Ночная жизнь

— И всё-таки прожить полгода в Берлине и ни разу не побывать в его знаменитых ночных клубах… Я считаю, это… — Дракула повернулся лицом к Ван Хельсингу и изящно повел пальцами, подбирая подходящее слово. — Предосудительным? Недопустимым? Возмутительным? Легкомысленным? — подсказал из кресла Ван Хельсинг, листая толстый медицинский журнал. — Если вам так хочется, граф, идите. Уверен, вы произведете достаточный эффект одним своим появлением. — Конечно, мне очень хочется, — проникновенно ответил Дракула. — Но ещё больше мне хочется, чтобы вы разделили со мной ошеломляющий эффект моего триумфального появления. Доктор, ну что вам стоит посвятить один вечер безумствам юности? — Чужой юности. Подозреваю, мне будет там просто скучно, и я своим пресным видом наведу тоску не только на юных девиц, хорошеньких мальчиков, но и на рейнское, которое завершит свой цикл и превратится в уксус. — Вы так строги к себе, доктор, — вкрадчиво прошептал граф. Ван Хельсинг отложил, наконец, журнал и посмотрел на Дракулу. Вампир уже успел отойти от окна, подняться на потолок и зависнуть прямо перед доктором вверх ногами, так что их лица оказались почти на одном уровне. Волосы, пиджак и конец цветастого шарфа не устояли перед силой тяжести. — Вы уверены, что люстра вас выдержит? — вежливо спросил Ван Хельсинг. — Не хотелось бы объясняться и платить за испорченное имущество. Довоенный хрусталь, как-никак. — Люстра выдержит, — сообщил граф. — И я буду висеть здесь немым укором всю ночь. В подтверждение своих слов он даже закрыл глаза и сложил руки на груди. — Когда вы ведёте себя так по-ребячески, граф, очень хочется вспомнить средневековые методы воспитания, — вздохнул Ван Хельсинг. — Хорошо, идемте в ваш ночной клуб. Только оденьтесь соответственно. Двух солидных, прилично одетых господинов средних лет пропустили в известный ночной клуб немецкой столицы практически без вопросов. Принимавший пальто гардеробщик доверительно шепнул, что за отдельную плату господа могут получить особо пикантные услуги. В ответ Дракула обворожительно улыбнулся. Гардеробщик побледнел и попытался спрятаться за висящими пальто. В большом зале, куда они вошли, всё сверкало, кружилось, танцевало, кричало. Граф цапнул с подноса два высоких бокала, заполненных чем-то малиново-голубым и потащил доктора в самый центр людского водоворота. Им улыбались, они кому-то улыбались, меняли бокалы и постоянно держались вместе, пока к ним тянулись липкие, похотливые, откровенно раздевающие взгляды и даже руки. В чём-то Ван Хельсинг оказался прав — это было скучно. Первым заскучал Дракула. Он продолжал улыбаться милым девушкам и хорошеньким юношам, и даже посетителям постарше, только его взгляд был тяжёлым, не предвещающим ничего хорошего. — Фальшивые лица, фальшивые улыбки, не удивлюсь, если груди и ягодицы тоже фальшивые, — прошипел он с приклеенной улыбкой. — Разумеется фальшивые, — легко согласился Ван Хельсинг, кивнул на проходящую мимо женщину в облегающем коротком платье, украшенном посредственной имитацией бриллиантов и страусиных перьев. — У неё — определённо. Женщина почувствовала, что говорят о ней, обернулась, послала воздушный поцелуй. В искусственном освещении её лицо казалось безжизненной маской старой куклы. — Понимаете, граф, здесь как минимум половина пришла, чтобы продать себя, кто-то дороже, кто-то дешевле, даже те, кто пришел просто развлечься, надеются на выгодную сделку. — Вы знали… — Догадывался, — кивнул доктор. — Но что мешает развлечься нам, дорогой граф? В этот момент оркестр начал новую мелодию, и доктор протянул ладонь Дракуле — Давайте потанцуем, раз уж мы сюда пришли.