«Между идеей И действительностью, Между намереньем И поступком, Падает тень.» Т. Элиот “Полые люди”
Шэнь Цинцю не спал уже второй месяц. Для заклинателя это было не смертельно, но и приятного мало. Нет, его не будили по ночам угрызения совести или что-то в этом роде. Его будила Система. Которая вообще-то должна была находиться в спящем режиме, но почему-то два месяца назад, в Цзиньлане, выдала сообщение о попытке подключения к основному источнику энергии. Шэнь Цинцю едва удар не хватил. Вначале от мысли о том, что Ло Бинхэ выбрался из Бездны раньше срока и теперь тоже в городе, а потом — когда он убедился, что никакого Ло Бинхэ рядом точно нет — от возможных причин неудачи подключения. Система глючила неимоверно, но Шэнь Цинцю всё-таки удалось выудить у неё, что с самим источником всё в порядке, но вот сигнал не проходит. Ещё бы он проходил! В Бесконечную Бездну-то! С какого перепугу Система решила попытаться установить соединение сейчас, выяснить тоже не удалось — Система вообще постоянно выплёвывала строчки битого кода вперемешку с каомодзи. Но с тех пор вот уже два месяца та рандомно пыталась подключиться и каждый раз выдавала ошибку. Какого-то расписания у неё, по-видимому, не было, потому что она могла начать спамить сообщениями об ошибке и посреди дня и рано утром и, чаще всего, по ночам. Шэнь Цинцю подумал бы, что Система делает это специально, но той, кажется, и так было плохо, и вряд ли нашлись ресурсы на доставание одного попаданца. В те редкие дни, когда Система молчала, Шэнь Цинцю не мог заснуть в невольном ожидании её уведомлений и лежал с открытыми глазами до самого утра. В эти часы почему-то особенно в голову лезли главы ПГБД, описывающие арку Бездны — одни из немногих, которые Шэнь Юань мог ещё читать, не пропуская половины. Выслушав очередную ошибку, он хотя бы мог больше не ждать внезапного пробуждения и подремать пару часиков. Проблема была в том, что с миссии в Цзиньлане (на которой Шэнь Цинцю весьма круто, по его и горожан мнению, раскрыл загадку сеятелей) прошло уже два месяца, и Му Цинфан на последнем общем собрании как-то странно на него поглядывал. Он пока молчал, но по опыту Шэнь Цинцю знал, что довольно скоро, если ничего не изменится, к этим гляделкам присоединятся и Юэ Цинъюань с Лю Цингэ. И по Цанцюн снова пойдут слухи о том, что Шэнь Цинцю выглядит как будто потерял душу. А он, между прочим, уже не проводил дни напролёт у могилы меча! Да и вообще, по мере приближения рокового дня возвращения Ло Бинхэ, он всё чаще старался обходить ту полянку стороной. Но кто бы ему поверил? Правильно — никто. То есть срочно нужно было либо выспаться, либо решить проблему с Системой. Ещё несколько недель ― и круги под глазами станут видны не только намётанному глазу опытного целителя. Шэнь Цинцю попробовал вытащить из Системы какие-то ответы, потом сходил к Шан Цинхуа и в конце концов был вынужден признать, что проблему Системы, которая пищала как робот-пылесос, потерявший зарядную станцию, может решить только Ло Бинхэ. Но Ло Бинхэ был в Бездне, и если Шэнь Цинцю каким-то образом и доберётся туда, у него появятся гораздо более серьёзные проблемы, чем заевшая Система. Оставалось снотворное. С ним тоже не всё было гладко: достать такое, которое подействует на заклинателя уровня Шэнь Цинцю, можно было только у Му Цинфана, но тогда пришлось бы объяснять, зачем оно ему. Ещё был, конечно, вариант с чёрным рынком, но Шэнь Цинцю опасался встретить там кого-нибудь знакомого и добавить этим ещё одно пятно на и так не самую чистую репутацию. Поэтому он пошёл по самому простому пути — заставил Шан Цинхуа принести себе ледяной пион из Северных пустошей. Демонический цветок мог справиться даже с такой сильной заклинательницей, как Лю Минъянь: в ПГБД им подменили настоящее снотворное. Он и правда погружал в сон, не вызывая подозрений, но имел свойство накапливаться в организме, и через несколько месяцев у человека начинались галлюцинации. Злодей той арки надеялся, что Лю Минъянь, потеряв разум, нападёт на Ло Бинхэ. И она напала, но немного не в том смысле, в каком было задумано. Конечно же Самолёт использовал этот редкий цветок как ещё один предлог для па-па-па! Шэнь Юань тогда почему-то надеялся на детективный подсюжет и поиск злодея, и когда не получил этого, высказал в комментариях всё, что думает. В эссе на десять тысяч слов. В любом случае, Шэнь Цинцю и не собирался принимать пионовое снотворное так долго — пары раз в месяц будет достаточно, чтобы выспаться перед общим собранием и отвести подозрения Му Цинфана. За такой короткий срок он просто не успеет накопиться в достаточном количестве, чтобы вызвать побочные эффекты.***
Измельчённый пион растаял в горячей воде, как порошок от температуры. Он даже пах лимоном. Шэнь Цинцю мысленно пожелал Шан Цинхуа икоты, выпил раствор и улёгся в постель. Сон не шёл. То ли пион оказался бракованный, то ли одного лепестка было недостаточно, но Шэнь Цинцю уже час глазел на тени от деревьев на стене и безнадёжно надеялся разглядеть там какого-нибудь монстра или хотя бы призрака, на котором можно было бы сорвать раздражение. Листья рисовали на затянутых бумагой окнах причудливые силуэты, в которых Шэнь Цинцю виделись то бабочки, то человекоголовые пауки. Он попытался прищуриться и увидеть овечек, чтобы их посчитать, но тут Система наконец-то подала голос. [Подключение к основному источнику энергии…] Да чтоб тебя! [Подключение к основному источнику энергии…] Шэнь Цинцю не выдержал. Он не спал уже который день, он пытался не думать о Бинхэ и том, каким тот вернётся, пытался сделать вид, что всё в порядке, чтобы с ним перестали носиться как с больным. А Система! Не давала! Ему! Делать то! Что у него хорошо получалось! Игнорировать то, что невозможно было изменить!!! — Заткнись, заткнись, заткнись, заткнись! Его нет! Нет! Он в Бездне! У меня даже могила меча есть в доказательство! Отключить уведомления! Запретить всплывающие окна! Слышишь ты, отрыжка допившегося до белой горячки мидла! Тени пришли в движение, и одна шагнула вперёд, обретая смутно знакомые очертания. — Учитель… Шэнь Цинцю, набравший воздуха для очередной тирады, так и застыл. За окном шумел бамбук, летнее шёлковое одеяло, упавшее на колени, едва слышно шуршало. Система молчала. Система молчала. Ледяной пион, оказывается, мог вызывать галлюцинации с первого применения. — Учитель. — продолжила галлюцинация Ло Бинхэ. — Зачем вам ледяной пион? Он опасен. — Му Цинфан опаснее, — фыркнул Шэнь Цинцю, откидываясь на подушки. Он не собирался смотреть на галлюцинацию. Достаточно и того, что он с ней разговаривал. Если у Шэнь Цинцю не было интернет-форумов, где можно слить всю злость, то галлюцинация любимого ученика, преданного им, тоже сгодится. Carpe diem, как говорится. — Что? Голос даже правдоподобно изобразил взволнованность. — Твой Му-шишу не знает, что такое врачебная тайна, — неудивительно, её ещё не придумали, — и поэтому не видит проблемы в том, чтобы доложить о моих проблемах со здоровьем чжанмэнь-шисюну, а тот не видит проблемы в том, чтобы приставить ко мне в няньки Лю Цингэ. — А вы… не хотите видеть Лю Цингэ? — Лю-шишу, — машинально поправил Шэнь Цинцю и тут же поморщился. Галлюцинация вряд ли была обучаема. Хотя и настоящий Ло Бинхэ даже в юности отчего-то в присутствии Лю Цингэ забывал обо всех правилах приличия. — Хочу. Но не каждый день. И у него отвратительная манера общения с больными. — Учитель болен? — Учитель здоров, — проворчал Шэнь Цинцю, пытаясь заочно переспорить все слухи, ходящие о нём по Цанцюн, разом. — Учитель прекрасно себя чувствует. Учитель не выглядит так, будто потерял душу. Учитель ходит к могиле меча, потому что там тихо и спокойно, и никто не пытается подать ему чай каждый шичэнь или, того хуже, накормить. — Чей это меч, учитель? Шэнь Цинцю вздрогнул и плотнее зажмурился. Это была его галлюцинация. Шэнь Цинцю смотрел слишком много дорам, фильмов и аниме, чтобы не знать, что по законам жанра галлюцинация должна бить по скрываемым персонажем травмам. Галлюцинация протагониста, конечно же, делала это особенно хорошо. И не банально. Шэнь Цинцю, наверное, не выдержал бы и возмутился такому клише, если бы к нему явился окровавленный семнадцатилетний Ло Бинхэ. — Твой. Они помолчали. Шэнь Цинцю чуть повернул голову и приоткрыл глаза. Галлюцинация Ло Бинхэ стояла на коленях посреди комнаты. Шэнь Цинцю очень хотел подозвать его к себе и погладить по голове. — Почему, учитель? Потому что Система не оставила ему выбора. Потому что он хотел жить. Потому что Ло Бинхэ сказал, что хочет быть сильным. Всё это было правдой, и всё это было… — Ты захочешь это узнать, когда вернёшься? — спросил вместо ответа Шэнь Цинцю. — Или тебе будет уже всё равно? — Учитель опять хочет отправить меня куда-то? В голосе звучала горечь. Шэнь Цинцю сглотнул. По тем же законам жанра ему нужно было встретиться лицом к лицу со своими страхами, чтобы избавиться от видения. Шэнь Цинцю знал все клише и ходы. Но это не значило, что ему нравилось им подчиняться. — Когда вернёшься из Бездны, — без выражения поправил Шэнь Цинцю. — Учитель? — Да, да. Ты не в Бездне, ты тут. Бла-бла-бла. Я знаю, что ты галлюцинация, не нужно убеждать меня в обратном. Я выпил раствор Ледяного пиона, и теперь вместо сна болтаю тут с тобой. — Учитель предпочёл бы, чтобы меня тут не было? — Не коверкай мои слова, — фыркнул Шэнь Цинцю. — Я бы много чего предпочёл, но тебя я всегда был рад видеть. И ты это всегда знал. — Не всегда. — Да. Полагаю, теперь уже нет. — Учитель больше не рад меня видеть. — Ты какая-то неправильная галлюцинация, — пожаловался Шэнь Цинцю. — Мой Бинхэ не был таким упрямым. Что ты заладил: не рад, не хочет видеть. Это Ло Бинхэ не будет рад! Ло Бинхэ издал какой-то звук, который Шэнь Цинцю не смог опознать, и пришлось посмотреть на галлюцинацию ещё раз. Ло Бинхэ стоял на коленях там же, а не двигался ближе, пока на него не смотришь, чего Шэнь Цинцю немного не ожидал. Он выглядел… грустным. Он выглядел, как его Бинхэ, с которым Шэнь Цинцю больше никогда не сможет так поговорить. — Мне жа… Горло перехватило, и Шэнь Цинцю замолчал. Ло Бинхэ поднял на него взгляд. — Почему учитель замолчал? — Потому что это то, что я хочу сказать тебе. А ты галлюцинация, и если я скажу, то ты исчезнешь, — пояснил Шэнь Цинцю. — Никогда не слышал, что галлюцинации от ледяного пиона так работают. — Я тоже, но как иначе? — Тогда я скажу. — Не надо! — Шэнь Цинцю внезапно так испугался, что попытался остановить свою же галлюцинацию. — Я знаю, что ты скажешь. — Я раньше думал, что учитель знает всё, — тихо проговорил Ло Бинхэ. — Но теперь подозреваю, что ошибался. Ло Бинхэ смотрел неотрывно, и Шэнь Цинцю тоже не мог отвести глаз. — Я думал, что учитель узнал, какой я отвратительный ученик, и поэтому отправил меня в Бездну. Но если я добьюсь уважения других заклинателей, то смогу обмануть учителя, и он снова меня примет. — Нет. Бинхэ, нет, — Шэнь Цинцю не мог промолчать. — Бинхэ никогда не был виноват в том, что сделал этот учитель. Шэнь Цинцю не выдержал и протянул руку. Ло Бинхэ, не вставая с колен, подполз ближе. Это было бы смешно, если бы Шэнь Цинцю не знал до мельчайших деталей, что сейчас переживает его Бинхэ в Бездне. Его руку обхватили две горячих больших ладони. Шэнь Цинцю попытался запаниковать, но все остальные чувства будто смыло, стоило только увидеть вблизи глаза Бинхэ, полные слёз. Это всё ещё могло быть игрой. Какой-то странной и нелогичной, игрой только для одного зрителя, не заслуживающего таких усилий. Но если Бинхэ и правда хоть немного думал, что сам виноват… Шэнь Цинцю хоть и играл роль оригинального злодея, но никогда не опустился бы до обвинений жертвы. — Неважно, какая кровь течёт в твоих жилах, важно только, как ты поступаешь. Посмотри на этого учителя: разве его не превозносят как праведного заклинателя? И разве он не предал своего ученика? Бинхэ ни в чём не виноват. — Учитель… Ло Бинхэ затряс головой и внезапно залез на постель. Шэнь Цинцю подумал про почти выросшего щенка, который привык спать на кровати и никак не может понять, что уже не маленький комочек шерсти, но всё же протянул руки и обнял его, укладывая рядом с собой. Во-первых, он подозревал, что профилактический щелчок по носу веером приведёт к безвременной кончине щенка, если уж продолжать эту аналогию. А во-вторых, он не спал уже два месяца, и не мог придумать лучшего снотворного, чем живой, тёплый, невредимый Ло Бинхэ, который его не ненавидел. [Пожалуйста, при первой возможности включите уведомление для полноценной работы Системы]