Извини, мое солнышко

Разговор с Тэцудзи оставил после себя горечь и отвращение. Кевин уходил из кабинета дяди, и его агрессивность всё больше подступала к горлу, она вспыхивала как огонь, и Дэй просто не мог потушить этот пожар. Он никогда не любил своего дядю. В основном потому, что тот за все эти годы так и не оформил опеку, за ужасное детство, за то, что он буквально подарил его Рико, как ненужную вещь, и не уделял ему ровно никакого внимания. За изнурительную шестнадцатичасовую тренировку в «Эверморе», за все те синяки и царапины, которые оставил на его теле. Обида, гнев перемешались со страхом, и вся эта буря эмоций хотела выплеснуться наружу. Сколько дней, нет… лет он держал все в себе, тихо кивал и подчинялся. Сколько ещё он готов терпеть издевательства, побои и травлю со стороны «Хозяина» и «Короля»? Но парень не мог ничего сделать. Очень много раз он хотел изрядно зарядить Рико по лицу, чтобы тот наконец отстал от него, перестал считать вторым и разглядел всю его силу. Хотел высказаться Тэцудзи прямо, не скрывать все подробности и не затыкать себе рот, царапая ногтями в кровь ладони. Он хотел не бояться… Но каждый раз Кевин мирно опускал голову и сжимал кулаки, а мысленно пускал нескончаемый поток брани. В основном на себя, из-за несостоятельности восстать. Зеленые глаза парня ярко заблестели. Он чувствовал усталость от всего, его тело сразу отяжелело в тысячи раз, ноги стали ватными, а руки отдавали вибрации. Он все еще чувствовал тяжелый вес клюшки на них. Разговор с Тецудзи о предстоящем зимнем банкете добавил ещё раздражения в его и так ужасное настроение, которое сделалось таким от изнурительной тренировки, на которой Рико загонял его до полусмерти. Парень хотел лишь броситься на кровать и не вставать ни в коем случае. От новых синяков и ссадин спина и торс горели, Дэй едва сумел снять форму, не издав никакого звука, кроме шипения через сжатые зубы. Кевин знал, что его тело ноет не только от новых, но и тех, которые еще изобилуют желтыми и фиолетовыми красками. Правда, среди всего этого затесался один вопрос. Почему на разговоре присутствовал только он? Где же был Рико, ведь ему тоже следовало бы выслушать обучающие лекции с применением грубой силы со стороны дяди. Кевин вспомнил, что после окончания тренировки все пошли в душевые. У него не было много времени, ведь мысли о том, что «Хозяин» будет долго ждать, подгоняли быстро принять душ. Возможно, он не заметил, как Рико и остальные покинули помещение, или они еще до сих пор находились в душевой. Но он явно слышал шум воды в самой последней кабинке. Кевин помнил, что заметил краем глаза, как туда вошёл Жан. Кевин вспомнил о Жане и немедленно перешёл на поиски француза, только так он сможет унять горящий жар внутри него. Сейчас по расписанию у них время делать домашнее задание, и они оба это время проводят вместе в их комнате. Рико должен идти к «Хозяину» и они смогут уловить момент поговорить на французском. Потому, что французский был их тайным шифром, спасением от чужих ушей, общим секретом и тайной, которую даже Рико не в состоянии раскрыть с помощью связей. Лишь бы найти Жана… Дэй направился по темному коридору, освещенному только блеклыми светильниками на стенах. Однотипные комнаты и двери, разница только в табличках с номером и перечислением жильцов. Он пробыл в кабинете хозяина не дольше двадцати минут, но, может, этого хватило, чтобы Моро уже находился в другом крыле «Гнезда». Однако на периферии слуха он услышал быстрые шаги, и впереди в коридоре появился чей-то темный силуэт. — Не дай бог это Рико… — подумалось Кевину. Сокомандник подошёл ближе, и в черной одежде Дэй узнал лицо Джеймса. один из их вратарей. Телосложение Джеймса отличалось от Рико и тот незаметно спокойно выдохнул. Сейчас он был явно не в настроении общаться с Мориямой. Он вполголоса спросил у того: — Ты не видел Жана? Кевин заметил, как подозрительно дернулись губы вратаря. Какая-то паника зародилась в животе Дэя. Она принялась скручивать все внутренние органы, сжимая и не покидая воздух. А последующие слова вообще выбили остатки кислорода. — Наверное, забился в какой-то темный уголок и плачет, захлебываясь слезами и собственной кровью. Рико изрядно приложил силы… Кевин машинально сжал кулаки. Он хотел стереть эту грязную и вульгарную улыбку с его лица. А лучше — зарядить несколько раз, да так, чтобы Джеймс наутро не смог стоять на воротах. Отказать себе в желаниях Кевин не мог, ведь всегда получал то, что хотел. Он набросился на Джеймса, прижав того к стене, и ударил затылком о холодную и черную стену. Его глаза потемнели, в них было невозможно узнать тот прежний зеленый оттенок. Рука нападающего взлетела к лицу и нанесла удар. Из носа Джеймса потекла струйка крови, но это не остановило Кевина. Он замахнулся и ударил его в живот. Парень согнулся пополам, из-за чего теперь стоял на четвереньках, прижимая ладонь к животу. Кевин схватил его за каштановые волосы и потянул вверх, заставляя посмотреть на него. — Еще хоть раз ты скажешь подобное, придется попрощаться с карьерой экси. Ты у меня в коляске будешь ездить, — голос Кевина невозможно было узнать. От прежнего покоя не осталось следа. Слова резали кожу не хуже лезвия ножа, а холодные глаза, наполненные злобой, прижимали к полу. Кевин дождался, пока тот кивнет, и всё с тем же присущим хладнокровием спросил. — Где он? — Все еще в душевой… — едва слышно ответил этот мусор. Кевину хватило и этой информации, и напоследок он отцепил руку от волос и откинул его к стене. Дэй спешил, буквально добежал до душевой, открывая дверь и хищно осматривая комнату. Юноша услышал шум льющейся воды. Никого в душевой не было. Он подошёл к последней кабинке. Глаза натолкнулись на волосы Жана — черные как смоль, как самая холодная и темная зимняя ночь. Его кудряшки, с которыми Кевин всегда любил играть, сейчас были намокшими. На полу, прижимаясь к холодной плитке, сидел Жан. Он подобрал колени к груди и дрожал. Его лицо было закопано в колени, и Кевин не мог увидеть, плачет ли тот, но в канализацию текла вода с красным оттенком. Кевин тихо выругался себе под нос. Снова… это произошло снова. Он не смог помочь Жану, не смог его защитить. Чертов Тэцудзи, который вызвал к себе и отвлек внимание Дэя. Он просто не уследил. Кевин обвинял себя в том, что так легко дал себя обмануть. Теперь всё встало на свои места. Рико не пришел к «Хозяину», потому что наказывал Моро. Он сел на корточки перед Жаном. Спина вспыхнула острой болью, но было плевать на свои раны. Наплевать, что промокнет одежда, наплевать, что подумают, если их застанут мокрыми и потрепанными в одной душевой. Кевин накрыл ладони Жана, стараясь мягко остановить лихорадочные движения, ведь тот такими темпами сможет разодрать кожу в кровь. Кевин поглаживал косточки, бережно сжимая чужую кисть. Моро дернулся в сторону, посмотрел вокруг бешеным взглядом, полным испуга, помотал головой и попытался вырвать руки: кажется, Кевин все-таки испугал его. Дэй сглотнул, пытаясь понять, есть ли в этом блуждающем взгляде хоть капля сознания, но там была только пустота и застывшие слезы. Моро плакал, он был где-то глубоко в себе, ведь, только забыв обо всем, погрузившись в себя, можно было дать волю слезам. Кевин знал это, ведь и сам частенько выплескивал эмоции с помощью слез. — Тише, Жан, это я… Наконец серые глаза ясно блеснули. — Кевин… — очень тихо пробормотал француз. — Где болит? Жан, не молчи… Кевин понимал: если Моро начнет копаться в себе, его можно потом и не вернуть. Важно, чтобы он был сейчас рядом с ним, они вместе обработают раны, но язык не повернется сказать, что «всё будет в порядке». У них никогда ничего не будет хорошо. Возможно, их черная полоса никогда не станет набирать белый оттенок, и они так и останутся в «Гнезде». В этой клетке под землей нет шанса на выход. Но чёрт, Кевин не может покинуть Жана. Этого француза некому оберегать, и Дэй взял всё в свои руки. Ему нравился этот парень. Он предан и готов помогать Кевину в любую минуту, даже несмотря на тяжелые последствия после этого. Он милый и беспомощный, Кевину так и хочется сильно прижать его к себе и прошептать, что он рядом. Он всегда поможет, успокоит. Всегда Кевин приходил на помощь Жану, если тот разрешал. Кевин сократил расстояние между их лицами и тихо прошептал на ухо: — Laissez-moi vous aider… Жан поднял голову, и они снова встретились глазами. В серых глазах друга он видел свою боль. В них отразились все ужасные воспоминания с Рико и Тэцудзи. Кевин не хотел все снова вспоминать и вскрывать так трудно зажившие раны, Дэй просто привлек к себе бледного и с виду нездорового парня. Он аккуратно прощупывал волосы, вертел его кудряшки на пальцах. Кевин пытался всячески отвлечь внимание француза от случившегося. Дэй не спускался ниже, понимая, что там расцветает поле из синяков. — Кевин, что с твоей рукой? — Жан обхватил его левую руку своими ладонями и нежно, едва касаясь провел по сбитым косточкам, стирая уже запекшуюся кровь. — А, это… — он не знал, что сказать тому, просто проигнорировал, напоследок лишь тихо пробубнил: — чушь, не больше. — Если тебя трогает Рико, это не чушь! Кевин, это не может так продолжаться… — в голосе француза явно слышались истерические нотки. — Я знаю… Жан, мы убежим отсюда. Рано или поздно. Я тебе обещаю. — Кевин осторожно обвил рукой талию Моро, и оба медленно поднялись. Дэй выключил кран, но за его руку схватился Жан. — Не давай тех обещаний, которых не в праве выполнить. Даже в момент полного разочарования. Кевин тяжело сглотнул. Жан. Он выглядел как побитый ворон, и от этого у Кевина подступали слезы, но он не хотел казаться слабым. Для Жана он должен быть сильным и поддержкой. Они дошли до их спальни, и Кевин бережно уложил Жана в постель. Как только голова француза коснулась мягкой подушки, он утонул в свете снов, а Кевин ещё долго наблюдал за ним, беззвучно проливая горькие слезы.