Пепел

Сигарета медленно тлеет. Пепел летит с высоты четвёртого этажа. Солнце зашло, небо отдаёт голубым и серым. Никита тяжело вздыхает. Склоняет голову и выбрасывает сигарету. До этого он никогда не курил. Ходить по квартире целыми днями было тяжело, бессмысленно. Пол холодный, ноги босые, в квартире вечно темно. И пусто. Не хотелось, чтобы было пусто, хотелось, чтобы Юра вновь сделал квартиру наполненной собой, своим присутствием, смехом и голосом. Своими солнечными лучами, которыми он бросался направо и налево, игнорируя общую унылость общества, в частности Никиты. Чтобы ходил по квартире и улыбался. Но она пуста. Как и её хозяин. Балкон слишком продуваем. Никита выходил на него, смотрел в окна и в целом видел мир вне квартиры только ночью. Днем жизнь кипела слишком раздражительно. Начало лета, солнце светит, а трава вырвиглазно зелёная. Дети заливисто смеются, как назло прямо перед домом детский садик. А Юра любил наблюдать за детьми с Никитиного балкона. Мир ничего не знал о горе Никиты, ему не было дела, все продолжали радоваться жизни, теплу, друг другу. И это злило ещё больше. Со смерти Юры прошло две недели. Стыдно признавать, но первую неделю Никита жил почти как обычно. Он просто не осознавал того, что произошло. Или не хотел осознавать. Но как только пошла вторая неделя, Никиту осенило. Постепенно он перестал выходить из дома, а позже и из комнаты, особенно днем. Перебивался он запасами еды из холодильника. И до этого худой, весил он теперь ещё меньше. От мыслей про то, сколько всего не успел сказать и сделать, пока Юра ещё был живой, подбородок машинально начинал трястись. Никита никак не мог смириться с тем, что все! Юра все! Это конец. Его больше не будет. Это все... Мама и Алина приходили днём. Стучались в дверь. Никита слышал, он уверен, что завтра они снова придут. Откроет, обязательно откроет, обещает себе, клянётся. Несколько раз, чтобы уж точно, чтобы если не откроет, то хотя бы стыдно было. Его потеряли, ведь телефон давно разрядился, а заряжать его не было сил, смысла. Желания. Времени. И снова смысла. Существование для Никиты вообще потеряло смысл, но если бы оно прекратилось, Юра, тот, живой ранее, был бы недоволен. Останавливало только это. Ведь он точно хотел бы, чтобы Никита продолжал жить, чтобы не страдал. С балкона пришлось уйти. Не было смысла там стоять. Не было смысла уходить обратно в квартиру. С горем пополам он лег на холодную кровать, незаметно для себя смог заснуть. Причем сразу, не как все последние дни. Во сне он видел Юру, впервые за две недели. Он улыбался. Стоял и приглашал жестом рук в объятия. С ним было снова так хорошо, тепло, будто Никита вернулся в родной дом, в котором давно не был. Но ночь прошла, а сон не кончался. Самый счастливый и самый нереальный сон, где они снова были вместе. Той ночью Никиты не стало. Он умер с улыбкой на лице. Установить точную причину смерти так и не смогли, спихнув на проблемы с сердцем, коих у него никогда не было.