Пропажа

      Уже три дня Миллс обедает в кафе и улыбается. Третий обед подряд она видит в окно, как Свон в куртке нараспашку выпрыгивает из машины и перебегает улицу. Делает она это уверенно и в неположенном месте. Миллс такие ее нарушения не напрягают — главное, что Свон здесь, и через мгновение она будет сидеть напротив, рассказывать городские нелепости, смеяться, одновременно избавляя тарелку от содержимого. Свон быстрая и не любит растягивать, особенно то, что касается еды. А Миллс будет слушать, бросать короткие реплики, уточнять детали, отправляя в рот вилкой маленькие кусочки с тарелки, тщательно прожевывая. И улыбаться и Свон, и самой себе. Миллс никуда не торопится, она все успеет. Миллс наслаждается этой короткой дневной встречей. Она расслабляется, когда Свон рядом.       В эти три дня их поглотила работа. У Свон — дежурства, Миллс заваливалась бумагами. Подумать только, пара часов ТАМ обошлась в неполных четыре дня здесь.       — Ну мне пора, буду поздно, — улыбнулась Свон, поднимаясь из-за стола. — И это все из-за тебя. Ты слишком грузишь меня работой.       Свон взлохматила белокурую копну на голове. В ответ на это Миллс прищурила один глаз и направила вилку на Свон:       — Еще одно слово, дорогая…       — И мы наконец-то отправимся в отпуск, — быстро закончила за нее Свон, наклоняясь, чтобы оставить короткий поцелуй на щеке Милс.       Миллс глубоко вздохнула и не успела ответить что-то колкое. Махнула рукой, глядя в окно на стремительно отъезжающую машину. Свон совсем не могла ездить неспешно, спокойно, как все нормальные люди, вроде Миллс. На машине Свон умела только летать.       Миллс неторопливо доела свой салат, запивая гранатовым соком. Расплатилась за себя и за Свон, вышла из кафе и удовлетворенно подняла голову к небу, к солнышку, которое в этот день так порадовало своим теплом, разорвав мглу темных туч. Направилась к своему черному Мерседесу.       Телефон негромко бумкнул сообщением от Мэл одним словом «приезжай», и Миллс последовала примеру Свон, с места вдавив педаль газа в пол.       Между светофорами и резкими стартами и торможениями с визгом шин Миллс подавляла в себе укоры совести, которая в течение этих трех дней пыталась прорваться между делами мэра, а сейчас взорвав последние, ослабленные вкусным обедом рубежи обороны, орала во весь голос о том, что и так было понятно Миллс: она все последствия их прогулки в программный код бросила на своего лучшего друга.       Все эти дни Мэл Драгонович не сходила со своего поста. Она даже приняла с рук на руки худенькое тельце выкраденной из лингвистической ловушки девушки, брыкающейся и вырывающейся из мертвой хватки Свон, и моментально успокоившуюся, стоило Мэл на нее только посмотреть и выдать: «Ну-у-у?». Что и говорить, у Мэл был гипнотический взгляд и не менее гипнотический голос. Иногда.       Миллс влетела в дом, на ходу сбрасывая с себя пальто. И остановилась, прислушиваясь. Из гостевой комнаты слышались громкие крики. Орала девушка, Мэл тоже не сдерживала себя. Миллс подкралась к двери и приложила ухо к двери. Не то, чтобы она переживала за Мэл, но оценить обстановку стоило. — Я хочу еще-е-е, — всхлипы, стоны и голос явно принадлежал девушке. — Ну, что тебе сто-и-ит! Я хочу!       Потом что-то упало, Миллс услышала, как выругалась Мэл. «Шлюшка», «сучка», «мелочь пузатая», «хорошая девочка», «плохая девочка», — все это вылетало, как из пулемета, из-за двери. А потом, только сдавленные стоны, звуки борьбы.       Миллс, немедля больше, распахнула дверь. Остановилась прямо на входе. Мгновенно оценив обстановку, расхохоталась, и скрестив руки на груди, облокотилась о косяк.       — О, ты здесь! Я сейчас закончу, — тяжело дыша, выдавила из себя Мэл. — Вот только последний штрих, — она с садисткой улыбкой одним движением заклеила широким пластырем рот девушке.       — Ты объяснишь мне, что здесь происходит? — Миллс медленно подошла к дивану, на котором лежала связанное по рукам и ногам хрупкое тельце. Оно из последних сил извивалось, пыталось брыкаться, зло блестя глазами. И только Мэл, которая сидела сбоку, не дала ей возможности навернуться на пол.       — Тихо, — Мэл подняла с пола плед и заботливо укрыла девушку. — Свалишься, ударишься. Будет больно. И не стоит плакать, — она вытерла тыльной стороной ладони выступившие слезы.       Хныкать девушка не перестала, но теперь с опаской рассматривала возвышающуюся над ней Миллс.       Миллс развернулась, переставила поближе стул, сняла черный пиджак, повесила его на спинку и уселась нога за ногу.       — Так что здесь за истерики? — скрестив руки в замок на колене, поинтересовалась она. Только сейчас Миллс заметила, что рукав белой рубашки Мэл был почти оторван, не хватало нескольких пуговиц, да и вид у ее подруги был довольно потрепанным. Мэл провела взгляд, куда смотрела Миллс, и процедила сквозь зубы:       — Эта маленькая дрянь испортила мою любимую рубашку.       В ответ на диване грозно фыркнули и закатили глаза в сопровождении непонятного звука то ли возмущения, то ли обещания доделать дело до конца. Мэл погрозила пальцем куда-то в сторону.       — Реджина, это существо...— Мэл снова погрозила пальцем в сторону насупившегося существа, пытающегося потереться скотчем о плед. — Впрочем, давай все по порядку.       Миллс кивнула в готовности спокойно выслушать.       — Ближе к полудню, — начала свой рассказ Мэл, — я решила заняться своими делами. Устроилась в гостиной с ноутом. Погрузилась в рабочую переписку, но меня отвлек звук. Кто-то, — Мэл опустила руку поверх пледа на бедро девушки, — явно проснулся. Ну, думаю, найдет ванную, умоется, и мы с ней поговорим. А она так осторожно прошлепала мимо, и все смолкло. Я снова погрузилась в свою работу. Но уж что-то эта тишина затянулась надолго. Решила проверить. И что ты думаешь, Реджина? Она прямиком, вот как была в трусах и майке, быстренько отыскала кухню. Наверное, по запаху.       Миллс прыснула со смеху, а Мэл, подправила плед и продолжила.       — Вижу, духовка открыта, а от твоей индейки, которую ты приготовила нам на ужин, остались только рожки да ножки. Представляешь, сидит и обгладывает косточки! Я понимаю, голодная. Но! — Мэл подняла палец. — Это существо, не обращая никакого внимания на меня залезла в холодильник и начала вытаскивать все, что можно было съесть! И вот тут я не удержалась и попросила ее остановиться! Попробовала забрать продукты, но куда там, она вцепилась в них, шипела, как кошка, ругалась, кричала и царапалась. Ну… в общем, многое пострадало, что-то разбилось, — при этих словах Миллс напряглась, чувствуя неладное. — Ты не волнуйся, оторванный рукав и пуговицы — это мелочь, — по-своему отреагировала Мэл на сведение бровей Миллс к переносице.       — Я ее пожалела и дала возможность съесть то, что она хочет. Она выпотрошила почти весь твой холодильник. Боюсь, теперь ей может быть плохо.       — Мэл, и куда ты смотрела? Прыгала возле и подавала ей на тарелочке? — не выдержала Миллс.       — Нет, попрыгать не удалось, — съязвила Мэл. — Да и тарелочки… В общем, пришлось воспользоваться другими средствами, хорошо, что быстро нашла скотч и веревки. Довольно жилистая, пришлось приметь силу. Но теперь все хорошо? — последнее было обращено к девушке с самой милой улыбкой. Та только закрыла глаза и отвернулась.       — То есть она сожрала наш ужин и теперь надо думать, чем кормить тебя и Свон?       — Я думаю, Свон будет занята, — Мэл поднялась со своего места и оправила брюки. — Пойдем лучше на кухню. Ты сама все увидишь.       — Тебе дать рубашку?       — Я сменю, когда ты увидишь место побоища. — Что? — Миллс вскочила на ноги. — И почему Свон не придет на ужин?       — Пойдем-пойдем, — Мэл обняла Реджину за плечи и развернула ее на выход. — Рубашку сменю позже.       — Я не собираюсь с тобой драться! — возмутилась Миллс. — Лучше пусть уже будет убита эта рубашка, чем новая и целая. Я этого не переживу, — засмеялась Мэл.       И когда Миллс зашла на кухню, она зарычала, как раненый зверь. — Я ее убью! — Миллс попыталась ринуться в гостиную, но со спины сильные руки Мэл вовремя ее обхватили, не давая возможности двинуться с места. — Ее, а потом тебя!       — Ну я же говорила, Миллс… — Мэл склонилась к ее уху. — Давай я тебе дам возможность дорвать мою рубашку, а затем скажи мне, где у тебя Дайсон?       — Что?!       — Пылесос, Реджина. И давай уже быстренько наведем здесь порядок, — в ухо Миллс, успокаивающе, на пониженных оборотах мурчал голос Мэл. — Нужно много чего обсудить.       Когда Мэл удостоверилась, что Миллс не пытается вырваться, а ее голова устроилась на плече, она ослабила хватку.       — Тебе что-то удалось у нее узнать? — взгляд карих глаз Миллс заинтересованно скользил по лицу блондинки.       — Пока немного. Только то, что ее зовут Анна Миллер. Ее родители проживают в Калифонии. Я дала данные Свон, думаю, она ее пробьет и что-то нам сегодня расскажет.       — Иногда ты можешь быть убедительной, — хмыкнула Миллс.       — Как мне убедить тебя приняться за уборку? — усмехнулась Мэл. — Тоже что-то этакое приметь? Или попросить у Свон наручники?       — Боюсь, что их придется использовать для Миллер. Девочка Анечка может и сбежать, а нам пока это не надо, — серьезно заявила Миллс, закатывая рукава.       Кухня в понимании Миллс была разнесена. Несколько разбитых тарелок, да пара вывернутых пакетов с едой, разбросанные на полу пакеты от сока — для Миллс это выглядело катастрофой. Мэл же только посмеивалась, собирая осколки и черепки вазы в мусорный совок.       — И что теперь? — Миллс устало потерла лоб.       — Не знаю, пусть успокоится. Витамины, которые ей колол врач эти три дня, видимо, не помогли, — Мэл стояла возле Миллс, вытирая руки полотенцем.       Телефон в кармане брюк Мэл разразился мелодией.       — Извини, — Мэл, сняла длинные резиновые перчатки с рук и достала телефон из кармана, присела на барный стул, изящно вытянув ногу, ответила на звонок.       От Мэл слышалось только «угу», «да», «нет», «хорощо» и прочие короткие фразы, из которых совершенно невозможно было уловить суть разговора. Практически ничего не говорила, только слушала. И когда закончила, она задумчиво постучала телефоном о столешницу, глядя куда-то поверх головы Миллс.       — Может быть ты мне скажешь, что случилось? — Звонила Свон. Эта девушка, Миллер, можно сказать девочка, пропала четыре года назад. Родители подали в розыск, но никаких концов не нашли. Ей тогда семнадцать было. Свон собирается подать данные в их округ. Скорее всего этим делом займется ФБР. Через несколько дней ее заберут. Нам надо торопиться, чтобы узнать, как можно больше. Что заказать из продуктов?       — Думаешь это сработает? — Миллс встала из-за стола. — Хорошо, я приготовлю такое, что у нее слюнки потекут.