Упущенная деталь

При одном лишь взгляде на Сатору Годжо многие закатывали глаза, бурча под нос: "Опять ты!" Он улыбался, но все равно под ложечкой сосало, а под рёбрами, чуть левее грудины, больно кололо, прорываясь снизу, подобно кипятку в гейзере, после достаточно долгого накапливания там. Ему шёл уже тридцатый год, но он, как считал сам маг, так и не нашел никого, кому был бы нужен не из-за мощи, внешности и богатства, а, впервую очередь, как личность, конечно, если не считать погибшего Сугуру Гето. Сильнейший заявлял о себе резко и громко, в отчаянной попытке сказать: "Эй, это же я, Годжо Сатору! Какого чёрта вы меня игнорируете?" А ведь и правда, игнорировали, глядя в глаза и разговаривая с ним, нагло и совершенно безосновательно. Кто бы ни был его собеседником, все как один смотрели на него, будто на вещь. Сильнейший, маг номер один - каких только имён он не носил. Он был кем угодно, но не Сатору Годжо. Не тем, кем он хотел бы быть. Он казался избалованным сыночком какого-нибудь богача; мажором, не знающим границ, но он просто не знал, как себя вести иначе. Его изначально воспринимали, а соотвественно, и воспитывали, не как человека и личность, а как оружие массового поражения, как особенного. Это было и больно, и немного забавно. Сатору посчитал, что ему ничего не остаётся, кроме как своими нарочитой небрежностью как в поведении, так и в одежде, упёртостью, нахальностью и напусканной беспечностью пытаться обратить внимание именно к своей личности, а не силе, деньгам и остальному. Годжо было страшно. Он пытался прожить жизнь дважды: когда был ещё ребёнком, которого воспитывали лишь как сильного наследника клана Годжо, и когда в подростковом возрасте, окрепший и научившийся почти в идеале владеть своими врождёнными техниками, отточенными до того, что он порой мог вытворять нечто безумное. В последнем он рьяно старался влиться в общество. Сначала освоение силы, и только потом тяжёлые потуги обосноваться в социуме, среди тех, кого научили хотя бы каким-то человеческим чувствам. Несносный характер, альтернативная логика, бравада, за которой скрывалось нечто ранимое и бесконечно одинокое из-за своего же могущества - всё это по частям собирало образ, мгновенно всплывающий в памяти стоит лишь услышать его имя. Он улыбался, но это была или больше грустная улыбка, или, отчасти, безумная, впрочем, ему часто и правда была весело. В такие моменты его улыбка была искренней. Эмоции Годжо порой были слишком сильны и бурны в своем проявлении, даже раздражающими, порой на грани ненависти к самому Сатору. Он был беззаботным и дерзким, ведь только так мог получить внимание к себе, именно такое, какое ему хотелось бы - злились всегда именно на него, а не его силу. В самом деле, зачем старания, если он уверен в своей силе? Силе, к которой, как ему казалось порой, он был всего лишь приложением, как банка для газировки. И от обиды на судьбу «газировка» закипала в венах, мозге, одним словом, в пределах территории «банки». Сатору казалось, что никто не мог его понять, кроме Гето, по вине которого он теперь страдает, ведь именно погибший друг сделал его человечнее, заставив испытывать такое сильное, светлое, но и одновременно отягощающее чувство, как привязанность к другому человеку. Годжо не из тех, кто спокойно может излить душу и поплакать. Он отчаянно делал вид, что счастлив, убеждал себя в этом и улыбался. Это было для него чем-то обыденным, естественным. И Годжо постепенно забыл о том, чего добивался всем этим маскарадом. Но как бы Сатору не был силён, он всё равно терялся при виде своего. Куда-то исчезал весь пафос, рушилась бравада. Возможно, это было связано с тем, что они с Юджи, фактически, были в одной лодке, с той лишь разницей, что Итадори ненавидили, а Годжо любили. Юджи, по мнению сильнейшего, был, наверное, единственным, кто смотрел на него так по-особенному, будто заглядывая в самую душу своими большими медовыми глазами. Нет, был и ещё кое-кто, однако Годжо упустил его, словно песок между пальцев. Сатору утешал себя мыслями о том, что Гето сам выбрал такой путь, но вина всё также терзала его, отдаваясь болью и горечью. Домыслы о прошлом хватали его за шею, тянули к себе и душили, до покалывания в носу и безудержного желания биться в истерике. Но все так же ехидно и самдовольно улыбался, а его внутренний мир был заперт ото всех на семь замков. Юджи же удавалось находить ключи от этих замков, и все семь поддались-таки, хоть и проржавели. Однако Годжо был неприклонен. Сидя вечером на кровати в своей комнате, он думал о том, как же это всё-таки плохо, влюбиться в своего же ученика. Не то чтобы такого, как он, волновала разница в возрасте или тот факт, что они оба мужчины. Он просто уверял себя в том, что Юджи не сможет вынести его характер, не поймёт его боли и одиночества, а он сам, даже если начнёт объясняться, то только больше введёт бедного парня в заблуждение. Не было с ним рядом никого, кто мог бы научить говорить о своих чувствах, и этот навык стал попросту ненужным. Они думают по-разному, в этом он более, чем уверен. И Итадори не суждено уловить ход его мыслей, в то время как для Годжо каждый человек предсказуем. Если подумать, Сатору был похож на подростка в пубертатном возрасте. В общем-то, понять его можно - детство упущено, словно хвост огненной лисицы, а наверстать хочется, ведь именно в детстве ты учишься общаться с людьми, дружить, любить... Сугуру твердил ему, что он - балбес, но попробуй что-то доказать Годжо. Годжо умел наслаждаться дружбой с Гето, и делал это, но всё так резко оборвалось, что он едва ли пришёл в себя. Рядом с другом он переставал паясничать, получив подзатыльник. Но самым большим стимулом было, пожалуй, это нежное, почти ласковое на выдохе: "Сатору..." Юджи произносил его имя почти так же, только куда нежнее, и тогда у Годжо замирало сердце. Полуулыбка. Слоги проскакивают легко, с горячим выдохом. Итадори смотрит ласково и даже немного игриво. Сатору отворачивается, пряча за улыбкой волнение. Сердце бешено колотится, становится жарко, кровь кипит, щёки краснеют. Ему всё труднее скрывать свои нежные чувства. Годжо всегда получал, что хотел без особых усилий, но овладеть своим учеником стало непосильной задачей. Сатору терзали противоречия, он уверял себя, что это со временем пройдет, а потому, незаметно даже для себя, все сильнее отдалялся от Итадори, что выражалось в холодных интонациях, когда он говорил с Юджи, отсутствием объятий от Годжо, в то время как с другими своими учениками он спокойно обнимался. Иногда даже в ход шли колкости в адрес юного мага. Но ему так хотелось коснуться пастельно-розовых волос, зпустить в них руку, ловко перекатывая между пальцами короткие прядки, а затем пригладить их, пока Юджи, растянувшись на столе, спал прямо во время урока. Солнечные зайчики играли на стенах. Один такой "прыгнул" на лицо Юджи. Потоки тёплого весеннего ветра принесли лепестки сакуры, разбросав их на подоконнике, полу, столах и даже на макушке Итадори. Сатору не может не улыбаться, глядя на него, совершенно не замечая этого. Юджи такой нежный, такой беззащитный, а в комнате больше никого, только они двое. Годжо слегка прогибается в спине, засовывая руку в карман. Соблазн велик. Запретный плод сладок, а натура Сатору такова, что он всегда был охоч до подобных "плодов". Годжо затаил дыхание, ласково касаясь к юноше. Одно дело растрепать космы и без того лохматого Мегуми, и совсем другое потрогать волосы Юджи, в которого влюблён. Розовые локоны оказались мягкими. Сатору не смог оторваться. —Годжо-сенсей..? - Юджи поднял голову, проснувшись. Он несколько раз моргнул, пытаясь сфокусировать взгляд. Сатору поспешно убрал руку, засунув её в карман, а затем беззаботно отошёл к окну. —Выспался? - с неким укором спросил мужчина, приподняв повязку и сверкнув лазурным глазом. —А... Простите. - Итадори почесал затылок. —О... Уже вечер. Почему вы не разбудили меня сразу, как я уснул? —А зачем? - Сатору улыбался. —Моему любимому ученику, и не дать поспать? Ну не подло ли? Мужчина отвернулся к окну. Юджи долго смотрел на своего преподавателя, затем тихо, упоённо вздохнул. Когда же ещё доведётся полюбоваться этим голубоглазым повесой? Юноша приблизился к нему, вставая рядом. —Думаешь, я плохой учитель? - спросил вдруг Сатору. —А? Чего..? - Южди удивлённо похлопал глазами. Годжо посмотрел в глаза собеседника. Такие большие, лучистые, красивого светлого янтарного оттенка, смотрящие на него с обожанием. Глядя в них, Сатору наполнялся уверенностью, что Юджи восхищается его силой, но не им. Мужчина довольно часто ловит на себе подобные взгляды, так что не сомневается в своих суждениях. —Плохой из меня учитель, спрашиваю? —Не, с чего вы взяли-то?! - Итадори даже растерялся немного, замахал руками. —Самый лучший учитель! Только взгляд у вас печальный очень. —Ты о чем? - удивлённо и небрежно бросил мужчина. —Почему ты так думаешь? —Вижу просто. - Юджи смущённо улыбнулся. —Вам не с кем поговорить по душам? Сатору растерялся. Стоило ему где-то ошибиться, проявить слабость, и всё. Нет, он не мог просто так облажаться. —У меня все прекрасно. - сказал Сатору, улыбнувшись Юджи как раньше, когда он еще не был влюблен в своего подопечного, что отозвалось болью в сердце юного мага. Как же он соскучился по этой улыбке, ведь, впоследнее время, единственное, чего мог добиться Итадори, так это ехидная усмешка, в то время как для Мегуми, Нобары и остальных ничего не поменялось, и оттого было очень тошно и даже немного обидно. —Ну и странные у тебя вопросы, конечно. Да, Сатору не с кем поговорить на откровенные темы, но он даже самому себе в этом признаться не хочет. Вернее, просто не может. Если бы Юджи спросил его об этом раньше, то сейчас бы он вряд ли был так взволнован. —А чего оправдываетесь? - Итадори попытался ехидно ухмыльнуться, что, впрочем, вышло довольно плохо, ведь по натуре Юджи совсем не такой. У юноши получилась скорее грустная усмешка. Сатору молчал, его лицо было расслаблено. Улыбка постепенно сползла с лица Юджи. —Годжо-сенсей... - виновато проговорил Итадори. Ему вдруг стало стыдно за свои слова. —Я мог бы поговорить с вами, если хотите. Парень сел на подоконник, внимательно глядя на учителя и ожидая, что он сядет рядом. —Не бери в голову. - выдержав паузу, наконец дал ответ Сатору. —А? - Итадори изогнул бровь. —Почему? —Это мои личные проблемы, не хочу тебя ими грузить. Да и не думаю, что ты меня поймешь. - сильнейший вновь натянул повязку на глаза. Юджи искренне недоумевал, почему Сатору так говорит. Отчасти, в словах Годжо была доля истины, ведь, несмотря на свою схожесть, ситуации, в которых оба застряли, были довольно разными. Да, их обоих воспринимают, в первую очередь, как вещи, да, им обоим знакома боль потери близкого человека, их обоих боятся, но разница огромна. Если Годжо всегда был довольно в определенной изоляции от других людей, то у Итадори всегда кто-то был: дедушка, друзья.. Именно поэтому для Годжо утрата Гето была равноценна смерти части души самого Сатору. Боль Итадори от ухода дедушки в мир иной была не такой сильной, с Итадори всегда были близкие. Годжо всегда был одинок. —А вот и пойму. Ну почему вы так закрыты? Вы не видите, как вы нам нужны? Так почему вы не можете довериться нам? —Ты не понимаешь... —Нет, это вы не понимаете. - Юджи схватил его за грудки, наклоняя к себе. —Или делаете вид... Юджи коснулся его губ своими. Сатору не сразу понял, что произошло, но ему понравилось тепло на его устах. Мужчина прикрыл глаза и уже хотел было ответить, как вдруг вспомнил, кто именно его целует. Сатору вылез из хватки Итадори и, будто бы брезгуя, вытер рот рукавом. —Юджи... - начал мужчина, а продолжить не смог. Махнув рукой, он вышел из класса и пошел в свою комнату. Оказавшись внутри, он поспешил запереть дверь, после чего сел на кровать. Годжо снял повязку, запуская пальцы в волосы. «Вот же досада, - думал Сатору, глядя в пол. —Почему я ушел? Он же только что меня поцеловал!» Обречённо застонав, Годжо рухнул на кровать и закрыл голову подушкой. Он мог абсолютно всё, но, при этом, совершенно не мог понять, как ему нужно было поступить, и это давило. «Сатору,» - шепчет Гето, невесомо касаясь его щеки. Его губы скользят в сторону, целуя Годжо. «Сугуру...» А что было дальше? Пытаясь вспомнить, Сатору перевернулся на живот, стал лупить кулаком подушку. Не став переодеваться, он накрылся одеялом с головой, закрыл глаза и почти сразу уснул. *** Лепестки сакуры почти полностью опали. Трава была вся усыпана ими. Глядя издалека, можно было подумать, что у какого-то незатейливого продавца сладкой ваты унесло ветром весь товар и везде разбросало. —Мне кажется, он сильнее ненавидит меня с тех пор, как я попытался признаться. Кугисаки замерла с тряпкой в руках. Она посмотрела на своего друга и увидела его печальный взгляд. —Что ты, что он, два балбеса. - Нобара закатила глаза с видом человека, считающего, что его окружают одни идиоты. —И чего это вдруг тебе в голову пришла такая мысль? —Ну, он ушёл тогда, а потом и вовсе стал вести себя, как... Ну... Э... —Как сволочь, да, я заметила. - Кугисаки продолжила драить пол. —Но ты разве не видишь, как он на тебя смотрит, когда приподнимает повязку? —А как он смотрит? - Юджи выглядит озадаченным. —А, ну да, ты либо спишь, либо не замечаешь. Ты вообще пробовал поговорить с ним после того дня? —Нет... —Почему? —Не знаю. Я как-то не задумывался об этом... Нобара оказалась рядом. Она сочувствующе посмотрела на друга, покачав в задумчивости головой. В делах любовных оба были теми еще придурками. Только вот Годжо не к кому было идти за советом в отличие от Итадори. —Ну так поговори. Он, конечно, попытается увильнуть, но ты его держи. Тебе сил хватит. - и она пошла дальше между рядами парт. —А если он начнет еще хуже относиться ко мне? - Юджи повернулся к ней, закинув руку на стоящий позади стол. —Да и далеко не факт, что он вообще меня станет слушать... —А ты подумай, что ему сказать, объясни, что да как. Он похож на повесу, но никак не на дурака. Если ты будешь достаточно настойчив, он тебя послушает. —И почему ты так уверена в том, что говоришь? —Некоторые мужчины очень просты для понимания. В хорошем смысле, конечно. Итадори улыбнулся, отводя взгляд в сторону. Он-то знал, о каких таких "некоторых" мужчинах, за исключением Сатору, идёт речь. Вернее, об одном их представителе. Лохматом, черноволосом, с вечно мрачной физиономией, пригласившем сегодня Нобару на свидание. «Девчонкам, - рассуждал Юджи, -наверное, виднее. Парни на мужчин обычно не засматриваются.» Он вздохнул, роняя голову на руки, сложенные на столе. —Не понимаю я вас, ей-богу. - продолжила Кугисаки. —Оба друг в друга влюблены, смотрите друг на друга так, будто вот-вот поцелуетесь, а то и пошлятиной всякой займётесь, но всё равно друг друга избегаете. И ладно ты, мальчишка ещё, но он-то... Взрослый же человек. —Ну, может, поэтому и избегает? И признаться не может по той же причине? —Юджи, если бы разница в возрасте была единственной проблемой, почему люди не могу быть вместе, Годжо-сенсей ходил бы в окружении малолеток. Потому что он шумный, бесцеремонный, ломающий стереотипы и правила на своём пути. Кому как не тебе это знать? - закончив мыть полы, она села напротив друга. —Вы сблизились довольно быстро. Он, в общем-то, всегда вёл себя так, будто наш лучший друг или старший брат, а не учитель. И, всё же, расстояние между вами сократилось. Он в тебя влюблён, и это видно. —Тогда, может, его напрягает то, что мы оба мужчины, и ему стыдно? —Ему? Стыдно?! Уж, увольте, в нём стыда не больше, чем воды в пустыне. —Ты правда думаешь, что я справлюсь? - Юджи опустил голову. Он теребил краешек бежевой толстовки, накинутой поверх школьной формы. Нобара положила ладонь на его плечо, по-дружески похлопывая. —Я в этом уверена. *** Итадори долго сверлил взглядом дверь в комнату своего учителя. Не так страшен был бой с Сукуной, как простая попытка поговорить. Даже подойти и постучать было страшно. «Уверена, значит. - думал Юджи, вспоминая слова Нобары. —Я даже не знаю, с чего начать...» Однако Итадори не привык сдаваться. Он подался вперёд и занёс руку, собираясь постучаться, как вдруг прямо над его ухом прозвучало: —Юджи, ты что тут делаешь? Юджи аж подскочил на месте, издав нечленораздельный звук, переходящий в писк, после чего обернулся. Рядом стоял Годжо, выпрямившийся в тот момент, когда Итадори дёрнулся. —А... Я... - он положил руку на сердце, перепугавшись. Затем он почесал затылок. —Годжо-сенсей, мы можем поговорить? Очень надо. —О чём поговорить? - Сатору слегка склонил голову вбок. —Скажу, только если согласитесь на разговор. Мужчина, кажется, сомневаясь, прищурился, но Итадори подумал, что ему привиделось. —Ладно, пошли в комнату. - мужчина ударил по ручке и толкнул дверь ногой, заходя внутрь. Юджи юркнул следом. Сатору запер за ними дверь, обеспечивая гарантию того, что никто не побеспокоит их внезапным визитом в неподходящий момент. —О чём ты хотел поговорить-то? - Сатору едва успел повернуться к ученику, как был схвачен за рукав. —О нас. - сообщил Итадори, набравшись смелости. Годжо взглянул на него непонимающим взглядом, когда рука мальчишки стянула с его лица повязку. —Что ты делаешь, Юджи? - он попытался освободить свою руку, но как-то неохотно, будто и не хотел этого вовсе. —Я вас обидел тем, что поцеловал? - спросил Итадори, проницательно глядя в глаза мужчины. Два больших кристалла, чистых, переливающихся, с хитрецой и оттенком глубокой печали. Юджи словно тонул в них, забыв, как дышать. —Нет. - ответил Годжо. —Тогда почему вы так со мной поступаете? —Как поступаю? Итадори поджал губы, чувствуя, что вот-вот расплачется. Его нервы уже давно на пределе. Сатору прекрасно понимал, о чём его ученик говорит, но даже сейчас повёл себя по-идиотски. «Я что, действительно веду себя настолько отвратительно, что он сейчас на меня так смотрит?..» - Сатору почувствовал болезенный укол в легких. Последний раз он истыпывал подобное, но только в десять раз хуже, когда умер Сугуро, но даже так было невыносимо смотреть, как жизнь уходит из глаз Итадори по вине Годжо. —Я... - выдохнул мужчина, затем отвёл взгляд и уже было открыл рот, собираясь что-то сказать, но снова закрыл, потёр подбородок и, наконец, посмотрел на Юджи. —Тебе лучше уйти. Он дёрнул рукой, и Итадори сначала отпустил, замерев с широко открытыми глазами, которые уже начали наполняться слезами боли и обиды, а потом настойчиво схватил уже ладонь мужчины. Сатору потерялся среди своих мыслей. Даже не отшутился, зная, что это не поможет, хотя в любой другой ситуации он так и поступил бы. —Сатору. - резко перешёл на имя Итадори. —Посмотри на меня. Годжо ничего не сказал по поводу такого обращения к себе, слыша, как в душе глубоко внутри отозвалось желание давно услышать это из уст Итадори. Он сглотнул и наконец посмотрел Юджи прямо в глаза. —Ты думаешь, что я тоже пытаюсь заполучить твоё внимание потому, что ты силён? - слова сами собой лились потоком, Юджи даже не успевал думать. —Потому что ты красавец, каких поискать? Так вот, ты ошибаешься. Итадори крепко держал его за руку. "Он, конечно, попытается увильнуть, но ты его держи. Тебе надо просто выиграть время." - прозвучал в голове голос Нобары, и он сжал ладонь Сатору ещё сильнее. —Мы ведь... Мы ведь в одной тарелке! На тебя смотрят, как на оружие, защиту, а на меня, как на опасность, всеобъемлющее зло, от которого ты можешь и должен защитить людей. И мне тоже одиноко. Сатору, пожалуйста, поговори со мной! Я могу тебя понять! Я буду изо всех сил пытаться, ты только не молчи! Я тебя люблю, Сатору! Тебя, не твою силу! Меня восхищает твоя мощь, не буду скрывать, но я так же с замиранием сердца и даже завистью смотрю на то, как ты с улыбкой на лице встречаешь все трудности жизни, как ты можешь повести за собой, как ты умеешь любить. Ну я же вижу... Юджи умолк, высказав все, что так давно хотел. Он ожидал обидных слов и колкостей в свой адрес, но Сатору заговорил совсем иначе, вопреки тому, что с языка почти сорвалось: "Любишь? Это пройдёт" —Никто, кроме Гето, никогда не пытался сказать мне это. Не спрашивал меня о том, что я думаю и чего хочу. Юджи, прости. - он толкнул его к стене, хватая за руки. Сатору прижимал ладони Итадори к стене, сцепив пальцы их рук в замки. Парень вытянулся, удивляясь такому резкому и пылкому действию. —Я тоже тебя люблю. Просто... Я не знал, как выразить это, и стоит ли это делать вообще... —Ты мог бы просто сказать это прямо. - Юджи улыбнулся. —Пожалуйста, не вели себя так больше, Сатору... Слова застряли в горле. Годжо поцеловал Итадори, хитро сверкнув глазами. Юджи успел уловить взглядом взмах его ресниц, прежде чем прикрыть от наслаждения глаза. Итадори обвил его шею руками, скользнув запотевшими ладонями по шее мужчины. Пальцы сжали светлые пряди затылке. Годжо нахально, по-собственнически хватает его за талию, шаловливо проводит по пальцами по коже под футболкой и рывком крепко прижимает Итадори к своей груди. Юджи охает, звук почти переходит в стон. Годжо отстраняется, но только чтобы взглянуть на Итадори, прежде чем снова поцеловать. Язык Сатору требовательно проскользил по припухшим от поцелуя губам Юджи, и парень приоткрыл рот. Их языки сплелись в страстном поцелуе. Годжо нехотя разорвал поцелуй, чувствуя, что Юджи устал. Итадори открыл глаза не сразу. Он посмотрел Сатору в его прекрасные очи, коснулся щеки и погладил, улыбнувшись. —Э... Мне нужно идти. Прямо сейчас. Да... - Юджи заёрзал, пытаясь выбраться из объятий возлюбленного. Но тот лишь прижал его к стене, едва не выбив из лёгких весь воздух. —Юджи, я же чувствую, что у тебя встал. - он улыбнулся, бесстыже и даже похотливо. Итадори широко распахнул глаза. Его скулы подёрнулись густым пунцом. Он суетливо огляделся по сторонам, затем опустил голову на плечо возлюбленного. Годжо хмыкнул, поднимая его на руки. —Не волнуйся. Я, как твой учитель, просто обязан помочь тебе с этим. - Сатору бросил Юджи на свою кровать, нависая сверху. Его колено упиралось в пах юноши. Итадори, заскулив, закинул одну ногу на его талию и обхватил руками шею любовника. Годжо стянул с него футболку, стал сжимать грудь парня, требовательно целуя его шею и плечи. Он не постеснялся оставить два засоса на тонкой коже. —Э-Эй! Ты что, засосы оставил...? - Итадори потянул его за волосы. —А что? - Годжо с хитрым прищуром посмотрел на возлюбленного, затем чмокнул его в щёчку. —Как я теперь ходить буду?! - от смущения возмущённый крик Юджи был похож на визг напуганной девчонки. —У тебя воротник высокий, так что, будешь как раньше ходить, - Сатору встал, ища смазку на полочке шкафчика. Мужчина с облегчением выдохнул, найдя и презервативы. —Ты уже спал с кем-то? - Юджи поднялся на локтях, после стянул с себя оставшуюся одежду. —Ну да. Я же взрослый мужчина. - Годжо усмехнулся. —К тому же, мне было сложно смириться с тем, что я не могу тебе признаться. Я пытался забыться. —Сатору... - тихо и ласково произнес Юджи, гладя щёку склонившегося над ним беловолосого мужчины. —Теперь тебе не о чем переживать, верно? Приходи ко мне, когда захочешь сделать это. —Или ты ко мне. - бросив смазку и презерватив на кровать рядом с собой, Годжо поднял Итадори за бёдра, затем уложил его на лопатки. —Ты... Чего делаешь..? - Юджи попытался рассмотреть лицо любовника. —Хочу сделать нам обоим приятно. А ты что, испугался? —Ну, нет... Я не был с мужчинами. Только в порно такое видел. Сатору не удивился такому заявлению. Все подростки так или иначе смотрят порно. —То есть, ты понимаешь, что я собрался делать? —Да, понимаю. - Юджи поудобнее устроил ноги на плечах своего наставника, расслабился.—Давай уже начнем? Годжо понравилась смелость Юджи. Его язык прошёлся по сжатому колечку мышц и стал обводить контур сфинктера. Итадори зажал рот рукой. Сама мысль о том, что Годжо прямо сейчас делает с ним такое, заводила, заставляя дрожать. А ведь Сатору ещё даже пальцы не вставил. Юджи поёрзал. В конце концов, парню дали то, что он хотел. Мужчина нанёс на фаланги блестящую жидкость, нарочно медленно, отчего раззадоренный Итадори, возбуждённо вздыхая, тёрся о колено Сатору, спустившись вниз. Закончив его дразнить, Годжо вставил пальцы - сначала один, затем, когда Итадори расслабился, а мышцы были чуть сильнее растянуты, другой. Сатору тёр и массировал стеночки прямой кишки, а вскоре надавил и на простату. —Ыгх! - Юджи выгнулся. Необычные ощущения сменились резким всплеском, тягучим удовольствием снизу, почти болью. —П-Понежнее... В ответ конечности Годжо заскользили по пучку нервов, словно щекоча. Итадори, застонал, чувствуя, что потёк. Теперь он просил ещё, просил быстрее. Годжо дразнил. Внутри стало совсем свободно, да и Итадори смог расслабиться. Хотелось большего, но Годжо тянул. —Сатору... Пожалуйста... - заскулил парень. —Что "пожалуйста"? - наигранно невинный взгляд падает на Юджи. Сил разозлиться на это не хватает. Итадори насаживается на пальцы, находя ощущения заполненности приятными. Годжо улыбается. Какое-то новое чувство наполняет грудь, выталкивая воздух из лёгких. Юджи такой красивый, когда беспомощно трётся об него, смотрит таким неискушенным взглядом с кривой улыбкой на лице. И Сатору не может устоять перед этой красотой. Вынув пальцы, мужчина быстро расправляется с презервативом, открыв его зубами. Подхватив Юджи под бёдра, он притягивает его к себе ближе. —Постарайся расслабиться, ладно? - шепчет Годжо, смазывая задниц проход Итадори и дополнительно свой пенис. —А... Ладно... Сатору проводит головкой члена между ягодиц Юджи, требовательно толкается вперёд, резко проникая внутрь. Плавно, но быстро он заполняет нутро любовника. Юджи помнит о том, что не должен напрягаться. Годжо хорошо поработал, теперь натяжение не такое большое. Итадори несильно сжимает член учителя в себе. —Да, молодец. - Сатору скользит руками по бёдрам и икрам юноши. —К-Как глубоко... Сатору, это так хорошо. - шепчет Итадори, закрывая руками лицо. —Сейчас будет ещё лучше. - склонившись над партнёром, Годжо делает первый толчок. Руками Сатору придерживает его за бедра, а ртом накрывает сосок. Юджи мычит, гладя его по голове. Пальцы дрожат, но он в силах перебирать белые пряди. Юджи сжимает их на затылке, и мужчина стонет, возбуждаясь сильнее. Годжо толкается напористо, резко и с силой, вставляя по самые яички. Итадори поджимает ноги, выгибаясь в спине и постанывая. Он гладит руку возлюбленного. —Сатору, Сатору, ещё! - захлёбывается в своих стонах Юджи. А мужчина только глубже долбится в него, целуя в грудь и плечи. Минуты, пока Годжо был внутри, тянулись изнурительно медленно. Не успевал Юджи подумать о том, что тяжесть внизу становится привычной, как Сатору выбивал из него громкие стоны блаженства. В конечном итоге Юджи выгнулся в спине, и сжав в ладонях покрывало и кончил, задрожав всем телом. —Гляди-ка, Юджи, ты кончил только принимая в зад. - Годжо схватил его за лодыжки, прижал колени парня к его груди. Сатору продолжил делать толчки, пока сам не излился, издав утробный стон. Мужчина не сразу покинул юное тело, всё ещё переживающее последствия оргазма. Он чмокнул пятку Итадори, затем разогнул его ноги и повалился на молодого любовника сверху. Юджи охнул, обнимая его. —Ты тяжёлый. - улыбнулся он. —Неправда. - промурлыкал Сатору, с довольной улыбкой потягиваясь, а затем и поглаживая Итадори по голове. —Юджи, я тебя люблю. Сатору не был уверен, что именно это должен был сказать, но слова сами по себе сорвались с языка. —Я тебя тоже люблю, Сатору, - Юджи нежно поцеловал его в макушку. —Говори это почаще... —А ты, - приподнявшись на локтях, Годжо посмотрел Итадори в глаза, —почаще зови меня по имени. Не знаю, как ты это так говоришь, но звучит очень приятно. —Хорошо, Сатору, - юный маг улыбнулся, глядя Годжо в глаза. *** Ветви деревьев сакуры ломились под тяжестью большого количества красных, похожих на вишенки, но более мелких, кисловатых плодов. Юджи ел вишню, которой его кормил Сатору. Когда ягоды кончились, беловолосый вытер от сока руку о штаны и протянул её Итадори. Вторая его рука покоилась в кармане. Парень сжал протянутую ладонь. Его губы, красные от всё того же нектара, так и манили к себе Годжо, и Юджи получил трогательно нежный, короткий, но тёплый поцелуй. Он улыбнулся. —Знаешь, Юджи, - сказал Сатору, садясь на лавочку, на которую несколько мгновений назад приземлился его возлюбленный, —если я - конструктор, то ты умудрился меня до конца собрать. —Как это? - Итадори озадаченно посмотрел на него, затем прильнул к плечу мужчины. —Я думаю, когда мою личность собирали по деталькам, кое-какую из них определённо упустили. И ты нашёл эту упущенную деталь, а потом поставил на место. Сатору крепко сжал ладонь Юджи, переплетённую в замок с его собственной. Итадори больше не нужны были никакие объяснения. Он понял, о чём говорил ему Годжо, и от этого еще больше хотелось улыбаться. —Рад стараться, Сатору.