молчать.
молчать, пока все не привыкнут, пока не появится возможность показать себя, заявить публично что он не достоин всех этих гадких слов, что окутывали с головой, в которых он вяз словно в топи. и он дождался. блестнул в нужный момент, завел диалог с тем, кем нужно. как хорошо, что в подростковом "мире", завоевать уважение в действительности так до абсурда просто. нужно лишь подлизаться, попытаться угодить чуть-ли ни каждому.. и с тобой уже все хотят дружить. загнанный мальчик раскрывается, цветет на глазах подобно пестрым фиалкам в пришкольном саду, заводит множество "друзей" и.. обретает свою самую горькую ошибку.он отличался.
молчал, отсиживался в стороне и избегал нагнетающей толпы шумных ребят, таращась вечно, словно бы и вовсе не моргая в экран своего смартфона. фэнг приметил этого странного мальчишку еще в классе шестом. сидел один, в углу темного коридора с наушниками в ушах, приоткрывая сухие губы в немом напевании исходящей из гарнитуры песни. подобно тени. такой же тихий и абсолютно неприметный, полная схожесть. стоит ли говорить о том, что азиат тогда посчитал этого школьника до жути странным и даже пугающим, отчего никаким желанием подходить и заводить разговор не горел. только потом, спустя пару значительно поменявших его лет он вдруг начал замечать в нем что-то особенное. ненароком цеплялся взглядом в перерывах меж уроками, выскивал в длинных коридорах, пробегая по всем этажам. этот парень чем-то привлекал, приковывал все внимание и завораживал, но почему-то лишь глупого фэнга. стоило только ему поделиться своим безудержным интересом с "друзьями", как тут же слышался хохот, и слова о том, что с такими как он общаться пиздец как глупо.–тогда я буду глупцом.
помнит как сейчас тот день, когда осмелился к нему подойти. этот хмурый взгляд, эти сжимающие со злостью до глухого хруста телефон пальцы. помнит как ходил за ним хвостиком, как пытался вывести его на разговор и выпрашивал номер телефона. как впервые он нехотя согласился, ту ужасную прогулку под проливным дождем и частые ночные переписки ни о чем. помнит малейшую детальку, как фыркал он на слова о собственной вредности, как жаловался на баристу что добавил в кофе непрошеный приторный сироп. его маленькую, совсем неприметную родинку на скуле, редкие, незаметные для чужих глаз улыбки. и от этого становится только хуже. блядское трепетное чувство в грудной клетке он начал ощущать практически год тому назад. тогда, когда сердце вдруг начинало безумно тарабанить в грудной клетке при одном только его присутствии, когда щеки рдеть начинали от случайных, ненарочных прикосновений. когда ожидание встречи становилось мучительным, а слова из его уст о ком-то помимо самого себя в около-романтическом ключе заставляли чувствовать себя мерзко. тогда, когда ощущение юношеской влюбленности окутало весь здравый разум он еще и не догадывался к чему это приведет. — хватит...— ватные ноги предательски трясутся, а дышать становится все труднее, когда лепестки полюбившихся фиалок вновь заполняют горло, когда каждый чертов день он практически умирает вновь и вновь, когда каждый вдох становится желанным и сладостным. черные как смоль цветы, с маленьким солнышком в самом центре оплетали его лёгкие и сердце, играли с селезёнкой и больно щекотали желудок. они пробирались до самых костей, оставляли рваные кровоточащие болью раны на теле, сплетались с горьким привкусом отчаяния во рту и смешивались в приторно-сладкий коктейль абсолютного страха. — я не хочу больше тебя любить.— хрипит невнятно, хватаясь ослабшими руками о раннее белоснежную раковину школьной уборной. преодолевает желание сблевать, когда глаз касаются сгустки из цветов и алой крови, контрастом испачкавшие белую, глянцеванию керамика, а металлический привкус крови даёт по носу и горлу. фэнг всегда считал цветы прекрасными творениями природы. волшебными. неземными. умиротворяющими. но теперь они ему такими не казались. лёгкие все гуще оплетались чёрствой любовью, прямолинейные стебли протыкали плоть и дышать сквозь лепестки и постоянный кашель становилось почти невозможно. фэнгу больно. фэнгу хочется однажды задохнуться в этих проклятых черных фиалках отливающих синевой, они травят его жизнь, травят его самого. фэнг знает причину. он носит темные, глубокие глаза, в которых утопиться хочется, такого же цвета волосы, отливающие этой проклятой синевой подобно бутонам фиалок. знает, что сердце этой причины отдано другой. вспоминает его влюбленный, наполненный нежностью взгляд, длинные пальцы, перебирающие белокурые волосы и яркую улыбку, которую азиат никогда не получал. и давится вновь, падая на и так избитые колени. хотелось кричать во весь голос, молить о помощи и рыдать смело, заявляя всем о своей ужасающей, но такой тёплой любви.невинные, до безумия красивые фиалки стали его глотком неизбежности и одновременно главным палачом.