отблеск в лисьих глазах

Роскошный весенний дом в центре Чэндэ манил к себе жаждущих внимания альф, и те слетались туда, как пчёлы на мёд. Не Минцзюэ после сражения на границе не желал разделить постель с каким-нибудь красивым омегой, а просто хотел поужинать и завалиться спать. Они держали путь в Цинхэ, в императорский дворец, но ночь нагнала неожиданно, и солдатам нужно было отдохнуть. Не Минцзюэ лишь устало прикрыл глаза, оказавшись в душном заведении, и красный цвет висящих вокруг тканей заставил поморщиться. Зато солдаты довольно хорошо почувствовали себя в окружении множества прекрасных дев и юношей. Генерала Не знали в этих землях как верного друга императора, хорошего воина, поэтому глава этого весеннего дома неожиданно оказался рядом с мужчиной и несмело улыбнулся, обмахнувшись веером. — Для нашего заведения честь принимать таких гостей, — заигрывающе произнёс глава, прикрываясь веером. Не стоило приложить много усилий, чтобы понять, что тот — омега. Не Минцзюэ окинул его взглядом и сдержался, чтобы не поморщиться. — Раз уж Вы близкий друг императора, то я не возьму с Вас денег. Замолвите словечко за наше заведение. Мы не теряем надежды увидеть владыку в гостях. Не Минцзюэ улыбнулся уголками губ, пытаясь показаться дружелюбным, но улыбка больше походила на оскал. Глава весеннего дома не придал этому значения. — Желаете расслабиться? У нас множество хороших девушек-омег, — вдруг заговорил он, сложив веер, и хитро улыбнулся. — Или вы предпочитаете юношей? Глава откровенно заигрывал. Будь Не Минцзюэ чуть моложе, не видя каждый день смерти солдат на поле боя, не будучи уставшим, как пёс, он бы повёлся. Сейчас хотелось лишь поесть и завалиться спать, а не развлекаться с проститутками. Глава лишь пожал плечами, указал на свободную комнату на втором этаже и скрылся в толпе. Не Минцзюэ окинул взглядом своих солдат и ушёл к себе. Комнатушка была небольшая, светлая, но красные яркие тряпки, висящие над постелью, раздражали. Альфа неспешно прошёл вглубь комнаты, положил свою саблю на столик и начал развязывать пояс. Доспех неприятно хрустнул, когда Не Минцзюэ потянул его, снимая с плеча. От него здорово пахло лошадью, потом и немного кровью. Стоило помыться. И как только генерал подумал об этом, в дверь постучали. Не Минцзюэ глянул через плечо и бросил громкое: — Входи. Ставни разъехались в стороны, и в комнату вошёл юноша. Не Минцзюэ не смотрел на него, продолжая снимать доспехи. — Глава дома послал меня узнать, нужно ли Вам что-то, — раздался тихий голос. Закончив с доспехах, Не Минцзюэ обернулся, чтобы рассмотреть пришедшего. То был юноша невысокого роста, худой, как бамбуковый стебель. На личико смазлив, черняв — длинные волосы струились волнами по плечам. Вместо яркого наряда, как у всех местных куртизанок, на нём было скромное голубое ханьфу, без каких-либо рисунков. Смотрел он из-под опущенных длиннющих ресниц, словно лисица: немного хитро, немного настороженно и чуточку любопытно. Не Минцзюэ хмыкнул, закончив осматривать мальчишку. — Отведи меня в купальни, — приказал он. Юноша поклонился и спешно повел в нужном направлении. В купальне стоял столбом пар, было душно, пахло травами и маслами. — Нужно ли помочь? — неуверенно спросил мальчишка, не поднимая глаз. Не Минцзюэ хмыкнул, раздеваясь. — Поможешь с волосами. Мальчишка не поднимал глаз: смущался. Косясь на него через плечо, пока развязывал пояс на штанах, генерал сдерживал недовольство и молчал. От чего ж смущаться, если работаешь в таком местечке? Вода была горячей. Кожу приятно обдало теплом, когда Не Минцзюэ не спеша присел в воду по самую грудь и откинулся на мраморный бортик. — Приступай. Ловкие мальчишеские руки старательно массировали голову, аккуратно лили воду из кувшина на волосы, втирали сладкое персиковое масло в волосы. Не Минцзюэ прикрыл глаза, подставляясь по нежные пальцы. Тело расслабилось, а уставшие мышцы заныли. Когда с волосами было покончено, мальчишка неуверенно провёл ладонями по крепким мужским предплечьям и вдруг замер, задержавшись пальцами на рваном белом шраме от локтя до самой шеи. Кончики пальцев несколько раз осторожно огладили кривые края белой полосы. Не Минцзюэ медленно открыл глаза и хмыкнул. — Противно? — спросил он. Будучи мужчиной, альфой, генералом армии, ему не было дела до ужасных следов былых ран. Все они хорошо заживали, пусть и криво, рвано, некрасиво. Иногда раны воспалялись и их приходилось обрезать ножом, поэтому шрамы получалось ещё страшнее. Мальчишка взглянул на альфу сверху вниз и несмело улыбнулся. Ямочки красиво украсили его щеки. — Вам идёт, — ответил он и снова провёл пальцами по шраму. Не Минцзюэ молчал, смотря снизу вверх в лукавые хитрые глаза. Мальчишка нравился, словно был каким-то необычным, манил к себе чем-то. — От чего твой вид отличается от всех？ Мальчишка осторожно растëр чужие плечи, полил из кувшина воды. — Я не проститутка, если Вы об этом— обиженно произнёс он и поднялся. — Просто мне не повезло. Не Минцзюэ хмыкнул. — Тогда почему ты сейчас здесь? Тёмные лисьи глаза наполнились обидой, и мальчишка спешно поднялся на ноги, чтобы уйти. Альфа проводил взглядом его узкую спину и нахмурился. ***** Не Минцзюэ собирался спать, когда в дверь постучали. Он раздвинул ставни, за которыми стоял глава весеннего дома и мальчишка, которого тот присылал, чтобы помочь в купальне. — Генерал Не, раз уж не спите, составьте мне компанию и выпейте со мной хорошего вина. За окном была глубокая ночь, но веселье здесь только начиналось. В соседней комнате завывала какая-то девка, и Минцзюэ подумал, что всё равно не сможет уснуть, поэтому принял предложение. Мальчишка прошёл следом за главой, с подносом в руках. — Яо, налей сначала гостю, — приказал глава дома, садясь напротив альфы. Мальчишка кивнул, осторожно опустился на колени и принялся разливать вино. Руки его едва заметно дрожали, но он отлично справлялся, не смея пролить и капли напитка. Не Минцзюэ смотрел на него, не скрывая интереса. Ему было любопытно, каков этот Яо человек и зачем он в этом месте, если не работает проституткой. Глава, видимо, заметив этот интерес, громко усмехнулся, расправив веер. — Яо хороший ученик. Он ещё не стал полноценным работником этого дома, но уже имеет множество клиентов, что желают его. Омеги-мужчины — редкость. Не Минцзюэ поднял взгляд на главу и нахмурился. — Ученик? — спросил он. Глава улыбнулся, но за веером это было практически незаметно. Яо уже к тому времени закончил разливать вино и сидел, опустив голову. — Да, ученик. Его папаша должен мне кругленькую сумму и, чтобы я простил ему долг, продал мне своё чадо, — неспеша проговорил глава и, сложив с громким хлопком веер, потянулся к свой пиалке с вином. — Мальчишка оказался покладистый, спокойный. Немного скромный, но всё приходит со временем. У него будет много клиентов. Не Минцзюэ почувствовал, как в груди клокочет злость. Он знал, что многие идут в весенние дома добровольно, но представить не мог, что кого-то могут продать сюда, как собаку. Он взглянул на Яо. Тот сидел, совсем сжавшись, словно хотел исчезнуть. Стало жалко его. Не Минцзюэ не знал жалости к врагам, но никогда в жизни у него не поднялась бы рука на омегу. — Сколько должен его папаша? — спросил альфа, взяв чашу с вином в руки. Глава вскинул чернявые брови. — Зачем Вам? — Я заплачу. Яо вздернулся всем телом и поднял на Не Минцзюэ распахнутый взор. Альфа на него не глядел, а смотрел на главу, ожидая ответа. Тот как-то нервно повёл плечами и сказал: — Четыреста лянов. Не Минцзюэ кивнул, потянулся к своим вещам. У него было хорошее жалование, но он никуда не тратил его. Доспехами и лошадьми снабжал император, поэтому деньги были всегда. — Я пообещал одному клиенту его невинность, — поспешил добавить глава. Мальчишка вспыхнул алым, опустил голову. Минцзюэ хмыкнул, наблюдая за ним. — Я дам тысячу, и ты отпустишь его. Глава весеннего дома нахмурился. — Почему? Он понравился Вам? Минцзюэ промолчал, лишь кинул на стол перед омегой мешок с монетами и сам налил себе вина. Яо по-прежнему сидел, сжавшись, словно от холода, и бросал редкие взгляды на альфу. — Что ж, — глава весеннего дома поднялся на ноги, звякнул мешком с монетами и натянуто улыбнулся, — поздравляю тебя, — он кивнул в сторону Яо и вышел прочь. Не Минцзюэ выпил вина, поставил пиалу на стол, и мальчишка поспешил наполнить её снова. Он какое-то время молчал, подливал вино, смотря из-под опущенных ресниц. — Вы так добры, — произнёс он спустя несколько долгих минут. Не Минцзюэ взглянул на него и фыркнул. — Откуда такой долг? — Мой отец был любителем расслабиться в этом доме, — пожал плечами Яо. — Поэтому я оказался здесь. — Болван твой папаша, — зло бросил альфа, поднося пиалу к губам. Вино было уж очень приятным на вкус. — Хуже зверя. Яо улыбнулся уголками губ. Какое-то время он снова молча подливал вино, а затем поднял неуверенный взгляд на Не Минцзюэ и тихо спросил: — Я могу... что-то сделать для Вас? — его ресницы медленно дрогнули, как крылья бабочки. Минцзюэ задержал на нём пристальный взгляд, чувствуя, как загорается внутри странное незнакомое чувство. Вино ли было таким крепким или он просто устал, что в одно мгновение закружилась голова, генерал Не не знал. Яо смотрел на него так очаровательно смущённо, что альфа не сдержал усмешки. — Ты ничему не обучен, — попытался отмахнуться он. — Я читал книги и видел рисунки! Не Минцзюэ громко рассмеялся. — А ещё я смотрел, когда глава дома разрешал! — Смотрел на что? — спросил генерал, с громким звуком отставляя пиалу на стол. Яо залился румянцем и опустил глаза. — Глава иногда позволял мне присутствовать в комнатах, где ублажали клиентов, — почти шёпотом ответил мальчишка. Не Минцзюэ хмыкнул, потягиваясь всем телом. Слабое опьянение оттеснило усталость, и спать уже не хотелось. Было весело наблюдать за мальчишкой, смотреть, как он алеет от смущения. — И что же, ты всё запоминал? Яо кивнул и поднял неуверенный взгляд на альфу. Тёмные глаза затягивали и Не Минцзюэ не выдержал: — Раздевайся. Мальчишка словно ждал. Он поднялся на ноги и принялся медленно раздеваться. Его пальцы не слушались, путались в поясе, но, собравшись, он справился. Голубая ткань ханьфу медленно упала на пол, и Не Минцзюэ не сдержал довольной улыбки. Яо был хорош. Немного худоват, но с хорошо очерченными круглыми бёдрами, тонкой талией и длинными ногами. Задержав взгляд на чужих сосках, Не Минцзюэ медленно выдохнул. — Покажешь, чему научился? Мальчишка неуверенно кивнул, оказался рядом и медленно сел на колени перед мужчиной. Тот не отрывал глаз от чужого лица, продолжая улыбаться. Ему нравилась эта игра. Предложив деньги главе весеннего дома, Не Минцзюэ не думал о том, что после опробует мальчишку. Было жалко этого ребёнка, и хотелось просто помочь. Вот только сейчас этот глупый мальчишка собирался благодарить его таким изощрённым способом. Яо краснел от смущения, но не отступал. Он медленно погладил альфу по груди, спустился ниже к паху и принялся развязывать пояс на штанах. Не Минцзюэ смотрел на него пристально, чувствуя, как возбуждение спешно стекается к паху. Округлившиеся от удивления глаза заставили генерала Не рассмеяться. Яо смущённо отвернул лицо в сторону, и альфа поспешил поймать его за подбородок. — Неужели у местных мужиков не водится больших размеров? Яо смотрел в ответ своими красивыми лисьими глазками, щеки его ещё были облиты милым румянцем. — Не водится, — едва слышно ответил он. Не Минцзюэ хмыкнул, большим пальцем мазнув по нижней губе омеги, и притянул чужое лицо к своим губам. Мальчишка ответил уверенно, но вскоре растерял весь запал, стоило альфе проникнуть в его рот. Чужие губы были мягкими, горячими и настолько приятными наощупь, что Минцзюэ не выдержал и провёл по ним языком, собирая их смешанную слюну. Яо охотно заполз к нему на колени, их бёдра соприкоснулись, и альфа от неожиданности охнул, проезжаясь головкой по гладкой ляжке. Перенести худого лёгкого омегу на постель не составило труда. — Ты знаешь, как мужчины подготавливают себя? — спросил Минцзюэ, откидываясь на постель. Яо неохотно отстранился от чужого рта, взгляд его был затуманенным, а губы опухли. — Нужно масло, — прошептал он, поелозив по чужим бёдрам. — Достаточно того, — улыбаясь, начал Не Минцзюэ, — что здесь ты уже итак мокрый. Его пальцы огладили местечко между круглыми ягодицами, дырочка уже истекала смазкой. Взяв чужую руку, Минцзюэ завёл её за спину и приказал: — Подготовь себя. Алея щеками, Яо коснулся себя, растер густую смазку между пальцами и осторожно ввёл один внутрь, охнув. Не Минцзюэ поймал его рот, снова страстно поцеловал. Его большие ладони гладили бёдра, талию, грудь, ласкали соски, и омега не мог сдержать громких стонов. Не Минцзюэ был хорош. Как мужчина. Как любовник. Он терпеливо ждал, пока Яо подготовит себя, не переставал гладить его тело, и омега терялся в незнакомых ощущениях. Неспешно отведя чужую руку в сторону, генерал Не коснулся пальцами растянутой дырочки и одобрительно улыбнулся, подтягивая бёдра омеги ближе. Толкнувшись головкой внутрь, альфа поймал губы Яо и снова втянул его в поцелуй, пытаясь отвлечь. Тот тихонько простонал в поцелуй, сжимая пальцы на крепких мужских плечах, и осторожно насадился до упора. Не Минцзюэ застонал сквозь зубы, сжимая руки на чужих бёдрах. Внутри омежьего тела была горячо и влажно, стенки пульсировали, сжимая со всех сторон. Яо взвизгнул, когда альфа толкнулся первый раз, и выгнулся так, что позвоночник хрустнул. Минцзюэ провёл ладонями между лопаток и поцеловал снова: медленно, тягуче, едва шевеля языком, ловя каждый стон своими губами. Яо охотно отдавался, двигал бёдрами сам: сначала неуверенно, сбиваясь с темпа, выпуская из себя член почти полностью. Затем словно приноровился, поймал нужный темп. Минцзюэ позволял ему седлать себя какое-то время, терпеливо ловил каждый лисий взгляд из-под чёрных ресниц, а затем уложил мальчишку под себя и принялся брать сам, закинув стройные ноги на плечи. Яо был прекрасен. Раскрасневшийся, взмокший, с яркими опухшими губами, лукавым взглядом из-под ресниц. Не Минцзюэ, не отрывая взгляда, взял чужую ногу и поцеловал местечко на лодыжке, затем провёл языком до колена, оставляя мокрый след и продолжая толкаться внутрь. Яо выгибался, сжимая ноги на чужой шее и крича громче, чем чертова девка в соседней комнате. Не Минцзюэ нравилось это. Изливаясь на чужой живот, альфа не отрывал глаз от лица. Тот после достижения пика лежал, прикрыв глаза, и облизывал губы. Склонившись над ним, Минцзюэ не сдержался и чмокнул его в щеку, на которой сразу же появилась прекрасная ямочка. Завалившись сверху, уложив голову на чужое плечо, альфа прикрыл глаза. Яо медленно зарылся ладонью в его волосы, почесал у виска, как пса, пропустил несколько тёмных прядей между пальцами и, наконец, уложил ладонь на чужое плечо, изуродованное огромным шрамом. Они молчали. Минцзюэ, чувствуя, как тело болит от усталости, как ноют расслабленные от близости мышцы, медленно засыпал, потираясь щекой о чужую грудь. Яо устало улыбнулся и тоже прикрыл глаза. Девка в соседней комнате больше не стонала. ***** Утро встретило пустой постелью. Перед глазами предстал пошлый красный балдахин, и Минцзюэ поморщился, садясь. В комнате было пусто. Пустой кувшин и чашки для вина пропали. Не Минцзюэ почувствовал укол злости. Он, конечно, выплатил долг добровольно, но... Он не ожидал, что мальчишка сбежит вот так. В груди неприятно потянуло. Стараясь не вспоминать яркие лисьи глаза, альфа принялся одеваться. Он уже закончил с доспехами и уже было собрался выйти из комнаты, как вдруг ставни почти бесшумно разъехались в стороны и они с Яо столкнулись нос к носу. Мальчишка неуверенно улыбнулся, держа перед собой поднос с завтраком. Минцзюэ пришлось отступить назад, чтобы пропустить омегу внутрь. — Я думал ты ушёл, — спокойно произнёс альфа, садясь напротив Яо. Тот был облачён в другое ханьфу: серое, на вид из более грубой ткани, шуршащей при каждом движении. Волосы были собраны в низкий аккуратный пучок. — Мне некуда идти, — пожал плечами юноша, разливая чай. — Провожу Вас и отправлюсь, куда глаза глядят. Минцзюэ тяжело вздохнул. — Если хочешь, можешь отправиться со мной. Яо замер, сжав пальцами чайник. — Это плохая идея. Что о Вас подумают Ваши солдаты? Что скажет император? Фыркнув, Минцзюэ взял чашку в руки. — Какая разница кто и о чем подумает? Мне всё равно. Яо улыбнулся и отставил чайник в сторону. — Я благодарен Вам за... всё. Но я не приму предложение отправиться с Вами. Не Минцзюэ молча взглянул на него, чувствуя, как холодеют кончики пальцев. Внутри что-то оборвалось. Он не собирался устраивать каких-либо сцен, поэтому просто кивнул, молча допил свой чай и ушел, бросив перед омегой несколько монет и прихватив саблю. В груди пылала ярость, но Минцзюэ держал себя в руках. Во дворе уже ожидали солдаты, лошади были накормлены и напоены. Их ждал его один сложный путь до Цинхэ. Не Минцзюэ оседлал своего жеребца и, не оборачиваясь на весёлый дом, выехал на улицу города. Сжимая руками поводья, генерал Не пытался успокоиться, но внутри бурлило. Яо понравился. Не Минцзюэ хотел бы забрать его с собой, чтобы... чтобы что? Он был уже далеко не молод, матёрый воин, предводитель армии. У него не было жены, детей. Не было никого близкого. Вспоминая хитрые лисьи глаза Яо, он понимал, как сильно хотел бы смотреть в эти глаза каждый день до окончания своей жизни, как хотел бы просыпаться рядом с ним в постели и возвращаться к нему с поля боя, чтобы тот ласково коснулся губами новых шрамов. Хотел бы. Но не мог. Не Минцзюэ с солдатами выехал за пределы города, приблизился к небольшому лесу, когда кто-то из воинов позади закричал, что за ними следуют. Обернувшись, Минцзюэ рассмотрел лишь серую, развивающуюся на ветру ткань ханьфу. Яо, добравшись до них, притормозил лошадь и неуверенно взглянул на альфу, словно спрашивая разрешения. Смотря на него, Минцзюэ почувствовал, как набатом колотится сердце и потеют ладони. Он не смог сдержать улыбки, и Яо широко улыбнулся в ответ, подъезжая ближе. Они молчали, просто смотрели друг на друга, но каждый понимал, что у них единое будущее. Одно на двоих.