Once upon in Germany… (Швы расходятся в полночь.)

Со слов Петра Гарина в литературно-беспристрастной обработке алгоритма Порфирия. Перед нами - дорого обустроенная квартира в стиле «богатый пожилой европеец», что пребывала в рутинном уединении скучного вечера. Картины на стенах начали заметно тускнеть и отдавать непреднамеренным влиянием авангарда. Во всём прочем, - никаких осязаемых движений. Хозяин квартиры, по всей видимости, человек профессии, отошедший от практики, наслаждался заслуженным комфортом обособленности. Теперь, когда совсем стемнело, в прихожей у входной двери открывается портал с характерным научно-фантастическим оформлением. Из червоточины пространства выходят несколько человек. Один из них с острой бородкой и лицом закоренелого подпольщика, второй носил взгляд холодного до жестокости профессионализма; у него с собой был старый кожаный чемодан, с которым обычно врач отправляется на домашний вызов. Первое время двое настороженно осматривают прихожую, напрягают свой слух. Они часто смотрят немного в сторону, и, кажется разговаривают с кем-то, недоступным взору рассказчика. -Ну, что, - начнём-с, - сказал Гарин своему компаньону по правую руку, - нужно аккуратно проверить все комнаты, включая тайные и … его операционную. Пётр подернулся гримасой искреннего отвращения к субъекту. - Да это в первую очередь, - приглушённо согласился Керн, – Это мерзость ведь какая-то. Преображенский курильщика. На ворсистом ковре в прихожей появились вдавленные отпечатки. - Ты иди аккуратней там, Пятница, - сказал Гарин и достал пистолет. Отпечатки на ковре продолжали свой путь, но постепенно сошли с видимой дистанции. Керн, пользуясь своим европейским происхождением, достал браунинг и ещё чуть посерьёзнел. Медленно идя вперед, они оказываются у просторной гостиной, где стоит желтый угловой диван, стеклянный столик и небольшой книжный шкаф у стены. Гарин заходит в гостиную. Керн заметил, как спина напарника на мгновение подернулась и крепче сжал свой пистолет. - Чёрт, - тихо сказал инженер, - этого я и боялся. - Что такое? – спросил Керн, подходя к Гарину ближе. Тот показал рукой куда-то в пол. Напрягши зрение, Керн увидел там прозрачный стеклянный бокал. Вокруг него оазисом на линолеуме растеклась жидкость. - Ты хочешь сказать…. - Хронометраж уже пошёл, - надо искать операционную. Немедленно! – громче, чем того требовала скрытность, отчеканил Гарин, - кто-нибудь фильм смотрел? - Мне постера хватило, - брезгливо ответил Человек-невидимка где-то рядом, - спальня, кухня, чердак – чисто. Не хочется думать, что нас ждали, но дом фактически пуст. - Я думаю доступ в операционную должен быть непосредственно из дома. Он не мог допустить, чтобы всё это было изолированно от его оперативного участия. - А как насчёт потайного хода за книжным шкафом? У нас в девятнадцатом веке было самое то, - подал идею Гриффин и они втроём направились к шкафу. Видно было не очень хорошо и Керн включил лампу, отказавшись от логики конспирации. Гарин водит указательным пальцем по сочинениям. «Биография Ленни Рефенталь – любопытно, книги по медицине широкого спектра, художественные вещи, - Фаулз, Зюскинд, Маркиз Де Сад, Харрис» - Вдохновляется…, - прокомментировал библиотеку Керн довольно зло. К коллективному разочарованию, механизм, отворяющий дверь, не был обнаружен сразу. Однако внимание доктора привлекла одна книжка в до боли знакомом издании, и он подошёл вплотную. -Я сейчас, кажется, континуум сломаю, - нервно усмехнулся Керн и потянул за корешок книгу Александра Беляева «Голова Профессора Доуэля.» Снять книгу с полки не получилось, так как она была снабжена пружиной в нижней своей части и, когда Керн отпустил книгу, создавшееся напряжение включило тайную дверь. Шкаф самым что ни на есть классическим образом отодвинулся в сторону, как дверь в вагоне-купе. Трое нарушителей частных границ вошли в систему подземных коммуникаций. Тусклый свет электрической лампочки, висевшей больше для декорации, едва справлялся со своей работой и не позволял как следует вглядеться. Они спускались всё ниже, и вскоре заметили признаки качественного освещения. Здесь было нечто похожее на вход в хитросплетение лабиринта, не представляющего больших трудностей для своего единственного постояльца. Бетонные стены, бледно зеленого цвета впечатление оставляли гнетущее, вызывая у визитёров определённый деморализующий эффект. Немного посовещавшись, на разведку, решили отправить Гриффина. Единственно по той причине, что он обладал очевидным (простите) конкурентным преимуществом. Через несколько минут, Невидимка шепотом сообщил о своём возвращении: - Здесь несколько комнат, в одной из них точно кто-то есть. По звуку похоже на животное. - Его собака, скорее всего, - сквозь зубы сказал Керн. - Возможно. Далее – складское помещение, ещё правее – что-то типа ванной комнаты. Там едкий запах и много слизи. Я не стал туда идти, иначе это вещество бы нарушило мою маскировку. - А операционная? – тревожно спросил Гарин, - есть похожее что-то? - Ещё дальше по правую сторону – закрытая комната, но там… горит свет. Это просто видно в щель снизу. - Так чего же ждать? Вышибем дверь и обезвредим Менгеле, - Гарин был полон энтузиазма. Невидимка коснулся их плеч: - Это ваша часть работы. Вон там, а в прочем, как будто вы видите, куда я показываю! На потолке есть вентиляционная шахта. Она сообщается с тем помещением за закрытой дверью. Только я могу обеспечить эффект внезапности, - отметил Гриффин, - а потом уже, - подключается группа захвата. Пойдёмте, поднимите меня. Они пошли к вентиляционной шахте. Шли мимо комнаты, где предположительно было что-то живое. Керн не смог совладать с любопытством, достал какую-то проволоку и через совокупность манипуляций, отпер дверь. Гарин и Гриффин могли видеть, как Керн быстро меняется в лице. Его лоб начинает зернится потом, он резко закрывает дверь, возвращая исходное положение. - Что случилось? – Гарин и Невидимка кинулись на встречу другу. - Это отвратительно, - ответил Керн, сдавлено и не выходя из привычного хладнокровия, - повторять и смотреть это я запрещаю. Троица сейчас едва могла услышать болезненный собачий лай. Однако Гриффину в тот момент показалось, что собак было несколько, но эта неосведомленность спасла великого физика от презрения к человеческому роду. - А ты бы смог их... того? – спросил Гарин, обращаясь к Керну. - Я не знаю. Я всё не могу понять. Это же не функционально. Регрессивно даже на уровне идеи. -На вот, съешь, полегчает, - Гарин отломил для коллеги ломтик шоколада. Затем он повернулся в ту сторону, где предположительно стоял Гриффин. -На, положи в карман, - выждал секунду, - Шучу, не надо так на меня смотреть. Пошли, посадим тебя в шаттл. *** Просторное и герметичное помещение, естественный свет здесь заменяли флуоресцентные лампы. Слева от двери, похожей на вход в бункер, стоял массивный стол с множеством бумажный файлов. Выше, на стене висело зеркало. В нём отражались несколько человек. По всей видимости, доктор и его пациенты. Две молодые девушки и мужчина азиатской внешности лежали на больничных койках, их руки и ноги были закреплены смирительным ремнём, как в соответствующих учреждениях. Они с нескрываемым, чистым ужасом смотрели на своего похитителя, иногда, в особенно отвратительные моменты, порываясь с места. Доктор, - пожилой мужчина в белом халате имел несколько угловатые черты лица. Он с энтузиазмом отличника, понявшего, что впечатление уже произведено, рассказывал детали предстоящей операции. Справа висела доска, на которой был установлен плакат с безграмотной анатомией. Над иллюстрацией красовалась надпись «проект доктора Хейтера №2» Его лекция была достаточно подробной, учитывались все побочные эффекты и риски так, словно от процедуры жертвы могли отказаться. Девушки продолжали дергаться и вырываться, одна из них, брюнетка, издала истошный крик отчаяния. Доктор резко оборвал свою речь, продолжая стоять неподвижно с довольной улыбкой. Его выражение лица как бы говорило всем «вы только посмотрите на этого нарушителя дисциплины! Пытается сорвать нам образовательное мероприятие. Ничего-ничего, дадим ей минуту славы. Все посмотрели? Вот оно – маргинальное мышление социального дна.» - А затем мы сделаем так, - продолжил доктор, посчитав, что брюнетке достаточно его порицания. Он перевернул страницу, где современная медицина стала ещё более недоступной. Безнаказанность придавала его образу холености. Связанный мужчина выругался на японском. Будучи самым психически устойчивым, он все ещё держался. Хотя, возможно это было не так, поскольку его возмущения шли на родном языке. - Впрочем, если кто-то из вас помрет, - не страшно, - мимоходом бросил Хейтер. Он показал шприц с ярко переливающейся жидкостью, - «ваши уже всё придумали», - сказал он и ткнул шприцом в сторону японца. –«вы будете оживать через некоторое время. Снова и снова.» Он подошёл ближе к азиату. - Представляешь, тебе плохо, - доктор сделал волнистое движение рукой, тебя знобит, возможно пошла инфекция и общее заражение крови, сознание в коечном итоге гаснет. Ты надеешься на смерть, благополучно умираешь, а потом, - БАЦ, - Хейтер хищно клацнул зубами, - ты уже не первый в товарном составе. Азиат попытался вырваться, но тщетно. -Так что, - нарочито приторным тоном продолжил Хейтер, - правильно говорят психологи, - суицид, - это не выход.». Доктор отвратительно засмеялся и вернулся к доске. Вдруг, выражение ужаса на лицах заложников сменилось настороженным вниманием. Они заметили, как висевшее на стене зеркало быстро запотело. В то время как доктор Хейтер перешёл к третьему слайду, что находился за гранью добра и зла, стал едва различим скрипучий звук. На запотевшем зеркале начала проявляться надпись. «Miss Me?» - спрашивал незнакомец в эпистолярной форме. Хейтер заметил эту утрату интереса и быстро посмотрел на зеркало. -Какого …, - успевает сказать человек с угловатым лицом и через мгновение он уже извивается в удушливых судорогах и отчаянно пытается бороться с воздухом. - Больной ублюдок, - ядовито ставит диагноз Пустота и правая рука хирурга застывает в неестественной позе. Крик боли, ярость близоруких глаз. Заложники остались в полном оцепенении. Они не смогли бы пошевелиться, даже если бы их развязали. - Не посмеешь, - я - узнаваемая личность. У меня целая франшиза. Гриффин, не так ли? А у тебя сколько удачных адаптаций? Все ещё пересматриваешь Верхувена? А ты знаешь, что он и мои спонсоры – соотечественники? – шипел куда-то в сторону Хейтер, превозмогая острую боль. В это самое время прогремел выстрел. Дверной замок вылетел прочь, нелепо стукнул об пол и более не препятствовал движению. В операционную вбегают Гарин и Керн. Они хорошо видят, как хирург терпит побои и не вмешиваются. Хейтер затравлено смотрит на это вторжение. - Ты же мой коллега, - укоризненно кричит хирург, указывая здоровой рукой в сторону Керна. Керн бросил уничтожающий, полный брезгливости взгляд на Хейтера и ледяным тоном ответил: - Ошибаетесь. Мы, люди медицины, шире – люди науки. Мы действуем в определенном смысле с налетом тщеславия. Слава, посмертное цитирование прельщает нас. Это так. Но, в первую очередь, ценится практический результат. Инновация, если хотите. Новое оружие или промышленной образец, новый, окончательно познанный закон природы, новый хирургический приём. Все это обогащает багаж знаний будущего поколения, - здесь он ярко вводил цитату лидера большевиков, но это казалось уместным. - А вы, - продолжал Керн, - жалкая гримаса больного отщепенца, самый отвратительный пасквиль на притягательный образ безумного ученого. Даже Франкенштейн, избрав весьма сомнительный материал, всё-таки стремился породить новую жизнь и, тем самым, усовершенствовать многие аспекты здравоохранения. Вы же, - лишь занимаетесь расчеловечиванием, вы визуализируете собственные комплексы через муки и беспомощность своих жертв. Запомните, прежде чем захватить мир, вы должны что-нибудь ему предложить, но теперь, - вы арестованы полицией Морального образа жизни. - Чего? – хирург скривился, но не только из-за боли в руке. - Он и Брэдбери не читал, а ты перед ним распаляешься, - сказал Гарин и, для пущего эффекта расщепил своим карманным гиперболоидом ремни заложников: - Всё, всё, дамы, нетрадиционной медицине мы дадим бой. - А тебя вообще никто не помнит, - зло сказал Хейтер Гарину. В глазах инженера блеснул огонёк беспощадности. Он вдруг быстро рванулся к арестанту и ударил его по голове. Гарин старался плотнее держать удар на жертве, чтобы не задеть Невидимку. Не без помощи последнего хирург сам подстраивался под наиболее болезненные удары. -Подбородочек выше, - попросил инженер. Тот резко поднялся. - Danke. -Но ты-то меня помнить будешь? – сказал Гарин ехидно после точного попадания по одной из почек хирурга. Он вновь достал из кармана свой гиперболоид и что-то в нём настроил. Потом поднял сломанную руку Хейтера ладонью к себе. Тоненький луч гиперболоида прожёг руку насквозь. Оставив травмированного маньяка сидеть на полу, Гарин вернулся к Керну и освобожденным заложникам. - Лазерная коррекция, - сказал он, рассеянно пожимая плечами. -Как вы узнали про нас? – спросила одна из девушек, шмыгая носом. Гарин уже подготовил уместную репризу: - Это знаете, как в том анекдоте, - всё пошло не по сценарию, когда она увидела, что он постоянно смотрит в какой-то сценарий. Затем он указал на мрачное окровавленное лицо Хейтера: «Не любит книжки про попаданцев.» Все засмеялись и начали двигаться к выходу из этой камеры пыток. Хейтер отчаянно попытался вырваться, но Керн хладнокровно выстрел ему в колено. Хирург вскинул от боли и рухнул вниз. Несколько мгновений он гипертрофированно извивался на полу. - Ну чего вы в самом деле? Я же не в голову, всё остальное можно пересадить, - саркастически отметил доктор Керн, - вы же мне доверяете? Он показал на чемоданчик, который тот оставил возле двери, - мобильные госпитали, знаете, довольно прогрессивно. Керн подошёл немного ближе к Хейтеру и наклонился, с деланным сочувствием к собеседнику. - Вот вы злитесь, воротите нос, вам не нравится человеческое тело. Как в целом, так, я смею предположить, и свое собственное. Особенно теперь. А вот вашему псу оно бы очень понравилось. Я смотрел один голливудский фильм, где такой опыт с Сарой Джессикой Паркер завершился просто великолепно. Махнулись бы, не глядя? – он двусмысленно подмигнул Хейтеру. Мы же с вами, как вы выразились, - коллеги. Верно? Сложный лингвистический механизм, даже такой, как у Порфирия, не был в должной степени способен, передать выражение лица, а главное, - глаз опального хирурга. Он психически не был готов к самосуду. Не давая никаких комментариев, они втроём: Человек-невидимка, инженер Гарин и Доктор Керн вывели Хейтера из его убежища на улицу. Рядом, не отставая шли трое, вновь свободных людей. Пока все шли Хейтер то и дело пялился на заветный чемоданчик. Инженер перевёл свой гиперболоид в режим пространственных воронок и на маленьком циферблате набрал шифр. После этого он произвольно прицелился и выстрелил. Пульсирующий зеленый свет, подобно шаровой молнии рванул вперёд и, пролетев метра полтора, эффектно взорвался, образовав портал. Через несколько секунд, его зеленоватая поверхность начала выцветать и стало возможным разглядеть очертания нового помещения с восхитительно мягкими стенами желтого цвета. Керн, без предупреждения, резко и грубо толкнул Хейтера в эту камеру. Гарин быстро нажал какую-то кнопку на гиперболоиде и портал захлопнулся, как недолговечный мыльный пузырь. Спасатели осмотрелись. Уже стояла умиротворенная ночь. - Господин Равено будет рад поработать с ним, - холодно и удовлетворенно сказал Керн. - Равено? – переспросил Невидимка. - Раньше я жил напротив психушки, а теперь, я живу напротив дома, - усмехнулся Гарин. Он чувствовал приближение новой остроты и обратился к Керну. - Если будет хорошо себя вести – включите ему Котопса. - А если? - А если – Слово Пастыря. - А если нам всё-таки влетит? Вмешались в канон, - справедливо переживал Гриффин. Гарин успел заметить свежее выражение испуга на лицах девушек, которые явно не хотели возвращаться назад. Он успокоил их своей улыбкой убеждённого авантюриста. - Не думаю. Мы всего лишь подарили этой истории хэппи энд. Считай это альтернативной концовкой. - Настала пора возвращаться домой, - прозаично сказал Керн и пожал руку японцу. – дальше вы сами. Трое бывших заложников продолжали смотреть на своих освободителей. Но, как скоро выяснится, они смотрели не на них. В нескольких десятках метрах впереди стоял человек бездомной наружности и показывал им желтую карточку. Она поблёскивала в лунном свете. Гарин приветствующее махнул ему рукой и обратился к товарищам: -Ну вот, видите. Всего-лишь желтую влепили. Он набрал новый цифр на гиперболоиде и выстрелил другой портал. - А знаете, граждане, почему я на это подписался, - спросил он у Гриффина и Керна. - Почему? – задали они один вопрос на двоих. - Даже среди мерзавцев есть подонки. И, когда мы будем предлагать миру свою диктатуру… мы вспомним эту историю, - он вновь коварно улыбнулся и первым шагнул в червоточину. Его компаньоны не заставили себя ждать. *** Доктор Керн зашёл в свой кабинет и, завороженный своей главной мыслью, совершенно не слушал голову Брике. Та щебетала в том смысле, что журналы на тонкой бумаге ей нравятся больше, потому, что, при должной сноровке и усидчивости, можно читать, не переворачивая страницу. Керн подошёл к своему рабочему столу и взял телефон. - Алло, Филипп Филиппыч? Как здоровьице? Вы извините, что я опять по делу, но вы бы знали, какое это дело….