two. 25

В воздухе погружённой в полумрак комнаты витает запах сандалового дерева — круглая ребристая свеча горит уже около получаса, и поэтому аромат стоит густой и отчётливый. Дверь прикрыта, отчего концентрация терпкости и тепла повышена. На светлых стенах танцуют тени — неровные и кривые, пляшущие до потолка и прячущиеся в тёмных углах. Тихая музыка помогает запаху наполнить атмосферу комфортом и спокойствием. Сонхва шумно втягивает носом нагретый свечой воздух и выдыхает через губы. Его ладонь нежно касается розоватой, упругой кожи чужих ягодиц — подушечками пальцев, еле касаясь, по собственным следам. Он заносит руку и бьёт с оттяжкой, отчего внутренняя сторона ладони жжётся и чешется. — Двенадцать. Дрожащий голос еле перекрывает звонкий шлепок. Юнхо сглатывает, хотя под его лицом уже влажно — слюна стекает прямо на простынь, потому что парень упирается в неё щекой уже какое-то время. Его запястья стянуты за спиной широким ремнём и зацеплены за такой же ремень, но на талии. Сонхва ударяет его ещё раз — кожа саднит, отпечаток ладони горит ярко-красным, выступая взбухшим рельефом. — Тринадцать. Юнхо тихо мычит после произнесённого, закусив нижнюю губу. Кажется, что жар, исходящий от отшлёпанных ягодиц, распространяется по всей комнате, превращая её в парную. Парня немного потрясывает от скапливающихся под кожей ощущений — именно она сейчас выступает основным органом чувств. Глаза, закрытые полоской тёмной ткани, не воспринимают ничего, кроме бездонной пропасти и ярких вспышек после очередного шлепка. Кровь в теле уже бурлит. Юнхо грузно дышит через открытый рот, словно выдохшаяся собака. Иронично. Следующий удар приходится ниже — ближе к внутренней стороне бедра, кончиками пальцев хлёстко по мошонке. Юнхо подаётся вперёд, уходя от обжигающего касания, и кусает складку одеяла. Всхлипывает, когда понимает, что ему нечем дышать из-за скопившихся в носу слёз и соплей, и разжимает челюсти. — Считай, Юнхо-я. Сонхва гладит его по талии, понимая, что чувствует сейчас парень под ним, но они знают границы друг друга. Они могли бы прекратить сразу же, как только кто-то из них попросит. Но они молчат — почти — и продолжают тонуть в этом. — Четырнадцать. Шепчет задушенно. Сонхва переводит взгляд влево — туда, где в кресле сидят ещё двое. Тихо и незаметно они наблюдают за происходящим, стараясь ничем не выдать себя. Они — подарок. И хотя Сонхва предпочитает, чтобы они действительно лишь наблюдали, он не может запретить им делать то, чем они занимаются. Ёсан вовлечен больше. Он всегда проявляет интерес к тому, как Сонхва относится к своим партнёрам, и пусть он никогда не говорит этого напрямую, его желание пассивно поучаствовать в процессе слишком очевидно. Его острый взгляд следует за каждым движением Сонхва, ловит все вздохи и выдохи Юнхо, его голова то и дело резко дёргается, когда он замечает что-то, что привлекает его. Ёсан мог бы, наверное, достать записную книжку и ручку, чтобы не упустить ни одной детали, если бы не одно но. Очень большое и долговязое, с мощными бёдрами и крупными ладонями, оно нашёптывает что-то Ёсану на ухо совсем беззвучно, но, вероятно, этого хватает, чтобы румянец не сходил с прекрасного, восхитительного лица Ёсана уже некоторое время. Минги явно наслаждается процессом, его больше манит реакция на свои слова, чем то, что происходит на кровати. Он не прерывается ни когда раздаётся ещё один шлепок, ни когда Юнхо стонет заветное «пятнадцать». Этакий рубеж, до которого они добираются без потерь, если не считать горящие алым ягодицы потерей. — Хороший, — Сонхва наклоняется к уху Юнхо и ласково целует его в взмокший висок. — Отдохнём немного, да? Тот медленно вытягивает ноги, ложась животом на кровать, и поворачивает голову на один бок. Теперь дышать гораздо легче, пусть грудь и вздымается от напряжения. Член ложится неудобно, прижимаясь к одному бедру, и Юнхо елозит по простыни, тщетно пытаясь поправить его в более удобное положение. Руки начинают затекать, но задница — вот он самый центр разрушительного удовольствия. Кожа полыхает огнём, поэтому когда Сонхва попеременно целует его в покрасневшие ягодицы, каждый поцелуй выходит жалящим и болезненным. Юнхо тихо шипит в ответ на нежность, и Сонхва прячет улыбку, прижимаясь к горячей припухшей коже. — Мой большой мальчик такой молодец, — шёпот опаляет. — Такой терпеливый и покорный. Ты был совсем не против получить свой подарок второй раз? Тебе понравилось, как хён отшлёпал тебя в прошлом году, верно? Юнхо скулит и ёрзает сильнее — эрекция тяжёлая, отдающаяся пульсацией по всему животу. Его даже ещё никто не трогал — и не тронет в ближайшее время, — а он уже готов кончить лишь от того, как Сонхва говорит, что говорит, и как целует его, Юнхо, отбитую задницу. Да, Чон Юнхо входит в узкий круг тех, кому не посчастливилось — или ещё как посмотреть — отпраздновать свой юбилей дважды. Официально. Их традиция не дарить подарки друг другу никак не распространялась на то, что происходит в пределах спальных комнат. В прошлом году свои «подарки» получили лишь Юнхо и Ёсан, успевшие справить день рождения до реформы, и Хонджун, чей возраст откатился до юбилейного, и от чего он по итогу остался в восторге — по крайней мере, все знали об этом только по рассказам, потому что Сонхва, отвечающий за эти своеобразные подарки, не чесал языком по углам и не говорил о том, чем и как сумел довести их крошечного капитана до горизонтального положения на следующие два дня. В прошлый раз Юнхо просто отшлёпали. В этом году он уверен, что Сонхва точно приготовил что-то ещё, потому что он не любит повторяться, к тому же Юнхо совсем не виноват, что на его долю выпала такая честь. В этот раз его нужно побаловать больше, потому что он заслужил. — Ещё десять, Юнхо-я. Хочешь отвлечься, прежде чем мы продолжим? — Сонхва поднимается поцелуями вверх по позвоночнику и прикусывает загривок. Юнхо выгибает спину и оттопыривает зад, не сдерживая стона. — Ты у меня самый послушный, не заставляй меня расстраиваться. Говори ртом, ну. Юнхо снова стонет, когда Сонхва кусает его ещё раз — зона эрогенная, сейчас, когда тело находится на полпути к оргазму, всё воспринимается ещё более ярко. Он жмурится под повязкой и обводит сухие губы кончиком языка. — Отвлечёмся. Мне понравилось, хён, — он всхлипывает, потому что Сонхва, дождавшись ответа, сжимает челюсти ощутимей. По спине расползаются мурашки, и Юнхо чувствует, как трутся о грубую простынь возбуждённые соски. — Очень понравилось. — Вот так, детка. Докажи, что твой потрясающий язык способен не только на шутки и хороший отсос. Разговаривай со мной, — Сонхва сжимает одну ягодицу и оттягивает её в сторону, отчего Юнхо опять хватает ртом воздух так, будто тонет. — Я хочу знать, как тебе хорошо. Я хочу, чтобы все знали, каким хорошим ты можешь быть для своего хёна. — Я буду очень хорошим, хён. — Вы все такие разные, но ты, Юнхо-я, ты — моё сокровище, — спускаясь лёгкими поглаживаниями по телу, Сонхва садится на бёдра Юнхо и соскальзывает вниз, к коленям. Боковым зрением он видит, каким маниакальным взглядом смотрит на него Ёсан, и даже Минги отрывается от его шеи, чтобы заинтересованно посмотреть в их сторону. Его большая, крепкая ладонь гладит Ёсана прямо через одежду, и Сонхва задаётся вопросом, как они могут вести себя настолько тихо, что даже он сам забывает об их существовании. — Со мной ты такой мягкий, и робкий, и покладистый. Куда девается вся твоя дерзость, когда я с тобой, м? Юнхо гулко сглатывает. Его сознание утекает от него, словно через огромное решето, и от того, что он ничего не видит, его немного мутит — мир вокруг кружится, а центр всё ещё сосредоточен на его горящей огнём заднице. Ощущается слишком много, но это именно то, за что он любит секс с Сонхва — с ним вся душа наизнанку, а фетишами и предпочтениями их хён играет так, словно это зашито в его заводские настройки. — Я всегда такой. Дёргается, когда Сонхва с силой кусается прямо поверх отпечатка от своей ладони. Всхлипывает, потому что вслед за болью в паху разливается жгучее возбуждение. — Врёшь. Тебе нравится быть таким только со мной. Таким маленьким и беззащитным, связанным и беспомощным. — С тобой я чувствую себя в безопасности. Тихо-тихо, но Сонхва слышит его, и за этими словами следует приятное тепло, заполняющее сердце с каждым ударом. Он улыбается, не в силах сдерживать свои собственнические порывы. — Мой милый хороший мальчик, — Сонхва выливает щедрую порцию смазки прямо между ягодиц Юнхо и размазывает её пальцами, проводя подушечками по тугим складкам. Юнхо приподнимает бёдра, ища более глубоких прикосновений. — Ты знаешь, что это не всё. Попроси меня. Хочешь получить свой подарок, Юнхо-я? — практически нараспев тянет Сонхва и наклоняется ниже. Втягивает носом воздух, рассматривая плоды своих стараний, и разводит чужие ягодицы ладонями. Юнхо сжимается, но Сонхва всё равно видит розовые растянутые мышцы. — Хочу кончить без рук, хён, — отвечает ему Юнхо, чем вызывает трепет в груди Сонхва. — Я заслужил римминг, не так ли? Пожалуйста, хён, я хочу, чтобы ты отлизал мне. Юнхо чувствует, как от горла и лица волнами расходится пламя — и от стыда, и от того, как восхитительно это звучит. Он тоже знает, как это действует на Сонхва, знает, как он любит такие просьбы, и он отдал бы всё на свете, чтобы увидеть румянец на щеках хёна после озвученного. Юнхо совсем не слышит, как Ёсан резко поднимается с кресла и подходит ближе. Его возбуждение очевидно, его стояк — тоже, и то, как мелко трясутся его руки, напоминает привычный тремор, однако спустя мгновение становится понятно, что трясутся не только руки. Весь Ёсан — одна колючая, нервная дрожь, и его глаза ненасытно поблёскивают, когда он встречается взглядом с Сонхва. Минги позади него сидит, развалившись и раскинув свои длинные ноги в стороны. Он явно недоволен, что его прервали, но его собственная ладонь беззастенчиво прячется в брюках, и судя по движениям Минги отлично справляется и в одиночку. Он размеренно надрачивает себе, глядя, как Ёсан присаживается на корточки около кровати и несдержанно целует Юнхо в бедро. Всё происходит за считанные секунды, поэтому Сонхва, насторожившийся и следящий, чтобы никто не издал ни звука, продолжает. — Конечно, Юнхо-я, — ласково отзывается он. — Приподнимись. Он слезает с Юнхо и помогает ему снова устроиться на коленях. В такой позе он открыт и ещё более прекрасен. Сонхва позволяет Ёсану опять поцеловать его, и на этот раз Юнхо замирает, словно прислушиваясь. Сонхва стреляет в Ёсана косым взглядом и тут же припадает губами к Юнхо, сначала просто целуя, а потом проводя широким языком по сомкнутым мышцам. Юнхо высоко стонет и утыкается лицом в подушку, когда Сонхва толкается в него твёрдым кончиком языка. Тело горит, а колени разъезжаются, и место от последнего поцелуя ещё ощутимо жжётся, будто его намазали зубной пастой с перечной мятой. Сонхва поливает пальцы смазкой и вводит средний наполовину, продолжая ласку языком и губами. Он жмурится от того, какой Юнхо горячий — и снаружи, и внутри, и совсем пропускает тот момент, когда к ним подходит Минги. Сонхва понимает это только по тому, как нависает тень над ним и Юнхо, и он распахивает глаза широко, глядя, как Минги опасно возвышается над ними. В его взгляде лишь черти — Сонхва знает его. Такого Минги сложно контролировать — он возбуждён и голоден, его привилегии лучшего друга так и сквозят во всём, что он делает. И Сонхва уже готов к тому, чтобы уступить место, когда Минги неожиданно кладёт свою огромную ладонь на голову Сонхва и стягивает волосы в кулак. Он буквально вдавливает его лицом в ягодицы Юнхо, и Сонхва — полностью обезоруженный — громко стонет на это бесстыдное действие вслед за Юнхо. От давления на зад тот проезжается щекой по простыни, начиная шипеть от неприятных ощущений. На шум от Сонхва Минги прикладывает указательный палец к губам, ухмыляясь и приказывая соблюдать тишину. Сбоку тихо выдыхает Ёсан, и Сонхва может только догадываться о его реакции. Он плохо его видит, но, может, и к лучшему. Собственное возбуждение сильно ударяет по всем органам, скручивая их в узел, а потому Сонхва теперь не совсем уверен, кто же кончит сегодня без рук. Потому что то, как Минги сжимает его за волосы, уже равносильно тому, что Сонхва делает с Юнхо. Этот двухметровый засранец тоже знает его слишком хорошо. Сонхва ощущает, как по подбородку стекает слюна, но Минги не позволяет отстраниться. Направляет его за голову, то толкая вперёд, то отнимая, поэтому Сонхва остаётся лишь работать языком и слушать сдавленные стоны Юнхо, пока Минги так нагло хозяйничает. Он откровенно забавляется своим положением, но каждый из мемберов знает, каким невыносимым он может быть, когда его тело требует разрядки. Сложным и привередливым, грубоватым и жаждущим, но всё ещё тем Минги, который начинает скулить, умоляя, чтобы в него кончали по очереди и взбивали чужую сперму в пену. Сонхва прикрывает глаза, представляя эту картинку, и чувствует, как в нём окончательно просыпается голод. Он не планировал заканчивать сегодня сам, желая доставить Юнхо столько удовольствия, сколько Сонхва сможет ему дать, но, кажется, у Минги на этот счёт свои планы. Он, продолжая стискивать волосы Сонхва в одной руке, запускает вторую ладонь в свои брюки и снова начинает дрочить. Ёсан смотрит ему прямо в глаза и облизывается. Всё, что происходит сейчас в этой комнате, уже намного больше того, что происходило когда-либо. Может, это открытие только для Ёсана, а может, Сонхва просто хотел попробовать что-то новое. Когда он позвал его и Минги, Ёсан, в общем, не был удивлён — очевидно, какие цели хён преследовал. А по итогу выходит так, что Минги очевидно теряет всякое управление над собой и своим телом, а Сонхва вот-вот спустит в штаны от того, как Минги буквально трахает Юнхо языком самого Сонхва. Ёсан опять мажет языком между губ, смачивая их. Смотрит, как блестящие от смазки пальцы Сонхва исчезают в Юнхо, как мокрый юркий язык скользит между ними, и как вязкая слюна капает прямо на кровать. Слышит, как тяжело дышит Юнхо, как он влажно всхлипывает и что-то шепчет себе под нос. Ощущает, как воздух вокруг становится тягучим и терпким — по запаху, как удушающий своим теплом секс. Минги — такой высокий и мощный, выглядит монументально, и Ёсан не может не задуматься о том, каким маленьким он чувствует себя сейчас, находясь рядом с ним. Может, в кинке Юнхо действительно есть что-то притягательное? Он обещает себе подумать об этом на досуге, когда неожиданно Сонхва тесно сдвигает бёдра и начинает трястись. Он жмурится и мычит, а Минги улыбается широко и как-то слишком восторженно, и тянет его за волосы от Юнхо, давая, наконец, дышать полной грудью. Лишь спустя мгновение Ёсан понимает, что Сонхва кончил — безумный взгляд чёрных глаз ни с чем не перепутать. — Хён? — хрипло спрашивает Юнхо. Он не совсем понимает то, что происходит. Сонхва непривычно груб и тороплив, но ощущения и желание получить свой заветный оргазм так высоки, что Юнхо не спорит. — М-м-м, прости, Юнхо-я, — голос Сонхва дрожит. — Я не смог сдержаться. Ты такой сладкий и мокрый, — хочет поцеловать, но Минги всё ещё крепко держит его. Сонхва как в замедленной съёмке видит, как Минги размахивается и бьёт Юнхо по ягодицам с такой силой, что тот валится на кровать. Все замирают, потому что Юнхо вскрикивает громко, протяжно, явно не ожидая такого, его спина немного выгибается, а на шее вздуваются вены. Ёсан, сидя рядом с кроватью на коленях, видит, как тело перед ним крупно дрожит — Юнхо кончает на бежевые простыни, оставляя под собой белёсую лужицу. — М-мин, — всё, что срывается с его губ, прежде чем он начинает коротко всхлипывать от накатывающих эмоций. Конечно, он узнаёт эту огромную, тяжёлую ладонь даже с завязанными глазами. — Считай, Ю-ю, — басит Минги, подавая, наконец, голос. — Сонхва достаточно отвлёк тебя, чтобы мы могли продолжить? Блять, ты бы видел его лицо, пока он позорно кончал в свои очаровательные пижамные штанишки, — довольно продолжает он, глядя на мгновенно краснеющие от стыда щёки Сонхва. — Ты кончил потому, что я трахал Юнхо твоим языком, хён? Или потому, что я смотрел, как ты наслаждаешься этим? — Минги наклоняется прямо к лицу Сонхва и целует его в приоткрытые губы, наклоняя его голову чуть вбок. — Наш хён такой грязный. — Шестнадцать, — Юнхо давится слезами и прокашливается. — Уверен, что он тайно мечтает, чтобы кто-нибудь поймал его на чём-нибудь постыдном. — Думаю, ты прав, — отзывается Минги и шлёпает Юнхо ещё раз — не так сильно и не так смачно, но тот всё равно пока находится в прострации от недавно пережитого оргазма. — Семнадцать. — Ты мог бы подождать ещё немного, — ворчит Сонхва, разминая челюсть. — Я почти закончил. — Ты закончил очень даже не почти, хён. К тому же, он хотел кончить без рук, так? Я исполнил его желание, — шлепок. — Восемнадцать, — сквозь зубы произносит Юнхо. — И как давно ты здесь? — Достаточно, чтобы услышать, как ты ноешь и умоляешь, словно маленькая шлюшка, — беззлобно говорит Минги и снова ударяет. Он видит, каким нетерпеливым становится Ёсан, потому что с каждым новым хлопком он подскакивает со своего места всё выше. Знает, что его очередь скоро настанет, а потому тоже потихоньку отпускает себя и свой контроль. — Девятнадцать. Я припомню тебе эти слова, когда ты будешь просить кончить в тебя, — Юнхо ёрзает. Тело наливается свинцом от наслаждения, боли и снова покалывающего внизу живота возбуждения. — Ах, и? — Минги хохочет и шлёпает в очередной — последний для него — раз, встряхивая ладонь. Чешется. — Не ты, так кто-нибудь другой, — его взгляд скользит по Ёсану, вставшему рядом, и Минги, чуть погодя, целует и его тоже. Неожиданно и приятно, и Ёсан чувствует на своих губах странную смесь из Минги, Сонхва, Юнхо и смазки с задницы последнего. — Сукин сын. Двадцать. Минги тихонько смеётся, уступая Ёсану место, и гладит напоследок ягодицы Юнхо нежно и ласково. Наклоняется, чтобы поцеловать места ударов, и быстро переключается на Сонхва — перебирает его волосы пальцами, беззвучно извиняясь за дискомфорт, и прижимается губами к виску на мгновение. Момент, когда Ёсан дотрагивается до жаркой, влажной кожи, растягивается в вечность. Юнхо перестаёт ёрзать по кровати, недовольный лужей под собой, Минги явно залипает на то, как Ёсан сравнивает размер своей ладони и алого следа от пальцев его, Минги. Сонхва настороженно ждёт, пока Юнхо отреагирует, ведь именно так, в такой последовательности он должен был получать свои подарки. После огромного, грузного Минги идёт маленький и утончённый Ёсан. Юнхо должен быть в восторге. Но он молча дышит через нос, ожидая и других прикосновений, что Ёсан ему и даёт — ведёт ладошкой по пылающим ягодицам, сминает израненную кожу кончиками пальцев. Делает то, чего не делал сегодня ещё никто — проскальзывает рукой между бёдер и обхватывает горячий, тяжёлый член в кольцо. — Ёсан-а, — еле слышно выдыхает Юнхо сквозь стон, и Ёсан не может сдержать довольства от того, что его узнали так быстро. — Да, милый, — Ёсан склоняется и целует Юнхо в плечо. Тот доворачивает голову на его хриплый, низкий голос, и Ёсан видит, как дрожит его нижняя губа. Из носа текут сопли, на повязке — тёмное пятно от слёз, поэтому Ёсан бережно стирает с чужого лица лишнюю влагу. Почему-то ему снова хочется подарить Юнхо всю ту заботу, в которой он так очевидно нуждается. — Мы почти закончили. Потерпишь ещё немного? Юнхо отчаянно кивает. Разница между Ёсаном и Минги такая значимая — и это сейчас далеко не про размеры, — что Юнхо снова накрывает лавиной чувств. Ему хорошо настолько, что слёзы сами рвутся на свободу. — Я буду нежен, Юно, — Ёсан целует Юнхо в щёку. — Наш красивый послушный мальчик заслужил, чтобы его хорошенько трахнули, да? — он смелеет. Чувствует, как возбуждение копится в нём, намереваясь расплескаться горькой спермой желательно куда-нибудь на задницу Юнхо или около того. Сонхва ложится рядом Юнхо, притираясь к нему боком, зачёсывает мокрые волосы от лица и обнимает за плечи. — Хочешь, чтобы Ёсан-и трахнул тебя, такого возбуждённого и капризного, своим маленьким членом, да, Юнхо-я? Ёсан морщится на этот вопрос, но реакция Юнхо быстро стирает гримасу с его лица — тот откровенно хнычет и опять кивает несколько раз. Его губы все искусаны, но он продолжает сжимать их зубами, чтобы не разреветься в голос. — Его ладошка такая крошечная на твоих бёдрах, Ю-ю, — вкрадчиво добавляет Минги, пристраиваясь позади Ёсана и подталкивая его ближе к Юнхо. — Давай, Ёсан-а, я хочу посмотреть, как ты будешь кончать в него. Он перегибается через его плечо и смотрит внимательно, и спиной Ёсан слишком хорошо ощущает его напряжение. Это подстёгивает внутреннее нетерпение, поэтому Ёсан мягко — даже слишком, пожалуй, — хлопает Юнхо по одной из ягодиц. Тот всё равно мычит в ответ, разнеженный и измождённый, и по сравнению с Минги прикосновение Ёсана кажется лёгким пёрышком. — Двадцать один, — одними губами — Сонхва видит, как они сминаются, но не слышит ни звука. Назавтра ему будет совестно от того, что они довели Юнхо до такого состояния, но пока только чистейшее наслаждение и экстаз. — Ты такой молодец, — Сонхва целует его и гладит по щеке. — Ты хорошо постарался, детка, — развязывает повязку и накрывает глаза ладонью ненадолго, чтобы не было неприятной рези от света. — Такой драгоценный. Юнхо продолжает жмуриться — в его прямых, длинных ресницах видны крошечные капельки слёз. Сонхва сцеловывает их с щёк и переходит на веки, проходясь по складкам кончиком языка. Юнхо дёргается в его некрепких объятиях, когда Ёсан шлёпает его опять. — Двадцать два, — шепчет он и открывает глаза. Разноцветные пятна танцуют вокруг, но Юнхо фокусируется на лице Сонхва, находящемся совсем близко, и ощущает, как начинает краснеть. Снова. Ёсан водит по бёдрам Юнхо ладонями, стараясь как можно меньше касаться изувеченных мест. То тут, то там краснеют отпечатки пальцев и ладоней, кое-где кожа покрывается бордовыми полосами от случайных царапин. Ёсан прекрасно знает, что чувствует Юнхо, а потому и правда действует осторожно. Целует, мнёт, мягко оглаживает член, чтобы скрасить свои же удары. Юнхо скулит на каждое касание и вжимается в Сонхва всё сильнее. Ему одновременно хочется, чтобы всё закончилось как можно быстрее, потому что ощущения слишком яркие, и не хочется, чтобы это заканчивалось вовсе. Хлопок. — Двадцать три. Минги пропускает свои руки под руками Ёсана и обхватывает его одной за талию, вжимая в своё твёрдое, жаркое тело. Ёсан чувствует его возбуждение поясницей и судорожно выдыхает, наблюдая, как пальцы второй руки настырно вторгаются в мокрое, расслабленное нутро Юнхо. Тот мгновенно сжимается вокруг длинных изящных пальцев и мычит, когда Минги очевидно сгибает их внутри него. Ёсан ловит себя на мысли, что может смотреть на это вечно — как мышцы красиво расходятся под давлением, хлюпая от обилия смазки. Он заторможенно обводит растянутую кожу большим пальцем, ведёт по тёмной линии до мошонки, а потом возвращается вверх и втискивается между указательным и средним Минги. На это получает низкий, задушенный стон через плечо, и ощущает, как чужие бёдра покачиваются, ища трение. — Блять, Ёсан-а, — рычит Минги на самое ухо и прижимает крепче к себе. — Заканчивай, я хочу, чтобы ты его трахнул. По позвоночнику скользит пламя — сушит внутренности, опустошает лёгкие. Дышать — невозможно, когда Ёсан зажат между ними двумя, желая на самом деле оказаться на месте Юнхо. Он послушно шлёпает его снова и, не дожидаясь счёта, снова. — Двадцать пять, — Юнхо бормочет последние числа в губы Сонхва, на что тот мягко треплет его по щеке и шепчет слова восхищения. — Такой безотказный, — хрипит Минги, потираясь об Ёсана. — Так хочешь оказаться в нём, да? Ёсан не отвечает. Он слишком очевиден в своих желаниях, потому что его большой палец продолжает двигаться внутри Юнхо, растягивая его. Минги же, выскользнув, тянется через Ёсана и поднимает Юнхо вверх за ремень на талии, отрывая его от Сонхва и ставя на колени. Ёсан приподнимает голову, оказываясь зажатым и спереди, и сзади, нехотя отмечая разницу их в росте. Он, кажется, начинает втягиваться в это заманчивое явление и наслаждается, когда Минги обнимает их обоих своими ручищами. — Расстегни его, хён, — требует он и толкает Ёсана вперёд, побуждая его подвинуть Юнхо к Сонхва. — А ты двигайся давай, — он резко отстёгивает ремни на запястьях и, несмотря на слова, разминает их. — Не груби, Минки, — Ёсан заводит руку за шею Минги и обнимает, притягивая его для смазанного поцелуя в щёку. — Мальчик заслужил нежностей сегодня. — А он не любит, когда я с ним нежничаю, — фыркает тот в ответ и пихает Юнхо в спину сильнее, пока он, наконец, не падает в объятия Сонхва и не замирает в такой позе, постанывая и не имея сил возникать. — Ну, Ёсан-и-хён, — Минги уже откровенно капризничает и надувает губы, строя обиженное лицо. Только топнуть для пущей убедительности осталось. — Чего ты тянешь кота за яйца, — он порывисто трётся о плечо и дрожит в предвкушении. — Т-ш-ш, сладкий, не будь таким нетерпеливым, — Ёсан всё-таки отвлекается от разглядывания Юнхо и Сонхва, что-то вновь шепчущего ему на ухо, и поднимает взгляд на Минги. — Я помню, чего ты хочешь. Но сегодня не твой день, ладно? — умиротворяющим голосом произносит он прямо в покрасневшее ухо, искренне удивляясь, как ему удаётся оставаться хладнокровным, когда Юнхо — их великолепный, умелый и сильный Юнхо — снова устраивается в коленно-локтевую и виляет задом прямо у них перед носом. — Ожидание всегда вознаграждается, — мурлычет Ёсан, ведя носом по скуле Минги, целуя родинку и невесомо царапая шею. — Хён обо всём позаботится. Минги, сдавшись, всхлипывает. Его возбуждение переходит в стадию абсолютного нетерпения, но он затихает за спиной Ёсана, ожидая, пока тот не насладится своей очередью получить десерт от Юнхо. — Со мной он никогда не затыкается, — Сонхва смотрит поверх плеча Юнхо, поглаживая его по спине, пока он находится к нему так близко — лицом к лицу, дышит ему в шею и тихо стонет от каждого прикосновения к избитой заднице. — С тобой никто не затыкается, хён, — Ёсан переступает коленями по кровати, подходя ближе к Юнхо, и спускает штаны до колен. — Ты же у нас ценитель разговоров и громкого секса, — его острый взгляд мерцает, когда он видит, как что-то загорается в чернильных глазах напротив. — Хочешь, чтобы комментировал я? Или ты хочешь, чтобы грязный язык Минги-щи заставил кончить тебя ещё раз? Минги за его спиной удовлетворённо сопит, слыша это, его большие ладони сминают футболку Ёсана, исследуют узкую талию, обхватывая её практически целиком, сжимают выступающие косточки и надавливают на поясницу. Ёсан рад, что ему посчастливилось отвлечь Минги так быстро, пусть и ценой собственного зада. — Давай ты, Ёсан-а, — хрипит Юнхо уставшим голосом. Сонхва перебирает пальцами его волосы и усмехается, услышав просьбу. — Пожалуйста, ты был так нежен ко мне сегодня. Продолжай. — Такой милый, вежливый мальчик, — Ёсан выливает больше смазки между ягодиц Юнхо и, пристроившись, медленно толкается вперёд. Он хочет сделать это неторопливо и размеренно, но вес Минги, давящий ему на спину, не даёт этого сделать — тот заглядывает за плечо ровно в тот момент, когда Ёсан ударяется бёдрами о истерзанные ягодицы. Стон Юнхо резкий и короткий. Он стискивает плечи Сонхва, пока он целует его влажное от слёз лицо и перехватывает вскрик губами, заглушая его. — Ох, блять, это потрясно, — благоговейно шепчет Минги. — Вблизи выглядит ещё лучше, чем я могу вспомнить, — он притискивается ещё ближе и, хватая бутылку со смазкой, льёт себе на ладонь. — Ты такой красивый, Ю-ю, с его членом внутри. Тебе бы понравилось, как это выглядит. Юнхо всхлипывает и подаётся назад, словно пытаясь насадиться сильнее. Его силы на исходе, но он так счастлив, что едва ли обращает на это внимание. Всё в нём трепещет от ощущений и эмоций, от того, сколько любви и внимания он получает от своих парней, поэтому он даёт волю слезам и просто утыкается лбом в плечо Сонхва, не желая, чтобы кто-нибудь видел это. — В тебе очень-очень горячо, Юно, — Ёсан опирается на поясницу Юнхо, слегка приподнимаясь на коленях. — Ты чувствуешь это, да? Ты такой большой, что я не могу до тебя дотянуться, как следует, — правда отчасти, но Ёсан идёт на поводу у тяжёлого дыхания Минги на своей щеке, изучающего взгляда Сонхва и скулящего Юнхо, реагирующего на подобное, словно он течная сука. — Наш мальчик вырос слишком высоким. Позади раздаётся сдержанный стон, и Ёсан почему-то только сейчас осознаёт, что Минги, вообще-то, тоже не прочь побаловаться разницей в размерах мемберов и их частей тела. Он чувствует, как между бёдер скользит сдобренный порцией смазки крупный, тяжёлый член Минги, и наклоняет голову лишь для того, чтобы увидеть то и дело исчезающую меж своих ног блестящую головку. Это обрушивается на Ёсана, как ведро холодной воды — он покрывается мурашками и мычит от ощущения чужого члена, ласкающего нижнюю часть его собственного. — Вам это так нравится, — он усмехается. — Знать, что ваши длинные члены способны занять добрую половину моего маленького живота. Жар пронимает до самых костей. Минги сдавленно дышит, начиная двигаться резче, Юнхо мерно покачивается вслед толчкам Ёсана, но его плечи трясутся от бушующих в нём чувств слишком заметно. Ёсан сгибается и оставляет несколько поцелуев на влажной спине. — Хва-хён, ты не мог бы растянуть Юно? Сонхва сначала хмурится, а потом чуть спускается вниз по подушке, устраивая ладони на ягодицах Юнхо и оттягивая их в стороны. Ёсан фокусируется на том, как его тонкие пальцы впиваются в красную кожу, оставляя следы от ногтей, и резко двигает бёдрами пару раз, вбиваясь глубже. Мокрые звуки, которые издаёт Юнхо, как услада для ушей — теперь они будут преследовать каждого находящегося в этой комнате ещё длительное время. — Боюсь представить, что будет, останься я с вами двумя наедине, — Ёсан ходит по тонкой грани между собственным оргазмом и желанием угодить Юнхо ещё больше. — В прошлый раз мой крохотный рот был достаточно хорошим для тебя, Юно? Как думаешь, что будет с вами двумя, окажись вы вдвоём во мне одновременно? Минги сдавливает его в своей хватке и кончает с оглушительными стонами — по ногам стекает полупрозрачная сперма в таком количестве, что Ёсан ставит себе мысленную пометку больше не позволять Минги заканчивать внутрь себя никогда. Особенно в рот. — Пожалуйста, Ёсан-а, — Юнхо практически плачет навзрыд. Руки Сонхва хоть и заняты, но он всё ещё продолжает целовать его и шептать утешения, как умеет лишь он один. — Я хочу кончить с твоим членом внутри, сделай это для меня. Ёсан подчиняется. Он берёт продолжающего плавно двигаться позади него Минги за руку и, наклонившись, обхватывает их ладонями полувозбуждённый член Юнхо, отчего тот мгновенно дёргается. Набухает в считанные секунды, стоит Ёсану сжать пальцы несколько раз. — Такой отзывчивый, — Минги следует за рукой Ёсана, полностью доверяясь ему. — Чувствуешь нас на своём длинном члене, Ю-ю? Его пальчики такие аккуратные, я перекрываю их своей ладонью целиком, — он слышит, как Ёсан выдыхает, и перехватывается покрепче. — Кончай, детка, — добавляет Сонхва и, отнимая руки от ягодиц Юнхо, перекладывает одну поверх сцепленных ладоней Ёсана и Минги. — Ты умничка, так хорошо справился, — надавливает подушечкой большого пальца на уретру, потирая и скользя ногтем внутрь. Они все влажные от пота, со сбившимся дыханием и горящими от ощущения единения лицами. Сонхва целует Юнхо в разомкнутые губы, ласкает языком нежно-нежно и стирает костяшками свободной руки стекающие по его раскрасневшемуся лицу слёзы. Ёсан, продолжая надрачивать Юнхо, утопает в настигающем его оргазме и эгоистично надеется кончить вместе, чтобы довести его окончательно. Минги снова несдержанно пыхтит Ёсану в ухо, ожидая обещанного, его ладонь движется скоро и рывками. Юнхо остаётся в своей позе только за счёт того, что его поддерживают с трёх сторон. Он распадается на мельчайшие кусочки от каждого поцелуя, шёпота и стона, но болезненное возбуждение находит, наконец, выход, когда Юнхо чувствует, как ладони на его члене двигаются в унисон, а внутри живота становится тесно. Ему хорошо — чертовски хорошо сейчас, и он совсем не уверен, достаточно ли будет теперь обыкновенного секса без всяких причуд. Ёсан запрокидывает голову на плечо Минги и вжимается бёдрами в Юнхо, кончая глубоко в него. Минги оттягивает Ёсана за талию подальше и жадно пялится, как широкое припухшее отверстие наполняется изнутри густой и белой спермой, а затем она вытекает по расслабленным яйцам. Он сует пальцы внутрь, грубо запихивая сразу два, и Ёсан видит краем глаза, как Минги голодно облизывается. — Убери свои долбанные пальцы из моей задницы, Минки, — сипит Юнхо и без сил опрокидывается на кровать, придавливая собой смеющегося Сонхва. — Ты специально не дрочил, да? — подрагивающим голосом спрашивает Минги, обращаясь к Ёсану. Его взгляд всё ещё прикован к собственной руке, измазанной в сперме Ёсана, и он растирает её между подушечками, начиная хлюпать большим и указательным. — Такая густая. — Фу, твою мать, — Ёсан не выдерживает обожания в его глазах и отворачивается. — Если бы я знал, что ты сегодня настолько одержимый, я бы не делал этого. — Это всё хён, — обвинительным тоном отвечает Минги и укладывается рядом с Юнхо, обнимая его поперёк спины. Россыпь мелких поцелуев тянется от уха до лопатки. — Ты как всегда прекрасен, Ю-ю. В его голосе уже ни капли грубости — лишь восторг и тепло, и Юнхо подставляется под его прикосновения, как большой кот, тоже откидывая напускную сердитость. — Хён хотел, как лучше, — Сонхва всё ещё пытается выбраться из-под тяжёлого тела Юнхо, поэтому Ёсан помогает ему, бережно подхватывая за предплечья. — Получилось замечательно, — Юнхо еле двигает губами. — Но надеюсь, в следующем году мне всё же исполнится двадцать шесть. — Не знаю, хочу ли я получать свои подарки, — Ёсан тихонько смеётся, усаживаясь рядом со своими парнями. — После сегодняшнего я как-то не уверен. — Ну, мы сначала хорошо постараемся, чтобы ублажить нашего хёна, — Минги причмокивает, представляя себе всё то, что он мог бы сделать, но Сонхва машет головой в ответ. — Простите, детки, но моя задница уже была обещана другому. Все трое возмущённо смотрят на него — даже Юнхо и тот приподнимается от такой приятной, желанной сейчас подушки. Достоверно никогда не известно, что и кто ждёт именинника в качестве подарка, только сам Сонхва в курсе ситуации. Относительно него же все договариваются тихо и мирно с помощью игр или жеребьёвки — сложно договориться просто ртом, когда на кону стоит их самый заботливый, изнеженный и умеющий угодить каждому мемберу хён. — Так неинтересно, — Минги скрещивает руки на груди и дует губы в обиде. — Ещё же полторы недели. — В любом случае пообещал я ещё в прошлом году, — Сонхва садится рядом с Ёсаном и морщится, потому что на нём грязные, мокрые и холодные от остывшей спермы брюки. Ёсан щурится и тихо щёлкает языком. — Либо Хонджун хочет отплатить тебе той же монетой, либо прикончить. Оба варианта по отношению к тебе вполне в его вкусе, — он прикрывает улыбку ладонью, а потом тянется к Юнхо и гладит его по щиколотке. — Идём, я отнесу тебя в ванную? Тебе же нравится, что я могу сделать это, да? Вот Минги не сможет, хотя такой огромный. Минги бухтит себе что-то под нос, не желая влезать в эту дискуссию, пока его действительно не заставили тащить тяжеленную тушу Юнхо в душ. — Ты теперь будешь вечно припоминать мне это? — Юнхо приоткрывает один глаз и окидывает Ёсана вялым взглядом. — А может, я втянулся, — тот в ответ приподнимает подбородок. — Мой день рождения следующий после Хва-хёна. Юнхо фыркает и пытается кинуть в него подушку, но она падает из слабых рук ему же на голову, на что остальные рассыпаются в смехе. Сонхва тушит почти догоревшую свечу, вдыхая сладкий ароматный дымок, и расслабляется. Ладони всё ещё помнят шлепки о чужие ягодицы и слегка покалывают, поэтому он трёт ими о грудь, намереваясь избавиться от навязчивого зуда. Он обязательно должен купить кожаный паддл для таких встреч и большую банку увлажняющего крема для нежной кожи. Он же хороший хён. Самый заботливый.