Осколок разбитого зеркала

Через месяц после начала учебы веселое безумие Хартслабьюла стало более упорядоченным, выстроенным по правилам и линеечкам, только вот в глазах большинства подростков засела паника и отчаянье. Ну или заемное спокойствие от лекарств. Хех. Эйас сомневался, что это надолго поможет. Звать его в «гости» Харты не прекратили, пусть количество стало немного меньшим. Когда Риддл выходил из себя слишком сильно и ошейники летели во всех, кто-то особо нервный набирал заветный телефон, а потом, в течение часа, приходил младший из близнецов Шраудов и уводил старосту пить чай. Не удивительно, что к концу месяца общежитие сердец чуть ли не молилось на доброго парня. А некоторые и не чуть. Фотографии Шрауда пользовались успехом, их собирали, коллекционировали, обменивались особо удачными… Сделали даже коллекционные карточки! Кейтер был доволен каждый раз, когда получалось сделать хороший снимок в клубе - лайки взлетали к небесам мгновенно. Да и популярность Кей-куна поднималась, потому что попросить новую порцию успокоительных было легче всего ему, как старому приятелю Эйаса, а не подходить к окруженному охраной замстаросте самостоятельно, рискуя нарваться на Идию Шрауда. Эсэйас Шрауд делал немыслимое. Он умудрялся за час успокоить старосту Роузхарта, заставить его расслабиться и перестать бушевать. А еще - игнихайдец знал правила. Знал все 810 правил наизусть и периодически подсказывал, что именно очередной несчастный сделал не так и как ему извиниться, чтобы ошейник сняли и староста больше не бушевал. От местных несчастных детишек требовалось только обустроить место в стороне от всех. Выучить, что Эйас любит лимонные тарталетки было несложно. Спокойствие старосты стоило больше, чем несколько десертов, которые с удовольствием пек Трей! Ах, если бы было можно забрать парня в Хартслабьюл… Увы, мечтателям быстро объяснили другие общежития, что желающих много и им ничего не светит. Игнихайд вообще был довольней всех - оба Шрауда учились у них. Везучие. А делиться не хотят! Ах, но как было бы чудесно, если бы младший Шрауд был бы у них! Не пришлось бы каждый раз вести его через лабиринт, а потом к старосте… Или если бы тот поделился секретом «Как успокоить Роузхарта». Но секретом делиться тоже желающих не было. Так что позвать Эсэйас-семпая было самым простым, что можно было сделать, когда Риддл выходил из себя окончательно, краснел лицом и бесился. Трей, оказываясь рядом и осознавая, что вот прямо сейчас ничего не сможет сделать - обычно первым и звонил Эйасу. Не удивительно, что они начали больше общаться из-за этих регулярных звонков... — Риддл? - оклик мягким голосом не снижал никогда накал страстей старосты, но отвлекал почти мгновенно от очередной жертвы. Несчастному оставалось лишь побыстрее умотать, пока святой огонек отвлекал на себя Риддла и расспрашивал, что произошло на этот раз. Только вот сейчас бешенство Риддла сменилось беспокойством. За этот месяц Шрауд стал его неплохим другом, а сегодня тот выглядел излишне бледным и сонным. Чай чаем, но отдыхать друг явно забывал. — Ты не придерживаешься графика сна? Шрауд-семпай, это недопустимо! Нельзя так вредить своему здоровью… - Риддл хмурился, а Эйас лишь смеялся. Слишком уж клубничный мальчик в этот момент был похож на Вила. — Да-да, я знаю. Не было возможности сегодня… — Ты немедленно пройдешь со мной, выпьешь чаю и немного отдохнешь, - голос младшего мальчика отрезал любые возражения. Риддл не терпел прекословие. Особенно в подобных случаях. И, сам схватив друга за рукав, потащил в сторону подготовленного столика. — Садись. Сегодня чай завариваю я. Эсэйас вздохнул. А вот это было нехорошо… Как он добавит успокоительное тогда? Или нет нужды? Роузхарт выглядел раздраженным, но не бесился, больше беспокоился… Ладно. — Спасибо. Ты очень заботлив, - Эйас улыбался мягко и тепло. Риддл любил похвалы, даже самые маленькие. Он всегда удивлялся им, смотрел этими большими серыми глазами, а потом резко отворачивался, раздражался, но потом снова пытался сделать что-то, чтобы его похвалили. И Шрауд хвалил. Спрашивал про жизнь и учебу, хвалил, называл старательным и умным, заставлял цвести этого мальчика-клубнику. И сейчас - тоже. Риддл отворачивается, недовольно дует губы, а его семпай лишь смеется и протягивает руку, гладя алые волосы. Роузхарт и недоволен этим жестом, все же, он уже не ребенок, и… Приятно. Иногда кажется, что Шрауд сильно старше, чем выглядит, иногда семпай ведет себя как беспечный ребенок. Но сложно было не испытывать к нему симпатию. Риддл не был слепым. Реакцию что своего общежития, что еще нескольких на Шраудов он видел. Это было безумие, совершенно необоснованное на первый взгляд… но, положа руку на сердце, он понимал его истоки. Мысль присоединиться не покидала головы. Но разве он мог позволить себе что-то подобное? Так что просто закрывал глаза на то, что творят его собственные карточные «солдаты» в отношении младшего Шрауда. Пока они не переходят границы. Пока они не нарушают правила. Пока Эсэйас-семпай беспечно улыбается, мешая ложкой сахар в чае и пробуя свои любимые тарталетки… Только залегшие под золотыми глазами тени говорили об усталости и беспокойстве. Это не могло нравиться. Никак. И Риддл подливает чай Эйасу. — Что-то случилось, Эйас-семпай?.. - аккуратно уточняет Роузхарт. А потом медленно проводит головой, чувствуя слабый запах гранатовых цветов. — Да вроде нет… Просто устал немного. Улыбка Шрауда была мягкой и нежной, не смотря на острые зубы. И не смотря на откровенную ложь, Риддл не мог разозлиться. Он лишь раздраженно вздохнул, а потом резко вытянул руку. — Давай сюда. — Давать сюда… что? Роузхарт раздраженно закатил глаза и покачнул в воздухе рукой. Он сын врачей, было бы глупо не понять, что именно делал Эсэйас в течение месяца. Но это было безобидно и правда помогало взять себя в руки и посмотреть на вещи на трезвую голову. — Успокоительное. Ты постоянно добавляешь в мой чай валерьяну или пустырник. Волной по лицу собеседника прокатилась паника. Эйас испугался? Почему? Риддл правда не злился на него. Успокоить разозленного - вполне естественная реакция, как минимум у этого игнихайдца. За месяц общения это стало понятным. Причем успокоительное в чае было лишь тогда, когда оно правда было нужно… Шрауд выслушивал, успокаивал, подсказывал советом и хвалил, был хорошим и надежным семпаем. Был тем, кто ценил успехи Риддла. За это многое можно было простить. — Успокойся. Я не злюсь и… - слова старосты прервали начавшие вокруг расти цветы и травы. Риддл нервно заозирался. Скорчившийся на стуле Эйас, которого трясло от малоконтролируемой паники, выплескивающаяся из того магия, растущие растения… Да что происходит?! Паническая атака?! — Возьми свою магию под контроль! Роузхарт резко выдохнул и быстро обошел столик. Опустил руки на плечи Эсэйаса, пытаясь его успокоить. Но магия все лилась вокруг, а запах граната и меда кружил голову все сильнее. Эйас всегда был таким красивым?.. Его хотелось обнять, прижать к себе, никогда не отпускать. Утешить, защитить. Закрыть от всех, чтобы никто не мог дотронуться, никто не забрал, никто не похитил. Это его огненная роза... Интуиция мальчика взвыла. — П-прости! Голову с плеч! Шрауд резко вздрогнул и замер. Запах вокруг него стал слабее, а цветы перестали расти. Он все еще был прекрасен, но это уже не так бросалось в глаза. И не вызывало желание спрятать под замок. — Я… я… — Я не злюсь на успокоительные! Доставай их живо, они сейчас нужны тебе! НЕМЕДЛЕННО! Риддла трясло. Он использовал ошейник в качестве наказания провинившихся студентов, но его друг не был в чем-то виноват, чтобы ограничивать магию. И удерживать ошейник на шее Шрауда было неожиданно сложно. Магия рвалась наружу. Нужно было срочно что-то делать. Нельзя в таком эмоциональном состоянии использовать много магии! Это может привести к пятнам, а избыток пятен - риск, которого следует избегать. Шрауд медленно вытащил из кармана бутылек. Риддл вырвал его почти из рук - что-то не так с чужими пальцами, неважно, нет времени! - и быстро оглядел. В чай друга отмерил нужную дозу и сунул в руки, готовый поддержать, если они будут дрожать. Не дрожали. Плечи подрагивали, дыхание было сжато, но руки не дрожали. И Эсэйас медленно принялся пить. Его же младший друг бесился сам на себя, злился, поедаемый чувством вины. Нацепить на Шрауда ошейник было правильным и верным, но одновременно таким неправильным! Не должен кто-то вроде Эйаса сидеть в ошейнике. Не должен. — …Ты вырастил кучу синих роз, придурок, - пробормотал под нос, — Теперь их придется красить постоянно то в белый, то в красный. Эйас нервно вздрогнул и огляделся. Трава на прежде ухоженной полянке выросла до колен, а среди нее виднелись синие цветы. К счастью, не огненные и вполне себе походившие на какие-то диковинные розы. Риддл стоял рядом, виноватый и нервно сжимающий пальцы в кулаки. На лице смешивалось раздражение, злость на самого себя, чувство вины и что-то еще, что Эйас не мог осознать. Чай отдавал пустырником и горечью. Сахар они добавить не успели. — Я в порядке… спасибо. — До конца чаепития сидишь в ошейнике! - Риддл говорил резко, но пальцы у него дрожали. — Если ты снова устроишь вспышку магии… Будто ты не знаешь риски её излишнего использования?! Эйас растерянно моргнул. А потом рассмеялся, отставляя в сторону чашку. В золотых глазах плясали искорки. — Я же Шрауд, - он говорил спокойно, будто это была речь о погоде или чем-то очевидном. — Излишнее использование магии для меня не так опасно. — Шрауд? И?.. - Роузхарт понял, что он что-то не понял о своем друге. Чужой хихикающий, шипящий смех был почти обидным, но он правда не понимал и волновался! Как Эйас смеет…! Причем тут вообще его фамилия!? Или...? — Прости-прости, - тот тут же прекратил смеяться и поднял ладони, сдаваясь. — Я из тех самых Шраудов. Проклятых и все такое. Пятна просто сгорят, если начнут накапливаться. Так что моя магия - риск скорее для окружающих… Надеюсь, ты не против дружить дальше с кем-то таким? Риддл ошарашено замолчал. Сел на свое место наконец-то, налил себе чай. Пустырник, два кусочка сахара, лимон. Выпить почти залпом, обжигая язык. Задуматься. — Не против. И… - отвел взгляд в сторону. — Прости за ошейник. Но тебе точно надо в нем посидеть, Шрауд ты или нет! Я не позволю тебе истощать собственный организм неконтролируемой магией!!! Чаепитие в остальном прошло спокойно. Эйас потом подравнял траву, но не стал трогать розы, за которые попросил Риддл. Пусть и не было правил, вынуждающих оставлять случайно выросшие цветы, но эти синие розы пришлись ему по душе. Эсэйас не стал спорить. Улыбнулся слегка. — Тогда пусть они будут твоим подарком. У тебя день рождения ведь летом был, да? Кивок. Староста Риддл был младшим на курсе, самым младшим во всей школе, куда принимали с шестнадцати лет. Ему буквально было только-только шестнадцать. К моменту, как ошейник был снят, магия немного подуспокоилась. Но Шрауд все равно тревожился. В последнее время он вновь хуже контролировал свои силы и плохо понимал почему… Точнее, не так. Сил у него внезапно стало больше, и именно поэтому контроль над ними стал снова сложнее. Стоило поговорить с Лилией, может, тот сумеет подсказать что-то полезное. Возвращение в Игнихайд прошло спокойно. Эйас плюхнулся на их с братом кровать и тихо заныл, что устал и что все валится из рук. Если честно, он хотел домой. К родителям, младшему брату. Подмывало сорваться в истерику и сдаться. Риддл его правда напугал тем, что знал про успокоительные. Еще больший испуг вызвало отсутствие злости на то, что их подливали втихую. Почему Роузхарт не злился?! Этот персонаж слишком гордый и вспыльчивый, он должен был быть в ярости. Так почему не был?.. — Вот дела, у Хартслабьюла выросли синие розы, - розоволосый фей хихикнул, плюхнувшись на пол в комнате Лилии. Сегодня была его очередь дежурить. Не то, чтобы он был сильно против, ведь симпатия Ванружа и Маллеуса могла пригодиться… К тому же, он был таким добрым феем, как он мог не помочь своим друзьям!~ — Что ты сказал, Поль? - Лилия медленно обернулся, прекратив делать домашнее задание. Замер. Ручка в руках бывшего генерала слегка треснула. — Шрауд потерял контроль над магией и вырастил вокруг себя цветочки, - Полярис вытащил из кармана розу и положил ее рядом с собой, — Риддл его успокоил. Магия была довольно-таки сильной… Ванруж аккуратно отложил в сторону ручку и сцепил пальцы, внимательно слушая отчет. Фей перед ним был беспечным и с виду безалаберным, но свое дело знал. — А еще я нашел зал поклонения Эйасу! Мальчик-Розочка так доконал собственное общежитие, что на Шрауда молятся, чтобы тот пришел и спас их от алого тирана~ Ах, я из доброты душевной сделал несколько фотографий, показать? — Показывай. Дело принимало хреновый оборот. Слишком быстро. Слишком рано. Единственному жрецу своего бога надо было срочно что-то делать.