всë, что пожелает именинник

День рождения Чонина уже в третий раз выпадает на разгар расписания. Тем не менее Ян не жаловался, уверяя, что таким образом проводит свой день с самыми близкими за любимой работой. Хëнджину хотелось верить, что это правда — Чонин заслуживает лучшего дня рождения, всеобщего внимания и исполнения всех его желаний в свой день. Хван искренне хотел подарить ему чувство того, что он особенный, хотя бы в этом году, в первую очередь потому, что не так давно они начали встречаться. Подарок от бойфренда должен быть особеннее других, правда? После общей танцевальной практики Хван отпросился с вечернего занятия дэнсрачи, пообещав Минхо и их хореографу отработать необходимое позже. Он знал, что Чонин ни за что бы не пропустил своё занятие вокалом — всегда такой преданный работе над собой — поэтому у Хëнджина в запасе было несколько часов, которые он не мог потратить в пустую. За месяц до дня рождения Чонина, Хван забронировал двухместный номер в Signiel Seoul с панорамными окнами на весь Сеул, в надежде, что другому понравится. Прибыв в отель, он сразу же заказал блюда в номер и, заранее всё подготовив, помчался туда, чтобы украсить его к появлению Чонина. Свечи на столе прямо напротив вида ночного города, наполовину тëмная гостиная, встречающая сразу после входа в номер, и дорогое вино с двумя бокалами на столе, ждущие своего часа. Его сюрприз для Чонина сегодня вечером — кружевное белье, розовый шëлковый халат, обрамляющий его фигуру, и анальная пробка с кристальным сердечком. Для Хëнджина всë это в новинку: кружевное белье на бëдрах слегка впивается в кожу, практически ничего не скрывающая небольшая пышная розовая юбка, аккуратно подчеркивает талию и делает её ещё уже, а лифчик из комплекта, который Хëнджин всё же надел, несмотря на отсутствующие формы, украшает грудную клетку, словно трофей. Надеть его почему-то показалось ему правильным. Они не пробовали ничего подобного в сексе раньше. Побыть наедине в их бешеном темпе рабочего графика удавалось нечасто, а времени на осознанные эксперименты тем более не находилось — накопленная днями страсть слишком быстро вырывалась наружу. Хëнджин предусмотрительно оставил в комнате Чонина в самом центре его стола ключ-карту для входа в номер с написанной от руки запиской "Привет, милый! Жду тебя на 84 этаже Lotte World Tower ;)". Ян всегда был из тех кто координирует свои действия быстро, поэтому Хëнджин поспешил пойти переодеться и привести себя в лучший вид, после потной практики вместе со всеми мемберами — легкий макияж ещё никому не вредил. Он любил быть красивым для Чонина. Тот говорил, что Хëнджин красивый вне зависимости от того, что он делает, и это не могло не тешить хвановское эго — комплименты от Яна всегда воспринимались по-другому. Конечно, за всю свою жизнь Хёнджина тысячи раз называли красивым, неважно нравилось ему это или нет. В первые года после дебюта ему казалось, что в нём ценят только его лицо и его тело. С Чонином же он всегда чувствовал себя видимым, чувствовал себя красивым так, как не мог себя почувствовать ни с кем. И ему нравилось разделять это ощущение со своим любимым мужчиной. Звук открывающейся двери послышался ровно тогда, когда Хëнджин пытался аккуратно зажечь свечи на небольшом купленном бенто торте с милым лисëнком, напоминающим улыбающегося Чонина. Последняя свеча зажглась, когда Ян изучающе просунул голову в дверную щель, проверяя, зашёл ли он в правильный номер. Всегда такой милый, когда не знает, чего ожидать. Встрепенувшись, Хëнджин поднял торт, стараясь не задуть неаккуратным движением одну из свечей. Чонин, увидев в углу комнаты знакомую черноволосую макушку, тут же с широкой улыбкой зашёл в номер, прикрыв за собой дверь. — Привет, — после того как Хван сделал несколько шагов к нему с тортом, поприветствовал его Чонин, — Тебе серьёзно потребовалось около десяти спичек, чтобы зажечь две свечи? Хитрые и внимательные глаза Чонина успели зацепиться за полку за спиной Хëнджина, где хаотично валялись использованные спички, которые Хван не успел выбросить. Тот в свою очередь лишь закатил глаза на его слова. — И это твоя первая реакция на всё, что я сделал? — с расцветающей улыбкой на лице, которую сложно было сдержать, начал драматизировать Хëнджин, — Тебе лишь бы посмеяться надо мной! — Нет, просто я нашёл это милым, — потянулся за приветственным поцелуем вперёд Чонин, но был встречен отвернувшимся в сторону Хëнджином. — Сначала загадай желание! — возмутился Хван, на что Чонин снова заулыбался. Он, послушав Хëнджина, задумался над своим желанием, прикрыл глаза и сложил руки будто в просьбе. Через пару секунд Чонин задул свечи с номерами 2 и 3 на торте и захлопал в ладоши. — С днём рождения, Чонин-и. — Теперь можно целоваться? — лукаво и нетерпеливо спросил Ян. Хëнджин на это лишь поставил торт на ближайшую поверхность и, положив руки на шею Чонина, поцеловал его. Хëнджин тут же почувствовал губами чужую улыбку, пока собственные руки, словно по привычке моментально начали зарываться в родные волосы на затылке. Их губы складывались словно два кусочка пазла, которые было сложно оторвать друг от друга. Когда лежащие на хвановской спине руки Чонина повели ниже на бëдра, Хëнджин отстранился. — Ужин скоро остынет. Смирившись, Чонин выпустил его из своих объятий и хвостиком последовал за отправившимся в комнату Хëнджином. — Вау… когда ты успел всё это подготовить? — Чонин остановился у входа в украшенную гостиную. — У меня есть свои секреты, — захихикал Хван, жестом приглашая Чонина сесть за стол. — Так красиво, Джинни, — Ян сел на предложенный ему стул, — Никто никогда для меня такого не делал. — Ты заслужил этого всего, — Хëнджин поднял железные клоши, накрывающие горячие блюда, — Ты заслуживаешь даже большего. Несложно было угадать с едой, которая понравится Чонину — он с удовольствием съел бы всë, кроме бобов, желательно в размере большой порции. Заказанные Хваном стейки говядины и фуа-гра, к счастью, остались такими же горячими, как и при доставке в номер. Хёнджин открыл бутылку красного полусладкого вина и разлил его по двум бокалам, делая из этого небольшое шоу, на что Чонин со смешком закатил глаза. Когда они принялись ужинать, Хëнджин, ища хоть какой-то тактильный контакт, по привычке зацепился ступнями за лодыжку Чонина под столом. Интимность происходящего начала кружить ему голову: они не так часто бывают на свиданиях, особенно в отелях. Вполне возможно, что ароматические свечи и несколько сделанных глотков вина начали расслаблять его настолько, чтобы чувствовать себя ещё более влюблённым и нуждающимся, чем обычно, но он не мог оторвать взгляда от Чонина. Его глаза отражали блеск от огня свечей в полутьме и становились ещё более лукавыми. Руки держали бокал, а кадык двигался, когда он делал глоток — Хёнджин был им загипнотизирован. — Тебе понравилось? — спросил Хван после того, как закончил есть сам. Теперь он, подперев голову рукой, наблюдал за Чонином, что доедал свои стейки из говядины. — Конечно, — он наколол вилкой последний кусочек мяса с брусничным соусом, — Мне нравится всё, что ты делаешь, хëн. Хëнджин почувствовал, как его щëки против собственной воли начали заливаться краской. Сколько бы месяцев с начала их отношений не прошло, Чонин всё равно умел сбивать его с ног своими прямолинейными словами. Ян доел свою порцию и допил вино, параллельно похвалив его вкус — Хëнджин не мог не порадоваться тому, что угадал с выбором их ужина. Им всегда было о чëм поговорить наедине: со стороны казалось, что они погружались в свой маленький мир, смысл разговоров которого не был понятен окружающим. Пока они обсуждали сегодняшнее занятие вокалом Чонина и их общее предстоящее выступление, в котором Хëнджин будет исполнять сольное интро, последний почувствовал острое желание прикоснуться к Чонину, быть как можно ближе, особенно тогда, когда никто их не потревожит. Хван поднялся со своего места, пересёк расстояние между ними и боком сел на колени к Чонину, тут же сцепив руки за его шеей. Ян на секунду выглядел удивленным внезапным порывом Хëнджина, но почти сразу же пришёл в себя и положил одну руку на чужое бедро, а другую на спину. — Я скучал по тебе, — Хëнджин зарылся носом в чужие волосы и потëрся им, словно так сможет стать ещё ближе. Запах его шампуня всегда вызывал в нём желание дышать его волосами. — Мы виделись сегодня днём, — тихо посмеялся Чонин, обнимая другого крепче. Рука на спине мягко гладила Хвана, будто пыталась извиниться за разлуку. — Я знаю, — тот также продолжал говорить в голову Чонина, отказываясь отрываться от обожаемых волос, — Я скучал по нам. Было приятно сидеть так, будучи уверенными, что их никто не потревожит — вдалеке от всего мира, в попытке на вечер стать обычными влюблëнными, которые ищут уединения. Завтра им снова придётся стать айдолами, поехать на съемки очередного шоу в расписании и вести себя так, будто они не влюблены по уши друг в друга — оба в курсе, что отклонение от привычного сценария может разрушить их будущее. Но сейчас они были просто Ян Чонином из Пусана, что любит странную обувь, моду и Хëнджина, и Хван Хëнджином из Сеула, который без ума от своей собаки, искусства и своего парня Чонина. Весь мир переставал иметь какое-либо значение, пока они были у друг друга. Хёнджин потëрся щекой о прижатую к своей шее голову Чонина, чем вызвал у другого ещё один тихий смешок. Его хотелось сжать полностью, возможно, соединить их, чтобы они стали одним целым. Так Хёнджин будет с ним ближе всего, верно? Чонин, всё так же посмеиваясь, начал покрывать чужую шею лëгкими поцелуями, что вызывало у другого смущающий вздох. Нежные, словно пëрышко, кончики пальцев провели по хвановской талии и бëдрам, вызвав едва заметную дрожь по телу — атмосфера постепенно начала меняться на более сладостно томную. Губы Чонина прошлись по линии челюсти Хëнджина, после чего мягко поцеловали щеку и перешли на уголок его рта. Словно намеренно избегая пухлых губ Хвана, Ян потëрся своим носом о чужой, легко поддразнивая. Руки крепче схватили его тело, а лисья улыбка расплылась на хитром лице. — Чонин-и… — тихо захныкал Хëнджин, почувствовав поступающее желание, — Йенни, ты… — Что такое? — Чонин снова ласково провёл по чужому бедру, — Что ты хочешь? Используй свои слова. Командный тон, который случайно вышел у другого, вызвал у Хëнджина новый шквал мурашек. Тот и сам не знал, что именно ему нужно — хотелось всего и сразу, главное, чтобы это был Чонин. — Поцелуй меня. И Чонину не нужно повторять дважды. Его поцелуи всегда были жадными, словно он мог не успеть заполучить Хëнджина полностью, прежде чем тот исчезнет. Руки продолжали бездумно блуждать в поисках открытого участка кожи, и, будто ненароком, одна из них залезла под подол халата, щекоча чувствительную кожу бедра. Рваный вздох вырвался наружу, а мягкая большая ладонь двинулась выше, пока Чонин также продолжал настойчиво целовать другого. Когда он коснулся ранее незаметного кружева, Ян оторвался от Хëнджина. На его лице появилось нескрываемое удивление, поэтому Хван почувствовал, что должен объясниться: — У меня осталось ещё несколько подарков для тебя. Я подумал, что тебе может такое понравится… Ах! — Хëнджин был прерван тем, что его подняли на руки в свадебном стиле, — Когда ты стал таким сильным? — Думаю, нам стоит немного поменять обстановку, — проигнорировал чужой вопрос Чонин и сделал более уверенную хватку, из-за чего Хëнджин на всякий случай покрепче сцепил руки за чужой шеей. Пару мгновений спустя Ян без рук смог открыть дверь спальни, а после аккуратно уложить Хëнджина на кровать, параллельно борясь с желанием расхохотаться — предательскую улыбку всë же не получилось сдержать. Хван тут же притянул Чонина для ещё одного поцелуя, порядком соскучившись по его губам. — Мне можно распаковывать подарки? — спросил Ян, нависая над другим. — Всë, что пожелает именинник. Чонин привстал так, чтобы видеть Хëнджина полностью, пока ноги Хвана уже приглашающе раздвинулись для него. Руки потянулись к аккуратно завязанному банту на шелковом халате и взялись за ленты. Халат легко распахнулся, открывая вид на полуобнаженное тело. Хëнджин правильно предположил, что Чонину понравится то, как он выглядит: его наполовину дикие глаза рассматривали тело под собой так, будто Хван стал картиной в Лувре. На секунду показалось, что ему даже страшно его касаться — руки всë также держали края халата, боясь двинуться с места. Чонин несколько раз моргнул и наконец-то перенёс руки с ткани на чужую талию, чем вызвал вздох облегчения у Хëнджина. Он никогда не умел ждать, но не хотел торопить другого — сегодня Чонин должен получить всë, что ему хочется. — Ты такой красивый, — Ян провёл руками по бокам другого, и Хëнджин почувствовал, как его заливает румянцем, — Самый красивый в мире. В попытке спрятаться от смущения Хëнджин снова притянул Чонина для поцелуя, на который тот сразу же ответил. Даже если он знал, что красив, признание его бойфренда вызывало у него стаю бушующих бабочек в животе. Хëнджин обвил чужую талию ногами, притянув ими Чонина ещё ближе. Они всегда легко увлекались поцелуями, поэтому спустя несколько минут нежностей руки Чонина снова принялись блуждать по его телу, пока ладони Хëнджина привычно мяли чужие волосы и скользили вдоль груди. Ян перешёл на его шею, одаривая её влажными поцелуями и лëгкими покусываниями, пальцы дразняще теребили кружевную ткань на поясе. Он начал оставлять дорожку из поцелуев и спускаться вниз, уделяя достаточно внимания чужой груди, после чего добрался до мягкого живота Хёнджина. Чонин всегда любил то, каким мягким был Хван: у него всегда была мягкая кожа, где бы не коснуться, его плюшевые губы было так приятно сминать, а живот легко поддавался исследующим пальцам. Приподняв розовую юбку, Чонин продолжил оставлять дразнящие поцелуи по бедру. Параллельно тому, как губы начали направляться вверх к тазовым косточкам, любопытные пальцы прошлись по ягодице, пока не столкнулись с железным краем анальной пробки. Не ожидав холода, Чонин оторвался от чужого бедра и поднял взгляд на Хëнджина: — У тебя всё ещё остались сюрпризы для меня, детка? — его пальцы ухватились за края пробки, чем моментально вызвали у Хёнджина тихий скулëж, — Ты с самого начала так сильно нуждался во мне? — Я всегда нуждаюсь в тебе, — ответил Хëнджин между стонами, почувствовав, как пальцы Чонина начали медленно вытаскивать анальную пробку. — Я тоже всегда хочу тебя, Джинни, — высокий стон вырвался из груди Хвана, когда тот всё-таки вытащил пробку. Одна из самых сексуальных черт Чонина заключалась в том, как он умел сочетать свою очаровательность и вожделение: искреннее признание никак не сочеталось с движениями его рук. Как только сразу два пальца вошли в него, сквозь пелену наслаждения Хëнджин вспомнил, зачем он вообще здесь. Чонин был его сегодняшней целью! — Йени, погоди, — рука Хвана потянулась к свободной кисти другого, что осталась лежать на бедре, — Я бы хотел… Можно я прокачусь на тебе? Чонин, будто напуганный тем, что мог причинить дискомфорт, пару раз кивнул и, заметив, что Хëнджин на это радостно улыбнулся, заметно расслабился. Они переместились к изголовью кровати, и Хван настоял на том, чтобы другой лëг головой на подушку. Быстро расправившись с рëмнем на джинсах и избавившись от лишней одежды, он опустил руку на пах Чонина, заслужив в ответ облегченный вздох. Он был уже наполовину твëрдый, поэтому, пару раз потеревшись рукой о член, Хëнджин вытащил его из боксëров. Только после этого Хван смело перекинул ногу через чужие бëдра и оседлал Чонина. Садиться на его член всегда было подобно вознесению: в этот раз из-за того, что он был заранее подготовлен и влажен, скольжение внутрь оказалось легче, чем обычно. Но даже с упрощенными условиями постепенное опускание вниз было сравнимо с разделением на две части. Его член был толще среднего, нужного изгиба, чтобы попадать по простате, и как раз такого размера, чтобы свести Хёнджина с ума. Когда Хван всё-таки смог медленно сантиметр за сантиметром со сдавленным стоном опуститься до конца, руки сами нашли опору на груди Чонина. Его большие ладони опустились на бëдра Хëнджина, заземляя и поглаживая кожу, пока тот привыкал к наполненности. Хван начал с небольших покачиваний на члене, после чего позволил себе слегка подняться и опуститься обратно, постепенно увеличивая темп. Он всегда был чувствительным, как душой, так и телом, поэтому каждое их столкновение сопровождалось хныканьем со стороны Хëнджина. — Такой греховно красивый, — Чонин взял ладони Хёнджина со своей груди и переплëл их пальцы, оставив руки на весу, как новую опору, — Ты не представляешь, что делаешь со мной. Хван заскулил от комплиментов, стараясь не выбиваться из темпа и сильнее сжимая ладони Чонина. Он чувствовал, как его волосы уже стали влажными от пота, а ноги, привыкшие танцевать часами, всё равно начали предательски ныть. Тем не менее Хëнджин не собирался останавливаться, пока не подарит Чонину лучший оргазм. Спустя минуту его движения стали менее координированными, и, видимо, Ян также заметил это: — Устал? — Нет, всё в порядке, — Хëнджин отпустил одну из рук Чонина и провёл ладонью по взлохмаченной чëлке. — Ты уверен? — скептически уточнил Ян, крепче сжимая свободной рукой чужое бëдро. — Более чем. Чонин, судя по его недоверчивому выражению лица, всë же не поверил словам Хвана и, положив руки на чужую задницу, решил помочь ему подмахиванием своими бëдрами вверх. Вбиваясь в Хёнджина только сильнее и каждый раз попадая по простате, ему удалось несколько преуменьшить уверенность на чужом лице: его руки снова впились в чужие плечи, а ноги то и дело теряли устойчивость. — Джинни… Можно мне помочь? — не уменьшая своего быстрого темпа, нежно с придыханием спросил Чонин. Как вообще можно сопротивляться этому очарованию? Хëнджин сдался и несколько раз торопливо кивнул: — Да. Да, конечно, всё, что угодно, — и Хван тут же был перевëрнут вниз на кровать, оказавшись снова под Чонином. Хëнджин не понимал откуда у него столько сил, чтобы продолжать вбиваться в бешенном ритме без малейшего признака усталости. Скорее, наоборот: казалось, с каждой секундой у Чонина становилось только больше энергии. Он знал под каким углом входить в Хвана так, чтобы попадать точно по простате, знал, какие прикосновения вызовут у другого табун мурашек, а какие сделают его пластилиновым и податливым — Чонин впитывал все эти знания месяцами, как губка. Хёнджину так нравилось, какой он внимательный, полная противоположность его собственной забывчивости. Годами ненароком он отмечал то, насколько они разные: Чонин любит стабильность, графики и расписания, когда Хван не мог их терпеть, он предпочитал носить чёрное, когда Хёнджину больше по душе были белые аутфиты, Ян не любил сладкое, когда другой мог взять в магазине целую корзину мармелада и фруктов в сахаре. Противоположности притягиваются, ведь так? Чонин снова оставил несколько укусов на чужом плече, и поднял корпус выше, хватая руками Хёнджина под колени, меняя угол наклона так, чтобы входить ещё глубже. Хван не мог не издать высокий писк, когда Чонин закинул его ноги себе на плечи, словно они ничего не весят. Его ежедневные тренировки в спортзале давали свои плоды, что возбуждало только сильнее — казалось, иногда Чонин забывал, насколько он силён на самом деле. Руки Хёнджина вцепились в покрывало для равновесия, пока Ян поддерживал его нижнюю часть тела на весу. — Чëрт, Джинни, мне так хорошо, — Чонин заворожен зрелищем под собой, тем, как растрëпано выглядит Хёнджин, всё из-за него, — Идеален для меня. Весь мой. — Весь твой, — повторил за ним, Хëнджин, чувствуя, как на глаза начинают накатываться слëзы. Верный признак того, что он близок к разрядке, — Ах, Йенни, пожалуйста, ты мне так нужен, прошу! С каждой секундой было сложнее различать лепет Хвана, такого разрушенного от чрезмерного удовольствия. Чонин принялся входить резче и сильнее, отчаянно стремясь довести Хёнджина до предела как можно быстрее. Он всегда ставил его желания превыше всего. — Давай, Хëнни, кончи для меня. Разрешение это всё, что нужно для Хëнджина, чтобы кончить на свой живот. Его мышцы моментально лишились силы: если раньше тело хоть как-то пыталось не упасть, сейчас оно размякло, полностью положившись на руки Чонина, что, конечно же, справились с ним. Ян продолжил входить в него, продлевая оргазм Хёнджина, после чего остановился, соединив их бëдра друг с другом. — Умница, — Чонин легко поцеловал его в щиколотку, — Ты так хорошо справился. Спустя какое-то время Хёнджин смог немного прийти в себя и кивнуть Чонину, чтобы тот продолжил двигаться. Ян, теперь ведомый желанием достигнуть собственной разрядки, возобновил темп, делая уже менее скоординированные и меткие толчки. — Внутрь, Йенни, — невзирая на гиперчувствительность, смог наконец-то собрать слова в единое предложение Хван, — Кончи внутрь. Чонин в последний раз рывком врезается в тело Хёнджина, кончая, как другой и просил, внутрь, прерывистый стон срывается с его губ. Не выходя из Хвана, он наваливается на него всем телом, зарываясь в хвановскую шею, в попытке отдышаться и прийти в себя. — Я люблю тебя, — пробурчал в его шею Чонин. Хёнджину хотелось пищать от того, сколько нежности и обожания вмиг скопилось в его груди, прямо под рëбрами, где находилось сердце. В приливе энергии из-за чувств он тут же обвил Чонина руками и ногами, издавая счастливые звуки, которыми обычно дразнил другого. — Я тоже тебя люблю, — Хёнджин чмокнул его в макушку, — так сильно. Была бы его воля, он цеплялся бы вот так за Чонина вечно, словно коала, которой необходимо держаться за своё дерево. Его желанию мешали осуществиться только их липкие от пота и спермы тела — как только Ян пришёл в себя, он тут же начал жаловаться на грязь. Несмотря на все уговоры Хёнджина остаться лежать в кровати и обниматься дальше, Чонин всё же стащил его с постели и отправил их в душ. Чистые, они снова вернулись в кровать для обещанных объятий. Хёнджин положил голову на грудь Чонина, пока его конечности сцепились вокруг него, и вслушался в чужое сердцебиение. Спокойные ритмичные удары легко успокаивали, даже когда беспокойство брало верх. — Я хотел, чтобы ты ничего не делал, и у меня бы получилось заставить тебя кончить. Но ты в итоге как обычно взял всё в свои руки, — с досадой улыбнулся Хёнджин, решив всё-таки признаться Чонину в своём небольшом переживании. — Это плохо? — Нет, но… — он на секунду задумался, пытаясь подобрать нужные слова, — Я хотел, чтобы сегодня всё было для тебя. Но в конце концов ты сделал всё сам, пока я просто получал удовольствие. — Джинни, это всё и было для меня. Твоё присутствие в моей жизни уже самый лучший подарок, — Чонин зарылся рукой в волосы Хёнджина и начал играться с его локонами, — То, что ты позволяешь мне тебя трогать, всё ещё сводит меня с ума. Не могу поверить, что мне так повезло. — Что за глупости, Йена! — смутился Хёнджин, зарывшись носом в халат Чонина, — Я всегда люблю твои прикосновения. — Рад это слышать, — Хёнджин услышал в его голосе тëплую улыбку. — И спасибо. Я рад, что тебе всё понравилось. Хван привстал со своего любимого места, чтобы мягко поцеловать чужие губы. Чонин тут же положил руку на его щеку, притягивая другого ближе к себе и углубляя поцелуй. Хёнджин любил, когда они целовались так: бездумно, не ища какого-либо продолжения, просто, чтобы разделить нежность и бесконечную влюблëнность. Сегодня вечером в своëм маленьком мире гостиничного номера они были просто Чонин и Хëнджин, которые любят друг друга. И этого было достаточно для того, чтобы в груди цвело безграничное счастье.