theory of jealousy and valentines

Февраль в этом году выдался тëплым, как и вся зима. Хотелось снега. Дни, в которые он шëл можно было пересчитать по пальцам, а Гиацинт всë чаще слышал манящие рассказы одногруппников — в этом университете разговорчивых иностранцев было ещё больше. А ему ведь предлагали слетать куда нибудь поближе к северу. Он вспоминал об этом, глядя в окошко аудитории, пока на улице уже бодренько так светило солнце. В следующий раз стоит согласиться… Его мысли прервал кто-то, нагло усевшийся на соседний стул. — Гиацинт, топ три причины, почему девушка может обидеться на конфеты. Парень повернул голову и увидел лохматую голову Габриэля, своего одногруппника. После поступления Гиацинта в новый университет они стали неплохо общаться, как только Габриэль перестал обижаться, что его имя в силу языка произносят неправильно, через «в». — Ну, сахарный диабет… Сколько у меня времени? Вместо ответа юноша сгорбился, удаляясь лбом об стол. — Так, перестань. Что за девушка, что за конфеты и в честь чего? — Майя, которая с экономики — сказал он с обречëнным видом и вытащил из сумки красивую коробочку, вычурно красного цвета. — Второй вариант: безвкусная упаковка — хмыкнул Гиацинт, но заметив его взгляд, примирительно вскинул руки — Всë, понял. У неë день рождения? Габриэль смотрел на него несколько секунд, глупо моргая. — Сегодня четырнадцатое февраля. День влюблëнных. Гиацинт утвердительно промычал, задумываясь. Ну конечно. Он уже успел увидеть пару студентов с открытками, слышал как они приглашают друг друга на свидания, теперь вот и Габриэль. Юноша этот праздник не особенно отслеживал, пускай и часто получал какие то подарки. В голове мелькнула мысль, полная надежды — раз уж он здесь меньше полугода, вряд ли кто то захочет задаривать его валентинками и сладостями. — У нас его не особо празднуют — пояснил он — Это в основном для приезжих, хороший бизнес. А Майя наверное очень православная, вот и обиделась. Габриэль несчастно простонал и Гиацинту даже стало жаль его. — А ты как? Сильно верующий? Он с некоторыми усилием сдержал улыбку. — Предположим, что нет — Гиацинт увидел, как парень придвигает к нему коробку и вопросительно выгнул бровь — Перестань. Габриэль закатил глаза. — Возьми, можешь передарить кому нибудь. Видеть их теперь не хочу. Гиацинт уже думал о том, как отдаст их Полибее, пока убирал конфеты в рюкзак и заодно сочинял осмотроумное замечание, мол, если хочешь найти девушку, не стоит прилюдно дарить конфеты парням, но не успел его высказать. Кто то подошëл и тронул его за плечо заставляя обернуться. Какая то девчушка с косичкой и розовыми щеками протягивала ему открытку в половину ладошки размером. — Привет. — Это тебе! — она быстро всунула картонку ему в руки и убежала, оставив Гиацинта в лëгком недоумении. Обычная покупная валентинка с каким то типичным комплиментом, даже не подписанная. — Как нелепо и мило — высказался Габриэль за двоих, заглядывая ему через плечо — Первокурсница какая нибудь наверное. Надеюсь, твоя коллекция артефактов безответной любви сегодня знатно пополнится. — Очень смешно. Гиацинт закатил глаза и отправил валентинку в компанию к чужим конфетам. Он верил, что обойдëтся без этого. *** — «…Валентинку отправляю, с ней — воздушный поцелуй!» — закончив своë драматичное чтение, Полибея отложила открытку и потянулась за новой конфетой. — Это самая миленькая — подметил Аполлон с видом эксперта — Единственная сделанная своими руками. Гиацинт усмехнулся, запивая шоколад горячим кофе. — Кто то был против обсуждения чужих признаний ещё пару валентинок назад — хитро улыбнулась девочка, наклоняясь к богу. — Он против высмеивания чувств. Аполлон кивнул с такой улыбкой, словно благодарил его за понимание. Из университета Гиацинт ушëл, чувствуя неловкость и тяжесть подарков в сумке. Шесть штук открыток — почти все от таких обыкновенных стеснительных первокурсниц — две шоколадки, две коробочки с конфетами. Ничего из этого не должно было пропасть просто так и теперь, они втроëм сидели на кухне — их с Аполлоном великолепной кухне с расписным сервизом, большими окнами и кучей картин — уничтожая съедобное и зачитывая письменное. — М, вот эти вкусные — Полибея ткнула пальцем в тëмно синюю коробку с какими то стишками прямо на крышке — Особенно с марципаном которые. От кого? — Какая то девушка с маркетинга, на курс старше. — Девушка с маркетинга это точно кто то красивый, в юбке-карандаш — важно кивнула она, сдерживая смех и посмотрела на Аполлона — Не боишься, что уведут? Аполлон на это лишь улыбнулся. — Нисколько. Они с юношей переглянулись, так словно делили какую то вселенскую тайну. Гиацинт знал, что это правда — Аполлон доверял ему больше, чем бог должен был доверять человеку и даже больше, чем доверял ему Гиацинт, к своему собственному стыду. Их страхи крутились вокруг смерти и скуки вечного существования рука об руку и думать в таком случае об измене было бы глупостью, даже если какие то боги или люди проявляли к ним интерес. Гиацинт научился с ним мириться, а Аполлон не обращал на него внимания, пока никому ничего не угрожало. — А он тебе ничего не подарил? — девочка отломила и отправила в рот плиточку шоколада. — Запивай, сладко же — вздохнул Гиацинт и придвинул к ней чашку. Полибея нехотя отпила — Мне ничего не нужно — он заметил, как Аполлон хочет что то возразить и поднял руку, усмехаясь — У нас здесь буквально где то лежит мой портрет, чего ещё я могу от тебя хотеть? Валентинку? Серьёзно? Он уже подарил ему нечто гораздо большее, чем красивый кусок картона — любовь, вечность, мечты и яркие звëзды, видные с вершины Олимпа. Но не при Полибее будет сказано. — Это была бы самая лучшая валентинка в твоей жизни. Гиацинт улыбнулся, когда бог взял его за руку и поцеловал тыльную сторону ладони. — Конечно же это так — радостнее чем он выглядела разве что Полибея, которая хитренько притихла, обнимая коленки. Юноша посмотрел на стол — А с этими то что делать? В их квартире точно нашлось бы место для нескольких крошечных открыток, а если не здесь, то во дворце — оба вечно тащили что то домой, Аполлон так вообще обожал хранить памятные вещицы. Но Гиацинт ещё не стал настолько самовлюбленным, чтобы хранить трофеи собственной привлекательности. — А можно я заберу? — спросила вдруг Полибея. — Милая, тебе они нужны? — Аполлон погладил еë по голове и немного подумав, встал из-за стола, отошëл к шкафчику у окна. Он делал вид, что ищет что то, Гиацинт уже выучил — все боги пользуются этим трюком, когда хотят незаметно поколдовать — Ты достойна чего то лучшего, нежели передаренные валентинки. Он наконец «нашëл» и протянул Полибее такую диковинную штуку, что Гиацинт поддался вперëд, дабы разглядеть. Холст на рамке в виде сердца, размером, как коробка от конфет такой же формы. Оно было расписано типичной символикой, ягодами и парочкой голубей на фоне нежно-сиреневого цвета с кучей каких то красных и оранжевых переливов. Рассветы — слабость Аполлона. В левом верхнем углу красовался какой то стих его красивым почерком и имя девочки. Всë, что создают боги всë равно как ни крути свойственно им — они словно действительно сделали это своими руками, только… быстрее. Гиацинт мог идеально представить, как его любимый сидит над этим холстиком и старательно пишет каждую букву, потому что обычно его почерк не столь идеален — юноша с трудом разбирал его утренние записки или пометки с блокнотах с сочинениями. — Ого — выдохнула Полибея, аккуратно беря подарок в руки. Она как-то замерла на пару секунд, осмысляя, рассматривая и Гиацинт знал, что в подобные моменты он выглядит так же — Очень, очень красиво! Девочка вскочила и обняла мужчину, счастливо щурясь. — Ничего не стоит — улыбнулся Аполлон, очевидно, ужасно довольный собой. Он посмотрел на Гиацинта и тот с благодарностью кивнул. Полибею заставил отстраниться телефонный звонок. Она суетливо достала мобильник из кармана и прижимая к себе сердце, убежала в коридор. — Да, да, мам. Вечером. Он обещал проводить меня. Ну точно! Гиацинт проводил еë взглядом и поставив на стол свою чашку, подошëл ближе к богу. — Спасибо — он быстро коснулся губами его щеки, затем посмотрел на валентинки со стола — Эти выкинем? Спустя несколько секунд по лицу Аполлона с новой силой расползлась улыбка. — У меня есть одна знакомая… — Ни слова больше — Гиацинт быстренько сходил в комнату и вернулся с синей ручкой. Он сел за стол, подвинул к себе картонное сердечко и старательно вывел «Афродите». — Она планировала подарить что то моей сестре, знаешь — усмехнулся Аполлон и взял следующую валентинку. Гиацинт отдал ему ручку и завалился набок, виском прижимаясь к чужому животу. — Это должен быть голубь, чтобы ей понравилось. Они в унисон рассмеялись, вызвав удивлëнный взгляд вернувшейся Полибеи.