После тренировки

Звон мечей не стихал ни на секунду, лезвия поблескивали в лучах заходящего солнца. Выпад, шаг назад, парировать удар, увернуться, шаг вперёд, выпад. Кэйа с большим интересом наблюдал за тренировкой Дилюка. Как всегда, тот заканчивал последним, а его оппонентами успели побывать почти все рыцари Ордо Фавониус, в том числе и сам Кэйа немногим раньше. Свою тренировку он закончил уже давно и даже успел переодеться и привести себя в порядок. Его, без сомнения, восхищали упорство Дилюка и его бесконечная тяга к самосовершенствованию, о которых он мог только мечтать, но ему самому хватало той силы, что у него была. Он был вполне доволен своей жизнью. Кэйа вновь сосредоточился на Дилюке: его движения были плавными и отточенными годами усердных рыцарских тренировок, его волосы растрепались пушистым облаком и переливались всеми оттенками красного в свете закатного солнца. Наконец, спарринг закончился. Дилюк перебросился парой слов со своим партнёром, после чего тот дружески похлопал его по плечу (Кэйа почувствовал острый укол ревности в районе груди) и ушёл. Дилюк неспешно направился к Кэйе. — Снова ждёшь меня? Сходил бы в город погулять с ребятами. — Он улыбнулся и небрежно поправил непослушные волосы. Его дыхание всё ещё было тяжелым после тренировки. — Что мне там делать без тебя? — ответил Кэйа со смешком. Он бы подмигнул, будь это возможным, но Дилюк понял его и так. — Льстец, — произнёс красноволосый, но, несмотря на холодность самого слова, он широко улыбался и его глаза блестели — и от этого вида сердце Кэйи трепетало от счастья. Они молча прошли к раздевалке, по привычке вышагивая нога в ногу, и уже у самого входа Дилюк остановился, повернулся к Кэйе и с некоторой неловкостью сказал: — Спасибо, что подождал. Сейчас его улыбка была не такой широкой, но менее тёплой от этого не становилась. Робкая, благодарная, она делала Дилюка поистине ангельским существом, снизошедшим в этот мир с небес. Кэйе до боли хотелось эту улыбку сцеловать, бессовестно присвоить, но он лишь отмахнулся рукой, как бы отвечая: «Нет проблем». Кэйа всегда было неловко смотреть на оголённые части тела Дилюка. Не потому, что это было чем-то постыдным и низким, а потому, что он боялся тех чувств, которые в такие моменты зарождались внутри него. Случайные прикосновения, брошенные друг на друга взгляды и заливистый смех, бессонные ночи за бессмысленными разговорами — с Дилюком это превращалось в нечто особенное, в их общую тайну, в которую никто больше не был посвящён. Это были только их часы и минуты, это были те совместные моменты, прелесть которых Кэйа старался ни за что не забыть и навсегда сохранить. Каждое слово Дилюка отзывалось стуком сердца по рёбрам, каждый его шаг эхом отпечатывался в голове, каждая его улыбка наполняла лёгкие жизнью. Кэйа был безнадёжно влюблён. Сегодня он пошёл на поводу у своих желаний и не отводил взгляд: сначала Дилюк снял верхнюю одежду, а затем стянул с себя белоснежную рубашку, чуть ли не сливающуюся по цвету с его бледной кожей. Они были в комнате одни — все уже давно разошлись по домам, только они засиделись до последнего — каждый по своей особой причине. Чьи-либо косые взгляды не мешали Кэйе любоваться представшей перед ним картиной: внешне Дилюк казался хрупким, но одежда скрывала, насколько он на самом деле был сильным. На его спине и руках вырисовывались крепкие мышцы, а не успевшие высохнуть капельки пота всё ещё блестели на коже. Шрамы и родинки создавали на его теле неповторимый узор, такой, о котором немногие могли знать — Кэйа знал и отчего-то гордился этим. Их отделяло всего несколько шагов: он у одной стены, Дилюк у другой — маленькая пропасть между несбыточным и осуществимым. Так просто было всего лишь раз поддаться своим желаниям, сломать сдерживающие его оковы, нарушить непроизносимые запреты. Так просто было сократить расстояние между ними, наклонить немного голову и… Кэйа сглотнул. Кэйа сделал шаг вперёд. Смуглые пальцы выделялись на фоне молочной кожи, когда лёгким движением подхватили красные пряди и перекинули их через левое плечо. Ещё мгновением позже губы Кэйи уже мягко коснулись того самого заветного места — изгиба между шеей и плечом. Дилюк был горячим — Кэйа не мог точно сказать, было это следствием активной тренировки или ношения Глаза Бога, но ему определённо нравился тот жар, который исходил от его тела. Ещё Дилюк был солоноватым, а ещё — желанным и любимым. — Кэйа? — голос Дилюка был тихим, почти перешёл на шёпот, от которого у Кэйи побежали мурашки. Кэйа не хотел останавливаться, даже если это были всего лишь секунды, в течение которых он мог прикасаться к Дилюку так нежно, даже если тот его сейчас оттолкнёт. Они могли бы забыть об этом и больше никогда не возвращаться к этому вопросу, могли бы притвориться, что между ними всё как раньше. Кэйа готов был сдерживать свои чувства ещё сколько угодно долго, лишь бы сейчас они вдвоём могли остаться в таком положении чуть подольше. Так что на своё имя он не откликнулся, потому что был занят тем, что медленно проводил губами по коже Дилюка, лаская её лёгкими прикосновениями. — Остановись. Я грязный, — Дилюк снова подал голос: в нём нотки недовольства смешивались с детской капризностью. Этот тон навевал воспоминания о прошлом. Кэйа ощутил себя на летнем лугу, согреваемый знойным солнцем, душистый запах трав и цветов щекотал ноздри, а звонкий смех Дилюка безостановочно разносился в воздухе, подгоняемый порывами тёплого ветра. Ох. До Кэйи наконец дошёл смысл слов Дилюка. Он не переживал о том, что делал Кэйа, он переживал о том… что Кэйе могло быть неприятно дотрагиваться до него, когда он не самый чистый после тренировки. Осознание этого отправило волну тепла по телу Кэйи, ведь это означало, что он мог… Губы Кэйи переместились к шее, всё ближе и ближе подбираясь к нежной коже за ухом. Дилюк тихо вздохнул и наклонил голову набок, подставляясь под прикосновения и открывая пространство для новых исследований. Руки Кэйи, до этого скованно свисающие вдоль тела, теперь с чуть большей уверенностью поднялись в воздух и опустились на талию Дилюка. Она была узкой и аккуратной, плавно переходила в бёдра, казалось, сожми Кэйа пальцы чуть сильнее, и смог бы обхватить её целиком. Но, конечно же, это ощущение хрупкости было обманчивым. — Ха-ха, щекотно! — Дилюк дёрнулся с лёгким смешком, но не вырывался. Если бы он хотел, то давно бы сбежал, но в итоге выбрал оказаться в этой незатейливой ловушке из ладоней и поцелуев Кэйи. Это подстёгивало к действиями ещё больше, от этого сладостно кружилась голова и подкашивались ноги. Кэйа с упоением вдыхал едва ощутимый аромат шампуня и боялся произнести хоть слово, чтобы не нарушить интимность момента. Но всего этого было недостаточно. Он сократил и без того маленькое расстояние между ними, прижавшись своей грудью к спине Дилюка. — Ах!.. — сорвалось с губ Дилюка, звук короткий и тихий, словно взмах крыльев маленькой птички. Эта птичка любила свободу, прутья клетки были ей незнакомы — бескрайняя вышина неба и земные просторы были ей домом. Кэйа удерживал эту птичку в своих ладонях, аккуратно сжимал, чтобы не погнуть мягкие перья, и хотел, чтобы она осталась с ним рядом исключительно по доброй воле. Кожа Дилюка была податливой глиной под его губами и пальцами, он лепил из неё совершенство каждым прикосновением, приближал к идеалу — так засос алым цветком распустился прямо за ухом, так что Дилюк несколько дней не сможет собирать волосы в хвост. Смущение и возмущение отразились бы на его лице, когда бы он взглянул в зеркало и увидел эту примечательную деталь. Эта мысль заставила Кэйю внутреннее рассмеяться, а в реальности нежно поцеловать метку, чтобы чуть смягчить боль. — Кэйа, да что с тобой? — спросил Дилюк совсем беззлобно, легко разворачиваясь в кольце объятий, и искорки смеха в его глазах, подобно игристому вину, были готовы задорно запрыгнуть прямо в сердце Кэйи, ускоряя его ритм в сотни и тысячи раз. «Я люблю тебя», — хотелось выкрикнуть Кэйе, заключив в одной короткой фразе всю трепетность и нежность своих юношеских чувств, но слова предательски застряли в горле вместе с противным комком страха, пропитанным неопределённостью будущего. «Я хочу тебя», — хотелось выдохнуть Кэйе из самой глубины своих лёгких, выпуская наружу все сдерживаемые годами страсть и желание, но вместо этого в воздухе колыхнулось почти что застенчивое: — Я могу тебя поцеловать? — Кэйа слегка улыбнулся, за привычной маской озорства скрывая свою неуверенность. — Что за глупости ты говоришь! — Дилюк отстранился, шутливо толкнув Кэйю в грудь кулаком, и Кэйа почувствовал, как в месте этого прикосновения кожу раскалённым железом пронзил отказ и расползся кривыми трещинами, готовыми вот-вот достигнуть кровоточащее сердце и разорвать его на куски. Он уже сам готовился убежать, чтобы оставить позади и эту раздевалку, и Дилюка, и этот город — и больше не оборачиваться, но в этот момент Дилюк продолжил: — Конечно можно. Ноги Кэйи на мгновение отказались его слушаться, а голова неожиданно стала совсем пустой, все мысли покинули её, оставив на повторе только последние услышанные слова. Он сглотнул, вглядываясь в алые глаза напротив и пытаясь найти в них ответы, изучал изгиб носа с чуть вздёрнутым кончиком и тонкую линию губ, которая сложилась в мягкую, согревающую улыбку. Щёки Дилюка порозовели, и Кэйа не мог перестать думать о том, как это мило и каким весь Дилюк был до ужаса милым, а ещё о том, что теперь он мог наконец-то его поцеловать. Их лица потянулись друг к другу, и в последнюю секунду Кэйа увидел, как дрогнули ресницы Дилюка, прежде чем он закрыл глаза. От лёгкого соприкосновения губ Кэйю словно прошибло током и бросило в непривычный прежде жар. Дилюк от беспредельно далёкого стал досягаемым, его дыхание щекотало щёки Кэйи, а губы на вкус казались сладкими, так что облизывать и прикусывать их было ни с чем не сравнимое удовольствие. Руки Кэйи легли Дилюку на поясницу, вновь прижимая к себе и не желая отпускать. То, как Дилюк неумело пытался отвечать на поцелуй, порождало желание целовать его ещё и ещё. Кэйа провёл кончиками пальцев по обнажённой коже, и Дилюк тихо, почти на грани слышимости издал короткий стон. «Ещё», — подумал Кэйа, и одна его рука двинулась выше, пересчитывая по очереди позвонки, пока не нашла своё место на затылке и несильно склонила голову Дилюка вбок. Кэйа и не подумал бы торопить события в их первый поцелуй, если бы Дилюк сам не приоткрыл свои губы, словно приглашая к дальнейшим действиям. Он не мог поверить в реальность происходящего, когда его язык скользнул внутрь влажного рта Дилюка и стал ненасытно исследовать его миллиметр за миллиметром. Ласкать Дилюка таким образом было невероятно, Кэйе казалось, что он никогда не сможет остановиться и тем более насытиться этими ощущениями, которые Дилюк вызывал в нём, просто находясь рядом. Время во всей Вселенной будто остановилось, растянулось тягучей патокой, заключая их в свои объятия. Они смогли оторваться друг от друга только тогда, когда воздуха стало совсем не хватать. Их губы разомкнулись медленно и нехотя, и их саднило от жгучей необходимости снова слиться воедино. Сердце в груди Кэйи бешено колотилось, счастье и волнение переполняли его — такие пьянящие, что ему казалось, что сейчас он мог бы с лёгкостью горы свернуть и даже не запыхаться. Он посмотрел на Дилюка сверху вниз и поймал его встречный взгляд, полный такого же обожания и восторга, которые испытывал он сам. Это придало ему ещё больше уверенности, так что он не смог отказаться от того, чтобы не оставить ещё один быстрый поцелуй на покрасневших губах и вслед за этим услышать звонкий смех Дилюка. «Я люблю тебя», — снова не осмелился сказать Кэйа, но заключил Дилюка в крепкие объятия. В ответ голова Дилюка удобно устроилась на его плече, а его руки обвили талию Кэйи, словно тоже не хотели его отпускать. — Пойдём домой, — сказал Дилюк, и Кэйа был готов пойти за ним куда угодно.