Средиземноморская свадьба

      Морские волны обнимали прибрежные скалы, а прилив, переливаясь в лучах солнца, почти затопил песчаный перешеек невдалеке. Призрачный радужный свет рассеял пушистые облака в предзакатном небе. Молочно-белая пена прибоя ворковала, перешёптываясь со свежим бризом, оставлявшим нежную рябь на поверхности воды, а розово-сиреневые оттенки плавали в прозрачной синеве неба, делая летние сумерки всё нежнее и нежнее.       Солнце - рыжеватое, слегка зацепившее краем горизонт, подсветило жидким золотом и синеву океана, и затихший на его поверхности "Наутилус". Легкий ветерок слегка потрепал листы тетрадей, разложенных на прогретой палубе в творческом беспорядке, и несколько крикливых чаек пронеслись мимо, взмахнув лёгкими белыми крыльями.       Море евреев, море древних греков, территориальное море древних римлян - всё это романтическое Средиземное море, колыбель европейской цивилизации и культурный исток многих народов. На его прекрасных берегах растут алоэ вера и морская сосна, оливковое дерево и кипарис, а ещё целые букеты душистых трав. Чистый аромат миртового дерева в изобилии ощущается во влажном тёплом ветре с морской солью, а воздух, по-прежнему, животворящий и насыщенный эфирами. Но каким бы спокойным ни казалось море, в его глубине будут скрываться бушующие волны. Посейдон и Аид когда-то сражались за власть на поле битвы, на дне Средиземного моря - бои и дым там долго не прекращались, поднимая боевые флаги новорождённых островов.       "Красивые легенды..."       Невдалеке белые чайки собрались вместе и парили над сверкающим морем в потоках тёплого воздуха.       "Должно быть, такую картину можно застать в любой стране средиземноморского побережья".       Я закрыл глаза, представляя лавандовые поля южной Франции - цветочно-фиолетовое море, источающее головокружительный аромат; подсолнухи южной Италии, что в этот час всё ещё стоят лицом к тёплому солнцу, ловя уходящие лучи; храмовые колонны греческого острова Карпатос, белые песчаные пляжи у побережья Испании, загадки Древнего Египта и разрушенный дворец Птолемеев - чудеса, затерянные по обе стороны Средиземного моря.       Окрашенные в белый цвет стены, омытые морем; круглые мраморные арки с выгравированными изящными линиями; романтическая мягкость моря и неба. И яркие краски, расцветающие на обочинах дорог, выложенных терракотовой плиткой. Ослепительно светит солнце, мягко рассеивается послевкусие лаванды, роз и жасмина, а белые паруса сменяются чёрными на обратном пути с Крита. Века проходят за веками, а раскидистые инжиры в горах и полях, как и прежде, оживляют пейзажи эгейских островов. Пышная зелень оливковых и лимонных деревьев покрывает древние белые карнизы, а лопасти мельницы рядом с купольной церковью всё ещё неустанно вращаются на ветру.       "Франция, моя Франция... Когда-то и я был частью этого многообразного мира".       7 ноября 1867 года - с того дня прошло почти одиннадцать месяцев. Хотя я поклялся, что всегда буду любить океан, я всё ещё не могу отрицать, что привязан к своей исторической родине. Девятнадцатый век имел своё особое очарование, но все его прежние годы, знакомые мне, перекрывались дневниками десятимесячной давности. Китовый ус без спешки выводил аккуратные французские буквы на чистом листе бумаги. Средиземное море - очень романтичное место, и я не смог удержаться, чтобы не процитировать какое-нибудь из стихотворений Вергилия.       Снизу слабо доносилась тягучая музыка органа, и блокнот остался на палубе подводной лодки, обдуваемый морским бризом.       Мы с капитаном часто обменивались мнениями: о местах, которые посещали, и не только. Наши отношения могли бы показаться странными, зато они были достаточно устойчивы. Не буря страстей, как у влюбленных молодых пар - вежливая дистанция, как всегда, воцарившееся умиротворение и звёздный свет над ночным "Наутилусом".       "Временами я действительно хочу сбежать, но не убегу, - доверительно сообщил профессор крупному тунцу, глядевшему на него через стеклянный иллюминатор. - Об этом немного странно говорить, но может быть... может быть, мне уже невозможно спастись".       Затем он вновь открыл рот, как будто хотел что-то сказать, но в конце концов так и не произнёс ни слова, вспоминая ночь, когда принял своё окончательное решение.

***

      В те безумные сутки Мальстрим затянул подводную лодку в свои тиски. Над норвежским побережьем сгустилась глубокая и тёмная ночь, луна, глядя сверху, в одиночестве напевала ледяную скандинавскую колыбельную. В ту ночь я исписал последнюю страницу своего путевого блокнота и точно так же стоял у иллюминатора, мучительно пытался принять решение о своей дальнейшей судьбе.       Неожиданный голос капитана напугал меня, а звук его шагов пустил по спине сноп электрических искр. Я был пригвожден к месту самим осознанием, что время размышлений истекло и именно сейчас предстоит дать себе окончательный ответ, возможно, совершить непоправимую ошибку. Это был страх, мгновенно обратившийся в кандалы, что приковали меня к месту. Немо приближался шаг за шагом, и походка эта не походила на его обычную уверенную манеру - слишком рваная и неловкая. Внезапно "Наутилус" подбросило мощным валом. Часть лёгкой мебели опрокинулась, нас сбило с ног резким толчком, и он случайно прижал меня сверху, а моя голова ударилась прямо о стальной пол салона. Даже если взять во внимание, что его покрывал не слишком тонкий ковёр, мне всё равно было очень больно.       Вместо того, чтобы тотчас отстраниться и подняться на ноги, капитан крепко, с огромной силой сжал мою руку. Я ошеломленно смотрел на него, не в силах проронить ни слова, замечая, как его грудь, казалось, вздымается из-за рыданий. Наконец он заговорил.       - Боже Всемогущий! Довольно! Довольно...       Я молчал, и в этот момент меня пронизало невольным холодом. Это было похоже на то, как если бы кто-то резко погрузил меня в воды Северного Ледовитого океана, и я попросту не мог спокойно вдохнуть, не то чтобы найти слова для ответа. Да и требовался ли здесь ответ? Воздух вокруг казался таким душным, что я походил на выброшенную на берег рыбу, и нервный холод стал настолько ощутим, что я начал дрожать.       Голова была опущена, и я не мог ясно разглядеть выражение его лица. Мы будто застыли в тягучем моменте, не рискуя (или не имея желания?) вернуться к прежней действительности. Когда я только-только набрался духу что-то сказать, бурлящая морская вода снаружи вновь швырнула "Наутилус", и меня вновь ударило головой - на сей раз о ножку стола - и перед глазами потемнело.

***

      Возможность встретиться так же ценна, как редка вероятность того, что раковина окажется левшой. Приключения в море длиной в 20 000 лье достаточно, чтобы влюбиться в великолепные чудеса глубин, синие просторы океанов и бездонное небо. Позолоченные солнцем облака продолжают полёт по нежному шёлку небосвода; морская вода тихо плещется за бортом, а насыщенный влагой и солью вечерний бриз разгоняет тёплое течение, чуть вспенивая гребни волн. Очаровательно ностальгический день, воспоминания о днях недавнего прошлого, ярких кораллах подводных рифов и прекрасных цветах суши. И песни, звучащие в трубных переливах органа, что наполняли пространство, растворяясь где-то над морем...       "Я люблю вас" - это очень торжественная клятва.       Я любовался знакомыми обсидиановыми глазами, прямой спиной и пальцами, умело скользившими по клавишам; наслаждался мелодичным и чётким ритмом, отдающимся в каждой клетке моего тела. На задворках сознания мелькнула мысль, что именно так на самом деле мог выглядеть Посейдон - величественный властелин морей, исполняющий если не древние баллады, то чистую и вдохновенную музыку вдали от мирского шума и суеты.       - Господин профессор, - Немо, наконец, прекратил свой завораживающий концерт, и его внезапная фраза в воцарившейся тишине почти ошеломила. Капитан поднялся со скамьи и прошёл мне навстречу с лёгкой беззлобной усмешкой. - Добрый день.       Как равнодушная роза, одиноко покачивающаяся среди мириад простых васильков, одурманенных влажным цветочным ароматом. Его глаза пока оставались холодны, но в глубине их уже зарождались искры пламени.       - Добрый день, господин капитан, - ответил я, улыбнувшись в ответ.       Мягкий ореол света, преломлявшийся на морской глади, падал сквозь стекло на лицо капитана. Возможно, точно такой же свет сейчас впитывали на побережье сандаловые деревья и пышные виноградные лозы.

      Возможно, сегодня у нас была свадьба. Возможно, романтический пейзаж субтропиков, флаг Греции на фоне колышущихся лазурных волн и островов Средиземного моря готовились стать тому свидетелями, приняв обоюдную клятву - "Да благословит нас морской император, и сумерки разгорятся, когда закат затмит аромат роз". Это было несравненное великолепие - такое же, как затонувшие сокровища бухты Виго и чудеса павшей Атлантиды. Наша любовь была благословлена морем, а луна и мерцающие в сгущающихся сумерках звезды целовались и клялись друг другу под вечным небом.       Многие острова Индийского океана также обладают несравненной романтикой, и на дне моря всё ещё слишком много загадок, которые не были оценены по достоинству. Но истинную прелесть всего, что нам нужно - этого бескрайнего моря, солнца и луны - иногда можно увидеть, лишь преодолев 20 000-мильный барьер и оковы страха.       Вдали от шума и суеты человечества, в океане больше нет угнетения и эксплуатации. Теплые ветры Северной части Атлантического океана и облака Тихого океана, а также биение жизни вокруг: от микроскопических бактерий до величавых китообразных гигантов. Я верю, что однажды капитан Немо откажется от мести, и мы проведём остаток своей жизни в науке и мирном созерцании.       - Вы любите её, - я с грустью окинул взглядом пожелтевшую фотографию в его руках. - Вы всё ещё любите её, верно?       - Я люблю её, Пьер.       Вероятно, я должен был ощущать ревность, но чувствовал лишь печаль и пронзительное сожаление.       - Она прекрасная женщина и заслуживала всего хорошего, - слова казались туманными и нереальными в далёком шуме прибоя. - Она должна была быть женой, которая проведет с вами всю вашу жизнь...       Слова любви не подходят для океана.       - Она моя любимая жена, а вы - мой любимый партнер.       Не случайный пассажир, не любовник, не возлюбленный. Партнер, который хочет провести остаток своей жизни вместе на дне морском.       Какой бы торжественной ни была клятва, она не может сравниться с чистой искренностью любви. С глубокой душой капитана, покорившего океан.       - Я люблю вас.       Длительная любовь не является неизбежным исходом, как и человеческая привязанность к любви с первого взгляда не случайна. Это была стрела, пущенная Купидоном; встреча, воистину предначертанная судьбой...       Вдали, под оранжевым небом, прозвонил свадебный колокол.