Путь феникса. Книга 1: Его врата, ведущие в рай

В покоях Рейан-султан витал чудесный аромат свежесваренного кофе. Михримах-султан, сидя на парчёвых подушках, не спеша потягивала напиток любимый её матерью и внимательно смотрела на фаворитку брата, сидящую напротив, печально опустив взгляд. - Всё идёт неплохо, Рейан. Повелитель согласился провести церемонию обрезания Сулеймана в столице - это хороший знак. - наконец сказала госпожа луны и солнца, отставляя маленькую чашку. - Рустем всё разузнал. Теперь у него есть доказательства того, что Баязид ни в чём не виновен. Сегодня же эти сведения дойдут и до Повелителя. Рейан-султан усмехнулась, покачав головой. - Это прекрасно, госпожа, вот только...Хюррем-султан никогда не позволит Рустему-паше рассказать о том, что всё это дело рук шехзаде Селима! - молодая женщина выразительно посмотрела на Михримах, заламывая руки от ощущения безысходности. - Я больше не в силах смотреть как он и эта змея Нурбану остаются безнаказанными раз за разом! Если это повторится, я не стану молчать, как с историей с отравлением! Я сделаю всё, чтобы эти сведения уж точно дошли до Повелителя! Луноликая госпожа встала и всплеснула руками, серьёзно произнеся: - Успокойся. Не кричи. Тебя могут услышать. Селим мой брат, но его поступку оправдания нет, к тому же, это всё влияние дряни Нурбану. В этот раз я лично позабочусь о том, чтобы Повелитель узнал о том, что Селим всё подстроил специально. Наказание даже пойдёт ему на пользу. Отрезвит голову и может тогда он поймёт, какую змею он прегрел на груди. Рейан с благодарностью посмотрела на Михримах-султан, больше всего на свете радуясь тому, что у них есть поддержка самой могущественной, после Хюррем-султан, женщины Османской империи. - Но хватит, не будем больше об этом. - сказала после госпожа луны и солнца, садясь обратно на подушки. - Я давно хотела поговорить с тобой о другом, Рейан. Хасеки-султан кивнула. - Я слушаю вас, Михримах-султан. - Время Нурбану подошло к концу. Я больше не намерена терпеть её дерзкие выходки. Не намерена смотреть на то, как она сеет вражду между моими братьями. - тихо, но решительно сказала луноликая госпожа, наклоняясь к самому уху невестки. - Матушка настроена слишком миролюбиво. Я предлагала ей сразу отравить то колье, что она приподнесла ей в качестве предупреждения, но она не послушала. Теперь я возьму всё в свои руки и ты поможешь мне. Ведь ты тоже хочешь избавиться от этой змеи, ведь так, Рейан? Рейан-султан с готовностью кивнула, больше всего на свете желая услышать эти слова из уст Михримах-султан уже многие годы. Её зелёные глаза горели решительным огнём мести и сейчас молодая женщина была готова на всё, лишь бы Нурбану больше не отравляла их жизнь своим ядовитым жалом. Выходя из покоев фаворитки брата, госпожа луны и солнца направилась в мраморный павильон, где по её просьбе её уже дожидался Кара Ахмед-паша. Накинув на голову лёгкую вуаль дочь султана Сулеймана вошла в помещение, прсмотрев на великого визиря, который почтительно склонил голову, едва завидев султаншу. - Госпожа, вы желали видеть меня. - сказал Ахмед-паша. -Да, паша. - Михримах внимательно смотрела на мужчину снизу вверх, сложив руки на груди. - Я хочу поговорить с вами. Вам ведь лучше меня известно о том, что ваша игра раскрыта и скоро до Повелителя дойдут сведения о вашей измене. - Я не понимаю, госпожа... - Ахмед-паша! - луноликая султанша резко выставила раскрытую ладонь вперёд, прерывая его речь. - Ты прекрасно знаешь, о чём я говорю. А я знаю о том, что Селим приказал тебе молчать. Вот только если ты думаешь, что подобным образом спасёшь себя, ты сильно ошибаешься. Повелитель уже приказал шить чёрный кафтан, а мой брат думает лишь о себе и своей безопасности. Ты больше не нужен ему и он просто возложит всю вину за совершённое им преступление на тебя. На словах о приготовлении чёрного кафтана великий визирь нахмурился, но виду беспокойства совершенно не подал. - Госпожа, вы обвиняете меня без оснований. Михримах-султан усмехнулась. - Хватит. Подумай хорошо, паша. Неужели ты действительно хочешь один отвечать за всё это? Госпожа луны и солнца бросила на великого визиря последний взгляд, прекрасно понимая, что даже самая безоговорочная преданность не может превышать страх за сохранность собственной жизни. *** - Мама! - в покои вбежал радостный Сулейман, одетый в тёплый кафтан для прогулок, тут же вставший возле своей матери. - Мы с папой и братьями стреляли из лука! Представляешь? Папа обещал познакомить нас с Атмаджой, он сказал, что он лучше всех научит нас этому! Рейан-султан нахмурилась, услышав упоминание старших сыновей Баязида, но тут же ясная улыбка скрыла всё недовольство и переживания на её лице. Фаворитка поднялась с тахты, склоняя голову в знак привествия Баязида, что пришёл в покои возлюбленной вместе с сыном - Это прекрасно, мой львёнок. Иди пока к себе, нам с твоим папой нужно поговорить. - Хасеки-султан провела ладонью по щеке сына, кивая стоящей у двери Нэшэ. Едва за Сулейманом закрылась дверь, Рейан перевела тревожный взгляд на Баязида, подходя ближе и кладя руки на его плечи. Шехзаде легко улыбнулся, взяв её ладонь в свою руку. - Повелитель собирает всех в зале заседаний. Будет объявлено важное решение. Наверняка что-то связанное с историей о золоте, посланном восставшим. - проговорил шехзаде, невесело усмехнувшись. - Повелитель до сих пор считает, что это моя вина, а Селим как и всегда останется безнаказанным. Рейан покачала головой, твёрдо и успокаиваюше сказав: - Не волнуйся ни о чём. В этот раз всё будет иначе. Судьба на нашей стороне, вот увидишь. Глаза её и сердце сияли, искрились спокойствием в предвкушении скорейшего триуфа и Рейан положила ладонь на щёку возлюбленного, касаясь его губ в лёгком прцелуе, будто передавая ему свою уверенность в их победе. *** - Ахмед-паша. - Падишах, сидящий на своём троне в зале заседаний, перевёл пронзительный взгляд на зятя. - Повелитель, - кара Ахмед-паша учтиво кивнул головой. - Ты уже много лет служишь нам и, полагаю, что тебе известно, что означает чёрный кафтан. Великий визирь старался не подавать вида, но упоминание чёрного кафтана, соврадающее с тем, что накануне сказала ему Михримах-султан, поселило в его сердце, где-то очень глубоко, тревогу за сохранность жизни. - Разумеется я знаю, - спокойно кивнул Ахмед-паша. - Он шьется всегда только по заказу Повелителя и тот, кому будет приказано его надеть будет немедленно казнен. Султан Сулейман кивнул, взгляд его стал жёстче. - Сегодня черный кафтан наденет один из тех, кто присутствует здесь. - шехзаде Селим сглотнул, глаза его лихорадочно забегали по просторной комнате. Шехзаде Баязид нахмурился, опасаясь, что Падишах может иметь ввиду его. - Никто не смеет на мою волю, на мою власть, на мою справедливость даже тень легкую бросить! Тот кто сделает это, ответит своей головой! Не зависимо от чина и титула. - грозно прогремел голос правителя трёх континентов. - Ахмед-паша сегодня ты наденешь этот кафтан! - За какую провинность вы меня этим чёрным кафтаном удостоили? - полностью сохраняя внешнее спокойствие, что соответствовало его имени, он мысленно уже трижды проклял тот день, когда взялся помогать шехзаде Селиму. - Ты знаешь прекрасно в чем твоя вина, паша! - Повелитель, вы ведь обещали, что пока я великий визирь, вы меня не казните! Падишах положил ладони на колени, едва не выходя из себя и громко произнес: - Подлый изменник! Ты ещё смеешь перечить мне?! Я лишаю тебя этой должности! Сейчас же верни печать!!! Поняв, что в своём решении Падишах непреклонен и что ничего не способно спасти его, Ахмед-паша встал на колени перед троном Повелителя, достав золотую печать великого визиря из-за пояса. Паша поднёс её к губам, а затем приложил ко лбу, протягивая султану, который без церемоний, резко выхватил печать из рук зятя. Тут же подоспел слуга, держащий в руках шёлковую подушку с роскошным чёрным кафтаном, расшитым серебром и алмазами. Покорно повинуясь судьбе, Ахмед-паша надел кафтан, презрительно смотря на Падишаха. - Вы совершаете ошибку. Все обвинения в мою сторону бессмысленны. - твёрдо проговорил он и даже ни один мускул не дрогнул на его лице. - Жалобы египтян бесчислены. Казначей Лютфи Челеби всё подтвердил. Ты изменил великому государству османов! - прогремел голос султана Сулеймана. - Из-за тебя пострадал мой сын, шехзаде Баязид! Баязид на этих словах едва заметно улыбнулся, переводя взгляд на стоящего рядом Селима с выражением страха и безысходности, застывшим на его лице, хоть он и старался не подавать виду. Мысль о том, что его причасность к этому преступлению вот-вот раскроется и шёлковая верёвка с шеи Ахмеда-паши обернётся вокруг его горла никак не покидала его голову. - Повелитель...- проговорил бывший великий визирь, но Падишах, лаже не взглянув в его строну махнул рукой, приказывая палачам привести приговор в немедленное исполнение. - Я не предавал вас!!! Отпустите меня!!! Кара Ахмед-паша насилу вырвался из железной хватки слуг, державших его под руки, а затем, непрколебимым взглядом смотря на султана, стоящего за кафесом, опустился на колени. Кивком головы Зал Махмуд-ага приказал палачам начинать. Длинная шёлковая верёвка легла на шею бывшего великого визиря. - Вам следует обвинять не меня. В том, что случилось, нет моей вины Повелитель. - сказал напоследок бывший великий визирь. Голос его звучал все хуже с кажой секундой пока шелковый шнур всё сильнее затягивался на его шее. - У меня не было выбора. Меня заставили так поступить. Я действовал по приказу вашего сына! Шехзаде Селим приказал мне послать золото восставшим и выдать это преступление за деяние шехзаде Баязида! Жизнь, словно огонь, затухающий в камине уголёк, угасла в глазах Ахмеда-паши в тот момент, когда его бездыханное тело рухнуло на холодный мраморный пол. Шехзаде Селим почувствовал, как тугой ком встал поперёк горла, кровь прилила к голове, ладони вмиг стали влажными, а во рту пересохло. В голове его безустанно звучала лишь одна единственная фраза: 《Это конец.》 Султан Сулейман же, казалось даже забыл о только произошедшей казни. В его голубых глазах, помутнённых старческой поволокой, горела ярость. Он резко развернулся, взмахмув полами дорого кафтана и схватил старшего сына за плечо, сильно встряхнув. - Отвечай! Это правда?! Этот изменник сказал правду?! - грозно прогремел его громкий голос, эхом отозвавшийся от мраморных стен величественного дворца и шехзаде Селиму показалось, что земля уходит из-под его ног. Перед его глазами уже явственно стояла картина того, как он, стоя на коленях в том же месте, где и Ахмед-паша пару минут назад, лишится своей жизни с помощью шёлковой верёвки, подобно мятежному брату Мустафе. - Нет, Повелитель, как же я мог!!! - отчаянно воскликнул шехзаде Селим, не теряя надежду на спасение. Он резко упал на колени, целуя полы кафтана своего отца. - Это клевета, Повелитель!!! Прошу поверьте мне! Но султан Сулейман, едва завидев панику и страх на лице старшего сына, не оставил в душе ни малейшего сомнения в том, что именно правду и првелал ему перед своей кончиной Кара Ахмед-паша. Падишах презрительно вырвал из руки шехзаде ткань своего кафтана, резко дёргая её вверх. - Встань!!! - крикнул он, прежде чем Селим на негнущихся ногах поднялся с пола. - Посмотри мне в глаза, нечестивец!!! Эта подлая измена, организованная против родного брата - твоих рук дело?! Отвечай!!! - Повелитель, простите меня! - отчаянно проговорил шехзаде Селим. - Ты предал родного брата, оклеветав его покушался на его жизнь и ты смеешь ещё что-то говорить?! Смотри мне в глаза!!! - Падишах, глазами полными презрения и разочарования смотрел на сына, крепко сжимая его плечо в хватке своих пальцев. - Неужели мой сын подлый изменник, способный ударить в спину собственного брата?! Как ты только мог совершить эту подлость у меня за спиной, сговорившись с изменником великого Османского государства?! - Повелитель... - пробормотал Селим, но тут же был резко осаждён Падишахом. Баязид не сумел сдержать по-детски довольной улыбки при виде состояния брата. В кое-то веке не он, а Селим выставлен перед отцом в самом худшем свете. Безусловно он понимал, что радоваться тому, что случится с его братом после того, как Повелитель узнал о том, что всё это дело его рук, это не правильно, но все те обиды, накопленные с сердце с самого раннего детства давали о себе знать. К тому же, Селим сам был виноват во всём, что случилось с ним. - Молчи, нечестивец!!! Так ты ведёшь себя прсле того, как я назначил тебя своим наследником?! Так ты решил отблагодарить меня за то, что я был в тебе уверен?! - продолжал Султан Сулейман, глазами горящими яростью, смотря на сына. - Однажды я сказал, что считаю, что именно ты достоин быть управляющим Манисой, но я сильно ошибся, не разглядел, что оказывается за человек мой собственный сын!!! Я после решу твою судьбу, а сейчас уйди прочь с мои глаз!!! В одном из многочисленных коридоров дворца Топкапы, Хюррем-султан в окружении служанок, дочери и двух невесток, Нурбану и Рейан, не могла найти себе места переживая за сыновей, что находились сейчас в зале заседаний. - Госпожа, госпожа, такая беда... - запыхавшийся от быстрого бега Сюмбюль-ага, подоспел к султанше с поклоном. Хюррем перевела взгляд на верного евнуха, больше всего на свете боясь, что все её самые страшные опасения подтвердятся. - Госпожа, Кара Ахмед-паша был казнён по приказу нашего Повелителя... Но вот только перед самой своей смертью он сказал о том, что всё, что он делал было приказом шехзаде Селима... О Аллах, Повелитель так разозлился, словно молнии глазами метал... Да защитит Всевышний нашего шехзаде от гнева Повелителя... Хасеки Сулеймана пошатнулась, перед глазами всё плыло. Страшная мысль о том, что супруг прикажет казнить её сына резала сердце, словно сотни острых кинжалов. - Аллах убереги... - прошептала женщина, подхватив юбки дорогого платья и поспешила вперёл, намереваясь встретитсься с Падишахом трёх континентов. Рейан-султан с этот момент перевела взгляд на побледневшую от услышанного Нурбану и победно усмехнулась. Значит слова Михримах-султан подействовали на покойного великого визиря. Наконец-то справедливость восторжествовала и теперь стла и поддержка Повелителя будет лишь на строне Баязида, ведь прсое случившегося он, если и оставит в живых шехзаде Селима, вряд-ли когда-нибудь простит ему это предательство. - Нурбану, ну как, нравится тебе наблюдать, как в один миг рушатся все твои надежды? - насмешливо протянула Рейан, повторяя фразу, что сказала ей венецианка несколько недель назад, а затем, даже не дожидаясь ответа, она взмахнула юками из дамасского шёлка, устремляясь туда, где недавно скрылась Хюррем-султан. - Повелитель! - обеспокоеннная рыжеволосая Хасеки бросилась на встречу супругу, в отчаянье касаясь его плеча. - Мне сообщили о том, что совершил Селим и безусловно его поступку нет оправдания, но я прошу тебя, будь милосерден! Он всё-таки твой сын! Я не переживу, Сулейман, моё сердце просто не выдердит потери ещё одного ребёнка! Падишах отступил на пару шагов, смотря на свою Хасеки из-под нахмуренных бровей. - Селим пошёл на измену! Подставил родного брата, а ты хочешь, чтобы я закрыл на это глаза?! - проговорил султан Сулейман. - Не вмешивайся, Хюррем, каждый должен отвечать за содеянное! - Сулейман!... - прошептала Хюррем-султан от безысходности облакачиваясь о холодную мраморную стену. Горькие слёзы потекли из глаз матери, что больше всего на свете боялась за жизнь собственных детей. Внезапно подошедший Селим с мрачным выражением лица, будто за дверью покоев его уже ждали готовые немые палачи, отвлёк Хюррем от её горя. Она тут же крепко сжала сына в своих объятия, словно маленького мальчика, поглаживая по ярко-рыжим волосам. - Сынок, попроси прощения... Я не смогу пережить если с тобой что-то случится...- всхлипнула Хасеки. Шехзаде Селим покачал головой и едва слышно сказал: - Я просил, матушка, но Повелитель даже не пожелал меня выслушать. - Я могу его понять. То, что ты совершил - немыслимая подлость и я никогда этого тебе не прошу. - твёрдо проговорила Хюррем. - Но ты мой ребёнок, а я и так уже потеряла двоих прекрасных сыновей... - Шехзаде, Повелитель ждёт вас. - из покоев вышел Локман-ага, учтиво поклонившись двум представителям династии. Для шехзаде Селима мгновения, когда он подошёл к тяжёлым дубовым дверям покоев своего отца, как они отворились, пропуская его внутрь, прошли словно в тумане. Он не помнил как вошёл, как оказался пред грозным ликом султана Сулеймана, не помнил и того, что вслед за ним вошёл нелюбимый младший брат. Мысли его занимал лишь липкий страх, пробирающийся, словно в каждую клеточку его тела. Страх за собственную жизнь. - Повелитель...- склонил голову Селим, словно со стороны наблюдая всю разворачивающуюся перед его глазами картину. - Как тебе только не стыдно... - на удивление тихо промолвил султан Сулейман. - Как только у тебя хватило совести даже помыслить о том, чтобы оклеветать брата! Что может быть сильнее братской любви, что может превышать достоинство, для того, чтобы не сговариваться с врагами империи против своей семьи?! Я не видел истинного лица собственного сына. Жаль... Жаль, что я был настолько слеп! Отныне я беру все свои слова, о том, что желаю видеть наследником тебя, назад! Такой шехзаде как ты недостоин стоять во главе великого Османского государства! Моё решение таково: я отсылаю тебя из санджака Сарухана! Отныне ты станешь управлять санджаком Халеб и благодари свою мать за то, что я оказал тебе такую милость! Потому что за то, что ты совершил, ты должен был ответить своей жизнью!!! Едва выдохнув, словно тяжкий груз упал с его плеч, шехзаде Селим, во второй раз упал на колени, тихо и как-то несвязно пробормотав слова благодарности. - Иди прочь!!! - крикнул Падишах, махнув рукой. - После церемонии обрезания моих внуков ты немедленно соберёшь свои вещи и вместе со своим гаремом покинешь столицу! - Как прикажете, Повелитель... - прошептал шехзаде, стараясь как можно скорее выйти из покоев. *** Золотисто-жёлтое шёлковое платье изящно огибало все изгибы прекрасного женского тела, а длинные приспущенные рукава, открывающие плечи, словно медовая дымка струились вниз. Рейан плавно провела ладонями, что благоухали смесью драгоценных масел, по сильной груди Баязида, обвивая ими шею возлюбленного. Шехзаде запустил пальцы в мягкие, словно самый дорогой на свете шёлк, локоны своей Хасеки, вдыхая дивный аромат, что кружил ему голову. Не в силах больше ждать, он припал к манящим губам возлюбленной, крепко прижимая её к себе. - Ты...Баязид...Ты хотел мне что-то сказать... - с придыханием и лёгкой улыбкой прошептала Рейан, отстраняясь и кладя ладонь на его губы. - Рейан моя, я люблю тебя ещё с момента зарождения этого света. Будто я обещал Аллаху любить тебя ещё до своего появления в этом бренном мире... - Баязид готовил совершенно иные слова, когда звал Хасеки в свои покои, но едва увидев ту, от одного лишь взгляда которой он терял голову, говорить он желал лишь о своей безграничной любви к этой женщине. Шехзаде покрыл нежными поцелуями шею возлюбленной и Рейан блаженно прикрыла подрагивающие веки, прижимаясь ближе к его груди. - Я тоже люблю тебя, Баязид...Очень-очень люблю... - тихо прошептала молодая султанша, откидывая голову. - Повелитель сегодня позвал меня и Селима в свои покои. Он узнал о том, что Селим сговорившись с Ахмедом-пашой отправил золото бунтовщикам, оклевктав меня. - начал шехзаде, приподняв голову и смотря в светло-зелёные глаза фаворитки. - Он едва не отдал приказ о его казни, матушка лишь вовремя успела его отговорить своими слезами. Повелитель принял решение, что отныне меня он желает видеть своим наследником и после церемонии обрезания Сулеймана мы отправимся в Манису. Едва услышав эти слова, глаза Рейан распахнулись и султанша не сумела сдержать радостного смеха, крепче сжала возлюбленного в своих объятия. Об этом решении Повелителя ей было не известно, но она предполагала подобный исход событий. В этот момент Хасеки-султан быльше всего на свете желала увидеть лицо ненавистной венецианки, после того, как она узнает о том, что шехзаде Селима с позором вышвырнули из Манисы в один из самых отдалённых от Стамбула санджак. Баязид резко подхватил её за талию, закружив по просторным покоям. Звонкий, словно переливы серебрянных колокольчиков смех Рейан отражался от стен комнаты. - Вот и сбылась наша мечта, любовь моя. - сказала молодая женщина, когда шехзаде опустил её на пол. - Наконец-то все поняли кто на самом деле достоин трона. Трусливый пьяница или бесстрашный любимец народа. - Селим едва не дрожал, входя в покои Повелителя. Так боялся, что он отдаст приказ казнить его. - усмехнулся Баязид. Спустя несколько долгих часов, когда над столицей великого Османского государства давно уж господствовала яркая серебристая луна, Рейан и Баязид, обнявшись, сидели у потрескивающего камина. Шехзаде перебирал пальцами гладкие, как шелк волосы любимой, в которых отражались пляшущие огоньки. Хасеки-султан склонила голову на плечо Баязида и прикрыла глаза от удовольствия. Прошедшие месяцы принесли столько потрясений, что сейчас, когда вся эта извечная борьба хоть на время закончилась их победой, молодой женщине хотелось ни о чем не думать, наслаждаясь ласковыми прикосновениями своего мужчины. - Почитай мне газель, Баязид... - тихо пропросила Рейан, откидывая голову на его грудь и прикрывая веки. Шехзаде улыбнулся, ласково проведя ладонью по её шеке. - Сбрось с волос свой платок, откинь локоны с бархатных щек, Подобна твоя красота свету луны и солнца, так не прячься же за облаками Меня пьянит твой нежный чарующий взгляд, Растекается в сердце сладкий яд Пожалей, исцели же своим поцелуем... В этот момент Хасеки-султан казалось, что никто и ничто в целом свете не сможет разрушить их любовь, отобрать это прекрасное счастье. Как же она ошибалась, не зная о том, что этим утром порог Топкапы переступила та, что навсегда уничтожит в её мыслях это убеждение и принесёт в её сердце столько страданий от сжигающей изнутри ревности, что невозможно и вообразить. *** Многочисленные служанки суетились вокруг своей госпожи, сидящей на пышной парчёвой подушке возле высокого зеркала в золотой оправе, подготавливая Рейан-султан к великолепному празднику по случаю обрезания её старшего сына. На столике перед султаншей были разложены все её драгоценности и украшения, что сверкали и сияли ещё сильней, отражая от себя лучи утреннего солнца. Светлые волосы султанши одна из рабынь уложила в полупучок из верхних прядей, а толстые прядки около лба были разделены на пробор и обособленно присоеденены к остальным. Рейан, довольная работой девушки, легко кивнула, пока другая служанка наносила благоухающее розовое масло на шею своей госпожи с помощью длинной тонкой пипетки из стекла. Ещё одна рабыня взяла ладонь султанши, украшая изящные белые пальцы тяжёлыми перстнями с драгоценными камнями, помимо самого дорогого ее душе и сердцу кольца с тюльпаном, что она не снимала ни на миг. - Госпожа моя, я принёс гранатовый щербет. Ваш самый любимый. - вошедший Левент-ага держал перед собой небольшой поднос со стаканом, имеющим форму тюльпана, как раз в тот момент, когда одна из служанок закончила подводить глаза султанши сурьмой. Рейан-султан кивнула, губы её тронула лёгкая улыбка. - Поставь сюда, Левент. - Госпожа, может вы наденете вот эту корону? Она прекрасно подойдёт вам. - сказала Нэше-хатун, указывая на великолепную в своём убранстве тику с золотистыми цитринами и гранатами, а так же спускающейся на лоб подвеской с камнем. Рейан прикусила губу, проведя кончиками пальцев по золоту головного убора, а затем отрицательно мотнула головой. - Нет, сегодня важный день. Я должна выглядеть так, как теперь подобает статус Хасеки главного наследника престола. Все долны увидеть, что отныне я на вершине. - Вы прекрасны, госпожа моя. Как и всегда. - подал голос Левент-ага, подходя ближе к султанше. - Но я думаю, что эта корона будет великолепно смотреться на ваших ярких, словно солнечные лучи. Евнух открыл одну из резных шкатулок, взяв в руки тяжёлый, невысокий хотоз: воздушный и богатый одновременно. Жемчуга, изумруды, золотая парча и лёгкая пыльно-розовая вуаль, спускающаяся от верхушки - этот головной убор поистине подходил лишь настоящей султанше. - Вы позволите? - Левент-ага осторожно закрепил хотоз на макушке Рейан, заворожённо смотря на свою госпожу, и султанша улыбнулась, смотря на своё отражение в зеркале. - Вы просто великолепны, госпожа моя. Словно ярко-алое рассветное солнце, вы так же освещаете своми лучами своды этого дворца. И действительно, в рубиново-алом верхнем платье из плотной парчи с витееватыми золотыми урорами и длинными рукавами, разрезанными по бокам, из-под которых виднелось красное нижнее платье она была похожа на солнце, на птицу феникс, что возрадилась из пепла страданий и расправив огенные крылья гордо взлетела на встречу победе, на заморскую принцессу из старых, как мир сказок. Впрочем, в какой-то мере так оно и было. - Ты так хорошо меня знаешь, Левент. - улыбнулась Рейан, легко похлопав евнуха по ладони. Левент-ага зардел от удовольствия. Видеть прекрасную султаншу каждый раз, выполнять любые ее поручения и верно служить лишь ей одной - было самым большим счастьем для молодого паренька. - Я в вашем услужении до самого своего конца, госпожа моя. - пылко заверил её юный евнух. В комнату вошли няни маленьких шехзаде и султанши, чтоивели детей за руки. Рейан-султан улыбнулась, взяв на руки малыша Касыма в белоснежных детских одеждах. - Мамочка! Мамочка! - наперебой закричали Ахмед и Ханзаде, кружась вокруг её юбки. Хасеки-султан радостно рассмеялась, целуя детей в макушки. - Подготовьте их к торжеству. - кивнула она служанкам, поглаживая сына по тёмно-русым, как у своего отца, волосам, а затем перевела взгляд на Левента-агу. - Нам уже пора, праздник вот-вот начнётся. Подняв юбки роскошного платья, Рейан пркину свои покои, направляясь к общей комнате гарема, откуда уже слышались звуки дивной музыки. - Госпожа, - Хасеки поклонилась идущей навстречу Михримах-султан, едва завидев её величественную фигуру. - Рейан, сегодня важный день. Ступай на праздник, я скоро присоединюсь ко всем в зале гарема. - с улыбкой ответила госпожа луны и солнца, а затем, наклонившись к самому её уху, тихо прошептала. - Ты должна быть у всех на виду, чтобы никто не заподозрил ничего неладного, когда всё свершится. Праздник - отличная возможность наконец-то избавлялась от этой дряни. Главное, чтобы всё пошло по нашему плану. Рейан с готовностью кивнула. Больше всего на свете она мечтала положить конец тому, как Нурбану-султан отравляет жизнь ей и её шехзаде. Направляясь в главную комнату гарема на праздник, Рейан завидела в далеке фигуру Нурбану и задержалась в коридоре, будто поднимая упавший платок, а на самом деле - поджидая соперницу. - Нурбану! - воскликнула славянка, насмешливо приподняв бровь. - Рейан, - сухо кивнула венецианка. Фаворитка Баязида нахмурилась, опустив взгляд на её шею. Видеть на сопернице рубиновое ожерелье, которое было уже совсем не рубиновым, было для неё большим удовольствием, но вот сейчас тонкая цепь турецкого золота и жемчуга обвивала её шею, а потому, Рейан непонимающе подняла брови, сложив руки на груди. - Ты не надела подарок Хюррем-султан по такому важному поводу. Почему? Неужели снова потеряла колье? - Не потеряла, Рейан. Не переживай. - оскалилась Нурбану. - Госпожа посчитает, что тебе не понравилось украшение. Не стоит разочаровывать Хюррем-султан своей неблагодарностью. - Хватит, Рейан! - воскликнула Нурбану. - К чему этот разговор?! Я вижу тебя насквозь! Радуешь своей победе? Что ж, не обольщайся. Я сделаю всё, чтобы и вас вышвырнули из Манисы, вот только шехзаде Селима лишь отослали в дальний санджак, а шехзаде Баязид отправится прямиком на свою казнь! И поверь мне, это будет очень скоро. Рейан, вцепившись в рукав венецианки с такой силой, что раздался треск материи, спокойно, с маской равнодушия на лице, прошептала: - Прекрати мне угрожать. Шехзаде Селим сам виноват в том, что случилось. Не реши он оклеветать брата, всё было бы хорошо. Но тут конечно не обошлось без твоего вмешательства, поэтому... - Рейан-султан наклонилась к самому уху соперницы, сказав слова, что услышала лишь она. - Твоя неуёмная жажда власти вскоре погубит и тебя, твоих детей. Если хочешь увидить того, кто действительно виноват в вашем позорном поражении, посмотри в зеркало. Рейан-султан осталась довольна эффектом, который произвели на Нурбану-султан жёсткие слова - однако, венецианка, ничего не сказав, резко развернулась и зашагала по коридору прочь, направляясь на церемонию по случаю обрезания её сына. План, что Михримах-султан придумала вместе со своей любимой невесткой учитывал все тонкости и детали до единой. Смерть Нурбану должна была выглядеть так, будто произошла чудовищная случайность, будто на нее словно сами собой обрушатся своды дворца, или разверзнутся под ее ногами каменные плиты. И дворцовый сад с его массивными колоннами и лесенками, ведущими к фонтанам был лучшим местом для того, чтобы исполнить волю госпожи луны и солнца и Рейан-султан. Главное - все верно рассчитать: и для этого госпожа луны и солнца обратилась к одному ефенди, что знал про такие дела абсолютно всё - Мимару Челеби. Мужчина согласился помочь султанше и доя этого просил прислать ему совершенно невообразимые замеры - и если рост и вес Нурбану-султан узнать не составило труда, то чтобы определить длину шага венецианки пришлось просыпать у султанши на пути мешок муки - за что провинившуюся служанку лишили месячного жалованья. Впрочем, та не осталась в обиде: за услугу Михримах-султан дала девушке золота в три раза больше, чем рабыня получала в год. Собрав необходимые сведения, Мимар Челеби подробно рассказал Левенту-аге, как все устроить таким образом, чтобы ловушка выглядела, как несчастный случай в саду: будто Нурбану-султан поскользнулась и упала со ступеней, ведущих к одному из фонтанов. Никаких улик. Да и кому придет в голову, что чуть отбитая в одном месте плита, да груда камней у основания лестницы имеют к смерти султанши самое прямое, а главное, спланированное заранее отношение?Нурбану-султан отлучится с праздника, якобы по просьбе Газанфера-аги, что пожелает сообщить ей какую-то новость. Естественно ни верного слуги, ни кого-либо ещё в саду не окажется и молодая женщина, пройдя несколько метров, решит возвращаться обратно, пройдя через лестницу возле журчашего водопада. - Ничего не перепутай сегодня, Левент. - твёрдо сказала Михримах-султан, подойдя к евнуху. - Другого случая может нам не представиться. Левент-ага кивнул. Теперь, когда в его сердце горел огонь невиданной силы, огонь преданности и вечной службе своей госпожн, юноша бы вряд ли смог удержаться, чтобы не вцепиться венецианке собственными руками прямо в горло. - Сегодня журчание прохладной воды в фонтане и холод мраморных ступеней станет последним воспоминанием в ее жизни... - злорадно пробормотал Левент, выходя в дворцовый сад и скрываясь за одной из колонн, крепко сжимая в руке маленькое зеркальце, готовое поразить Нурбану-султан отраженным солнечным лучом, как отравленной стрелой.