Несовершенство

Новогодние выходные пролетели молниеносно и настало время второй стажировки. Юные герои еще не знали, что всё профессиональное геройское сообщество возлагало на них неоправданно большие надежды. Бакуго уже встретился с раздражающими его Мидорией и Тодороки. Вскоре они оказались в офисе Старателя и каждый озвучивал то, что хотел бы почерпнуть из такой важной на данный момент практики. «…я понял, что моя сила в бою не влияет на то, насколько я силен как человек. Я пришел сюда, чтобы найти то, чего мне не хватает, чтобы превзойти номер 1». Эйджиро вышагивал по улицам Осаки в паре с Тецутецу, который зевал широко и бесстыдно, заражая окружающих. Ребята изредка перекидывались между собой парой фраз, методически очерчивая круги вокруг зданий, пока не вернулись обратно в офис Фэтгама. - Мы закончили! - громко объявил Эйджиро, встав по стойке смирно, чуть ли не отдав честь, как только оказался в кабинете. - Предотвратили мелкое хулиганство, заполнили отчет, - Тецутецу скопировал друга, хрустнув бумагами. Однако на удивление юношей - их никто не встретил. Они переглянулись и пошли искать наставника и старшего коллегу - Тамаки - по коридорам и малочисленному количеству комнат. Нигде никого не было. Парни вышли на улицу и Киришима только собирался сделать звонок, как Жирный с третьегодкой вошли на территорию. Дуэт практикантов метнулся к мужчине, про себя отметив его серьезный и мрачный вид. Через десять минут они все уже находились в офисе и профи развешивал фото на доске. Эйджиро чувствовал, как слегка взмокли ладони, вцепившиеся в колени. - Так, - мужчина наконец повернулся ко всем присутствующим и тяжело выдохнул. - В наше агентство поступил запрос из ближайшей полицейской части. Появилась наводка на разыскиваемого преступника, который, вероятно, скрывается в нашем районе. Он обладает причудой «ступор», то есть обездвиживает человека на срок до трёх или даже пяти минут. Не до конца ясно, как именно работает эта сила, но лучше с ним при обнаружении не говорить и избегать зрительного контакта, а также соприкосновения с кожей. Далее герой рассказал о нюансах слежки и показал на карте координаты примерного места обнаружения. Тамаки разработал стратегию и, когда каждый из присутствующих изложил ее наизусть - они отправились на поимку. Киришима с Жирным обходили незамысловатый магазинчик барахла с одной стороны, а Амаджики и Тецутецу - с другой. Каждая пара двигалась максимально осторожно, стараясь скрываться в переулках, чтобы не вызывать повышенного интереса у редких прохожих. Патрульная машина полицейских ждала сигнала от Жирножвача, спрятав себя за углом на расстоянии около пятидесяти метров от точки координат. Эйджиро казалось, что даже дышит громко. Конечно, он ловил преступников раньше, один только его дебют с мужчиной-лезвиями чего стоил, но тут слегка иная ситуация. Другой, можно сказать, уровень. Этот преступник скрывался долгие годы и на его счету были одно покушение на убийство и несколько статей о насильственных действиях сексуального характера. Помимо этого он проходил подозреваемым по трём делам о похищении. Это ключевой момент. Если команда Фэтгама сейчас не справится - неизвестно, сколько еще нужно будет ловить преступника и что станет с пропавшими людьми. Это огромная ответственность и Киришима сейчас, как никогда, чувствовал ее груз на своих плечах. Но он его не страшил. Словно парень не знал, что из себя представляет работа героем. К тому же после происшествия с Восьмью заветами смерти он для себя усвоил немало уроков. Да, сейчас страшно, но любой бы не остался равнодушен в такой момент. Даже профи рядом иногда громко сглатывал. Главное, чтобы страх не сковал и не затуманил разум в самую важную минуту, а парень над этим очень хорошо работал. - Идём! - Жирный резко завалился в помещение, выбив дверь. Их встретил тесный и душный «зал» магазина, обставленный полуразваленными шкафами со всяким мусором. Щуплая и страшная девушка пискнула, спрятавшись за прилавком. - Красный бунтарь! - Есть! - Киришима метнулся в левую сторону, забегая в маленький коридор, за секунды достигая конечной двери. Жирный же выбрал другое направление, по пути шустро осматривая каждый уголок. Тецутецу с Тамаки вошли с другого направления и уже изучали задний двор и припаркованную машину, бесцеремонно взломав ее дверь. Эйджиро достиг подвальных помещений. Внизу было сыро, грязно, жарко и темно. Парень метался от одной стены к другой, стараясь лишний раз ничего не касаться руками. Он крутил головой, как юлой, а после, заметив приоткрытую дверь, залетел прямиком в нее. Котельная. Трубы ритмично громыхали, пар иногда шумел, выпускаемый из плохо закрученных болтов, а вода звонко капала, ударяясь о металлическую поверхность. Юноша, с усердием всматривался в пространство и, крадучись, пробирался сквозь темноту, чтобы убедиться в отсутствии чего-то ценного. Он думал уже развернуться и покинуть комнату, как край глаза зацепился за еле заметную полосочку холодного света. Подойдя ближе и слабо коснувшись стены тыльной стороной руки, ученик с искренним удивлением и волнением отметил дверь. У нее не было ручки или каких-то четких очертаний, поэтому ее было трудно заметить. Немного надавив - она поддалась и первое, что привлекло внимание - огромное множество фотографий, развешанных тут и там. Не сразу поняв, Киришима сделал шаг внутрь и резко схватился за нос, немного согнувшись. Внутри стояла невероятная вонь. На слизистых верхних дыхательных путей мгновенно зазудедо и запекло, а тошнота сразу связала желудок, подкатывая к горлу. Задержав дыхание хотя бы на пару секунд, юноша судорожно, как можно шире раскрыл слезящиеся от смрада глаза, стараясь осмотреть помещение. Кислый свет единственной неоновой лампы слабо освещал пространство, однако можно было догадаться, что это место наверняка принадлежало кому-то подозрительному, если не тому, кого они искали. Сверху послышался шум и грохот, а также крики Фэтгама, сопровождаемые выстрелами. Эйджиро дернулся, рефлекторно намереваясь отправиться на помощь наставнику и остальным, и даже сделал пару шагов обратно в котельную, замерев. Нет, это наверняка была полиция, судя по множеству мужских голосов. Возможно, они что-то или кого-то обнаружили. Сигнала на телефон не поступало, стажёра никто не звал, значит, нужно было до конца осмотреться. Внутри клокотали волнение и тревога, они сковывали движения, но в то же время сильно побуждали к действиям. Предчувствие не давало покоя, что с этой комнатой что-то не так, учитывая присутствующий зловонный запах, который был наверняка не результатом причуды, ведь тогда бы о нем было указано в протоколе. Эйджиро вдохнул побольше воздуха у ржавых труб и прошел глубже, старательно удерживая дыхание. Тяжело. Ладонь ото рта с носом было невозможно отодрать, она сама инстинктивно их закрывала от одного только ощущения стоящей вони. Киришима шел тяжело, пробуя каждый шаг на стойкость. Он, насколько было возможно, внимательно осматривал окружение, стараясь игнорировать грохот и топот множества ног на первом этаже. Может быть, это какая-то специального рода комната для обработки плёночных фото? Он видел пару раз такое в фильмах. Дойдя почти до конца небольшого помещения, взгляд зацепился за крупную сумку, лежащую на столе. Эта часть комнаты была освещена хуже всего, а от неизвестности паника внутри нарастала с каждым ударом сердца. Рука непроизвольно потянулась к мешку и коснулась какой-то жесткой, спутанной и жирной лески или шерсти. Немного посжимав пальцы, ощупывая что-то неизвестное, Киришима потянул это на себя, заметив, какой этот ком легкий. Немного отшагнув назад и повернувшись к углу падения линии света, он поднес это нечто к нему, стараясь рассмотреть. Глаза не моргая с чрезмерной концентрацией изучали черную субстанцию, с которой свисали какие-то странные куски. Голова юноши перебирала ассоциативные варианты и, когда воздуха стало не хватать, и он судорожно немного вдохнул. Дыхание спёрло. Руки мгновенно затряслись, выронив колтун. Вокруг моментально стало невероятно тихо, время будто замерло, оставив существовать только судорожное дыхание молодого героя, срывающегося с побелевших, как мел, губ. - Спокойно… - язык онемел. - Спокойно… Киришима медленно повернулся, чувствуя себя стоящим на мине. Он только с третьей жалкой попытки достал платок из кармана и с трудом накрутил его на руку, дабы в случае чего не оставить следов. Пальцы еле-еле нащупали язычок от молнии на черной сумке и, просчитав внутри себя до десяти, резким движением, рванули его на себя. Глаза встретились с очертаниями женского серого лица, покрывшегося блеклыми розовыми и желтыми пятнами с одной стороны. Не нужно быть профи, чтобы понять. Парень, не сдержавшись, заорал. От ужаса подкашивались ноги, но он не медля вылетел пулей, уже не выдержав запаха трупного разложения. Желудок вывернул из себя завтрак в ближайшем углу котельной. - Жирный! - несколько раз упав на крутой лестнице, раздирая колени и локти об острые выступы, Эйджиро выбежал в полностью разрушенный зал. Фэтгам повернулся к парню с радостной улыбкой, намереваясь торжественно объявить, что преступник был пойман, но странный вид ученика мгновенно поменял его выражение лица. - Красный бунтарь, что такое? Что с тобой?! - Там! - парень снова почувствовал тошноту. - Труп! - Что?! - мужчина секунду помешкал, а потом схватил ближайшего полицейского. - Вызывай криминалистов! Кто-то еще - за мной! - В котельной, справа! - Киришима машинально закрыл рот, с трудом сдерживаясь. - В конце комнаты! - Хорошо, оставайся здесь! Профи, подобно мячу, мигом спустился по направлению к двери в подвальные помещения. За ним следом побежало двое мужчин в служебной форме, вооружившись табельными пистолетами. Парень поспешил выйти на улицу, стараясь дышать глубоко и ритмично. Его глаза хаотично бегали по ярким очертаниям зданий, купающихся отражениями окон в лучах рано заходящего солнца. Тецутецу подошел спустя некоторое время, громко и с гордостью рассказывая, как они схватили злодея, сжимая в воздухе свои железные кулаки. Тамаки стоял поодаль и спокойно улыбался, пока странный шум не отвлек его от созерцания юных товарищей. - Он… Убегает! - только и успел крикнуть один из служащих, перед тем, как впасть в «ступор» под действием чужой причуды. Амаджики бросился в погоню вместе с Тецутецу, который предварительно сильно хлопнул однокурсника по спине. У того и без посторонней силы был шок. Киришима не хотел ничего слышать и находился явно не здесь. В носу все еще стоял отвратительный запах, который он запомнит на всю оставшуюся жизнь. Его лицо приобрело страшно бледный оттенок, даже немного зеленушный, а живот невольно поджимался в спазмах. Парень сделал слабый шаг в сторону отдаляющихся коллег по стажировке, лишь слабо улавливая плывущим взглядом спину преступника. «Этот урод»… Рассудок на минуту будто отключился. Или наоборот, голова заработала так быстро, что все мысли превратились в белый шум. Тецутецу шокированно проводил товарища взглядом, когда он пронесся рядом, напоминая собой стрелу, рассекающую воздух. - Крас… Киришима! - вскрик Тамаки прошёл мимо и Эйджиро влетел в мужчину, драпающего уже в темном переулке, вероятно, намеревающегося слиться с чернотой тени. Он врезался в него тараном, где-то в глубине души безжалостно желая сломать все кости. Перенапряженные мышцы икр затрещали, впечатывая злодея в колючий асфальт. Тот гортанно вскрикнул, грубо приложившись о безобразно неровную поверхность, проезжая по ней тонкой кожей, раздирая ее до кровавых полос. Первый удар каменного кулака пришелся в открытую скулу, выбивая боковой зуб, а там и ломая с хрустом нижнюю челюсть. Юноша замахнулся для второго, как его окаменелые руки перехватили щупальца старшего ученика. Киришима заорал, что есть мочи, стараясь вырваться, но подоспевшие Тецутецу с полицейскими оттащили его, в то же время сковывая злодея наручниками. - Этот ублюдок…! - Киришима ожесточенно вырывался, не замечая, как раздирает осминожью кожу своими острыми когтями и зубами. - Этот гребанный ублюдок…! - Красный бунтарь, держи себя в руках! - Амаджики старался не обращать внимания на боль, с трудом удерживая стажера. Если бы не помощь Тецутецу, перехватившего вторую руку Киришимы - он бы сам не смог его остановить. Тот настолько оглушительно и остервенело орал, что закладывало уши. - Я…! - «Хочу, чтобы он за всё ответил!». Что страшнее? Увидеть глазами бездыханное тело незнакомого человека или того, кто этого человека потерял и сильно по нему скорбел? Эйджиро не мог ответить на этот вопрос. Он стоял поодаль вместе с товарищами, совершенно не чувствуя тяжесть горячей и тяжелой руки Фэтгама на своём поникшем плече. Они все смотрели на растрепанную женщину, на их глазах добежавшую до машины скорой помощи, потеряв по дороге одну туфлю. Она содрогалась над черным плотным пакетом, разрываясь в рыданиях, елозя по нему руками, подобно слепой, ищущей что-то в мутной воде. Женщина через пару минут без сил осела на землю, потеряв опору под ногами, разрывая капроновые колготки. На всю округу был слышен ее леденящий душу и полный отчаяния крик, сложенный из нескольких слов, сжимающих сердце в невыносимые колючие тиски: «Дочь! Это моя дочь!». Киришима стойко всматривался в ее образ, вбирая до крупицы каждое мгновение. Слезы сами по себе катились по щекам, стараясь тем самым разделить все страдания этого хрупкого маленького человека. Ему было жаль. Ему было за всё жаль. Стирать текущую ручьями солёную воду не хотелось, будто этот жест станет оскорблением для жертв. Жирный крепко, немного до боли, сжимал пальцы, тем самым удерживая парня в реальности и поддерживая, показывая, что он тоже здесь и он тоже это чувствует. От подобного не легче. Киришима слегка опустил голову, наблюдая, как картинка стала сильнее расплываться, от заполняющих под таким градусом глаза слез, срываясь и падая на носы грязных ботинок. - Держись, Красный бунтарь, - профи пару раз слабо хлопнул большой ладонью по мелко дрожащей ссутулившейся спине, а после очень тяжело вздохнул. - Держись. Киришима шёл по тёмному коридору к полоске света из-за приоткрытой двери в кабинет. Тихий разговор его коллег немного замедлил парня, намеревающегося войти внутрь. До ушей доносились обрывки фраз. - …будет проводиться судебная медицинская экспертиза и тогда станет ясна причина смерти. - …другие жертвы? - Чёрт, кто бы мог подумать… Всё еще слегка подрагивающие пальцы коснулись ручки и слабо ее отодвинули. Присутствующие вмиг замолчали, а Эйджиро слабо на автомате улыбнулся. Нет, это тяжело. Дрожащие края губ плавно опустились вниз. - Я тоже хочу узнать… - Киришима, тебе необязательно. - Пожалуйста, - он сел рядом с Тецутецу, одарившего его сочувствующим взглядом. Всё-таки ни он, ни Тамаки не видели тело и не чувствовали тот запах, который всецело ощутил их товарищ. Врачи потом достаточно долго брали у него анализы со слизистых на обследования, дабы выявить степень отравления, постоянно задавая одни и те же вопросы про самочувствие. Ему нечего было ответить, а голову давила пустота. Эйджиро немного подсобрался, выпрямив спину и глубоко вдохнув. Дальнейшие полчаса он стойко слушал подведение итогов наставником. Тот старался максимально избегать подробностей, касающихся обнаруженного тела, но это было бы нечестно по отношению к юному герою. Поэтому под конец он сделал паузу на минуту, дав морально подготовиться и сообщил то, что стало ему известно в ходе расследования полиции. Тело принадлежало молодой студентке медицинского университета, похищенной несколько месяцев назад. Она была на тот момент практикующей медсестрой, когда-то оказавшей преступнику помощь на улице. Он давно ее после этого преследовал, о чём она не знала, но это было отслежено по обнаружении его силуэта на камерах видеонаблюдения. В ходе допроса он сознался, что изначально хотел просто над ней надругаться, но потом, применив свою причуду «ступор» - похитил с целью сделать одной из своих «спутниц». В результате последующего ее сильного сопротивления, он нанес девушке несколько ударов по голове тупым предметом, из-за чего, вероятно, произошло кровоизлияние в мозг, а оно повлекло за собой смерть. В дальнейшем он хотел избавиться от трупа, расчленив и закопав в разных местах, но, услышав о готовящейся своей поимке - успел только снять с ее головы скальп и отрезать одну руку, которые были найдены рядом с самим телом. Эйджиро выбежал по направлению туалета и еле успел добежать до раковины. Спазмы скручивали все внутренности, отдавая содрогающей всё тело пульсацией. Горло и нос жгло, из глаз хлынули слёзы. Пальцы вцепились в белую керамическую поверхность до треска. - Чёрт бы его побрал… - Эйджиро очень сильно зажмурился, замотав головой, хлестая себя по щекам жесткими прядями волос, - Ебучий урод… Твою мать, за что… За что?! - парень чуть ли вырвал раковину из стены, разбрызгивая воду, прущую из крана полным напором. Он заорал куда-то туда - в наполняющую до краев жидкость, в своё, разбивающееся волнами, отражение. Вскинув голову, глаза столкнулись с зеркалом, со схожестью до миллиметра показывая Эйджиро его жалкий на данный момент вид. В темные круги, образовавшиеся под глазами, можно было залезть с ногами, а багряные корочки на искусанных губах хотелось оторвать. Настолько они своим ярким цветом не выписывались в бледную кожу лица. Костяшки столкнулись прямо с ним - с этим перекошенным от отчаяния и злобы выражением. Пронзившая кожу режущая боль от стекла перекрыла дыхание, затормозив срывающийся со рта отчаянный вопль. Фэтгам ворвался в туалет и заключил Эйджиро в объятия, вовлекая в свой живот, в надежде успокоить. Тот еще некоторое время брыкался и сопротивлялся, избивая кровоточащими кулаками воздух, пока окончательно не выдохся и просто тихо не заплакал, без стеснения всхлипывая, размазывая слезы и сопли по толстовке своего наставника. Спустя пару часов Киришима сидел на улице, всматриваясь в звездное небо. Глаза были отекшими и боль их неприятно саднила, ощущаясь на слизистой песком. Он глухо вздохнул, сильнее вжимая голову в ворот несильно теплой куртки. Холод пробирал до костей. Недвигающиеся пальцы разблокировали телефон, больно ударив в лицо яркостью. Когда парень открыл групповой чат, то слегка улыбнулся, с трудом вчитываясь в смешные сообщения от Денки и Ханты. Сейчас он был как никогда рад, что у друзей все хорошо. Внутри неприятно затянула тоска по ним и сейчас юноша будто многократно умножено ощущал, как сильно он ими дорожил. Ресницы вновь немного намокли и парень поспешил проморгаться, не стесняясь шмыгнув носом. Он написал пару коротких сообщений со своими любимыми эмодзи в ответ на шутки друзей, а после перешел в диалоги, находя чат с Бакуго. Того не было в сети несколько дней. Писать, наверное, не вариант. Звонить так вообще худшая идея, поэтому сейчас ухо резали методичные звонки. «Не бери». - Чё? - Киришима слегка дёрнулся. Он немного помедлил, видимо, не ожидав, что ему ответят. - Ты там сдох? - Хах, извини, привет! - парень нервно усмехнулся, а потом резко себя одернул. - Как дела? Отвлекаю? - Серьезно, дерьмоволосый? Ты позвонил под ночь, чтобы спросить, какая погода на улице?! - У меня холодно, - юноша пропустил грубый тон мимо ушей, продолжая криво улыбаться и зачем-то делать голос как обычно бодрым. - Просто хотел узнать, как твоя практика? - Я хуярю круглые сутки, а тебе, видимо нечем заняться. Нахуй звонить? - Ты был не онлайн, поэтому я позвонил, - подбородок невольно дрогнул. - Хотел услышать твою ругань. - Ты прикалываешься, придурок? Я заебался, как собака. Начни уже что-то делать и не еби другим мозг. Я спать! Не звони мне, блять! Трубку повесили. Эйджиро еще некоторое время вслушивался в гудки, а потом опустил телефон на ноги. И вправду. Ему нужно перестать себя жалеть и начать что-то делать. - Схожу на пробежку… - тихо пробубнил парень про себя, всматриваясь в полный и желтоватый диск луны. «И я был рад слышаться, Бакуго». Следующим утром трио практикантов на попечении Старателя только и успели, что умыться, да живо натянуть геройские костюмы, как уже рассекали по улицам морозного Токио. Тодороки в начале немного опережал Бакуго по скорости реакции, а тот сразу бесился, что не может разогреться до нужной температуры за максимально короткий срок. Чертов Деку так вообще мешался, как ебучая мошка, крутящаяся перед глазами. Марафон забегов следом за Энджи по предотвращению мелких происшествий продолжался до раннего обеда. Мужчина стопорнулся привычно на одной из крыш, а запыхавшиеся ученики слабо держали себя в положении прямо, приземлившись позади него. Животы всех троих громко запели китовые песни, извещая о тренировке на изнурение и наставник уведомил, что пропускать завтрак - плохо. Правда, они просто не успели закинуть в рот хотя бы рисовый шарик, поголовно проспав. Раздраженные и измотанные они уже следовали на свои точки патруля, которые им обозначил старший Тодороки. Стажёры должны были обойти выделенные им участки, но таким образом, чтобы в случае опасности каждый из них за считанные секунды мог прийти на подмогу. Бакуго вышагивал вдоль отражающих стекол торгового центра, с особой жадностью прожевывая купленную по пути острую мясную булку. Он изредка ловил на себя опасливые взгляды прохожих и корчил всё сильнее брезгливое и надменное выражение лица. Дебильное занятие для дебильных героев. В жопу патруль. Вечерело. - Каччан! - Изуку махал откуда-то издалека. - Мы тут! - Завали ебало, урод! - завопил блондин в ответ на своё прозвище. Он не слепой, к сожалению, видит этих двух придурков на горизонте. Мидория на оскорбление криво улыбнулся, а потом продолжил что-то обсуждать с Тодороки. Кацуки подошел только к концу их разговора. - Да уж, такая страшная ситуация… - Деку опустил грустный взгляд в землю. - Не знаю, как бы сам поступил. Боюсь представить. - Я тоже не знаю. Мне трудно предсказать свои эмоции. - Что ж, давайте возвращаться? - Изуку вздернул голову и утешающе улыбнулся. - Я бы хотел еще потренировать кнуты на полигоне… - Тц, - Бакуго прошел мимо, специально задев ученика плечом. Тот зло посмотрел на напряженную спину, но смолчал, последовав следом. Они сидели в одном из залов, только вышедшие из душа и переодетые в свободные вещи. Какие там тренировки, Старатель нагрузил их бумажной волокитой, которую также обязан знать любой профессиональный герой. Каждое действие и решение, будь то предотвращение поломки уличного дорожного знака, или поимка злостного правонарушителя - всё должно быть задокументировано в определенной форме. Бакуго кривил губы, хмуро всматриваясь в огромное количество ненужной пустой писанины, а Изуку устало потирал глаза. Шото зевнул в кулак, делая какие-то подписи в своих бумагах, а после глянул на время. Он с минуту посидел, всматриваясь в стрелки часов, пока те не показали ровно десять вечера. Парень взял свой телефон и поднялся с места. - Ты куда? - Мидория повернул на него голову и юноша слегка помедлил, прежде чем ответить. - Позвоню Киришиме. Он не отвечает на сообщения. - А, - Изуку в миг приобрел понимающее выражение лица, кивнув. - Передавай от меня «привет». - Конечно, - юноша вышел из зала, оставляя смертоносный дуэт наедине. Бакуго покрутил в голове развернувшуюся перед ним ситуацию и понял, что несколько пазлов не складывались, даже с силой не вставлялись в пазы. - Нахера двумордому звонить дерьмоволосому? - Эм, - Деку вскинул голову и, засуетившись, поморгал, видимо прикидывая, как ответить на этот вопрос. - Забудь, - блондин перевёл внимание с раздражающего его веснушчатого лица обратно в документы. Глаза уже третий раз проходились по одной и той же строчке, не улавливая смысл. В голове крутилось несколько других вопросов, но он не хотел фокусироваться на их формулировке. Почему Тодороки звонит Киришиме? Опять не клеилось, еще и суть прочитанного не уяснялась. Парень с психу кинул кипу листов на стол, от чего Мидория дрогнул, а Бакуго взъерошил волосы на затылке, и через минуту звук открывшейся двери отвлек внимание обоих. Шото прошел обратно к дивану и опустился на прежнее место. - Ты дозвонился? - Да, - Тодороки медленно положил смартфон на край стола, задумчиво всматриваясь в темный экран. - Как он? - спросил Деку и Кацуки перевел глаза с двумордого на него. «Как он?». - Сказал, что всё в порядке, а не отвечал на сообщения, потому что полностью загружен практикой. Передавал «привет» тебе и Бакуго. - Фух, ну слава Богу! Киришима сильный парень, я знал, что он не будет унывать! - Мидория заулыбался и Шото сделал то же самое это в ответ, слабо кивнув. - О чем вы пиздите? - Кацуки резко оборвал их оптимистичный настрой, привлекая к себе внимание пары глаз. Он немного сгорбился, сунув руки в карманы широких штанов, выжидательно всматриваясь в двух дебилов напротив. - Ты не знал? - бестактно, словно с издевающейся безразличностью в голосе спросил Тодороки. - Я утром разговаривал с Мирио, - вмешался Изуку, почувствовав жопой намечающийся конфликт. - Он сказал, что вчера у Тамаки, то есть, команды Жирножвача на стажировке был серьезный случай. - Ну, - Бакуго поторопил, зная, как задрот любит растекаться мыслью по древу. - Ну и, в общем, там такая ситуация, преступник, которого не могли поймать многие годы появился в их районе, а на него наводка была, как на… - Убийство, - коротко отрезал Шото, спокойно всматриваясь в сосредоточенный взгляд красных глаз. - При осмотре был найден расчлененный труп молодой женщины, - Кацуки хрустнул пальцами. - Нашёл Киришима. - Д-да, там так получилось, как я понял из протокола, мне просто было интересно, всё же разные случае бывают, нужно быть готовым ко всему. Так вот в протоколе было сказано, что девушку нашел стажер в комнате для выявления фотографий, на них были изображены похищенные люди и… - Закрой рот, - Бакуго резко прервал поток судорожной мысли от Изуку и тот на секунду запнулся от угрожающего тона, словив флешбэк с детства. Черт, он все еще не избавился от этого дурацкого чувства пресмыкания перед взрывным придурком. Кацуки хотел сказать «и что?», исходя из выложенного ему рассказа, как Тодороки опередил его мысль. - Тамаки сказал, что ему было жаль Киришиму. Он не мог ему никак помочь и спрашивал совета у Мирио. - А Мирио спрашивал совета у нас, как его друзей, - Мидория нервно улыбнулся, а потом глянул на Шото. - Но он сказал, что в порядке, так? Думаю, сейчас его лучше не беспокоить. Рядом с ним есть Фэтгам и Тецутецу, думаю, они отличная для него поддержка. - Завалитесь уже, - Бакуго схватил слегка помятые от собственного прошлого жеста листы документов. - Я не хочу тут всю ночь проторчать с вами и этой бестолковой хуйней. Так он сказал. Напарники переглянулись между собой и лишь из согласия с данной мыслью молча взялись за бумагу, продолжив её заполнять в соответствии с правилами. На всё про всё ушло добрых два часа и Кацуки шустро выскочил на улицу, кое-как намотав шарф на шею. Колючки волос сразу подхватил холодный ветер, врываясь в нос вечерней свежестью. Наспех застегнув куртку и сунув руки в карманы парень двинулся в сторону улицы с ночными забегаловками, а потом резко свернул в другом направлении. Спустя двадцать минут быстрой ходьбы, ноги завели его на пустую дорожку небольшого парка, меланхолично освещающего слабым светом фонарей поросший мхом бордюр. Заледеневшие от мороза пальцы вытащили из кармана телефон, не с первой попытки открыв контакты. Среди последних входящих висели «Двумордый», звонивший во время дневного патруля и вчерашний «Дерьмоволосый». Глаза смотрели на количество секунд их разговора который насчитал смартфон, а после палец ударил по строчке, выдав окно вызова. Зазвучали гудки. Прошло достаточно много времени, пока они не прекратились и в одно ухо Бакуго не услышал… - Йо, - понять по этому короткому приветствию было нéчего. Кацуки уставился перед собой, не замечая пустые лавочки и гудящее завывание ветра, скользящего сквозь голые ветки уродливых деревьев. - Эй, - Бакуго поежился. Ему ответили «м», показывая, что на связи и слушают. На душе почему-то было погано. - Как ты? Хорошо, что вопрос короткий. Кацуки опустил глаза на землю, а после, немного повернувшись, осел на бортики неработающего фонтана. Жопу мгновенно захолодил темный мрамор, пробираясь сквозь неплотную ткань мешковатых штанов. Ответа не следовало достаточно долго, раз его не озвучили сразу, как показалось блондину, поэтому он, немного снизив громкость, чтобы точно никто не услышал, задал еще один вопрос, более для него трудный. - Ты в порядке? - Нет, - голос из динамика был тихим, немного сжеванным. Обычно Кацуки бы сказал говорить, блять, нормально, но сейчас было не время на подобные мелочные замечания. Он напрягся в плечах, зарывшись кончиком замерзшего носа в шарф. - Я не в порядке, бро. - Я слышал, что случилось, - блондин тоже бубнил, сжимая онемевшими пальцами холодящий щеку телефон. Он не знал, что сказать. Внутри немного плескалось непривычное волнение. Факт того, что Киришима сказал ему, что он не в порядке, точнее, сказал «ему», а не какому-нибудь половинчатому куску, слегка будоражило нутро. Да нет, блять. Эйджиро звонил ему. Звонил Бакуго по времени как раз после инцидента. Звонил ему, видимо, как «другу». Вероятно, желал ебаной «поддержки». «Хотел услышать твою ругань». Черт. Блондин раздраженно забил ногой о плитку, сжимая зубы. Он проебался. Говорил же себе просто стать терпимее, давать, черт возьми, возможность объясниться. За эти немногие дни в отсутствии компании придурашного сквада он снова очерствел. Выматывающая стажировка не позволяла думать о ком-то другом кроме себя и собственного развития. Вновь зациклившись на соперничестве и бесконечных тренировках, насильно приглушая остальные свои мысли - сейчас особенно неприятно было слушать чужое неровное дыхание. Блять. - Знаешь, - когда друг заговорил, блондин выдохнул пар изо рта в серое, затянутое тучами, тяжелое небо. Он слушал. - Это тяжело. Я знал, что рано или поздно такое может случиться в жизни любого героя. Это неизбежно, но… - грубые пальцы заклацали по кнопкам, делая звук в ухе громче. Бакуго точно слышал дрожь в голосе на последних словах. - Ох, - по ту сторону смартфона тяжело и медленно вздохнули, сдерживая подступившие эмоции. - Я был так потерян и напуган. Это было отвратительно! У меня… До сих пор стоит перед глазами, черт… - вновь тяжелый судорожный вздох. - Я… Я держал её волосы в своей руке! Блять, это были волосы! Я не понимаю, Бакуго! Я не понимаю, зачем…?! Зачем этот ублюдок сделал такое?! Я хотел его избить настолько сильно, что, возможно..! Черт, да, я желал ему смерти! Я желал ему такой же смерти! - Киришима резко замолчал, смачно шмыгнув носом. Было слышно шуршание, видимо, рукава, проехавшегося по лицу рядом с микрофоном. Кацуки сжимал губы до белой полоски и хмурил брови до ноющих мышц лба. - Мне было так жаль… И девушку, и её маму. Я… - пауза. - Я изо всех сил старался сдержаться, как говорил Жирный. При встрече с родственниками жертвы, не показывать слёз, но… Сука, я не мог. Даже сейчас я… - он замолчал, переводя дыхание. Блондин не рушил тишину, вслушиваясь в копошение с другой стороны и редкое шмыганье носом. Эйджиро уже не мог говорить. Если он скажет еще хоть слово - точно сорвется, поэтому старался себя сдержать, хватая губами холодный воздух. По звуку сигналок проехавшей мимо Скорой помощи Кацуки сразу понял, что парень тоже на улице. Морозит зад, как и он. - Ты неплохо справляешься, - севший голос был сам на себя не похож, но Бакуго принципиально не откашливался. - То, что ты испытываешь - нормально. И то, что ты хочешь реветь - тоже нормально. Было бы странно, если бы ты отреагировал по-другому, - блондин немного прикрыл глаза, сжимая свободную руку в кармане куртки, стараясь ее согреть. - Ты прав в том, что герои будут с таким сталкиваться, - парень сгорбился сильнее, поежившись от холода. - Человеческая жизнь - это то, что герои защищают. Ее потеря - это самое главное поражение для любого героя. Твоя реакция… Точнее, ты уже не мог ничего предпринять, но твоя реакция, думаю, - юноша всё-таки слабо кашлянул, чтобы последние его слова точно были услышаны с первого раза. - Разве она не подобающая для героя? Чувство разочарования и злости от поражения тебя закаляет. Будь сильным, придурок. Не дай этому тебя сломать. Когда Бакуго замолчал, понял, насколько по-глупому, наверно, звучали эти слова. Да и вообще, всё было по-глупому. Он не знал, что такое «правильная» поддержка, не знал, как она выглядит и что из себя представляет. Для него лично слова - это пустой трёп, но сейчас он больше ничего не мог дать этому дебилу. Если бы они были рядом - наверняка бы врезал в сопливое лицо. Смешок, лизнувший ухо, выдернул из мыслей. - Спасибо, - слишком низко и мягко проговорил Эйджиро, а потом еще раз шмыгнул, перекрывая свою улыбку, звучащую в голосе. - А-а, я так рад был это услышать! - Эй! - почему-то кончики ушей загорелись. - А-а-а, так хорошо сказал, я бы записал на диктофон и прокручивал перед сном! - Слышь, придурок! - Кажется, у меня даже сердце ёкнуло, это было так по-мужски, братан! - Да иди нахер! - Я прямо соскучился по твоей агрессии! - Эйджиро заливисто и громко смеялся, из-за чего Бакуго покорчился, оглушаемый слишком выкрученной громкостью телефона. Хотелось сбросить вызов, но парень мешкал, с неподдельным замешательством подмечая собственную медлительность в этом действии. По ту сторону, наконец, перестали сорвано издавать странные звуки и прокашлялись, прочищая горло. - Спасибо, что позвонил, - теперь голос Киришимы был спокоен и Бакуго опустил глаза на обшарпанный местами бордюр, пиная носком ботинка небольшой камень. - Теперь ты в порядке? - недовольный бубнеж. - Думаю, теперь буду, да. Ты, наверно, уже спать собирался? - Да. - Тогда спокойной ночи! Еще раз спасибо, чувак! - Ночи. Парень сбросил вызов и засунул телефон в карман, постояв с минуту, чтобы оценить собственные внутренние ощущения. Он не чувствовал себя жалким или униженным. Медленно шагая по направлению к офису Старателя, светлую голову наполняли странного рода мысли. Например, о том, что все в классе считали себя друзьями Киришимы, да и последний от этого не отказывался. Но почему-то повышенное внимание уделял только некоторым, тем же Серо и Каминари. Это разный уровень дружбы? А, точно, есть же друзья, а есть «лучшие» друзья. Эта херня подобного расклада, да? И тут есть иерархия, рейтинг, как в топе героев? Парень раздраженно сжал челюсти. Не об этой ванильной херне он должен думать. Да и для него дружба - это… Он остановился, всматриваясь в высотное здание, подсвеченное множеством софитов. Внутри пульсировало тепло, прыгающее на кончике покрасневшего носа. Пальцы потянулись его почесать и в этот момент гаджет завибрировал. Ученик ловко его достал, поднеся к лицу. В групповом чате на глазах всплывали сообщения переписывающегося трио дебилов. Пикачу: «Кири, я скинул тебе тот сериал угарный, глянь обязательно, не грусти!». Соевая морда: «Надеюсь не тот, где гг умирает в первой серии». Пикачу: «А-а-а, Кири, брат, не смотри!». Дерьмоволосый: «Я уже посмотрел, как ты мог, чувак…». Соевая морда: «Как вы можете шутить над такой ситуацией? Бро, у тебя всё норм?». Дерьмоволосый: «Извини, я просто пытаюсь отвлечься. Мне уже лучше». Пикачу: «Серо душнила. Когда практика закончится - я вам покажу новую заебатую игру, погоняем у меня». Соевая морда: «Ха, сначала, когда увидимся, я твою самооценку немного понижу, Каминари». Дерьмоволосый: «Ого». Пикачу: «Это угроза?!». Соевая морда: «Надо будет еще Бакубро позвать, когда гамать будем». Пикачу: «Игнор?!». Дерьмоволосый: «Тогда с меня хавчик». Пикачу: «Алё!!». Пальцы затарабанили по холодному экрану. Динамит: «Я размажу вас всех в этой ебучей игре». Пикачу: «Ты даже не знаешь че за игра!! Хватит меня игнорировать!». Соевая морда: «Заебись, вот и проверим». Дерьмоволосый: «Вэу, я тоже уступать не собираюсь». Пикачу: «Я вас ненавижу…». Кацуки ухмыльнулся, вернув смартфон обратно в карман и немного ускорился, добираясь до офиса.

***

Есть два типа людей: те, кто берет зонтик и те, кто рассчитывает на капюшон. Бакуго не относился ни к одним из них. Он просто ненавидел дождь и желал, чтобы его никогда не было. Не потому, что погода как-то влияла на его внутреннее состояние, нет. Просто она максимально мешала прожаривать слабаков до хрустящей панировачной корочки, имеющих наглость попасться ему на глаза. Сейчас был именно этот самый момент. Он гнался за одним из преступников, напоминая ракету благодаря взрывам за спиной, на всю улицу громко транслируя маты и угрозы убийством. Могло показаться, что это злодей гонится за несчастной жертвой, а не наоборот, настолько Кацуки всецело и полностью не вписывался в образ «героя с плащом». Он резко крутанулся в воздухе, залетая в узкий проулок между домами, следуя за своей «добычей». Как бы та не пыталась от него оторваться - не получалось. Тодороки с Мидорией также были в погоне, только за другими членами преступной команды. Они специально разделили сильную троицу стажеров, а возможно, случайно, уже осознав в какую полную жопу удосужились попасть. Старатель был на другой стороне города, отправившись с полицией сразу к штабу не так давно обнаруженной новой преступной группировки, оставив «мелких сошек» на учеников. Он думал, что они как раз приобретут очередной отличный практический опыт. Это уже были последние дни их стажировки, когда любой начинает расслабляться перед возвращением в академию. Хороший пример, что всегда нужно быть начеку, ведь в самый неудобный и непредсказуемый момент может вылезти нечто подобное. Бакуго вновь завернул в проулок. - Сукин ты сын, заебал убегать! - орал разъяренный юноша. Он бесился, что у него не хватает скорости нагнать эту ебучую херню скорости калибри или какой-то там пернатой хуйни, короче, очень быструю. Вдобавок холодный дождь, уже пропитавший его насквозь, слишком быстро остужал тело и смывал пот, не позволяя создавать хорошей мощности взрывы. До этого был самый разгар битвы, когда по какому-то сигналу злодеи разделились и дали по съебам и, конечно, ученики последовали за ними. Сейчас легкие жгло от быстрого дыхания, руки пекло, голову простреливала острая боль. Бакуго рывком выпустил часть огня из запасливой гранаты и, наконец, нагнав урода, сбил его ногами. Они вместе полетели к земле, параллельно борясь в воздухе. «Ебать у этого петуха выносливость, наркота?», - успевал ещё подумать парень, выпуская знатное количество вспышек в чужое лицо, параллельно проходясь по телу физическими ударами. Они врезались в землю и блондин выпрямился, тяжело переводя дыхание. Его противник отрубился, впечатавшись в асфальт глубже, чем положено, оставляя от себя четкий силуэт. Хорошее приземление. Динамит здесь закончил. «Че там те ебланы?». Он кое-как достал телефон, всматриваясь в экран. Ну да. Тот потускнел, уведомляя о практически севшей батарее. Сплюнув раздраженно вязкую слюну, парень вытер лоб, к которому назойливо прилипли пряди мокрых волос. Дождь, сука, не заканчивался. Герой уже развернулся, чтобы отправиться на поиски остальных, как с противоположной стороны вылетел Тодороки. «Отлично, даже искать не пришлось», - подумал бы Кацуки, если бы потом не понял, что Шото мчит в прямом направлении и не по своей воле. Блондин только и успел шире расставить ноги, принимая более устойчивую позицию, как чужое бессознательное тело влетело в него, практически сбивая и унося в стену соседнего здания. - Блять! - Бакуго пришлось выпустить позади себя взрыв, чтобы притормозить, после чего он грубо откинул от себя обмякшего двумордого, всматриваясь в расплывчатый силуэт подходящего злодея. От предвкушения битвы с сильным противником оскал искривил губы. - Ну давай, урод, подходи. Сейчас ты сдохнешь! На всю округу разносились звуки мощных взрывов. Оконные рамы дребезжали, создавая клокочущий звук. Некоторые не выдерживали и разлетались вдребезги, высыпаясь мелкими осколками. Юный герой сражался свирепо, ни секунды не мешкая. С его рук всё чаще и больше срывались искры, мгновенно превращаясь в бомбы, ударными волнами цепляя мокрые ветки деревьев. Юноша старался максимально уменьшить ущерб по зданиям, ведя битву в более открытых пространствах, но иногда злодей диктовал свою игру. Подоспевший зеленоволосый товарищ ситуацию лишь усугубил и только спустя слишком долгих полчаса, всё наконец стихло. Теперь шум дождя исполнял главную роль. Бакуго со свистом выпускал воздух из легких , иногда покашливая. Он пошатнулся, но, переставив ногу, устоял, размытым взглядом всматриваясь в силуэт преступника, повалившегося на землю. Динамит победил. Он метнул взгляд в сторону, на Деку, медленно плетущегося, прихрамывая, к Тодороки, который лежал не двигаясь поодаль. «Бесполезные… куски», - Кацуки не сразу понял, что сознание его покидает. Трудно было просто в это поверить и он отказывался верить даже тогда, когда упал, приложившись виском о мокрый асфальт. Бакуго открыл глаза уже в больнице. Он долго старался сфокусироваться на белой плитке потолка, пытаясь собрать разрозненные мысли в кучу. Это не позволял громкий гул, стоящий в ушах. Попробовав пошевелить хоть какой-то конечностью, парень зажмурился, ощутив невероятную боль, опутавшую тело. Зато мозг от нее окончательно проснулся, рассылая нейронные сигналы чуть ли не в каждую клетку. Лежать в тишине, чтобы проанализировать ситуацию, позволили недолго. Над лицом образовалась медсестра, регулирующая капельницу, после чего нависли двое врачей. Они проигнорировали факт появления сознания у своего пациента и о чем-то тихо переговорились, делая пометки в бумагах. Спустя пару часов, Бакуго, не моргая, смотрел на доктора средних лет, сидящего рядом. Тот монотонно рассказывал парню о произошедшем, о первой помощи, о том, что было сделано и что необходимо будет сделать. Блондин плохо слушал, потому что плохо слышал. Гул в голове не унимался, а одно из ушных раковин настолько сильно болело, что хотелось просто его оторвать. Этого не позволял бинт, плотно намотанный вокруг головы. Парень расфокусированным взглядом пытался рассмотреть собственные ладони, покрытые примочками, окрашенными в алый цвет. При попытке сжать пальцы - те не гнулись, простреливая ужасно неприятными ощущениями вплоть до локтя, не отзываясь на желания действий. После врача напротив уже сидел Айзава. - Нужно разрешение твоих родителей, потому что ты несовершеннолетний. Твоя мать попросила у тебя узнать - им приехать? - брюнет говорил низко, спокойно и строго. - Нет, - Кацуки уже смочил горло, стоящей рядом в стакане водой, и смотрел прямо перед собой, полностью погруженный в собственные мысли. - Я сам со всем разберусь. - Бакуго, - учитель хотел что-то сказать, но парень сильно поморщился, перебив одним этим жестом еще неозвученные слова. - У меня есть их электронные подписи. Учитель, - блондин перевел саднящие глаза на мужчину, - займитесь теми придурками. Я сам могу о себе позаботиться. Шота не хотел соглашаться, но внимательно всматриваясь в чужое бледное и усыпанное кровоподтеками и ссадинами лицо, лишь молча поднялся с места. Он вышел из палаты, направившись в соседние, где все еще находились Мидория и Тодороки в компании своего отца. Бакуго остался один и наконец мог спокойно всё обдумать. Итак, что мы имеем? Парень точно помнил, что последняя битва была против достаточно сильного злодея с причудой «отдачи». Он мог отражать весь наносимый себе урон и немного его приумножать, из-за чего битва достаточно затянулась. Это было похоже на сражение с собственным отражением, что раззадоривало блондина всё больше с каждой минутой. После присоединения дебила Изуку - стало сложнее, потому что источника сил стало два, а приёмник оставался один. В этот момент, вероятнее всего, Бакуго и получил бóльшую часть травм, потому что адреналин подкреплял его настолько, что он не обращал внимания на боль. Ему казалось, это подъём на новый уровень. Его взрывная, но в то же время контролируемая на одной точке, мощь была выкручена на полную, маневренность стала быстрее, реакция - резче. А после того, как аффект спал - пришло это. «Вам потребуется хирургическое вмешательство…». Кацуки вновь опустил глаза на свою руку, пытаясь ее сжать. Он не верил. Конечности не слушались, одно ухо напрочь не воспринимало ничего, наполненное протяжным, разрывающим голову, писком, иногда меняющим тональность. На секунду блондин почувствовал, как сердце заходится в быстрых ударах, а дыхание учащается. Дверь открылась и в палату вновь зашли несколько врачей. Бакуго сжал губы, наблюдая, как к нему приближаются белые халаты, а после - протягивают распечатки - соглашение на операцию. Когда он, не имея возможности взять в пальцы ручку, кивнул - его начали всячески испытывать на прочность. Медсестры, не щадя и так ужасно болящее тело, безжалостно высасывали несколько ампул крови, сразу передавая их в лабораторию. После, парня усадили на коляску и повезли по кабинетам рентгена, УЗИ, КТ и МРТ. У него кружилась голова, а количество излучений было получено, наверно, такой концентрации, что он мог стать радиоактивным. Нет, не стал. Зато благодаря этому ему почти не оставляли времени на размышления, хотя в некоторые минуты, тем более, лежа в капсуле на МРТ, он уже с паникой подмечал, что слышит стукающие звуки только одной стороной. Другая же шумела, заглушая весь мир извне. Это раздражало с такой силой, что хотелось насильно залезть туда, вовнутрь, пальцем и что-то поправить, будто оно было сломанной техникой, которая начала барахлить. Кацуки побывал в кабинетах разных врачей, задумчиво листающих его документы, он прошел все необходимые процедуры, которые в тот момент могли полно дать представление о состоянии его организма, и сейчас уже находился в своей палате. Рядом с ним восседал, видимо, его ведущий врач, с серьезным лицом просматривая некоторые заключения. - У меня… - Бакуго еле двигал губами, чувствуя, насколько ныл язык от взявшихся из ниоткуда ранок. Видимо, сильно сжимал зубы от боли, пока был без сознания. - Есть обследования. Я проходил перед стажировкой. - У нас есть все Ваши данные, не беспокойтесь. Хочу, кстати, отметить, что некоторые из них нам пригодились, - мужчина сдержанно улыбнулся, поправив очки. - Тем более аудиометрия. Нам как раз нужно было посмотреть самые последние показатели определения чувствительности к звукам и сравнить с тем, что имеем сейчас. - Когда операция? - Первая - завтра. Насчет второй еще неизвестно, нужно дождаться результатов анализов крови, - врач поднялся с места, засунув папку с документами подмышку. - Если ночью Вы почувствуете себя плохо - нажмите эту кнопку на пульте. У нас есть дежурные медсестры, Вы в надежных руках. Врач покинул палату. За окном уже вечерело. Бакуго тяжело сглотнул. Он уставился в потолок, наблюдая за ползущими, страшными тенями голых и кривых деревьев, напоминающих лапы пауков на фоне оранжевого закатного цвета. Прислушавшись к собственным ощущениям, он заметил, как сильно всё болело, пульсировало, ныло и тянуло. Хотелось лезть на стену и это учитывая, что не так давно ему вкололи дозу обезболивающего. Было невыносимо паршиво и ничего, казалось, не могло прекратить это отвратительно долгое и мучительное ожидание предстоящего хирургического вмешательства. Не было гарантий, что врачи сделают работу на 100%, либо что организм самого парня среагирует положительно. Ему сообщили риски. Их было несколько. Относительно первой операции - на ухо - у него может пропасть слух. И это не самый страшный из исходов. Второй - очень маловероятный, но также имеющий определенный процент, чтобы быть озвученным - сосуды головного мозга. Если что-то пойдет не так или не туда, заденет не то - всё. Бакуго судорожно выдохнул. Внутри похолодело, а тело зазнобило. Он никогда не думал, что попадет в такую ситуацию в свои шестнадцать лет. Невольно в голове всплыл образ усатого дока из городской больницы после инцидента в косметическом магазине: «М, Плюс Ультра…?». Блять. Плюс, ебаный, ультра. И теперь, тот, кто должен стать номером 1 и превзойти символ мира - лежит здесь, без малого, чуть ли не инвалид. Тот, кто в любой момент рискует потерять все свои мечты, возлагая собственное состояние в руки совершенно незнакомых ему людей. И он именно сейчас не мог на это никак повлиять. От этого накрывало, панически атаковало внутренности и разум, банально не укладываясь в голове. «Как?». Как такое возможно? Живешь и думаешь, что авось пронесет, может быть, обойдет стороной, «кто угодно, но только не я». Хороший, мать его, урок. Бакуго прикрыл тяжелые глаза. Он такой же жалкий, как и Деку. Хотелось себя разорвать. Телефон рядом глухо завибрировал и парень даже не сразу понял, что это. Еле-еле взяв гаджет в забинтованную руку, он с третьей попытки его разблокировал, чувствуя проступивший на лбу пот от боли и тяжести любого действия. Мать прислала ему множество сообщений, от нее также была куча пропущенных звонков. Но в итоге она не поехала к нему. В последних СМС женщина переспрашивала, точно ли ей не приезжать, после чего желала спокойной ночи. Отец тоже писал и звонил. Писал, кстати, хуже, с ошибками, но последнее его сообщение было о том, как он гордится своим сыном и хотел бы быть рядом. Кацуки сказал - нет. Это его дело, его ответственность за его действия. И ему бы было тошно видеть своих родителей, получать от них контрольную заботу, чувствуя себя уязвленным и униженным. Нет. Он будет проходить через это сам, потому что сам в это попал. Тем не менее, кое-как, парень смог напечатать короткое «я в порядке», дабы как-то успокоить переживающих за него стариков. Он точно будет в порядке и даже в этом не сомневался. Бакуго уже прикидывал, что лишение слуха на одну сторону не такая уж большая проблема. После этого вставало второе - операция на сухожилия некоторых пальцев. Тоже риски, тоже вероятность неприятных исходов в виде негнущихся конечностей, тоже пиздец. Кацуки шумно и тяжело вздохнул. «Полный пиздец». Взгляд невольно скользнул по спискам чатов и пришедших сообщений. В беседе класса никто не писал о произошедшем, видимо, оставив эту информацию от других в тайне. Логично, и от его друзей ничего не было. Глаза всматривались в аватарки Серо, Каминари и Киришимы со значками оффлайн, как в этот момент, точка сменилась зеленым возле улыбающегося ебала дерьмоволосого. Внутри что-то потянуло от горла до живота, связываясь китайским узлом. Стало немного трудно дышать. Красные глаза пристально всматривались в окно диалога, оконченного еще неделю назад на какой-то бестолковой ноте. Но ему ничего не писали. Так прошли точно семь минут, когда Бунтарь снова вышел. Бакуго заблокировал почти севший телефон и отбросил небрежно в сторону, сам больно откинувшись на подушку. В глазах рассыпались звезды, а губы поджались. Блять. Как же хуево и жалко он себя чувствовал. Это вызывало, кроющую с головой злость. Хотелось сорваться. Ночь была мучительной и юноша буквально понял, что такое агония, познакомившись с ней лично, пожав руку. Она была его компанией на протяжении шести часов, не позволяя уснуть, терзая болью и бредовыми мыслями, жаром и тошнотой. Когда, наконец, наступило утро, Кацуки выглядел непривычно бледно и вёл себя так тихо, что любой, кто знал его хотя бы немного, не поверил бы глазам. Перед операцией пришел учитель и хотел еще зайти Деку, но брюнет его остановил, оставив за дверью. Он слишком хорошо знал нрав Бакуго и тому наверняка бы не понравилось присутствие одноклассника, учитывая его состояние. И это было мягко сказано. Они вдвоем дождались врачей и вскоре Кацуки уже направился в операционную. Он невольно скользил глазами по лицам медицинских работников и холодному свету белых ламп, аппаратуре, представшей перед ним, когда двери помещения раздвинулись. Сердце бешено стучало, руки холодил страх, остужая раны, а волосы на затылке неприятно прилипли к шее. Ему что-то говорил, видимо, анестезиолог, а после аккуратно надел на лицо маску. Неприятный укол в вену дал Бакуго понять, что это уже точка невозврата, поэтому оставалось только принять, происходящее как есть и работать с его учетом - стать все равно лучшим, несмотря на исход. Знакомый бубнеж порезался сквозь нескончаемо долгий фильм сновидений, смонтированный из кусков воспоминаний. Всё было таким чётким и ясным, что Бакуго буквально не разобрал, где творчество собственного мозга, а где - реальность. Он с трудом приоткрыл глаза, стараясь сфокусироваться, но тяжелейшие веки смыкались обратно. Часть лица горела жаром и шум в прооперированном ухе уже был бархатным, а не острым, как в прошлый раз. Это замечание заставило Кацуки моментально привести сознание в кучу. - Ну и я такой говорю: «Лысэн ми, бэйб, ай ноу…»… - Боже, прекрати, не могу это слушать… - Да блин, дай рассказать! - Тщ-с! Тише! - Не выводи меня… - Так и что в итоге? Бакуго перевел глаза в сторону, подмечая чужую спину в черной футболке и мотыляющиеся желтые волосы на каждое движение головы. Телефон одного из присутствующих громко зазвонил и тот, чертыхаясь, попытался сразу заглушить музыку, обругиваемый своим другом. - Бляха, Каминари! - Сорри-сорри! Да, братан, ты приехал? Их громкий шепот можно было слышать даже в коридоре. Ни капли не тихие. - Он спрашивает, брать ли фрукты? - Пусть возьмет, я забыл. - Да, бери, Серо забыл. Спрашивает, сколько? - Ну две корзины, еще к Тодороки зайти надо. - Блин, точно! Две бери, братан, еще к Тодороки надо. Ага. Не, спит. Ага, давай, ждем. Всё, он сказал, что будет через двадцать минут. - Окей. Парни замолчали и блондин был уверен, что они подошли к его койке, всматриваясь в лицо. Он не хотел показывать им, что уже очнулся, раздражаясь только от одной мысли видеть их жалостливые рожи. Но. Когда парень открыл глаза - они уже тихо покинули палату. Теперь он мог заметить несколько табуреток, чьи сидушки наверняка были еще теплыми от недавно восседающих на них пятых точек, маленький столик с какими-то бумагами и диванчик, на котором валялась пёстрой расцветки сумка Денки. Они еще к нему придут. И, видимо, это Киришима покупает фрукты. Парень с трудом взял свой телефон. Экран загорелся и смотреть на страшного орущего хомяка уже было так привычно, что губ невольно коснулась ухмылка. Батарея оказалась полностью заряженной, видимо, Каминари постарался. Уведомления были скрыты, наверно, тоже он их убрал, чтобы не читать. Экран разблокировали. В чате сквада была лишняя тысяча сообщений. Бакуго повременил секунду, прежде чем отрыть. Глаза слабо проходились по сообщениям, а мозг с трудом понимал их смысл, но ясно было одно - парни писали ему, о нем и про него. Только сейчас блондин заметил, что после операции прошло уже несколько дней. Он отдаленно припоминал, как просыпался, расталкиваемый медсестрой и сразу отключался, когда ему заканчивали делать перевязку. Видимо, большая концентрация обезболивающих работала накопительно и его постоянно клонило в сон. Сейчас он тоже с трудом соображал, но присутствие одноклассников немного разбудило. Юноша слабо провел пальцем более-менее двигающейся руки по экрану. Соевая морда: «Давайте так, я первым приеду, посмотрю что там и как, а вы потом подтягивайтесь, когда с отчетами закончите». Дерьмоволосый: «Я смогу только завтра утром приехать, билетов на поезд уже нет». Пикачу: «Я, наверно, тоже завтра. Сейчас попытался отпроситься у наставника, но он сказал, что Айзава пизды даст, если всю эту херню с бумагами не закончу к вечеру». Соевая морда: «Окей, так и порешали». Дерьмоволосый: «Бро, спроси у Айзавы, может, нужно будет что-то купить или принести из общаги для пацанов - я возьму». Соевая морда: «Хорошо. Давайте с жратвой что-то решим, они наверняка не едят там нормально». Пикачу: «Я могу купить поблизости лапшу и курицу острые». Дерьмоволосый: «Бакуго разве можно острое сейчас? Возьми не острое и отдельно соус на всякий». Соевая морда: «Да, кстати. А я фрукты куплю, наверно». Дерьмоволосый: «Блять, билет сорвался. Ну твою мать». Пикачу: «Ладно, куплю всякого, а там на месте разберемся, если че - съедим. Что Тодороки ест?». Соевая морда: «Кири, не парься, я, если что, сам всё возьму». Дерьмоволосый: «Холодную собу. Ладно, разберусь, постараюсь как можно быстрее». Дверь отъехала в сторону. Бакуго перевел на нее глаза, увидев запыханного Эйджиро. Он замер в дверях на пару секунд, тяжело выпуская воздух через рот, а потом широко улыбнулся, пройдя внутрь. - Йо! - он небрежно скинул с себя рюкзак и поставил две неплохо украшенные фруктовые корзинки на столик. Расстегнув одним рывком куртку, парень уселся на табуретку, у которой были колесики, и подъехал к койке, стукнувшись коленями о ее железный бортик. Кацуки отпустил руку, которая обессилено упала, выронив предварительно заблокированный телефон. Киришима копошился по карманам верхней одежды, что-то выискивая, иногда кидая глаза на Бакуго, пялящего на него не моргая. - Че такое? На лице что-то? - Ты на псину похож… - Волосы расстрепались? Бля, - он тихо заржал и извлек свой смартфон, положив его на тумбу. - Бежал, как сумасшедший. Боялся, не пустят по времени. Блондин прикрыл глаза и вздохнул. Сейчас бы он зло помассировал пальцами переносицу, но оставалось только это представлять. - Тут пацаны были, ты уже их видел? Они к Тодороки пошли, наверно, - парень заозирался, подметив неподалеку чужие вещи. Наступила тишина. Бакуго медленно окунался в сон, насильно себя из него вырывая, но получалось с трудом. Он вновь уснул. А когда проснулся - глаза привычно уловили оранжевый оттенок лучей заходящего солнца, отражающегося от белой поверхности комнаты. Повернув голову, он увидел друзей, что-то тихо обсуждающих, по виду, явно проведенных здесь добрые несколько часов. - О, - Ханта первым заметил, что на них смотрят, сидя к юноши лицом. - Проснулся. Киришима и Денки обернулись, а потом заулыбались, сразу подскочив к кровати. - Братан! Я так по тебе соскучился, совсем непривычно, что ты вроде есть, а от тебя ни одного мата или угрозы! - Каминари сымитировал плачь и получил легкий пинок от Ханты. Эйджиро тихо заржал, закрыв рот рукой. Бакуго хмыкнул и парни замерли, удивленно на него уставившись. Он глухо вздохнул, нахмурив привычно брови. - Готовь жопу, Пикачу. Я тебе ее поджарю, как только приведу руки в порядок. - Пф! - Киришима прыснул на пару с Серо, а Денки обидчиво надулся. Парни окружили Кацуки по периметру, не давая целый час покоя своими рассказами и всякой суетой. Они старались, как их предупредил врач, говорить тихо и не все сразу, но получалось с трудом. Бакуго уже мог сидеть и, обнаружив эту незамысловатую возможность, Эйджиро вместе с Денки пытались запихать в него еду, накрыв на хрупком пластмассовом столике целый шведский стол. Он немного поел под их пристальным контролем и громким ликованием. В животе словно была дырка и он давно урчал от голода, а тошнота уже практически не ощущалась. Вскоре Серо и Каминари с ними распрощались и двинулись в свои агентства, чтобы окончательно разобраться с документацией, напоследок обещая прийти завтра. Киришима же остался. Он сейчас молча и ловко чистил яблоко, аккуратная шкурка которого свисала спиралью с его грубых пальцев. Было тихо. Юноша задумчиво покусывал губы, а после, порезав фрукт на кусочки, положил тарелку Бакуго на ноги. Тот приоткрыл, опущенные ранее веки, посмотрев на друга. Ему улыбнулись. - Давно ты научился так резать? - У меня был хороший учитель. - Ссать хочу. Эйджиро две секунды сосредоточенно всматривался в чужие глаза, а потом кивнул, убрав еду на тумбу. - Так, коляску или… - Блять, я могу ходить. - А, понял. Парень крепко подхватил товарища за спину и помог медленно подняться. Они плелись по пустым коридорам больницы, опираясь друг на друга, достигая туалета. Оказавшись напротив писсуаров, оба уставились на санфарфор, после чего красноволосый засуетился. Кацуки хмуро наблюдал за тем, как тот несмело хватает пальцами его резинку штанов… - Че делаешь? - Ну, снимаю. - Охуел? - Так у тебя руки не работают. - Ты мне и хуй собрался держать? Блондин перевел глаза и столкнулся с решительным выражением лица. Неловкая пауза. - Ну… Да. - Свали нахер! В итоге они вдвоем справляли нужду и Киришима лишь косо наблюдал, как его одноклассник, немного пыхтя, справляется со своей одеждой. - Давай я? - Завались! Они теперь плелись обратно, пока не достигли палаты. Кацуки уложил голову на подушку, закрыв рукой глаза от яркого света ламп, а Эйджиро сидел рядом и уже щелкал скорлупками фисташек, кидая их с цоканьем в блюдце. Опять стояла тишина, но она не мешала. Бакуго было спокойно, он немного отключался и вновь просыпался, находя глазами Киришиму, который постоянно что-то делал и молчал, изредка сталкиваясь с ним глазами. Когда это происходило - он улыбался и вновь возвращался к наблюдению за своими действиями. Время приближалось к тому, когда посетители пациентов должны были уходить, а в окнах стояла ранняя зимняя темнота. Кацуки повернул голову в сторону, сминая перебинтованную щеку. Эйджиро ему вновь контрольно улыбнулся. Всё и без слов было ясно.