Время вспять

Где-то сбоку слышится драматичный крик, отвлекая Вила от утренней йоги на свежем воздухе.     — О mama, Roi du Poison, всё в порядке?     — Рук... — тяжело вздыхает Вил, — неужели я так плохо выгляжу?     — Прошу простить, я был излишне эмоционален. Но да, beauty Вил сверкает на так ярко, как обычно.     — Если ты заметил, то скоро и остальным станет очевидно.     — Что-то случилось, Король Яда? Могу я чем-то помочь? — интересуется Рук, пряча любимый лук за спину.     Вил качает головой. Кажется, тренировка на сегодня окончена. Он надевает стоящие недалеко кроссовки и принимается сворачивать светло-лиловый спортивный коврик.     — Новая подушка не оправдала твоих ожиданий? — Рук, очевидно, заметил тени под глазами своего смотрителя. — Или Roi du Poison мешает спать нечто... Более эфемерное?     И, как всегда, Рук необычайно проницателен. Хотя, наверное, в этом случае только бы совсем несведущий не догадался, что между воплощением самого большого кошмара Вила наяву и его неспокойным сном есть связь.     Однако... Это было бы ошибочным суждением.     — Рук... Что бы ты делал, ненароком узнав то, что не должен был?     Почти вся школа никогда не сочтёт Рука тем, кому можно задать подобный вопрос. Это же... Хант, тот, кто сам вечно рыскает в поисках чужих слабостей. Охотник за красотой со странными речами и опасным взглядом. Тот, от кого бы вы точно охраняли все свои секреты.     Но Вил знает лучше: его заместитель может быть излишне любопытен, но знает, где грань, и с благодарностью хранит всё, что ему доверят. Может воспользоваться этим знанием, но никогда не разболтать кому-то ещё, даже ненароком.     — Ох, Король де Яд, а ты не похож на того, кто любит подслушивать чужие секреты, — дразнит его Рук.     Не видя привычного следа улыбки, коего Вил обычно не скрывает, если внутренне посмеивается над ужимками своего помощника, Рук вздыхает с поражением и серьёзнеет.     — Давай присядем, прекрасный Вил, негоже такие разговоры вести на ногах.     Рук отводит своего смотрителя на лавочку, которых в саду Помфиоре всегда достаточно и для отдыха, и для разговоров по душам. Вил бросает свёрнутый коврик на землю, в то время как его заместитель осторожно перекладывает колчан стрел рядом с собой и с аккуратной заботой мастера придерживает лук на коленях.     Ветер мягко обдувает их лица и настраивает на приватный разговор.     — Итак, узнав ненароком то, что не предназначено твоим ушам есть два варианта, как поступить: схоронить чужой секрет глубоко в памяти или поговорить с его владельцем, объясниться, что не имел злого умысла, что произошедшее — случайность, и тогда поступить так, как решит тот, кому эта тайна принадлежит. Конечно же, я совершенно против неправомерного оглашения чужих секретов, — чуть хмурится Рук, будто бы в последнем его уже спешили обвинить.     — Я и не думал иначе, — соглашается Вил, спеша развеять сомнения. — Однако, как часто ты сам пользовался вторым вариантом?     Рук посмеивается, лукаво прищурившись.     — Признаться честно, гораздо реже, чем первым, — он щипает жёстко натянутую тетиву лука, задумавшись. — Всё конечно зависит от того, тяготит ли узнанная тайна, и желаешь ли ты быть откровенным с её владельцем.     Вил задумывается, а Рук энергично вскакивает:     — Ну, а с этим я помочь не могу: это решение ты должен принять для себя сам, Roi du Poison.     Он машет рукой на прощание:     — Не опаздывай к завтраку, прекрасный Вил!     Вил остаётся в одиночестве. Он поднимает голову к небу. На лицо падает тень дерева, чьи ветви берегут эту лавочку от дождя и ветра дольше, чем Вил учится в этой школе. И скорее всего дольше, чем он вообще живёт на этой земле.     Небо сегодня ясное. Вил думает, какого не знать, как выглядят облака, насколько ярко слепит солнце... Годами. Какого быть ребёнком, который никогда не трогал летнюю зелёную траву и не видел настоящего заката.     Никогда не видеть солнца. Никогда не общаться с другими детьми. Никогда не мечтать о будущем, не представлять, кем станешь, когда вырастешь. Не иметь надежд и желаний.     Вил смаргивает скопившиеся в уголках глаз слёзы.     ...     Когда Вил выбрался из Подземного Мира, он не сразу осознал произошедшее. Да и время не располагало — удушающие горло чернильные миазмы, вой фантомов, близкое дыхание смерти. Проще говоря, нужно было скорее заставить Идию закрыть Врата Подземного Мира и наконец-то вернуться из этого тёмного холодного места обратно на поверхность. Потом Вил не мог рассуждать здраво, оплакивая свою ушедшую красоту и молодость. И только после того, как Маллеус смог вернуть ему утраченное, вернувшись в свою комнату и оказавшись у зеркала, он осознал, что видел за гранью жизни и смерти.     За Вратами Вил упал во что-то тягучее, будто плыл под водой, но при этом мог дышать. Казалось, он даже слышал журчание потока. Хотя это могло ему и просто привидеться. Но чтобы поймать руку Идии, Вилу пришлось пасть ещё глубже и тогда случилось нечто странное. Чем ближе он тянулся к чужой ладони, тем явнее видел двух мальчиков и их детство в полной изоляции от остального мира.     ...     Вил не знает, может ли доверять видениям, пришедшим ему на грани смерти, но то, что он увидел, удивительно хорошо дополняло историю, которую поведало им произошедшее в S.T.Y.X.     Видение, закончившее смертью. Робот, созданный по образу и подобию погибшего так трагично брата.     Два ребёнка, что просто хотели увидеть мир...     Вот, что не даёт Вилу спать.      Он может пережить любую трагичную историю, но не чувство, что подглядел то,  что ему не полагалось знать. Так делают маленькие злодеи из его актёрской карьеры, но не сам Вил. Такое поведение ему давно опротивело.     И всё-таки Вилу не хочется разбираться с этим. Он и Идия друг другу никто, и, учитывая замкнутый характер последнего, вряд ли тот будет рад, что кто-то узнал его столь глубокую душевную травму. Замкнётся и сбежит, как обычно. Если не отчислится, то будет избегать всю оставшуюся жизнь. Да уж, нынешний Идия мало походит на роль героя.     Герой... Забавно, что Идия тоже хотел им быть. Конечно их с Вилом герои различались, но в то же время... Разве исполнители главных ролей не тоже зачастую совершают подвиги и побеждают злодеев? Так что так ли из герои отличаются?     ... Выглядел ли Вил в глазах Идии в тот самый момент героем?     Что за глупая мысль, Вил трясёт головой. Что-то все эти размышления лишь затягивают в свою пучину, а не приводят к ответу на вопрос.     Вил подбирает свой гимнастический коврик и возвращается в общежитие. В конце концов, если он продолжит смотреть на небо, то не успеет принять душ перед завтраком.     Душ, в отличие от обыкновения, не прочищает мысли, а наоборот своим медленным журчаем выгоняет глубже в рефлексию.     И кто-то бы сказал, что непохоже на Вила Шенхайта теряться в мыслях, а не действовать, и это правда. Сам Вил готов был подскочить и вызвать причину своей моральной дилеммы на разговор уже на второй день бесконечных метаний совести, но.     Одно большое но.     Идии нет в школе! Он ещё не вернулся после того, что учинил в S.T.Y.X.!     И это главная проблема Вила: он не может ни действовать, ни выкинуть паршивые мысли из головы, что заставляет его бесконечно погрязать всё глубже в собственной голове!     Вил ударяет кулаком по столу, из-за чего тарелки перед ним подпрыгивают и ударяются с громким звоном. Окружающие оглядываются. Эпель даже вздрагивает от внезапного дребезжания. Вил извиняется и продолжает завтрак. Он только сейчас понимает, что ест тосты с авокадо и лососем, до этого совершенно не ощущая вкуса. Лучше бы Идии не возвращаться в ближайшее время, иначе нервный Вил сначала побьёт его, а потом уже будет решать, что делать с внеплановыми знаниями.     На уроках Вил, нетипично для себя, почти не слушает преподавателя, витая где-то в облаках. Ну и по законам жанра, конечно же, смотря в окно. Именно поэтому он замечает сбегающих с урока Юу с его компанией неуправляемых детей в лице Грима, Дьюса и Эйса. За ними следует Люциус. Что ж, видимо, Вилу меньше работы, потому что первокурсникам достанется и без него.     Но для профилактики он всё-таки находит их на перемене и журит за пропуски, напоминая, что те могут последовать примеру некого непутёвого принца и остаться на второй год. По настоящему пугается этого только Дьюс, Эйс и Грим же скорее воспринимают это как завуалированное оскорбление их способностей. Это конечно тоже, разумеется, но даже при всей неприязни Вила к Леоне, он признаёт магические, интеллектуальные и физические таланты принца. И всё равно при всём этом ему не позволили перейти на следующий год, куда уж там спесивым первокурсникам.     После отповеди Вил отпускает свежую кровь их школы, пригрозив Эйсу поставить в известность Риддла. Но пристальный взгляд Юу остаётся с ним. Вил отворачивается и прикладывает руку к лицу. Неужели уже так сильно заметно? Вил оглядывается в поисках зеркала. Однако в этой части коридора никаких отражающих поверхностей нет. Отчего Вил вздыхает и достаёт телефон, включая фронтальную камеру.     И чуть не получает инфаркт, когда видит своё отражение. Конечно Юу на него странно смотрел, когда проклятый новый консилер окислился на его лице и подарил синякам под глазам новый тёмно-жёлтый вид. Никогда ещё любимая фирма Вила не подставляла его так сильно. Остаётся надеяться, что этот ужас на лице проявился не так давно и никто ещё не успел это запечатлеть.     Вил опаздывает на следующий урок, слишком занятый исправлением этого кошмара. Вообще-то это опасный трюк, потому что задерживается он на зельеварение. Благо Круэл, заметив на скорую руку переделанный макияж, из модельной солидарности не делает замечание. Возможно, в этом так же играет роль хорошая успеваемость Вила в зельях.     А после занятий их небольшая группа бывших участников VCD презентует Юу обновлённое Ветхое Общежитие. Где так же встречают директора Кроули и...     Если честно, Вил не думал, что удержится от желания немножко пошпынять вернувшегося Идию в отместку за то, какой головной болью он был всё это время. Да, то, что кто-то другой не может выкинуть его из мыслей, не вина этого человека, но у них и не Королевская Академия. Однако видя перед собой причину своего неспокойного сна воплоти, Вил не может. Не может не видеть в высоком юноше того несчастного ребёнка, чей смех переходил в плач.     Кроули это, кстати, не спасает от неистового желания побить безалаберного директора, выбив разгильдяйство из его бестолкового тела.     Также возвращение и принятие в школу Орто радует Вила. Во-первых, тому идёт лёгкая язвительность, доставшаяся ему от его злого амплуа. Во-вторых, Вил всё ещё рассчитывает заманить Орто в клуб киноискусства.     Ну и просто по-человечески, которой Вил вовсе не лишён, хочется, чтобы у братьев Шрауд наконец-то всё было хорошо.     Идия показывает им мастер-класс в Star Rogue, и Вил чувствует себя ребёнком, завороженно смотря, как кто-то другой играет на приставке. Возможно, теперь он немного понимает людей, которые смотрят стримы и прохождения вместо того, чтобы самому поиграть в приглянувшую игру. Да, Star Rogue понравилась Вилу, и он это признаёт. Может быть, ему даже удастся выкроить немного времени на то, чтобы чуть глубже погрузиться в эту игру.     Сеанс про-гейма заканчивается, и они все чуть неловко прощаются (кроме Рука, само собой, тому это чувство в принципе неведомо). Калим перед зеркалом Скарабии энергично машет рукой на прощание и зазывает в гости. По лицу Джамиля видно, что он с трудом удерживается от фейспалма. Орто машет в ответ, но оглядывается и, заметив, что брат сбежал первым, следует за ним в Игнихайд. За ними исчезают в своём общежитии Дьюс и Эйс. После и Джамилю удаётся-таки втянуть Калима в зеркало.     Вил оглядывается на Помфиоре и кивает Руку.     — У меня ещё есть дело, поэтому я задержусь.     Рук хлопает в ладоши:     — Разумеется, Roi du Poison, не будем мешать, но, разумеется, с нетерпением будем ждать твоего возвращения.     Заместитель Помфиоре откланивается и втягивает замешкавшегося Эпеля за собой в зеркало.     Улыбка спадает с лица Вила, и он глубоко вздыхает, настраиваясь на то, что собирается сделать. Делает шаг в сторону и прыгает в зеркало. Зеркало Игнихайда.     Он бывал здесь пару раз, пытаясь вытащить Идию на собрания старост, поэтому не удивляется, пожалуй, наиболее калоритному дизайну из всех общежитий. Вил ускоряет шаг, а после срывается на бег, надеясь быстрее догнать улизнувших братьев. В итоге он чуть не сбивает Идию с ног на лестнице и пугает того до полусмерти.     — В-Вил-ши? — удивляется Идия и потирает плечо, которым вписался в стену.     Он что-то испуганно бормочет и отступает за спину брата. Только спрятавшись за Орто, Идия начинает говорить чуть громче:     — Я думал, что Стикс уладил все вопросы. И, если что, я против рукоприкладства.     Вил раздражённо прищуривается. С каких пор за ним вообще закрепилась слава человека, который бьёт сокурсников? Он вообще ни разу драки первым не начинал. Хотя, признаться честно, после поездки на Остров Скорби далеко не класса люкс и самодовольному «Я здесь босс» от Идии, тому очень даже хотелось врезать. Но Вил этого не сделал, что уже говорит о его самоконтроле. Ну и конечно то, что у директора до сих пор цел нос. Хотя последнее, возможно, заслуга его умения быстрого побега.     — Если у Вил-сана остались какие-то вопросы, мы в ближайшее время оперативно постараемся их решить, — щебечет Орто.     И не скажешь по этому ребёнку, что недавно он собирался уничтожить мир. Что за прелесть. Он обязательно сманит такие актёрские способности себе под опеку.     — Нет, не в этом дело, к Стикс у меня претензий нет. Но надо поговорить, — Вил оглядывается. — Желательно где-то в более уединённом месте.     Идия выглядывает из-за плеча брата:     — Ради чего врубать стелс, если Вил-ши здесь не по причине Стикс?     Вил сдерживает раздражённый вздох.     — Это связано с твоим — как ты там сказал? — «вступлением в ряды SSR проблемных детей». Только не со Стикс, а лично с тобой... С вами двумя.     Право раздражённого вздоха забирает себе Идия. Как у него вообще на это наглости хватает? Что за пассивное умение заставлять окружающих желать стереть эти надменные выражения с его лица?     — Кей, кей, ладно, хорошо, пойдём.     Глаза Орто сверкают любопытством, но он сдерживает вопросы и пропускает брата и Вила вперёд, замыкая из маленький строй.     Идия проводит их до своей комнаты и разблокировывает двери.     А вот здесь Вил никогда не был, потому что Идия бережёт своё личное пространство словно Азул — контракты. Вряд ли изнутри его комнату вообще кто-то, кроме Орто, видел.     Внутри на удивление чисто. Вил честно не ожидает такого от прожённого геймера вроде Идии. Ну да, на полу валяются пару коробок с книгами, компакт-дисками, проводами и ещё Великая Семёрка знает чем. А на столе несколько пустых банок из-под энергетика. Но в остальном: ни фантиков, ни даже пыли. Хотя в S.T.Y.X. её тоже не было. Может, Орто старается? Вилу, честно говоря, сложно представить Идию за уборкой.     Сам же Идия, кажется, привычно тянется расстегнуть кофту, но останавливается и застёгивает обратно. Передёргивает плечами, явно чувствуя себя некомфортно.     — Ну, welcome~, — тянет Идия, оборачиваясь и насмешливо разводя руками.     Он проходит к своему столу, разворачивает кресло и присаживается. Орто парит рядом. Вил осматривается и, не найдя ничего похожего на стул, без стеснения самовольно присаживается на край кое-как, но заправленной(!) кровати.     — Итак, Вы что-то хотели сказать, Вил-сан? — нетерпеливо уточняет Орто.     Вил кивает.     — Дело в том, что, там, в Подземном Мире, я увидел нечто странное.     — Галлюцинации? — предполагает Идия.     — Нет, — раздражённо отвечает Вил. — Перебивать некрасиво, — также он делает замечание. — Так вот, то, что я увидел, это скорее похоже на чужие воспоминания.     Идия удивлённо поднимает бровь, но молчит, учитывая замечание. Орто выглядит нетерпеливым, сложив руки и чуть склонившись в сторону говорившего.     — Воспоминания вас двоих, — уточняет Вил.     Идия всё-таки не сдерживается:     — Да ну, это невозможно, анриал, Вил-ши, тебе просто привиделось, наверное, всё-таки неизвестно, как влияет Подземный Мир на смертных, свалившихся туда.     Вил не сдерживает раздражённое цоканье, но снова замечание не делает, давая высказать возражения.     — Я тоже так сначала подумал, но история больно хорошо дополняет произошедшее в Стикс. Итак, что я узнал, — голос Вила становится отстранённее, когда он концентрируется на воспоминаниях. — Жили были два мальчика на отдалённом острове. Никогда они не видели других детей, а только разных скучных учёных-взрослых, среди которых были и их родители. Но дети не жаловались, им для общения хватало и друг друга. Любили дети играть в игры. Особенно в компьютерные. И однажды захотелось им стать героями, точь-в-точь как в любимой игре.     Идия спадает с лица и шепчет:     — Нет...     — И решили они отправиться в путешествие, прям как их любимый герой, — продолжает историю Вил.     — Нет.     — Вот только отключение системы безопасности повлекло за собой отнюдь не интересные приключения.     — Нет! — вскрикивает Идия, желая прекратить чужой рассказ.     Вил прикрывает глаза в сожалении.     — История заканчивается смертью младшего из братьев, — в конце он почти шепчет.     — Это невозможно! — Идия вскакивает с кресла и начинает ходить по комната, заламывая руки. — Как ты мог это узнать? Орто? — отчаянно спрашивает он.     — Нии-сан, ты же понимаешь, что я бы никогда этого не сделал, — это не вопрос, а утверждение.     Идия поражённо всплескивает руками.     — Я же сказал, что увидел всё это, когда прыгнул вслед за вами, идиотами, во Врата, — напоминает о себе Вил. — Ещё я видел создание, — он запинается, подбирая слова, — нового тела Орто.     — ἀδινατον! είναι απλούστατα ἀδινατον! — разводит руками Идия, продолжая нервно ходить по комнате.     — Никто не знает, на что способен Подземный Мир, — отвечает ему Орто. — К тому же, Река Лета изначально принадлежит именно Подземному миру, возможно, S.T.I.X. просто не знает всех её возможностей.     Идия что-то бормочет, ходя из угла в угол. Но резко останавливается посреди шага и поворачивается к Вилу.     — Что ты хочешь за сохранение этого знания?     Вил искренне оскорбляется.     — Да больно ты со своей организацией мне нужен. Я просто, — он необычно для себя запинается, — подумал, что ты должен знать. И вообще сам решить, что с этим делать.     — Как будто мне нужна эта чёртова ответственность, — тихо замечает Идия, закатывая глаза, но задумывается.     Он молчит и молчит, когда Орто тихо подлетает к нему. Братья о чём-то шепчутся, Вил делает вид, что не слышит очередные сокрушения Идии о том, что Река Лета больше не пригодна для использования. Хотя его раздражает это постоянное желание избежать последствия своих решений. Или не совсем своих, но Идия определённо имеет в этом свою долю вины.     — Можно спросить? — не выдерживает Вил игнорирования своей персоны.     Братья наконец-то перестают шёпотом спорить.     — Да, Вил Шенхайт-сан? — откликается Орто.     — Где всё это время были ваши родители?     Это явно не тот вопрос, который хоть кто-то из них ожидал услышать. Идия отворачивается, хватаясь за потеплевшую мочку уха.      — Р-разве это входит в диалоги НПС этого квеста?     Орто холодно прищуривается:     — Не думаю, что это корректный вопрос, Вил Шенхайт-сан.     Возможно и так, но...     — Мой отец всегда меня поддерживал, несмотря на работу и постоянные разъезды, поэтому такое отсутствие родителей в воспоминаниях мне непонятно, — Вил пожимает плечами.     — При этом ты так же ничего не говоришь про свою мать, — язвит Идия, пытаясь защититься от некомфортной ситуации.     Вил морщится.     — Не ваше дело, сказал бы я, но я и начал этот разговор. Что ж, но вы должны прекрасно понимать, что если эта информация всплывёт где-то — моя справедливость разрешит мне сделать то же самое в ответ, — не скрываясь, угрожает он. — Моя мать светская дива в самом дурном его смысле, поэтому после короткого страстного романа она быстро исчезла из жизни отца, оставив маленького ребёнка ему на руках. Так что да, в моей жизни был только отец.     — Это нечестная сделка, я не давал своё согласие на обмен дущещипательными историями из жизни, — раздражённо бормочет Идия и падает на компьютерное кресло позади себя.     — Разве это не настоящая диверсия для карьеры актёра? — уточняет Орто, заодно пытаясь сопоставить по базам возможную мать Вила.     — Так и есть, маленький ребёнок для одинокого актёра это почти смерть карьере, если не оставлять младенца на нянек. Отец так не хотел, и я до сих пор удивляюсь, как ему удалось не только не потерять популярность, но и скрыть ребёнка от СМИ.     Вил отводит руку и вздыхает.     — Твоя очередь, — показывает он на Идию.     Идия испуганно вздрагивает и поднимает руки в защитном жесте. Впрочем быстро выпрямляется и закатывает глаза, закидывая локти на подлокотники.     — Я всё ещё не принимал это пользовательское соглашение, — бормочет он, но вздыхает и говорит громче. — Окей, SSR ранг как всегда не преемлет knock it off, ладно-ладно. Родители первое время пытались, — Идия кривится, — утешить меня и всё такое, но видя мой тотальный игнор бросили это дело, надеясь, что я отойду со временем. А сами полностью ушли в работу, поэтому мы не то чтобы часто виделись. Так что да, не удивительно, что ты даже не видел эти флэшбеки.      Идия разводит руками, пожимает плечами и откидывается на спинку кресла.     Орто же и сам заинтересованно слушает: таких подробностей он не знал, но всегда был не прочь пополнить свою карту памяти.     — Всё? Ещё что-то хочешь? — раздражённо уточняет Идия.     — Заставить тебя ухаживать за кожей, — честно отвечает Вил.     Идия хмыкает от неожиданности.     — Так, ну у всего должны быть пределы, — честно говоря он больше шутит, но и правда совсем не говорит желанием поддаваться на совсем уж странные мечты Вила распространить влияние Помфиоре как можно дальше. — К тому же моему лицу вряд ли что-то поможет...     — Вот из-за того, что не ухаживаешь за кожей так и считаешь, — попрекает любимой темой Вил. — Вот если бы ухаживал — твоя природная красота раскрылась бы в полной мере и...     Идия закатывает глаза. По опыту он знал, что легче перетерпеть и пропустить мимо ушей, чем вмешиваться замечаниями в профессиональную стезю Вила.      — ...и макияж бы ложился ровнее.     Удивление заставляет Идию поперхнуться воздухом.     — Макияж?     — Вил Шенхайт-сан, — вмешивается Орто, — Вы же понимаете, что это врождённые особенности внешности?     Вил обвинительно указывает на него.     — Не ври, уж то, что у твоего брата губы бликуют я заметить могу. Или хочешь сказать, что у Шраудов уже и кожа блестит?     — Нии-сан забывает пить воду несмотря на график и мои напоминания, поэтому у него трескаются губы и он пользуется бальзамом для губ, — Орто скрещивает руки на груди, всем своим видом показывая, что оскорблён тем, что его пытались уличить во лжи. — Это макияжем не считается.     Вил хмурится и резко подрывается с кровати. Он стремительно подходит к Идии, отчего тот пугается, прижимая руки к груди и замирая. Больше ничего сделать не успевает, как Вил тянет к нему руку. Идии некуда отшатнуться, если он не хочет упасть. Его глаза становятся почти идеально кругами, когда чужая рука бесцеремонно проводит  ему по губам. И когда только перчатку снять успел...     Палец Вила победно вскинут вверх, демонстрируя синий отпечаток на нём.     Сердце колотится с сумасшедшей скоростью. Идия быстро отворачивается, прикрывшись руками, но порозовевшие кончики волос его выдают.     — Я... Иногда... Помада выравнивает... Тон... — с трудом выдавливает из себя Идия, пытаясь одновременно как-то оправдаться, спрятаться и не умереть от смущения.     Вила, очевидно, ничего не тревожит. Да он и не обращает внимания на невнятные попытки Идии — у них с Орто своё маленькое противостояние взглядами.     — У тебя нос вырос, — подкалывает Вил.     Орто упирает руку в бок и холодно прищуривается.     — Благо, чтобы быть «настоящим мальчиком», мне не нужна сомнительная помощь неизвестных фей, — парирует Орто.     Идия разрывается между желанием спрятаться и не показываться людям на глаза, пока это маленькое происшествие не забудется, и не дать этим двоим подраться в комнате (а, пожалуй, все в кампусе хоть раз видели, как Вил ловко размахивает ногами в праведном гневе), разнеся её полностью.     Всё-таки приходится вмешаться, когда разговор из угрозы драки перерастает в угрозу, что любимый брат отдаст его на растерзание уроков макияжа Вила.     — Так, стоп, — говорит Идия, — лимитированный ивент на посещение моей комнаты окончен.     Вил оскорбляется прямому указанию на дверь.     — Однако ты так и не решил, что делать с причиной моего визита, — язвит он.     Идия устало трёт висок, прогоняя призрачное ощущение подступающей головной боли. Почему социальные взаимодействия так выматывают?     — Кей, мне показалось, ты и так слышал. Это знание тебе не принадлежит, поэтому если, — Идия исправляется, — когда Реку Лету пофиксят, я сотру эти флэшбеки из твоей памяти.     Впрочем, если Реку починят, Стикс, скорее всего, сотрёт не только это, — но Идия разумно не продолжает свою мысль.     Светлые брови сходятся, образуя морщинку, но это нисколько не портит красивое лицо.     — Это... Будет справедливо, — признаёт Вил сквозь зубы.     Он резко разворачивается и покидает комнату широкими шагами, удерживая себя даже от мысли хлопнуть напоследок дверью.     Почему эти слова так задели его? Неужели... Неужели Вил считал, что маленькое спасение сделало их... Друз... Приятелями? Какая глупость, у него нет времени биться в закрытые двери личного пространства одного затворника.     Идия за закрывающимися дверями падает в своё кресло, поворачивается к столу, складывает на нём руки и утыкается в них лицом.     — Орто... Почему так сложно иметь дело с людьми? — глухо произносит он.     Почему у Идии такое ощущение, что он обидел Вила Шенхайта? Самого Вила Шенхайта! Как будто SSR красавчику-модели вообще есть дело до слов какого-то ноунейм хиккикомори!     Орто не отвечает, просто подлетает ближе и утешающе хлопает брата по голове. Идия вжимается сильнее в стол, не волнуясь, что на нём и на рукаве любимой толстовки останутся следы помады. Он так устал. Так устал от людей и от проблем. После бесконечно долгих судов и дебатов о чуть неразрушенном мире, ему просто хотелось запереться в комнате до конца дней. Но сначала Орто заставил его пойти и принести извинения. И то, что они переросли в игровой матч даже немного воодушевило Идию, и на мгновение ему показалось, что общаться с людьми не так уж и плохо. Как минимум тогда, когда можно было их раскатать в виртуальном соревновании. Но потом пришёл Вил со своими откровениями и всё испортил.     — Я так устал, — тихо жалуется Идия. — Моя социальная стамина на нуле.     — Отдохни, нии-сан, — отвечает ему Орто, зарываясь глубже в волосы. — Ты можешь отдохнуть. Тебе нужно отдохнуть.     Идия закрывает глаза. Да, если он отдохнёт мир не развалится, в отличие от того, что если он не будет отдыхать, то точно решит уничтожить этот грёбаный мир. Он просто отдохнёт. Проблемы подождут его.     Идия отдохнёт и со всем разберётся.     А пока...     Идия отдохнёт.