The Safety of a Fort

      Северная и Южная Корея вбежали в их общую комнату. На единственной кровати было столько одеял, сколько они смогли найти в доме. Они были готовы к строительству супербольшой крепости. Японская империя покинула дом, оставив за главную свою сестру Японию. Не то чтобы она заботилась настолько, чтобы по-настоящему следить за ними. Они не плакали и не заходили в комнату Японской империи, так что ей было все равно.       Японская империя, можно сказать, была их мамой. Но не то чтобы она так себя вела. В глубине души она ненавидела их, и они не знали почему. Но, по крайней мере, она ушла, и они могли по-настоящему повеселиться. Одеяла были мягкими, они вешали их так высоко, как только могли дотянуться, поэтому тяжелые книги тоже были сдвинуты. Их собственный маленький мир, подушки на полу, одеяла, образующие лоскутный потолок. Это было чудесно.       В комнате Японской империи было бы еще веселее. у нее были шикарные татами¹ с наилучшей текстурой. Всякий раз, когда у Юга была возможность, он ощупывал их текстуру. Ему это нравилось. Слегка шероховатая, но все же достаточно гладкая, чтобы по ней можно было скользить рукой. Покалывания руки были приятны.       Никому не разрешалось заходить в комнату Японской империи, даже японцам. Она была самой старшей из них, на несколько лет старше физически, и когда она появилась на свет. Коврики были дорогими, и их трудно было чистить, поэтому в комнату стелили только японские ковры в стиле ампир. Она не хотела, чтобы кто-нибудь из них испортил пол. Она также использовала их, когда приходили гости, однако это случалось все реже и реже, поскольку она проводила больше времени вне дома.       Южной и Северной Корее это нравилось намного больше. Таким образом, у них могла быть своя комната и лоскутный потолок. Мягкие подушки под Югом позволяли ему немного говорить. Тогда он был спокоен. Расслабленный. Голос был хриплым, он говорил короткими отрывками, но Север точно знал, что он имеет ввиду. Японская империя больше всего ненавидела Южную Корею за это. Жутко наблюдательный ребенок, который не хотел говорить и плакал больше, чем позволяли его годы. Север всегда знал, чего хочет Юг. Они появились одновременно, поэтому считались близнецами. Север защищал Юг, по крайней мере, так, как мог. Японская империя ненавидела его за это.       Итак, они были вдвоем. Япония не слишком беспокоилась за них, но, по крайней мере, она не была такой злой, как Японская империя. Апатия Японии была лучше, чем гнев ее сестры.       Итак, Юг взволнованно сидел в крепости, которую они построили. Он взволнованно захлопал руками, и Север улыбнулся.       — Мы сделали это, Юг! У нас получилось!       Южная Корея с энтузиазмом кивнул.       — Мы сделали! Мы сделали, мы сделали, мы сделали, мы сделали, — Он наслаждался вкусом слов на своем языке. Редко какие слова давались ему так легко, как в этот момент. Повторяя это, он чувствовал себя почти хорошо. Как будто годы словесных оскорблений со стороны Японской империи исчезнут, если он продолжит говорить. Север завернул его в удобное одеяло, и улыбнулся.       — Я маленький суши-ролл, — Юг рассмеялся от легкости слов. Его стресс спал. — Суши-ролл! — Он врезался в Северную Корею, который упал и тоже начал звонко смеяться.       Они вдвоем. Им уютно и весело вместе. Так будет всегда. Верно?