***
Настойчивый стук в дверь разбудил Галю, вернувшуюся с 48-часовой смены. Ее душа желала проигнорировать назойливый звук, пока дверь не затряслась от более сильных ударов. — Иду я! — на пороге стояли запыхавшиеся сотрудники — Майский, Круглов и, почему-то, Гранин. Последний со скепсисом относился ко всем существам, потому по лицу было видно, что дело связано со сверхъестественным, — Что случилось? — На клан Антоновой было совершено нападение, — усатый оперативник смотрел, как начальница начала быстро собираться, — Выбили двери, окна, двое раненых, — Галя заметно вздрогнула. Если с Валей что-то случилось… не хотелось думать об этом. С ней всё будет в порядке. Обратного Галя не допустит.***
В поместье Антоновых никогда не было так многолюдно и ярко. Мигалки служебных машин подсвечивали мрачный особняк, десятки полицейских сновали туда-сюда, а нимфы-репортерши скакали у желтого ограждения. Внутри был полный кошмар: разбитые старинные вазы, винтажные кресла изрешетили пулями, гробы были перевернуты. На широкой лестнице Юля успокаивала трясущегося младшего брата. Ее бледные руки нежно поглаживали голову, губы касались светлой макушки, Леня спрятал лицо в изгибе ее локтя. От такой картины у Гали ёкнуло сердце. Иной раз забываешь, что у нежити тоже есть чувства. Слева от входа, на разодранном диване, сидели Ваня и Степа, вокруг которых бегал Тукаев. Оба вампира были бледнее, чем обычно. Данилова периодически потряхивало, из ран вытекала серебряная жидкость, перемешанная с густой и вязкой кровью. На лице Вани красовались синяки и ссадины, рука находилась в положении, в котором она не должна быть. Галя еле заметно выдохнула. Значит, с Валей все было в порядке. К Тихонову, с громким рычанием, подлетел Сережа. Вампир опустил напряженные плечи, когда мужчина сел рядом и аккуратно прижал к себе. — Коля, — Рогозина развернулась к оперативникам, — опроси Юлю с Леней, — Круглов кивнул и медленно зашагал к отчаявшимся родственникам, — Паша, дуй к Данилову, судя по всему, он непосредственно участвовал в бойне, — Гранин кинул взгляд на полуживого (или вдвойне полумертвого?) Данилова с брезгливостью, — Торопись, непонятно, выживет ли он. Валя оказалась на втором этаже, в собственном кабинете: бумаги разбросаны по всему этажу, на бордовых обоях красовалась надпись: «Сдохните!», стеллажи с памятными и старинными вещами перевернуты. Вампиршу немного потряхивало, стресс заметно сказался на её состоянии. Она стояла у разбитого окна, смотря пустым взглядом в темный и густой лес. — Если Степа не выживет, у нас нет причин оставаться здесь, — еле слышно сказала Валя. Рогозина подошла к женщине, рассматривая сгорбленную от усталости спину, — Леня… Леня считает Степу своим старшим братом, хочет стать как он… Он этого не выдержит, — голос Антоновой дрогнул, — Я этого не выдержу, — вампирша опустила голову, плечи тряслись от невыплаканных годами слез. Рогозина знала, что такое терять дорогих людей, но и представить не могла, что чувствует Валя, теряя первого и верного товарища, который разделил её ношу. Она прижала блондинку к себе, и та взвыла от ужаса. Галя провела рукой по густым и мягким волосам, ей так хотелось чем-то помочь Степе и забрать боль Вали. — Я сделаю все возможное, чтобы найти охотников, — решительность в голосе полицейской заставила Антонову расслабиться в чужих объятиях. Вале было приятно обнимать кого-то теплого. Интимный момент был прерван Артемом, в чьих глазах читался откровенный испуг. — Валя, там Степа… — глава клана исчезла из объятий Рогозиной, оставив свое призрачное присутствие в виде сладких духов. Это была ужасная картина: раны Данилова начали чернеть, глаза закатились наверх, а сам он будто впал в припадок. Вампир мог слиться с белыми простынями. Гранин носился вокруг свидетеля, не понимая, что делать, Круглов пытался закрыть обзор Лене, тот рвался помочь. У Вали перехватило дыхание. Она перевела взгляд на застывшую Рогозину, в глазах читалось извинение. — Артем, звони Селиванову, скажи, что мы за ним заедем, — приказала она. Вся комната погрузилась в тишину, — Что встал? Сейчас он единственный, кто нам поможет, — Тукаев неуверенно переводил глаза с Вали на Рогозину, будто умоляя остановить главу клана. Рогозина посмотрела на Валю, в глазах читался откровенный страх, а губы были поджаты. Если это плата за спокойствие Вали и ее подопечных, то придется закрыть глаза на деятельность ученого. — Нет, — громко сказала Галя, — Нам некогда его ждать, мы довезем быстрее, — она кивнула Круглову, чтобы тот заводил джип. Валя улыбнулась в знак благодарности. — Мы поедем с вами, — Майский осторожно придерживал Тихонова за плечи, рука все еще была сломана, — как раз Ваньку подлатаем, — Ване, казалось, было все равно на руку, он нежился в объятиях своего оборотня. — Мы тоже! — Леня подскочил с места, — Мы не оставим Стёпу одного, — Юля встала рядом с братом, крепко держа его за руку. — Это так, — кивнула рыжая. Теперь уже Антонова погрузилась в смятение. Оставить свою семью в доме, в который вломились психопаты и устроили полный разгром? Не вариант. Приставить им охрану в виде полицейских? Ни вампиры, ни полицейские не согласятся. Все боялись возвращения охотников. - Хорошо, только не надоедайте никому, - Валя посмотрела на мучающегося Степу, - Надо перенести его в машину, я поеду с ним. Майский и Леня осторожно подхватили умирающего вампира, который начинал бредить от количества серебра в организме. - Не... бейте... - шептал Степа, пока его укладывали на колени к Вале, Гале и Гранину. Леня и Круглов сели впереди, они убедились, что остальная часть группы загрузилась во вторую машину и они поехали в полной тишине, которая прерывалась стонами и обрывками фраз Данилова. Всю дорогу Валя перебирала темные волосы друга, второй рукой она нежно обхватила ладонь полицейской, которая старалась не уронить Степу с колен. Галя немного покраснела от такого жеста, а когда Антонова начала поглаживать кисть и вовсе обомлела. Рогозиной призналась себе: она влюбилась в вампиршу.***
Из полуразрушенного здания черным столбом выходил дым. Территория охранялась искусственно выведенными церберами, из их рта капала длинная ядовитая слюна, а глаза опасно светились красным. Старый завод, который присвоил себе безумный ученый, находился вдали от всего города. Вокруг были лишь руины от цеха, который подорвал сам Селиванов. Ну, не совсем сам, его ходячая бомба в виде человека, обращенного в дракона, не справилась с эмоциями и убил себя, разрушая восточную часть предприятия. Группа смотрела на зеленое свечение в окнах. Селиванов точно был дома. — И как нам пройти? — прокряхтел Гранин, обхватывая Степу поудобней вдоль талии. — Ну, на нас они не отреагируют, а вот вас с легкостью загрызут, — Юля прищурилась, ища брешь в защите завода, — Им нет смысла бросаться на то, что уже давно мертво. — Значит, надо думать, как выманить Сели… — не успел договорить Круглов, как большая металлическая дверь со скрипом отворилась. Из здания вышел Березин, держа в руках окровавленный мешок. Он громко свистнул, и церберы метнулись в его сторону, раздирая мешок зубами. — О, это же Рома! — улыбнулся Леня и побежал к забору, не обращая внимания на попытки группы его остановить. Юля тяжело вздохнула, — Рома! — парень замахал рукой, пытаясь привлечь чудовище. Березин нахмурился, ища источник звука. Зелено-синяя кожа переливалась под лунным светом, а винты, которые украшали всё тело, блестели. Сфокусировав свой взгляд на заборе, он увидел знакомого вампира. С трудом волоча отваливающиеся ноги, чудовище Селиванова склонило голову, как бы спрашивая. — Рома, привет! Это я, Леня, — вампир широко улыбался, радуясь встрече с Березиным как со старым знакомым. — Чег… Чего ты хочешь? — Березин с трудом выговаривал слова, — Ты приш-шел ко мне? — на секунду Лене показалось, что в хрустальных глазах промелькнули любопытство и радость. — Не совсем, — парень стушевался, — Нам нужно попасть к Селиванову, моего… члена моей семьи ранили, но с нами люди. Ты не поможешь нам пройти? — Леня умоляюще смотрел. Березин медленно моргнул, обрабатывая информацию, и, наконец, кивнул. Тем временем Галя наблюдала за взглядом Вали на тяжело вздымающуюся грудь Данилова. Она чувствовала, как время уходит сквозь пальцы. К слову о пальцах, у Антоновой они снова начали трястись, когда она увидела побег Лени к порождению Селиванова. Рогозина осмотрела остальную группу: Круглов и Артем тихо переговаривались, Ваня тихо сопел, сидя на коленях у Сережи, который подтрунивал над Юлей, а та тихо возмущалась, Гранин с улыбкой наблюдал за картиной, сидя под деревом, теперь уже он перебирал волосы Степы, который разлегся на груди полицейского. Ему не стало лучше, но в машине Валя ввела ему кровь какого-то животного (как надеялись все опера) и тот успокоился. Группа замолчала, когда крик Лени «Сюда!» достиг их ушей. Вампир махал им, подзывая к себе. Он гордо улыбался, показывая пальцем на Березина, который приказал церберам уйти в противоположную часть завода. Внутри здания пахло химикатами, трупами и сыростью. Селиванов стоял у секционного стола, покрытого кровью, вытирая инструменты от ошметков какого-то существа. — Какие люди и нелюди, у нас была запланирована какая-то вечеринка? — Мужчина обернулся, с интересом разглядывая группу, — Вот уж не думал, что моему чудовищу может приказывать кто-то еще, — синие глаза остановились на Лене, который уже не выглядел таким уверенным. — Извините, — он опустил голову, — Степе нужна ваша помощь! Его ранили охотники на вампиров, ему очень плохо! Вы же спасли меня, спасите и его! — Да? — ученый перевел взгляд на умирающего вампира, — И какова ваша плата? — хищная улыбка исказила лицо. Он аккуратно положил инструмент в лоток. — Уменьшим тебе срок, — Майский угрожающе прорычал, обнажая клыки. — За такую плату могу лишь добить его, — беспечно пожал плечами Селиванов, — Но, если вам правда нужна помощь… Мне бы хотелось, чтобы к завтрашнему полудню мне доставили дюжину трупов. Я даже знаю, где их достать. — Мы всё сделаем, только спаси его, — Юля закрыла собой брата, — Если нет, то, - девушка показала острые клыки, угрожая. Селиванов громко и заливисто засмеялся, сотрясая стены. — Давно меня так не смешили, еще пару таких шуток и вы отобьете цену, — вытер слезу, — Кладите несчастного сюда, я посмотрю, что можно сделать, — он кивнул на секционный стол и Гранин аккуратно уложил Данилова. Ученый задрал рубашку вампира, оценивая ситуацию, — О, узнаю серебро! Хе-хе, свое везде узнаю. — «Свое»? — переспросила Галя, — Это твоих рук дело? — Можно и так сказать, — Селиванов сменил перчатки и подошел к алхимическому верстаку, — Мне поступил заказ от одного мужика, попросил пули, — он начал намешивать одному ему известные вещества. — И? — можно было услышать скрип зубов Круглова, — Что дальше-то было? — Информация стоит дороже жизни, майор, — Селиванов жестом подозвал к себе вошедшего в здание Березина, — это будет стоить… — он задумался и перевел взгляд на чудовище, — ноги мужчины высокого роста, а то у моего дитя совсем все плохо с ходьбой... Мне бы еще не помешала змея с головы Химер. Все заметно стушевались. Если ногу можно будет выпросить у местного патологоанатома, то со змеей было сложнее. Химеры и на 10 метров не подпустят к себе кого либо. — Будь по-твоему, — выдохнула Валя, — Я не могу тебе дать обещания по срокам, но все будет так, как ты просишь, — Галя взглянула на вампиршу, крепко сжимавшую ее руку. Она сжала в ответ, показывая, что поможет ей. — Нравится мне иметь дело с вампирами, хе-хе. Приходил мужичок, внешне лет сорок, по поведению все 250, — Селиванов принял щипцы, опаленные лавой, от Березина, — сказал, что хочет попробовать что-то новое, я сразу понял, что пахнет жареным и согласился, — он поднес их к ранам Данилова, с забавой приподняв брови. Все зажмурились, Юля спрятала голову Лени у себя в плече, а Артема обняла со спины. По зданию раздался крик, полный боли, если бы не кандалы, которыми Селиванов приковал Степу, тот бы вырвался. — Вот так мое творение само ко мне вернулось, сплав необычный и поражает на ура, — продолжал свой рассказ ученый как ни в чем не бывало, смотря, как горячие щипцы прижигают раны, — Мужик был в шляпе, типа местный Ван Хельсинг, на деле туповатый и страшный, думаю, кто-то из гоблинов или орков, хотя они все уродцы. Он убрал щипцы от Степы и тот часто задышал. Селиванов взял со стала черную густую жидкость и грязно размазал ее по всему телу. Та мгновенно зашипела, окисляя серебро. — Может, ты запомнил что-то еще? — Круглов первым открыл глаза и бегло осмотрел Данилова, — Некие особенности? — Горбатый нос, зеленые глаза, грязные каштановые патлы, рост около 190, — выпалил Березин безэмоционально, — Еще он вонял. — Вонял? — Сероводородом, — Селиванов кивнул, — С этим я закончил, вводите ему по мешку крови 3 раза в день в течении недели, но, если он еще раз схлопочет пулю или осиновый кол, тут я вам не помощник. Валя выдохнула, переводя взгляд на Рогозину. Галя, в свою очередь, еще крепче сжала женскую нежную руку. — А что вы ему дали? — полюбопытсвовал Леня, он выглядел… спокойным. В машине его пару раз стошнило выпитой на днях кровью, а после встречи с симпатичным чудовищем затряслись коленки. — Ах, это, — захихикал Селиванов, — Растворенный глаз карги, ну, пару трав, — никто не хотел спрашивать, откуда у него чьи-то части тела. В любом случае, работу он свою сделал. Или нет? — А у меня рука сломана! — подал голос Ваня. — Ох…***
Прошло три месяца с покушения на клан. Жизнь в полицейском отделе всё также кипела, а клан Антоновой процветал. Поимка главаря охотников не заняла много времени. Благодаря показаниям вампиров и Селиванова, Круглов и Майский смогли обнаружить источник сероводорода, который вел в катакомбы. Свернуть десяток человек, гоблинов и гремлинов было легко, они даже не сопротивлялись. Пошли за лидером, который был орком-отшельником, за небольшую плату. Сам Станислав, который и затеял сей действо, был полным ксенофобом и после вампиров хотел перейти на гномов. Тихонову починили руку, и они с Майским уехали в Темнолесье, восстановиться, отдохнуть и провести время вместе. Ваня светился от счастья, когда оборотень уносил его на руках от друзей, как похищенную невесту. Селиванову понравился Лёня и он понял, что его порождение радо мальчику еще больше. Вампир, с разрешения Юли и Вали, начал захаживать в гости гораздо чаще, таща с собой различные пуговки и винтики, которые Березин рассматривал с глубоким интересом, а после просил своего «отца» прикрепить их к себе. Юля, в свою очередь, решила стать главной добытчицей в семье. Охотясь на оленей в лесу, она столкнулась с кицунэ, который обернулся в высокого темного мужчину. У него не было имени, поэтому Юля нарекла его Константином. Артем продолжал попытки совершенствования во врачевании хотя бы своих сородичей. Когда все книжки были прочитаны, он понял, что ему не хватало практики. Круглов отметил стремление мальчика (он был старше майора) и разрешил ему практиковаться в морге при отделе, у хирурга-грифона Ромашина, который давно хотел отойти от дел и искал себе замену. Степа, наконец очнувшись, удивился, увидев себя в объятиях незнакомого мужчины. Данилов чуть не подпрыгнул от неожиданности, но почувствовал теплые и живые касания к своей голове и спокойно задремал. Никто не удивился, когда Гранин пришел на порог вампирского поместья, узнавая о состоянии Степы для «отчета». Галя про себя отметила, что Паша стал чаще просить ночное патрулирование в вампирском районе. У Гали, в свою очередь, было всё сложнее. Валя всё также прилетала к женщине в обличии мыши, только теперь без причины. Они молча сидели и Антонова смиренно ждала, когда Рогозина закончит борьбу с бумажками. Их стало еще больше, когда Галю сделали официальной главой отдела. Валя никогда не возмущалась, лишь тихо носила женщине чай и провожала домой. Отношения не выходили на новый уровень. Делать шаги навстречу было страшно, казалось, что они могут спугнуть друг друга. В один день, Галя обратила внимание на потертый конверт, на котором аккуратным почерком было написано ее имя. Внутри оказалось приглашение на ужин. От Вали. На следующий день она сдерживала желание стукнуть Шустова, который подтрунивал над ней, ведь начальница чуть ли не весь день крутилась перед зеркалом, а после заката и вовсе затряслась как стиральная машина. Вечер, а точнее ночь, прошли отлично. Валя, оказывается, отлично готовит, несмотря на то, что сама есть не может и весь вечер просидела с бокалом крови. На утро Галя обнаружила себя в двуспальной кровати просторной и темной комнаты, посередине которой стоял гроб. Рогозина улыбнулась, когда нос уткнулся в блондинистую макушку.