Сквозь года

-Мистер Вокс, Я очень рада, что Вы наконец в эфире. Юную ведущую шоу снимали со всевозможных ракурсов. Она вся светилась, даже волновалась, но в силу своей профессии говорила чётко и с улыбкой. Огромную, яркую студию освещали, казалось, тысячи прожекторов и ламп. На всех телеэкранах ада сейчас виднелось одно и тоже: а именно, спокойное лицо Вокса. -Вы не выходили на свет около трёх месяцев. Конечно, это стало самым обсуждаемым происшествием. Строили множество теорий, ходило столько слухов…И вот вы наконец тут! Вокс сжато, натянуто и очень безразлично улыбнулся. -Приятно получать внимание верных зрителей даже в отсутствие… -Верно-верно! И сегодня, вы, надеюсь, развеете догадки тысячи демонов! И так, дамы и господа, в эфире владелец Вокстека и просто наша любимая звезда – Вокс! По помещению разлетелись громкие аплодисменты. Однако, теле-демон сидел не шелохнувшись. А ведь эти звуки раздражали. Хотелось поскорее закончить. Он неизменно смотрел в одну точку, мимо всех камер и сущностей. Просто летал в пустоте, не ощущая даже определённой злости. Телевизор ждал пары простых вопросов о своей же пропаже, на которые уже придумал отмазки. После скорее всего расспросят о планах на будущее, обсудят пару сплетен и можно будет вновь уползти домой. Однако, не проходит и десяти минут нейтрального разговора, как из уст ведущей вырывается следующий, крайне интересный вопрос: -Незадолго до вашего ухода, как многие, я уверена, помнят, в сети появились вызывающие непонимание кадры. Если быть точнее, кадры с Аластором и вами на прогулке. Не будем поднимать другие ситуации, связывающие вас в те недели, но…Но многих интересует, Мистер Вокс, связана ли ваша пропажа, хотя бы в какой-то мере, с радио-демоном? Во время вашего отсутствия вы никак публично не взаимодействовали. На ныне непоколебимом спокойном лице Вокса всплыло неподдельное смятение. Он просто завис, а вокруг головы мельком блеснули искры. Все месяцы избегал этого имени. И почему-то перед интервью не догадался, что публика будет лезть в данную тему. Телевизор приоткрыл рот, сдерживая глупое “э-э-э”. Ладони немного нервно перетираются между друг другом, а после демон кратко прокашливается, выпрямляет спину и старается занять уверенную позу. Не хочет демонстрировать, что это деликатная проблема. -Следующий вопрос. - Чётко разнеслось по студии. Вокс вернулся в квартиру позже, чем планировал. Да, так долго копил силы для выхода в свет, и вот – потратил всё за один бессмысленный вечер. Дома холодно, темно и невероятно грязно. Воксу буквально приходится пнуть комок каких-то вещей, чтобы пройти по коридору к кухне. Почему-то он этого не замечал. Оглядывал комнаты с тем же безразличием, не задумываясь о состоянии его нынешней жизни. Дни и ночи тянулись так долго. Теле-демон осознавал, что пора возвращаться в обычный темп жизни. Понимал, что если сам себя не вытянет из подобного дерьма, то никто не поможет. Приходилось заставлять себя покидать квартиру хотя бы раз в пару дней. Вот именно, что заставлять. Никакого искриннего желания не было. Все те последние ссоры, слёзы, срывы и постоянные размышления высосали из активного Вокса жизненную силу. Он старался переключиться на стадию принятия ситуации, почему-то по-детски надеясь, что для этого хватит пары месяцев. Но сколько там времени понадобилось, чтобы отпустить Аластора, и то не полностью? Лет пять? А сколько времени понадобилось, чтобы чувства вновь вспыхнули? Около недели? Совсем неравноценно. Но совершённых ошибок не исправить, сердцу не приказать. И бутылку алкоголя из рук не выпустить, и воспоминания из головы так быстро не вытравить. И Аластор больше не появлялся. Аластор был в отеле. У этого демона всё будто бы шло в обратную сторону. После последней ссоры он долго не мог осознать масштабность проблемы. Да и задумываться обо всём удавалось только ночью, когда город засыпал, а он наконец-то оставался на едине с самим собой, без посторонних сущностей и дел. Редко позволяя себе страдать, Ал в первые месяцы совсем не ломался. И все мысли шли в русло “анализа ситуации”, а не разбитого сердца. Пока один восстанавливался, глуша обилие боли в алкоголе, надеясь, что время лечит и постепенно делая маленькие шаги к новой жизни, второй слепо верил, что обычная жизнь просто продолжается. Существуя в этой иллюзии, радио-демон не замечал, как со временем в голове всё чаще всплывали трепетные воспоминания и сожаления. В тот день, когда Вокс с легкостью смог сам выбраться на улицу для обычной прогулки, Аластор в первые столкнулся с приступом слёз и тоски. Всё продолжалось в той же последовательности. Теле-демон отходил от трагедии, радио-демон только-только осознавал её. Они долго не виделись, долго не знали о состоянии друг друга совершенно ничего. И если Вокс переставал желать встречи, то Ал начинал думать о ней ежеминутно и даже планировать. Та самая встреча прошла незадолго до назначенного истребления, на собрании оверлордов. Вокс приехал в приподнятом настроении. На удивление, задумался о возможном пересечении с Аластором всего несколько раз за день. Пришлось настраиваться на спокойствие, на безразличие и, самое главное, на здравый разум. Конечно, не знал наверняка, но предполагал, что сегодня крепкая голова на плечах пригодится. Не хотелось вновь влезать в любовные разборки, хоть сердце и рвалось покачаться на эмоциях. Радио-демон же ужасно нервничал и пытался спланировать какую-то речь. Сколько прошло времени? Около полугода? Приходилось потрудиться, чтобы вспомнить детали последнего разговора и придумать оправдание своей стороны. Только попадая в кабинет, олень тут же начинает оглядываться, стараясь выследить нужную фигуру. К сожалению или к счастью, но Вокс быстро попадается на глаза. Надо же…Стоит в компании, общаясь с другими важными шишками. Абсолютно сдержанный, приветливый и будто бы безмятежный. На экране эмоционального телевизора нет ни капли волнения. А ведь они практически сразу пересекаются взглядами. И пускай это не очень заметно, но оба отключаются от окружающего мира, переставая слышать что-либо вокруг. Как в прежние времена видят только друг друга. Сколько сил пришлось приложить Воксу, чтобы внезапно перевести глаза обратно на своего собеседника, обделив Ала вниманием? Сколько возмущения выросло в груди оленя, когда он понял, что уже не является главным предметом интереса теле-демона? Сколько сосредоточенности пришлось приложить, чтобы эти двое на протяжении всего собрания пытались вникать в проблемы города, а не многозначно пялиться друг на друга? И, в конце концов, сколько стресса пережил Аластор, когда увидел, что телевизор по окончанию первого из многих обсуждений, вежливо со всеми попрощался и зашагал к выходу из здания, не одарив даже кратким взором? Неужели это будет та самая встреча, по истечению которой они не перемолвятся даже парочкой слов? Неужели Вокс за полгода нашёл в себе способности так искусно изображать незнакомцев? Куда же делась вся гордость Аластора, когда он под влиянием разрывающегося сердца кидается вслед за Воксом, выбегая из кабинета прямо за ним? Вокс никогда так быстро не уходил с подобных мероприятий. Он и вправду держался уверенно, но лишь внешне. Самому было жутко тяжело сидеть там, за одним столом, игнорируя существование Ала. Думал, что более-менее реабилитировался. Однако, оказалось, что нет. Им всё ещё не нужно было видеться, ибо чувства в разбитом сердце оживали моментально. Сейчас Воксу оставалось сделать решающий выбор: сразу переместиться подальше или дождаться машину, задержавшись буквально на несколько секунд, зная, что Аластор догонит его в последний момент. Он ведь клялся, что сегодня будет слушать только здравый разум. А значит, пора испаряться. Телевизор уже вылетел на улицу, напоследок сжав ладони в кулаки. -Постой же! Вокс! - Слышалось со спины. – Минуту! Умоляю! Всей головой хотелось испариться. Головой, но не сердцем. И тело предательски именно сейчас послушало сердце. Этих чёртовых секунд ступора хватило, чтобы Ал успел выскочить на улицу, сразу же схватив Вокса за запястье, будто бы веря, что это точно его задержит. Телевизор аж стиснул зубы. Стало тошно от резкой боли в груди, из-за которой всё остальное тело схватывал неприятный, ноющий спазм. В попытках избежать данного чувства, Вокс быстро повернулся на Аластора, одёрнул руку и попятился назад, подняв взгляд на радио-демона. -Что это…? Слёзы? – Вокс просто не верил. Этот олень по-прежнему натянуто улыбался, но его глаза становились стеклянными. И почему-то этот безысходный вид Ала не удивлял. Что ещё могло быть? Всё те же догонялки и эмоциональные качели. И почему-то это было настолько глупо банально и обыденно, что с уст сорвался нервный смешок. Телевизор выдохнул, не в силах сдерживать судорожную улыбку. -Я всё обдумал. Честно, Вокс, всё обдумал. Ты только выслушай… - Аластор старался не терять времени. Твёрдо верил, что нужно просто поспешить с красивыми словами. -Хватит, Ал…Всё… - Вокс отрицательно покачал головой, всё также натягивая уголки губ. Забавляло уже собственное неестественное поведение. – Нам не под силу… Эта спокойная реакция звучала как несокрушимый приговор. Не было привычной страсти в словах, не было рвения и желания мириться или ругаться. Вокс просто устал. И также устало смотрел за авто, что постепенно приближалось. Чувствовалась боль. И своя, и Аластора. Знал лишь то, что время правда лечит. Это уже проверенный факт. Осталось лишь донести это до страдающего бывшего партнёра. Не хотелось мстить. Хотелось, чтобы оба уже отпустили. Так что приходилось действовать, используя не самые лучшие методы. -Не говори так. Неужели ты меня больше не любишь? Ты не верил в «от любви до ненависти один шаг». Я же помню, Вокс… Телевизор сжал рот. Сжалось и сердце. Он не мог его больше слушать…Воксу просто нужно время забыть. Вновь пару лет, пару сотен болезненных ночей и всё точно пройдёт. Пришлось отвернуться, дабы не показывать глаз, что доверху полны боли и нарастающих слёз. Дрожащий голос нужно было на мгновение выровнять, сглотнуть подступающий ком и на выдохе выпалить: -Не люблю. Машина остановилась с характерным звуком. Нужно просто один раз шагнуть, открыть дверь и скорее уехать. Ноги не идут, колени подкашиваются, тело дрожит. Как же тяжело так прямо врать, практически в лицо. Аластор замер. Резкие слова возлюбленного вновь зациклились в голове. И даже он не мог ничего сказать. Почему голос Вокса прозвучал так твёрдо? Он не врал? Молчание Аластора позволило теле-демону сделать самый важный, последний рывок: вперёд, к машине, резко распахнув для себя дверь. Сердце бешено колотится, руки дрожат, а он уже садится в салон, кратко выдавив из себя: -Прощай, Ал. Через пару недель после этого, Аластор, на тех же эмоциях, вызвался против Адама в битве за отель. И потерпел поражение. Это стало переломным моментом в жизни радио-демона. Как и боялся, потерял любовь ради какой-то карьерной цели, но не одержал победы даже там. Вокс вернулся в ситуационные отношения с Валентино, однако, уже никогда не испытывал душевной боли, ибо сердце окончательно заледенело. Вместе с тем не приходили и другие чувства, включая хорошие. Оба потеряли веру во что-то светлое. Впрочем, как и подобает демонам в жестком аду.