Девятнадцатое января

Совсем рядом раздался глухой стук, всего лишь поставленная кружка с кофе по ощущениям отдалась в голове взрывом не меньше, чем гранаты, моментально выводя из накрывшей волны мыслей и пройдясь по телу слабой дрожь неожиданности. — Ой, Артём, прости, не хотела тебя пугать. — Всё в порядке, Галина Николаевна, — отмахивается он, для верности протерев глаза, чтобы окончательно спуститься из параллельного мира в своей голове. — Задумался. — Лучше бы домой шёл отдыхать, а не летал в облаках. Поздно уже, — по-матерински улыбнулась начальница. В целом он был с ней очень даже согласен, на часах доходило восемь вечера, дело только-только закрыто, на улице передают пушистый снег и небольшое январское потепление. — К тому же, Валя завтра вечером возвращается, можешь со спокойной душой наслаждаться заслуженными выходными. Будем надеется, что наш контингент даст нам некоторое время без новых дел. — Должно же у них быть хоть какое-то уважение к органам в после Новогодних праздников, — слабо усмехнулся Тукаев, отпивая давно остывший чай. Уже неспешно шагая по улице и сильнее кутаясь в тёплый шарф, под который так и норовили забраться белые хлопья и лёгкий морозный ветер, мысли вдруг снова метались между настоящим и далёким прошлым девятого года. Он прекрасно знал, что Валентина приезжает завтра с конференции одного своего знакомого, знал, какое завтра число, а ещё помнил весну много лет назад, полностью изменившую его жизнь. Не верится, что это было так давно. Кажется, вот он счастливый студент первый раз переступает порог бесспорно великой организации, а вот он уже важная её часть. И всему этому он во многом обязан именно Валентине. Прекрасному наставнику и человеку. Если быть откровенным хотя бы с самим собой, повзрослев – та шутка с трупом действительно кажется не такой уж смешной, а её последствия до сих пор отдают холодом по коже. Но даже после такого Валентина не отвернулась ни на миг. А в их первую встречу уже после всего, – когда Галина Николаевна официально пригласила его на работу – и вовсе крепко обняла с гордостью во взгляде и тёплыми словами. Что случилось с ребятами потом он не сильно интересовался, двоих посадили, но и те, наверное, вышли давно. А вот с Валентиной они вновь погрузились в привычную тишину морга и вместе поработали над очередным делом, после долго разговаривая по душам о самом разном в буфете. К сожалению, в паре работать уже было не актуально и стало большой редкостью, но такие дни Артём особенно ценил. Вновь чувствовал себя зелёным мальчишкой, что с горящими глазами наблюдал за работой умелых рук, с готовностью помогал и знанием дела отвечал на все вопросы, которые задавала Антонова для проверки, а сейчас и ради его мнения тоже. Почему пучина мыслей окунула его в воспоминания, а оттуда плавно свернула к настоящему времени с поразительной чувственностью ко всей ситуации – ответа он найти не смог. Возможно, во многом роль сыграла цифра девятнадцать на календаре, значимая всего через несколько часов. Оставлять эту дату без внимания очень не хотелось в принципе, а тут ещё и вот такой комочек тепла, сворачивающийся в груди и защищающий от любого мороза на всегда оживленной улице Москвы...

***

— Очень рада, что тебе понравилось конференция, — слегка уставшая после перелёта, но довольная Валя оживленно делалась с начальницей и по совместительству лучшей подругой эмоциями от поездки. Было действительно приятно увидеться с давними друзьями и коллегами, послушать интересные презентации, истории о уникальных случаях, развеяться и заодно просто узнать что-то новое. — Тебе спасибо, что отпустила, Галь. — Да брось, — мягко отмахнулась Рогозина, — лучше Артёму это скажи. Без работы вы не останетесь никогда. — Точно! Кстати, а где он? Хотела его с праздником поздравить, — блеснули ясные голубые глаза патологоанатома. На секунду кабинет погрузился в задумчивое молчание. — Здесь я его не видела, новых трупов у нас не было, может быть, отчёты заполняет? — Пойду тогда его проверю, — качает головой в сторону коридора она. — Конечно беги, — пожимает плечами под пиджаком Галина Николаевна, мягко улыбаясь и наблюдая, как Валя скрывается за углом стеклянных стен кабинета.

***

— Артём? Дверь морга привычно тяжело поддаётся под руками, открывая перед собой полумрак холодного помещения. Из Лаборатории сочится тусклые огоньки дежурного света, – эксперты давно разошлись по домам, удивительно, что так рано, при их то образе жизни – смешиваясь с лампами самого морга и включённого монитора на столе. — Артём? Похоже, опять заработался и уснул за компьютером, а ведь столько раз говорили об этом, и друг другу и остальным. Валя осторожно подходит к склонившейся на столе фигуре в фирменном бардовом костюме. — Тём, — шёпотом зовёт она, стараясь вырвать из сна не так резко. Тёплая ладонь ложиться на чужое плечо, легонько потрясывая, как вдруг тело заваливается набок и падает с глухим стуком о пол. Из горла инстинктивно вырывается вскрик, но быстро придя в себя, Антонова опускается рядом, переворачивая безвольное тело на спину. Рука непроизвольно тянется, прикрывая глаза, а на лице расцветает смущенная улыбка, в то же время пока вторая похлопывает плечо реалистичного манекена. Вот ведь! Понимание что к чему приходит почти моментально, разносясь дрожью тихого смеха по телу. Спасибо хоть не труп, как в прошлый раз. Откуда взялась такая реалистичная, – пусть и не сильно прорисованная в деталях как те же реборны детей, но немного похожая на что-то такое – кукла, понять тоже труда не составляет, Галя меньше получаса назад рассказывала о, раскрытом буквально вчера, деле. Немного отойдя от происходящего, патологоанатом включает свет, получше рассматривая получившуюся картину. Невольно вспоминаются дни их стажировки. Его интерес, успехи, редкие падения, она до сих пор очень гордится им, хотя прошло много лет. После того случая стажеров в они не набирали. Новые сотрудники, знающие свое дело ребята, но, наверное, даже при возможности Валя просто не смогла бы сработаться с кем-то так же хорошо, привязаться к кому-то та же сильно. Даже после яркой вспышки лампы и вероятного окончания "розыгрыша" в морге они с манекеном по-прежнему одни, это немного огорчало. Сердце возвращали привычный ритм, а вместе с тем в груди клубилось желание с добрым смехом обнять шутника. Вот такое напоминание сказало все лучше любых слов. Помнит, ценит. Она словно вновь видит наяву, как горят восторгом тёмные глаза, как тепло разливается и отражается в собственных. И сейчас Валя готова поспорить в них вновь загорается такой же огонёк, ведь если внимательнее оглядеться можно заметить на холодильнике большой букет самых разных, но таких красивых цветов со стоящей рядом запиской. В таком месте, где сразу и не заметишь, только приятно не сколько от самих цветов, сколько от всего этого. От скрытого за всем этим смысла. Хотя безусловно сочетание нежных лилий и аккуратных орхидей, собранных в композицию умелыми руками – прекрасно. Антонова целомудренно касается одного из бутонов, забрав букет из вазы, в которой он стоял все это время, осторожно прижимая к груди и чувствуя сладкий аромат, наслаждаясь им, а после разворачивает поставленную рядом записку. «Самому лучшему наставнику и патологоанатому в мире. С праздником, Валентина Владимировна» Выведены завитки букв аккуратным почерком. Широкая и, подобно лилиям, нежная улыбка трогает губы, тихо шепчущие, словно он может это услышать. “И тебя, Тём...”