***
Джин Ман посмотрел на нее, а затем выдохнул. — Дерьмо, — сказал он по-корейски, зная, что она не поймет. Подвинув сиденье так, чтобы залезть в карман, он вытащил телефон и набрал единственный номер, который мог. — Пасин, — сказал он. — Появились некоторые осложнения. Повстанцы задержали нас на базе. Бэйл погиб в результате взрыва. Я едва успел выбраться. — Он поморщился. Единственным человеком, которому он не хотел лгать, был Пасин, но сейчас это было необходимо. — Черт… Тебе нужно, чтобы мы вернулись? — Нет. Это слишком рискованно. Верните цель в штаб. Я вернусь сам. — Хорошо. Берегите себя, капитан. Повесив трубку, Чон Джин Ман набрал другой номер. Он давно им не пользовался, но знал, что однажды это может понадобиться. Когда собеседник подключился, он сказал: — Мне нужно осуществить поставку. Все происходящее было не вовремя. Но такова была его жизнь. Он всегда был в шаге от ада. Когда детали были обговорены, Джин Ман повесил трубку и посмотрел на девушку рядом с ним. Она все еще дрожала, а лицо было мокрым от слез. Но она молчала и смотрела глазами на дорогу, пока не поймала его взгляд. — Все будет хорошо, — сказал он на севернокитайском языке. Только он так не думал. Он совсем так не думал.***
Они остановились у заброшенного дома недалеко от горящего склада. Это было недостаточно далеко, но сейчас Джин Ман не мог об этом беспокоиться. Он шел впереди; его фонарик подсвечивал все пылинки и мусор. Девушка стояла прямо за ним, но он пока не мог обращать на нее внимания. Он проверил пространство, чтобы убедиться, что никого нет, а затем порылся на кухне в поисках чего-нибудь полезного. Его добычей стали старая тряпка и оставленная бутылка водки. Он использовал тряпку, чтобы как можно лучше вычистить стол, а затем снял перчатки. Его правая рука затряслась от боли только от этого движения. Джин Ман осмотрел повреждения. Ужасная рана проходила через внешний край его запястья. Кожа была покрыта кровью, и он чувствовал, как мизинец и безымянный палец начинают терять чувствительность. Он поставил водку, здоровой рукой открутил пробку и вылил ее на рану. Даже он не мог не выругаться из-за острой боли. Тяжело дыша, мужчина поставил водку и полез в жилетку за иголкой и ниткой. У него не было с собой рюкзака со всеми медикаментами, но самые жизненно важные вещи всегда были при нем. Учитывая, кем он был, Чон Джин Ман уже делал это раньше. Однако это никак не помогло. Он глубоко вздохнул и стиснул зубы, поднимая иглу. Первый шов всегда был самым худшим, и когда мужчина проделывал первую петлю, из него вырвался сдавленный стон. Он был настолько сосредоточен, что совершенно забыл о девушке, которая была с ним, пока она не сказала: — Позволь мне. Он замер, поднял голову и увидел, что она смотрит на его руку. Прежде чем он успел придумать, что сказать, она подошла ближе и потянулась к игле. Он колебался, но отпустил нить, когда ее серьезный взгляд не дрогнул. Пока она сшивала его кожу, Джин Ман сосредоточился на своем дыхании. Вдох и выдох, медленно и уверенно, чтобы выдержать боль. Для него это было что-то вроде ритуала, и не успел он осознать, как все закончилось. — Где-нибудь еще? — она спросила. Ее взгляд скользнул по его лицу, к ране, горящей на щеке. Глубоко, раздраженно вздохнув, он кивнул, притягивая ее взгляд ниже. Правая нога начала до смерти болеть, и он знал, что если не зашить раны, то он не сможет водить машину. Она опустилась на колени рядом с ним и стала ковыряться в его тяжелых штанах, проверяя, откуда кровь просачивается сквозь куски ткани. Темные глаза поднялись на него. — Я не смогу так справиться с этим, — сказала она. И он знал, что раны находились слишком высоко, чтобы он мог поднять штанину. Джин Ман сжал свои пальцы. — Дерьмо. — Он снова стиснул зубы и потянулся за ремнем. Он оглядел комнату, не отрывая взгляда от стены, пока его штаны ослабли и упали на пол. Сжав челюсти, он бросил на нее взгляд. Ее глаза мерцали так же, как и его. Черных трусы-боксеры прилипли к его бедрам, а запекшаяся кровь покрывала ногу. По бокам его бедра были две раны, глубокие и ярко-красные. Она встретилась с ним взглядом и схватила со стола бутылку водки. Он кивнул, подбадривая ее. Подняв брови, Мин Хе проятнула руку выше, чтобы предложить ему выпить, но он отодвинул руку и направил ее обратно к ранам. — Ай! Шшш… — Он не дал вырваться новому проклятью из горла. Его здоровый кулак ударил по деревянному столу, на который он опирался. — Перестань двигаться, или я сделаю еще хуже, — упрекнула она. Он фыркнул, но сумел успокоиться настолько, чтобы она могла работать. Нога болела гораздо сильнее, чем запястье, но в конце концов ожог онемел и похолодел. К тому времени, как Мин Хе закончила зашивать обе раны, он был готов свалиться с ног. Вместо этого Чон Джин Ман схватил свои штаны и поднял их, закрепив на месте. Девушка приподнялась вместе с ним, и ее пальцы потянулись к его лицу. Она коснулась пореза на его щеке, но он отдернулся и схватил ее за руку. — Нет времени. Нам нужно убираться, — сказал он, направляясь к двери. Мужчина не осознавал, что, пока они не подошли к машине, он не отпустил ее руку.***
После этого они ехали еще долго, достаточно долго, чтобы Мин Хе, несмотря ни на что, уснула. Она вздрогнула, когда машина загремела, но замерла, как только увидела его лицо. Его глаза были широко раскрыты, брови подняты. Как будто ее реакция напугала его. Мгновение спустя Джин Ман кивнул на дверь, чтобы она выходила. Мин Хе споткнулась: ноги затекли и потеряли координацию. Она вцепилась в дверь и огляделась, щурясь от яркого утреннего света. Они подошли к огромному сараю возле причала. Ее взгляд метнулся к ее спасителю, когда он приблизился к одной из массивных дверей этого места. Он открыл ее, не оглядываясь, поэтому она поспешила его догнать. Как только они закрылись внутри, мужчина снова заговорил на китайском. — У нас мало времени. Моё подразделение скоро будет ждать моего возвращения. — Он не переставал двигаться все время, пока говорил. Мин Хе была загипнотизирована, хотя и не знала, что именно он делает. — У меня есть кое-кто, кто может переправить тебя в Корею. Оттуда я смогу доставить тебя в безопасное место. Наконец он остановился и заглянул ей прямо в душу. — Поездка не будет комфортной. — Я справлюсь, — сказала она. Выражение его лица изменилось. Подергивание глаза, движение губ. Это было немного, но на секунду он стал выглядеть мягче, и Мин Хе не смогла сдержать улыбку. Он протянул руку, и Мин Хе посмотрела на бутылку с водой. Выдохнув, она приняла ее трясущимися руками и выпила все. Изгиб его губ увеличился, пока он действительно не улыбнулся. — Ты можешь пожалеть об этом через минуту. Она немедленно бросила пить, ее глаза метнулись к нему. Джин Ман отошел от нее и медленно развернулся, пока не ушел от девушки. Она последовала за ним, и он подвел ее к куче длинных тощих ящиков. Стоя на коленях перед одним из них, мужчина открыл его и посмотрел на девушку через плечо. Ее брови поднялись, челюсть отвисла, когда она поняла, что означает выражение его лица. — Ты… я… — безрезультатно говорила она. Он фыркнул и опустил взгляд обратно на ящик. — Когда мне нужно будет в него залезть? — спросила она, нахмурившись. Он ей не ответил. Вместо этого, поднявшись на ноги, Чон Джин Ман снова поймал ее взгляд и сказал: — Я буду тут, пока не придет время.***
Это был глупый риск, но он зашел так далеко. Почему бы тогда не пойти немного дальше? Была большая вероятность, что в конце всего этого его ждала петля, но он не возражал. По крайней мере, он исправил свою последнюю ошибку. Во всяком случае, он надеялся. Щелчок пустого пистолета все всплывал и всплывал в его памяти, словно угроза. Ему следовало вынуть нож и вонзить его в голову Бэйла, но теперь было уже слишком поздно, и он должен был надеяться, что всего этого будет достаточно. Мерзкий червь в желудке не давал ему смириться с этой мыслью. Джин Ман никогда не наживал врагов среди людей, на которых Вавилон не нацеливал его напрямую. Теперь, рискуя сделать всю роту своим врагом, он был благодарен за свое осторожное поведение. В этом логове у них было спрятано почти все, что им нужно. Он нашел девушке сменную одежду в сарае контрабандиста и ждал ее возле выхода. Одна спасенная женщина не компенсировала остальных, убитых Бэйлом, но, наблюдая, как она проглотила банку тунца, он решил, что этого должно быть достаточно. Ее темные глаза встретились с его. Она одарила его дрожащей улыбкой и сказала: — Я Со Мин Хе. — Он кивнул. Ее глаза остановились на нем, и он почти улыбнулся, когда ее брови приподнялись, а голова слегка покачала. — А ты? Ему, вероятно, не следует говорить ей об этом, но если он не скажет ей, это также может вызвать осложнения в будущем. Следующий этап пути к свободе ей придется пройти самостоятельно. — Чон Джин Ман, — пробормотал он. Ее улыбка снова вспыхнула, и она кивнула. Она молча закончила есть, но затем подползла ближе к тому месту, где он сидел, прислонившись к нескольким мешкам с рисом. Он держал пронзенную ногу выше другой. Мин Хе взглянула на него и кивнула. — Как ты себя чувствуешь? Его глаза метнулись к поврежденному запястью, которое он положил на колено. — Бывало и хуже, — сказал он. — Разве это не был твой товарищ? — Он был в моем отряде, но никогда не был моим товарищем. — Джин Ман постучал пальцем по грубому мешку и сел. — Пора. Он встал, прошел мимо мешков и повел Мин Хе к ящику, который приготовил для нее. Ее пошлют с еще несколькими людьми, чтобы помочь скрыть ее присутствие. Когда она устроилась среди небольших мешков с рисом и упаковочными материалами, Джин Ман склонился над ней на коленях. — Я отправляю тебя к одному из моих настоящих товарищей. Он позаботится о тебе некоторое время, пока я не разберусь с кое-какими делами. — Он поднял телефон и слегка помахал им. — Когда придешь, покажи ему это. Мужчина уже напечатал сообщение Хонде. Протягивая ей телефон, он для успокоения поджал скудные губы и потянулся к крышке, чтобы закрыть ящик. — Джин Ман! — Она схватила его за руку прежде, чем он успел сдвинуть крышку. Он встретился с ней взглядом, а ее пальцы вцепились в него. Ее глаза снова остекленели, а губы задрожали. — Спасибо. Мужчина вздохнул. Он не мог пошевелиться какое-то время, пока они смотрели друг на друга. Выдавив легкую улыбку, он кивнул. Подняв свободную руку вверх, он приложил пальцем к губам, как тогда, когда они впервые встретились, а затем запер ее внутри на долгий путь из Лаоса в Сеул.