Воплощение справедливости

Джонни сжимал в грязной ладошке бронзовую монетку с потёртыми краями. Один пенни — всё, что он заработал за сегодня, за те двенадцать часов в холодном полутёмном подвале миссис Блэкхилл. Таскал неподъемные чаны, сортировал, резал, снова таскал, задыхаясь в спёртом воздухе и замерзая на каменном полу. Про миссис Блэкхилл рассказал приятель Пит. Примчался, сверкая чёрными как угольки глазами, и объявил, что знает место, где можно заработать целых два пенни и два фартинга. Идти можно смело, работы много — на всех хватит. А главное, она простая, не надо ломать голову, что и как. Просто подать, принести, отнести. А если, если мы будем усердны — захлебываясь, рассказывал Пит, миссис Блэкхилл даст постоянную работу, на месяц или больше. Зарабатывать каждый день два пенни и два фартинга в течение месяца — это была мечта всех мальчишек переулка. Так и разбогатеть можно. К Джонни и Питу присоединились их друзья — Томми и Нэд. Им тоже была нужна работа, позарез как нужна. Нэд остался сиротой, и три сестрёнки, мал мала меньше остались на его попечении. Родители Томми были живы, только пили по-чёрному, спуская всё заработанное на дешевую выпивку, а потом, когда заканчивались деньги, продавали вещи. Вот Томми и мечтал собрать немного денег и уйти из дома, да хотя бы к Нэду, тот давно звал его к себе на чердак, всё будет полегче. Утром, едва начался рассвет, мальчишки собрались под тяжелой дверью, за которой скрывались владения миссис Блэкхилл. Они даже почистили залатанные сюртучки, смазали дёгтем дырявые ботинки и старательно умылись, размазав грязь поровнее. Миссис Блэкхилл сразу не понравилась Джонни. Это была высокая, прямая как палка, худая женщина в чёрном линялом чепце и чёрном строгом платье. На узком бледном худом лице выделялся крючковатый нос, тонкие губы были сжаты в презрительной гримасе. Оглядев мальчиков огромными, как у совы, глазами, она ничего не сказала и лишь жестом приказала следовать за собой. В большом помещении с низким сводчатым потолком, куда она их привела, уже было полно народа. В основном мальчики их возраста, такие же бедные, но попадись и девочки, худенькие, бледные, с тощими ручонками, торчащими из коротких рукавов. Все они уже были заняты делом. Миссис Блэкхилл жестом подозвала паренька, который выглядел старше всех. На его лице, напоминавшем крысиную морду, застыла подобострастная улыбка. Он угодливо изогнулся, отвесил подзатыльник Нэду, стоявшему ближе всех, и повёл приятелей вглубь, туда, где из огромных чанов валил пар, и раздавались равномерные удары. По пути он объяснил, что надо делать, и первый час, а то и два то и дело оказывался рядом, подсказывал, напоминал и для убедительности подкреплял свои слова затрещиной или тычком. Было тяжело, Джонни то и дело заходился в сухом кашле, потом привык, огляделся. Работа пошла споро, быстро, он даже напевал незысловатую песенку, предвкушая тот час, когда он закончит дело и получит обещанную плату. Джонни не сомневался, что суровая хозяйка миссис Блэкхилл оценит его усердие и попросит работать и завтра, и послезавтра, и весь оставшийся месяц. Преисполненный самых радужных надежд Джонни так увлёкся работой, что даже не расслышал ударов железа об железо, извещавших об окончании дня. Он с достоинством отрезал последнюю полосу, аккуратно сложил всё в корзину, ножницы — на стол и направился к выходу. На выходе все получали свою дневную плату. Монетки вручал Крысёныш под бдительным присмотром миссис Блэкхилл. Джонни даже облизнулся в предвкушении, когда впереди раздался возмущенный голосок Нэда: — Но тут всего один пенни, миссис Блэкхилл. А вы обещали два пенни и два фартинга! Как же так? — И у меня один пенни! — присоединился Пит. Вместо ответа миссис Блэкхилл схватила обоих мальчишек за ухо и выволокла прочь на улицу. Из-за двери послышались крики, стенания, и миссис Блэкхилл вновь заняла своё место, молчаливым ужасом возвышаясь над детьми. Потрясенный несправедливостью Джонни затрепетал под пристальным взглядом хозяйки, судорожно сжал кулачок, когда Крысёныш что-то положил на его раскрытую ладонь, и даже не заметил, что монеток оказалось не четыре, как он думал, а всего одна. Ужасная правда открылась ему позже, когда он вышел на улицу. Сначала Джонни не поверил, подошел к газовому рожку, чтобы убедиться в том, что монета действительно одна. Так и оказалось. Он растерянно оглянулся на потемневшие от времени двери и решительно шагнул к ним. — Джонни, не надо, ты ничего не добьёшься, — из темноты к нему шагнул Пит, придерживая левую руку под локоть. — Мы правда работали недостаточно усердно. — Неправда! — вспыхнул Джонни. — Мы хорошо работали. Этот Крысёныш даже хвалил меня. — И меня тоже хвалил, — мрачно сказал Томми. — Но я заработал всего один пенни. — Мы должны с этим разобраться и восстановить справедливость. Она же нам обещала! — последние слова Джонни уже прокричал и заколотил кулачками в дверь. Через несколько минут дверь раскрылась. На пороге возникла миссис Блэкхилл. — Вы нас обманули! Вы обещали заплатить два пенни и два фартинга, а заплатили только один пенни! — закричал Джонни в ярости. Ещё немного, и он бы накинулся на хозяйку с кулаками. — Я? Вам? Обещала? — голос миссис Блэкхилл был под стать её внешности, такой же холодный, сухой и бесчеловечный. — Я вам ничего не обещала, мистер Крикун. — Обещали! Обещали! Обещали! — выкрикнул Джонни. — Разве? — холодно усмехнулась она. — Вы можете подтвердить ваши слова, мистер Грязные Штанишки и предоставить договор, который мы заключили? Ну, где этот договор? — Какой договор? — промямлил Джонни. Он ожидал чего угодно, криков, брани, даже тумаков, но только не какого-то договора, который он и в глаза не видел. Он даже читать не умел, не то, что писать. — Который вы заключили со мной и в котором оговорена ваша плата в день, — снисходительно пояснила миссис Блэкхил. — Ах не можете? Тогда идите восвояси, мистер Наглая Рожа, а не то позову констебля, и уже он будет разбираться, что за маленький вонючий воришка залез в мой дом! При упоминании констебля Джонни окончательно стушевался. Он прекрасно знал, что может случиться в этом случае и совершенно не хотел повторить судьбу своих менее удачливых знакомых, попавших в лапы английского правосудия. Силы оставили Джонни. Он сел на ступеньку и тупо уставился на бронзовую монетку в своей грязной ладошке. Кажется, он даже заплакал. Из странного отупения его выдернул густой баритон. — Почему ты плачешь, мальчик? Джонни вздрогнул, спрятал кулачок с монеткой за спину и поднял глаза. Перед ним стоял высокий мужчина с длинными чёрными усами. Он был одет как лорд, в шёлковом цилиндре, в длинном, до колен, плаще, под которым был хороший дорогой костюм, идеально сидящий на атлетической фигуре. В одной руке была чёрная трость с костяным набалдашником, вторую он небрежно прятал в кармане плаща. Джонни на всякий случай отполз подальше, пока не упёрся спиной в дверь. Про таких лощёных, вежливых лордов, которые без причин начинали разговаривать с обычными уличными мальчишками, рассказывали всякое. Что у них был свой интерес — при этом собеседники значительно переглядывались, поджимали губы и понимающе кивали, и что, как правило, мальчишек уже не видели. Не надо было угощаться сладостями — восклицали кумушки. Кто-то рассказывал, что лорды так находят своих незаконнорожденных детей и делают их своими наследниками, но верилось мало. Этот лорд сладостей не предлагал, даже не наклонился к Джонни. Он стоял и смотрел на мальчика с высоты своих шести с половиной футов и ждал ответа. — Мне заплатили всего один пенни, — наконец-то выдавил из себя Джонни. — Вот как, — протянул лорд. — За что заплатили? В его голосе звучал неподдельный интерес. — За то, что я проработал целый день! Мне обещали, нам всем обещали заплатить два пенни и два фартинга, а миссис Блэкхилл заплатила только один и обещала констебля позвать. — И мне тоже обещала, а заплатила один пенни! — И мне! — И мне! Остальные мальчишки выступили из темноты и боязливо посматривали на незнакомца. — То есть она вас обманула, — заключил тот. — Она сказала, что должен быть договор, где написано, сколько нам платят, — вспомнил обидные слова Джонни. — Про договор вы узнали уже после того, как вам заплатили? — уточнил незнакомец. — Да! Она ничего такого не говорила вначале! Крысёныш тоже ничего не сказал! Мы не знали про договор! — загалдели они на разные голоса. — Значит, обманула, — с каким-то мрачным удовлетворением заключил лорд и решительно ударил кулаком в дверь. Через некоторое время дверь открылась, явив на пороге миссис Блэкхилл. — Чем могу быть полезна, милорд? — проворковала она, изобразив реверанс. — Сколько ты обещала заплатить этим молодым людям? — сурово спросил лорд, пристально глядя на женщину. Та замялась, её взгляд заметался. — Один пенни, — выдавила она и натянуто улыбнулась. — Вы же знаете этих мальчишек, так и норовят обмануть, что-нибудь стянуть. — Они говорят, что два пенни и два фартинга, — сказал лорд. — Это очень много для таких оборванцев, которые делают такую простую работу, — возразила она и тут же захрипела — незнакомец схватил её за шею. — Почему-то я думаю, что врешь ты, женщина, а не эти дети, — прошипел он таким голосом, от которого у всех по спине пробежал холодок. Позже Джонни рассказывал, что он явно видел, как этот лорд поднял миссис Блэкхилл на целый фут, и её ноги болтались в воздухе как два пустых мешка. Губы самого лорда же были красны, а во рту торчали два клыка, как у собаки. Женщина пыталась разжать цепкую хватку незнакомца, сучила ногами. — Ой, пожалуйста, не надо, — пискнул Томми. — Как скажешь, мальчик, — медленно протянул лорд своим густым голосом, от которого кровь стыла в жилах. — Как скажешь. Он поставил миссис Блэкхилл на каменный пол прихожей: — Несмотря на то, что ты их обманула, эта чистая душа явила истинное милосердие, — сказал он, качнул длинным изящным пальцем перед её носом. — Покажи, что ты достойна этого милосердия. — Да, благородный господин, конечно, благородный господин, — мелко закивала миссис Блэкхилл. Седые сальные прядки волос выбились из-под чепца и затряслись в такт Она вытащила из-под фартука кошелёк, отсчитала монеты — четыре пенни и восемь фартингов, и раздала их мальчишкам. — Что надо сказать? — ухнул строгий голос. Дети переглянулись, но миссис Блэкхилл опередила их: — Вы хорошие, трудолюбивые мальчики, я беру вас на работу и буду платить два пенни и два фартинга каждый день, как и обещала, — суетливо сказала она, мелко дёргая головой. — А я всегда узнаю, если ты снова кого-нибудь обманешь или попытаешься нажиться на чужой беде, — предупредил незнакомец. — Идемте, дети. На улице мальчишки хором загалдели: — Спасибо вам, господин! Вы так добры! Мы вам так благодарны! Мы сделаем всё, что прикажете! Лорд махнул рукой. — Мне от вас ничего не нужно. Оставайтесь честными, защищайте справедливость и помогайте тем, кто нуждается. С этими словами он растворился в ночном тумане, словно его и не было.