***
Карин сама не знала, почему согласилась на эту встречу. Когда Суйгецу позвонил ей посреди ночи, она вообще не собиралась принимать звонок, спросонья палец случайно соскользнул. Пришлось слушать бессвязную пьяную речь, прозвучавшую неожиданно откровенно — просто разорвать связь уже не получилось. И Карин зачем-то сказала да. Наутро пришло осознание сделанной глупости. Можно было не сомневаться: это будет полный провал. Хоть деньги ставь — не проиграешь. Карин чистила зубы с ощущением, что падает в пропасть без дна, бесконечно и уж совершенно точно бесконтрольно. Надо было давно выкинуть Суйгецу из своей жизни, заблокировать номер и забыть всё, что было и чего не было, как ночной кошмар. К середине дня она почти уверилась, что никуда не пойдёт. Может быть, даже в порыве вежливости позвонит и предупредит Суйгецу об этом. Он и сам поймёт на трезвую голову — им обоим лучше сегодня остаться дома и сделать вид, что ничего не было. А потом он прислал сообщение: «Всё в силе?» — и Карин почему-то ответила: «Да». Выругалась про себя, но что-то отменять и выставлять себя дурой не хотелось. Конечно, всё дело было именно в этом. Она достала из шкафа новую, ещё с биркой, рубашку, купленную для какого-нибудь особого повода, — та сидела просто сногсшибательно, подчёркивая в фигуре Карин такие достоинства, которых на самом деле и не было. Она долго и вдумчиво перебирала парфюм, выискивая идеальный — волнующий и дразнящий, но в то же время не обещающий лишнего. Нет, всё происходящее по-прежнему казалось абсолютно сюрреалистичным. Наверное, Карин продолжала собираться на эту встречу, только потому что до сих пор не осознала, что всё происходит на самом деле. Она не могла так сглупить. Каждый, кто их знал, высказал бы сотню аргументов против этой встречи. Даже Орочимару, не верящий ни в каких богов и всегда готовый уничтожить весь мир только ради того, чтобы полюбоваться, как красиво горит, перекрестился бы, увидев их вместе. Карин заранее вызвала такси, понимая, что приедет слишком рано, но дальше маяться дома было совершенно невозможно. Ей было до безумия страшно. Но им надо увидеться. Просто.***
Естественно, Суйгецу опоздал — как всегда! Он вбежал в кафе — взмыленный, совсем не такой эффектный и элегантный, как собирался — а Карин, разумеется, уже сидела за столиком. За тем самым столиком, где столько всего случилось, а ещё больше не случилось; она выбрала не случайно, и это обнадёживало. Суйгецу рухнул на стул напротив и сразу отхлебнул воды из стоящего на столе стакана, чтобы прийти в себя — и чтобы дать себе паузу. — Привет! — шумно выдохнул Суйгецу, всё ещё не восстановив до конца дыхания. — Привет, — Карин выдавила из себя подобие улыбки. Суйгецу показалось, что она выглядит такой же растерянной, как он, и немного... смущённой? Она нервно крутила в руках нетронутую чашку кофе. Рядом лежал мобильник, несколько секунд подряд мигнувший уведомлением о новом сообщении. Не имея ни малейшего представления, что можно сказать, Суйгецу уцепился за этот раздражитель и, кивая на телефон, задал максимально нелепый вопрос: — Кто пишет тебе? — Не твоё дело, — огрызнулась Карин, мигом растеряв своё трогательное смущение. —Поклонники. В очередь встают! — Ха, кому ты рассказываешь, за тобой за все эти годы никто ни разу не ухаживал, — отмахнулся Суйгецу. — Или, думаешь, я не знаю, что у тебя до сих пор фотка Саске в рамке стоит? — А тебя до сих пор волнует, чья фотка у меня стоит и кто мне пишет! — рявкнула Карин. — Ещё и звонишь по ночам со слезливыми признаниями в любви..! — Не было никаких признаний, ты чего несёшь, дура! — перебил её Суйгецу. — И признаваться не в чем, потому что... — Потому что и так всё ясно! Ты по мне сохнешь все эти годы! — глаза Карин гневно блестели (очень красиво! Суйгецу взгляд отвести не мог). — А тебе смелости не хватает даже самому себе в этом признаться, не то что мне! Трус! — Ой, да кому ты нужна! — возмутился Суйгецу. — Нужна! Много кому! Карин хотела схватить телефон, чтобы то ли что-то доказать, то ли ответить, наконец, на сообщения, но Суйгецу её опередил. Цапнув телефон и, на всякий случай, не глядя на экран, он не нашёл ничего лучше, чем просто попытаться переломить его надвое. Пусть и не до конца, но сломать получилось — к его немалому удивлению. И к огромной ярости Карин. — Ты что творишь, придурок?! — рявкнула она. — Телефон новый совсем! — Был, — бесстрастно прокомментировал Суйгецу, глядя на потухший экран. — Плевать, хочешь, новый куплю? Просто я хотел, чтобы хотя бы сегодня ты общалась только со мной! Схватив кружку, Карин выплеснула кофе ему в лицо. Суйгецу успел вовремя прикрыть глаза, чтобы не лишиться зрения, но горячая жидкость всё равно ощутимо обожгла. Он громко выругался. — Пошёл ты! — выкрикнула Карин. — Пообщались, спасибо! Вырвав из его руки остатки телефона, она выбежала прочь. Суйгецу глубоко вздохнул и очень медленно выдохнул, стёр с лица ладонью остатки кофе. Рядом возник напряжённый официант: — Я вынужден попросить вас покинуть заведение. И оплатить кофе девушки. — Неси счёт, — спокойно попросил Суйгецу. — Я уже ухожу. Закончилась встреча. Он сполз по стулу вниз, устроившись полулёжа, и прикрыл глаза. Карин неслась по улице, не разбирая дороги и рискуя подвернуть ногу на непривычно высоких каблуках. Суйгецу улыбался. Карин гневно кипела. У обоих в голове билась одинаковая мысль: «Как хорошо, что мы сегодня всё-таки рискнули попытаться наладить отношения. Стало лучше, чем было день назад! Огромный прогресс». Надо будет ещё увидеться. Просто.