самый адекватный фанатизм.

айзава с детства фанател по всемогущему. и не так, как другие; он не орал как резанный ямада при виде телепередачи с героем, а лишь вслушивался в его речь, вечную белоснежную улыбку, рассматривая мускулы и ладони, которые блондин иногда сжимал в кулаки. весь его дурацкий вид а-ля капитана америки, но на японский лад выглядел не к месту, но притягивал. этот звенящий хохот в ушах доходил до самого холодного сердца маленького шоты, не давая перестать вспоминать этот громкий звук. а очнулся он, кажется, лет в тридцать. когда маленькая комнатка в такой же маленькой квартире искрилась сине-красно-желтым цветом, а смотреть на стены было невозможно, ведь на них не было ни одного живого места. всё в ебучих постерах, медалях с этим символом мира, всемогущим. даже на учительском столе кроме какого-то ноутбука (убитого жизнью и документами из UA) стояли фигурки. то 10 сантиметров высотой, то 30. на кровати, такой же убитой жизнью, с обычным чёрным постельным бельём валялась яркая игрушка, контрастирующая, блять, со всем. а если нажать на живот, будет орать "всё хорошо! почему? да потому что я здесь!" айзава живёт мыслью сжечь нахуй свой дом. с этого учебного года появилось желание и вскрыться, и сжечь что нибудь. рожа этого глупого яги. этот идиот, со своей нестриженной чёлкой (эти две прядки выглядят как две шерстянные сопли) и вечно улыбкой с проблеском вины и крови бесят шоту изо дня в день. этот старик заставил его не только видеть сны о всемогущим, а ещё и с этим тощим идиотом. хотя какая разница, если тошинори от оллмайта ничем не отличался? если шоте лет в 5-10 снилась чёрная коробка, где он такой маленький и беззащитный стоял один в темноте и к нему подходил 25-45-летний мужик, искрящийся светом и счастьем, а после радостно засасывал (почему он целует ребёнка?), то нынешние сны айзавы были пиздецом. ему снилась та же комната, та же темнота, где он стоял, бедный, покинутый, без хуя в жопе, а потом к нему приходит весь тускло-светящийся мужчина со впалыми щеками и острым носом и засасывает, но перед этим ласково гладит лицо, особенно сосредоточиваясь на щеках. айзава, в принципе, не против. как и не был против, когда тошинори засосал его на пед. совете.