Одинокий херувим

      Рождество. Многие обожают этот праздник. Семьи собираются вместе, наряжают ёлки, дарят подарки. В торговых центрах выстраиваются длинные очереди за последней игрушкой для своего чада. Многие собираются на катках, гуляют в парках, кто-то делает предложение своей второй половинке. Каждый празднует по своему, это личное дело.       Но как праздновать тому, у кого ничего и никого не осталось? Таким человеком является Кейт Бишоп. Жалеет ли она, что отправила родную мать в тюрьму? Скорее нет, чем да. Ведь Элеонора преступила черту, которую преступать не стоило. И таким образом Кейт осталась одна.       Напрашиваться к Клинту она категорически не хочет, у него своя семья, свой праздник. Кейт не хочет казаться слишком навязчивой, она и так чуть не сорвала прошлое Рождество семейства Бартонов. Лучше дать Клинту провести это чудесное время с семьёй, думает девушка, убирая мобильник в телефон.       Зайдя домой, её чуть не сбивает с ног мохнатое нечто по кличке Лаки. Спасённая год назад собака теперь жила с Кейт. Тем самым у неё появилось чувство, что дома кто-то всегда ждёт её возвращения. — Привет, Лаки, — Кейт гладит пса, играется с его шерстью. — Привет, дружище.       В другой руке у неё два больших пакета с различными вкусностями на Рождество. На секунду она поднимает взгляд, почему-то внутренне надеясь, что вслед за Лаки выйдет кто-то ещё, кто-то важный. Тот, кто будет рад возвращению не меньше пса. Кейт ждёт её.       Зелёноглазую шпионку с блондинистыми волосами и таким крутым русским акцентом. Они познакомились год назад, когда Елена Белова, так зовут ту девушку, пыталась убить Бартона. После всех событий она загадочным образом исчезла, а ведь Кейт даже не взяла у неё номер телефона.       Раздевшись, лучница берёт пакеты в руки и направляется на кухню раскладывать покупки. Она включает телевизор, чтобы был какой-то фоновый шум и не было так скучно. Кейт лениво листает каналы и останавливается на каком-то незамысловатом мультфильме.       Покупки раскладываются быстро, хоть и куплено прилично. Это сюда, то туда и вскоре пустые пакеты висят на ручке двери ведущей в спальню. Переодевшись в домашние свободные штаны и такую же свободную футболку, Кейт решает что-то приготовить.       Заодно она наполняет миску Лаки новым кормом. Пока девушки не было, пёс уже всё съел и наверняка очень голоден. Так оно и было, услышав звон любимого лакомства, Лаки тут же прибегает и утыкается мордой в миску.       Готовка идёт размеренно. Порезать так, добавить это, поставить на варку то. Большинство действий Кейт делает на автомате, ведь её голова занята совершенно другим. Где сейчас Елена? Чем она занимается? Будет ли праздновать Рождество? Жива ли вообще?       А быть может Елена на всех парах мчится к ней? Кейт ухмыляется глупости собственных мыслей. — Глупая, глупая Кейт Бишоп, — пытаясь сымитировать акцент Елены говорит лучница. — Ей не до тебя.       Кейт давно заметила, что часто и надолго может уйти в раздумья о беловолосой шпионке. Она представляет их прогулки, общение, посиделки, ночёвки. В голове сами собой моделируются ситуации в стиле «Как бы поступила Елена?». Иногда подобные мысли переходят в мечты.       Каждый раз, стоит промелькнуть мысли об Елене, внутри Кейт разливается некое тепло и спокойствие. Будто что-то тёплое обволакивает её естество, словно одеяло или горячее какао.       В дверь неожиданно стучат. Кейт вздрагивает, резко выдернутая из своих мыслей. Кто мог прийти к ней в такое позднее время? Напрягшись, Бишоп перехватывает нож поудобнее и осторожно движется к двери. Стук повторяется. Лучница смотрит в глазок и замирает. С той стороны стоит блондинка с зелёными глазами, в том самом пальто.       Кейт моргает несколько раз, думая, что перед ней наваждение.       Она открывает дверь слишком поздно, чтобы понять, в чём она одета. — Эй, Кейт Бишоп, — она слышит знакомый голос с акцентом и сердце пропускает удар. — Готовишь что-то? Пахнет вкусно. — Это ты… — едва проговаривает Кейт. — Ты здесь. — Конечно я здесь, — она совершенно по-хозяйски проходит внутрь, сбрасывает пальто, оказываясь в джинсах и тёплой кофте серого цвета с принтом весёлого смайлика. — Как я могла не прийти к моей любимой лучнице.       Кейт всё ещё пребывает в неверии, закрывает дверь и оборачивается. Она стоит перед самой красивой женщиной в мире, в простой домашней одежде, в заляпанном от долгой готовке фартуке, на голове не причёска, а чёрт пойми что. И в руках у неё нож. «Любимой лучнице, любимой лучнице, любимой лучнице» — как заведённая повторяет про себя девушка. — Ты долго так будешь стоять? Ало, Кейт Бишоп, приём, — смеётся Елена и Кейт словно выходит из ступора. — Только не говори, что ты приехала кого-то убить, прошу тебя!       На шее Елены несколько подвесок, почти на каждом пальце по несколько колец. Белова ходячий аксессуар, отмечает Кейт, и ей очень идёт. — Что? О боже, нет конечно, я к тебе приехала, сказала же. — Почему ко мне?       Кейт едва стоит, она едва может говорить, каких только усилий ей стоит, чтобы не превратиться в лужицу. — Потому что ты единственный человек во всём городе, которого я знаю. К тому же мне хочется с кем-то справить Рождество. — Ладно, — кое-как пищит Кейт и быстрым шагом направляется на кухню.       На звук кого-то нового, Лаки выбегает к Елене, та вскрикивает от радости, играясь с мехом пса.       Кейт смотрит на эту картину. Она понимает, что это временно, что рано или поздно, но Елене придётся уехать. Шпионка не может остаться жить с ней навсегда. — Останься со мной навсегда… — шепчет Кейт, однако Елена её услышала.       В ответ она так же прошептала. — Непременно, Кейт Бишоп, непременно.