Все из-за шашек и друга ботана

      Цзи У с досадой кусала губы, обессилено топнув ногой. Она проиграла! Ну как так то, а? Как умудрилась оплошать? Знала ведь, что играть против Очуна в шашки — плохая идея. Она ведь не так хороша в этом, как он, его победа была ясна как солнце ясное в небе!       Теперь она должна была ему одно желание. У него не пойми что в голове — одно хорошо, если там всем же есть мозг, а не опилки и песок, — и угадать что он пожелает трудно. Почти невозможно. Он, в какой-то степени, псих даже.       — Переоденься в парня и признайся в любви Се Рим.       У Цзи У, наверное, чуть инфаркт не стал, когда она услышала его желание. Точно псих. Что бы она призналась своей же подруге? И это с учетом того, что у нее уже есть то от, кто ей нравится.       Ладно все это, но переодеться в парня… Как он вообще додумался до подобного?!       — Ты не думал пройти обследование у психиатра? — Цзи У с подозрением на него покосилась. — Не похоже, что ты в себе.       — Хочешь что-то похлеще? — его брекеты как-то угрожающе поблескивали на солнце.       — Упаси Господи.       Как она вообще умудрилась подружится с таким чувырлом, как он? Обычно ни с кем не общающаяся, она умудрилась найти себе друга в лице Очуна, тусуясь на перемене и немного после школы.       Ах да, точно, все же, вроде, началось с того, что его и ее оставили убирать класс. Что там произошло? Они, кажется, умудрились пролить всю воду из двух ведер, — зачем-то притащенных уборщицей в класс, — выведя из себя классного руководителя. Он тогда и в самом деле был в бешенстве, рвя и метя все на своем пути. Как они вообще живы остались?       —Давай повторим: я должна переодется в парня, и пригласить Се Рим на свидание? — Цзи У до последнего надеялась, что ее друг-идиот передумает. — Это то, что ты хочешь, что бы я сделала?       — Ну да. Мне интересна её реакция. — он пожал плечами, читая какую-то книгу.       — Боже, как ты вообще додумался до этого? — Цзи У с отчаяньем простонала.       На вид это легко: притворится парнем, а на деле почему-то нет. Даже с учетом коротко-стриженных её блондинистых волос. Она и в самом деле похадила бы на мальчишку, если бы не мягкий блеск в глазах и женская одежда. Цзи У и в самом деле носила лишь юбки и платья.       Если пункт, связанный с внешним видом был кое-как выполнен, то что делать с поведением? Цзи У нашла лишь один выход: весь день наблюдать за своим одноклассником-сиротой Вон Соком. Он драчун тот еще, вот Цзи У и решила за ним понаблюдать.       — Могла бы за мной наблюдать, если так охота. — Очун зевал, без интузиазма следуя за подругой — это занятие было не из тех, которое его как-то заинтересовало бы. Серьезно, почему он вообще должен помогать ей сталкерить какого-то мальчишку?       — Ты ботан, если не больше. — и тут же торопливо добавила: — чокнутый ботан. Скучно.       — Чё-ё-ё-ё?       Вон Сок не делал чего-то отличительного. Лишь тусовался со своими друзьями Ын Гу и Тен Гу — они его еще боссом звали, что Цзи У пошутила с Очуном о том, что он, наверное, купил их на рынке работорговцев. Только она тут же осеклась, вспомнив, что за спиной говорить о людях плохо и перед Вон Соком надо будет извинится — или просто покаятся перед Богом. Ей ведь не обязательно идти и нарекать себя на верную смерть? — пока Очун хохотал как умалишенный, вытирая подступившие слёзы.       — Ты следишь (за мной)?       Цзи У нервно улыбалась, вытирая проступивший холодный пот носовым платочком с ламами, который услужливо одолжил Очун. Вон Сок нависал над ней угрожающе, хмурясь, и она щас думала о том, что идея наблюдать за ним — и вправду была ужасна.       — Ну да! Тоесть нет, я хотела сказать нет! — улыбка стала еще более напуганной и нервной, а холодный пот стал выступать еще больше.       — Не делай этого. Это (странно). — Вон Сок лишь нахмурился, и ушел в закат.       Ох, Боже, как вообще вышло такая, что он её спалил? Цзи У чуть ли не плача от счастья — всё же, осталась жива, а не оказалась прихлопнута, — пританцовывая направлялась к своему другу Очуну, который ждал её у выхода из школы.       — Подруга, почему мой носовой платок мокрый? Я тебе дал его, что бы ты высморкалась, а не мочила.       — На него кошка написала. Не злись.       — Напомни, почему я с тобой дружу?       — Потому что я знаю, что твоя пижамка розовая с пандами.       Ладно, анализ поведения мальчишек был лишь вялым предлогом, чтобы можно было не стесняясь перед Очуном налюбоваться на Вон Сока. Нравился ей этот одноклассник-сирота, и ничего она не могла с собой поделать, мечтатель вздыхая на уроках и любуясь на его красивый профиль. Он спас её как-то ночью от хулиганов, и после этого у нее пошло поехало, и юное девичье сердце безповоротно влюбилось в своего спасителя — спасал он, вообще-то, единожды. Но это можно и упустить, не так важно.       И то, что ему нравится Се Рим она тоже знала, поэтому не хотела выполнять желание Очуна. Но договор — есть договор, надо выполнять.       Поэтому на следующий день, прося прийти после уроков Се Рим на задний школьный двор, она ослепительно ярко улыбалась, включая всю свою харизму, которую имела — потому что боялась, что та откажет.       И вот, стоя на заднем школьном дворе, с букетом памятых цветом — конечно, не купленными. Эти цветы она с Очуном нарвала на газоне, — она нервно топала ногой, в негустой толпе школьников выискивая нужную персону. И когда Се Рим пришла, сразу же приступила к делу, не ходя вокруг до около.       Это, наверное, могло бы быть и романтичным: они под деревом, которое покрыто молодыми листочками, весна на дворе, Цзи У на коленях перед Се Рим, букет цветов, смущённые подростки.       Все, вроде нормально, если не два но: Вон Сок и сама Цзи У, которая притворяется парнем.       Она вообще чудом выжила, потому что Вон Сок буквально влетел в нее с ноги, чудом пролетев мимо. Цзи У даже не успела понять, что происходит, когда по двору разнесся визг Се Рим.       — Я тебе (голову) откручу!       — Вон Сок, мать мою, не надо!       Они так бегали по всему двору, пока Цзи У не забралась на дерево, от туда ошалело вопя о том, что она не приделах, и убивать надо лишь Очуна — его ведь идя.       — Слезай, тебя (не) покалачу!       — Вон Сок, это ведь я — Цзи У! — для подстраховки она полезла еще выше, прижимаясь к стволу дерева. — Это все была шутка!       — Я все еще тут. — убийственно холодный голос Се Рим дал понять тогда Цзи У, что побить её хотят уже не один, а два человека.       И вечером, хныча и жалуясь Очуну, Цзи У сидела на скамье, прижимая к глазу пакетик со льдом — Вон Сок не тронул, а вот Се Рим да. И судьба такая-сякая, и обстоятельства такие-сякие. Все не то, в общем. Трудно ей живется, бедной Цзи У.       — Зато Вон Сок не побил. — попытался приободрить Очун, хохоча до боли в животе.       А на что она надеялась, ища поддержки у него? Этого ожидать следовало. В общем, все пошло не так — и не ясно из-за кого. Наверное, все дело в ее друге. Или в ней самой.       Но это щас она думала, что все так плохо и вообще мир ужасен. Через неделю ведь передумает, и станет самой счастливой девчёнкой на свете — потому что признается в любви Вон Соку, и он ответит взаимностью.       А пока она сидела перед домом на скамье, плачась Очуну — виновнику того беспорядка, — пытаясь найти покой и поддержку хотя бы в нём.