Мир для троих

Колосья покачивались от лёгкого ветерка, щекотали не скрытую одеждой кожу. Один особо смелый колосок нагнулся, цепляясь за русые волосы, лёгким водопадом стекающие на плечи. Девушка встряхнула головой, аккуратно, чтобы не потревожить ни любопытное растение, ни лежащую на её плече кудрявую голову братца, кажется, так и задремавшего. Однако, движение всё же почувствовали, потому что голова сначала повернулась, утыкаясь носом в кружевной рукав лёгкого красного платья, а потом поднялась, чтобы заглянуть в глаза сестры своими большими и голубыми, прямо как небо над головой. —Ксень, а что дальше было с тем нефилимом? — Женя смотрел с нескрываемым интересом, так по-детски, хотя они уже давно не были детьми. —А дальше, — Ксюша медленно перевернула страницу большой толстой книги с разноцветными картинками, —Дальше нефилим умер… Женька вздрогнул, испуганно заглядывая в разворот, пытаясь проверить, что на самом деле всё не так, но книга по-прежнему была для него закрыта. Злая шутка судьбы — оставить им мир, их одних в мире, без памяти о прошлом, а всё прошлое в книге, которую могла читать только Ксеня — его, Жени, с Сашей сестрёнка. —Нет ведь… — тихо проговорил Женя, —Почему он спас мир, чтобы умереть? —Слушай дальше, — Ксюша серьёзно посмотрела на брата ясными карими глазами, вплела одну руку в непокорные мелкие кудри, возвращая его голову себе на плечо, —Нефилим умер, но там — За Гранью, он увидел своих друзей, которые попросили его жить. И он снова открыл глаза. Зная теперь одну истину — нефилимы не умирают. И прожил свою жизнь до настоящего конца. —Красиво… Женька всё же всхлипнул, когда не смог сдержать невольно навернувшихся от рассказа слёз. Ксюша вздохнула и чуть повернула голову, оставляя в волосах брата поцелуй. Жене очень понравилась эта история, заставляющая в равной степени и смеяться, и плакать. Она и Ксюшу тронула больше других. Интересно, кто был тем летописцем, кто записал всё это… То, что прошло сквозь века, времена, пережило конец мира и теперь в её руках, в одной единственной книге, на молодом поле с вечно спелой пшеницей. В этой книге было много разных историй и ни одной истиной. И они, кажется, совсем не спешили заканчиваться. Тут в спину девушки кто-то настойчиво ткнулся и потёрся. Внезапное мурчание вызвало пробежавший по коже табун мурашек. Ксюша закрыла книгу, извернулась и сгребла большой пушистый комок себе на колени. Комок был манулом и принялся было возмущаться такому бесцеремонному обращению со своей важной персоной, но тут же передумал, растекаясь на коленях девушки довольной лужицей, млея от поглаживаний. Девушка спиной чувствовала, как на крыльцо, вслед за манулом, тихо вышел Саша. Его тёплой аурой тянуло за километр. Он словно обнимал на расстоянии — это ощущалось почти как физическое прикосновение. Саша замер, не в силах отвести взгляд от уютно устроившихся среди колосьев Ксени и Женечки. Подогнув под себя ноги и прижавшись друг к другу они были такими маленькими среди золотистого поля, которое тянулось до самого горизонта и не заканчивалось даже на тонкой линии вдали. Две макушки с гладкими прямыми и вьющимися мелким бесом волосами золотил свет двух Солнц, от чего брат с сестрой казались одним целым с полем. Ксюша уловила, как легонько ступает Саша босыми ногами, спускаясь с крыльца на тёплую землю. Через несколько мгновений он опустился рядом, прижимаясь с другого бока. Приобнявшая за спину рука стала вырисовывать чуткими пальцами какие-то узоры. Девушка давно заметила, что Сашенька не осознаёт, что делает это, и совсем не знает, как от этого приятно и спокойно становиться. Щёку Ксюши защекотали крупные Сашины кудри, когда он облокотился головой о голову сестры. Ксюша часто задумывалась, что они, кажется, всю жизнь осознают себя родными, но внешность как схожа, так и полностью отличается. Только цвет волос был почти один на троих — золотистый, как спелые колосья. Почувствовав ещё одного человека, манул муркнул что-то и посмотрел на Сашу, встречаясь со светло-зелёными глазами своими точно такими же. Саша улыбнулся ему и тоже протянул руку, зарываясь рукой в мягкую шерсть. Ксюша улыбнулась следом, прижимаясь щекой к щеке брата и тихо пропела: —Маленькая страна, маленькая страна. Кто мне расскажет, кто подскажет, Где она, где она? —Маленькая страна, — подхватил Саша, перемещая руку на макушку всё же заснувшего брата, касаясь лежащей на ней руки сестры, —Маленькая страна… Там, где душе светло и ясно, Там где всегда весна. Они могли вечно так сидеть, пока два Солнца-близнеца не достигнут горизонта. Им некуда было торопиться, потому что мир, кажется, замедлил темп, полностью отдаваясь на милость трём людям, единственным среди бескрайнего поля.