red lips on honey hips (muah)

Розы красные. Фиалки синие. Персиковый бальзам манит Ынсока к губам Вонбина, заставляя на мгновение забыть, что они на съёмках рекламы косметического бренда и вокруг, помимо участников группы, полно стаффа и объективов камер, готовых запечатлеть любой момент. Опасная близость пухлых губ проверяет Ынсока на стойкость и терпение, и Вонбин мысленно делает пометку на открытую провокацию в другое время. Ынсок приобнимает Вонбина за левое плечо, позволяя услышать, как колотится его сердце, принадлежащее цветочному мальчику Вонбину, и как подрагивает его кадык от сглатывания слюны. Вонбин причмокивает губами, улыбаясь Ынсоку, и переводит взгляд в камеру, сохраняя свой довольный кошачий вид. У него появилась восхитительная идея для разнообразия взаимоотношений с Ынсоком. После съёмки Вонбин задерживается возле столика с косметикой, предварительно попросив Ынсока ожидать его прихода через пару часов, когда остальные участники будут заняты личным расписанием. Ынсок кивает, напоследок прижимая Вонбина к стене в узком коридоре, и полностью слизывая остатки персикового бальзама для губ. «Сладкий» шепчет Ынсок, невесомо целуя пухлые губы. Оказавшись в гримёрной, Вонбин решает добавить немного перчинки, собираясь удивить Ынсока новым кинком. И в этом он может довериться только одному цвету. Помада на губах Вонбина — тёмно-красная, из новой лимитированной коллекции — тщательно выбранная из реквизита после съёмок в рекламе. На смену поцелуям с персиковой нежностью бальзама приходит неутомимое желание оставить яркие метки на Ынсоке; самым действенным способом доказать, что пухлость очаровательных губ Вонбина принадлежит только Ынсоку. Открытие новых кинков делает их безумцами в стремлении испытать новые вершины удовольствия. Пустота в общежитии звенящая, мигает ярким знаменем. Вонбин не рассчитывает силы, с размаху открывая дверь в комнату Ынсока. Ынсок вздрагивает от неожиданности, лопая пузырь от жвачки со вкусом банана, и отвлекается от своей дурацкой игровой приставки, внимательно рассматривая Вонбина. В комнате задёрнуты шторы и, кажется, что за окном совсем не день в самом разгаре и не у них всего лишь час на совместное времяпровождение тайком от остальных. Ынсок улыбается, глядя на красные губы Вонбина, и совершенно не жалеет обо всём, что произойдёт дальше — вид действительно впечатляющий. — Моя роковая принцесса. Вонбин закрывает дверь на замок и медленно подходит к кровати, на которой сидит Ынсок. Приставка оказывается на полу; сильные руки тянут на себя, заставляя навалиться сверху, а требовательные губы целуют невпопад. Вонбин вспоминает о своём желании только когда замечает размазанный по щеке Ынсока след помады, и хитро улыбается, избегая очередного поцелуя. Ынсок разочарованно стонет — у них слишком мало времени на прелюдии, а Вонбину вздумалось «пометить» его лицо стойким красным цветом. И он совершенно не по-мужски ойкает, когда Вонбин спускается ниже, прикусывая выпирающий кадык. — У какой принцессы есть вампирские клыки? Ынсок рычит, пытаясь перехватить инициативу, но Вонбин перешёл с поцелуев на лёгкие укусы и хаотичное размазывание помады по всему телу Ынсока. Вонбин задирает уже испачканную белую футболку, сжимает бусины сосков, проходится языком по холмистому прессу, останавливаясь у впадины пупка и дует на кожу над спортивными штанами — одно из чувствительных мест Ынсока — а после и вовсе стягивает ненужную ткань, открывая доступ возбуждённому члену. Ынсок готовился. На нём нет белья и Вонбину это несказанно нравится — он шлёпает по крепкому бедру, предвкушая то, как «разукрасит» своего прекрасного принца. Ынсок кусает губы, всё ещё хранящие сладкий персиковый привкус, и ёрзает под большими ладонями Вонбина, даже не представляя, как возбуждённо сейчас выглядит, ещё больше давая «зелёный свет» Вонбину и его пухлым губам. Вонбин увлекается поцелуями даже там, внизу, и оставляет алые засосы на медовых бёдрах, немного надавливая на пульсирующую головку члена. Ынсок почти скулит, опираясь на локти — губы Вонбина действительно огромные не только с виду, но и в соприкосновениях с нуждающимся в разрядке членом Ынсока. Горячее дыхание обжигает чувствительную кожу, заставляя дрожать от нетерпения. Свободной рукой Вонбин придерживает Ынсока, пока на смену губам приходит язык. Градус развратности зашкаливает; и без того красные от помады щёки Ынсока краснеют ещё больше, а желание кончить от одного только вида прогибающегося в спине Вонбина растёт в геометрической прогрессии. Но Ынсок героически держится, не подозревая о том, что сегодня с Вонбином он кончит множество раз. Мёд терпкий. Сахар сладкий. На бёдрах Ынсока — следы красной помады, оставленные Вонбином. И это, кажется, лучший новый тест-драйв косметики.