Я понял, это намек, я все ловлю на лету

Он обычно проведывал родителей на выходных и в первые дни университетских каникул. Эти теплые домашние посиделки для Сюэ Мэна всегда были островком спокойствия и уравновешенности среди его насыщенных студенческих будней, в которые он успевал довести до сердечного приступа преподавателей кафедры, получить внимание всех красоток с параллели и стать лучшим бейсболистом этого месяца. Но надо же было иногда и отдыхать за чашкой чая, приготовленного заботливыми руками мадам Ван. — Я приехал! — он всегда распахивал дверь с порога, и навстречу ему неслись: огромный старый лохматый пес, невообразимые ароматы с кухни и добродушный смех отца, раскатывающийся эхом по всему дому. В этот раз пес пришел степенно и принес в зубах тапочки, которые Сюэ Мэн последний раз видел, кажется, в глубоком детстве. Пахло свежей выпечкой и еще чем-то незнакомым, похожим на сладкое лекарство. — Милый, мы в гостиной, — голос мамы казался почему-то немного смущенным, более юным, не таким, как обычно. Впрочем, Сюэ Мэну было не до таких тонкостей, он шумно и радостно ввалился в гостиную, готовый принимать родительские объятия, и изнутри его просто распирало желанием рассказать обо всех своих достижениях и успехах за последние несколько месяцев, не дожидаясь расспросов. — Мам! Пап! Представляете, а я… — он, наконец, поднял взгляд, отрываясь от экрана мобильника, в котором искал свои самые удачные фотки с последнего бейсбольного матча, и этот его взгляд упёрся… Не туда. — А я и не думал, что вы не одни… За большим круглым столом, за которым так хорошо было собираться вечерами всей семьёй (даже псина за этим столом выглядела не такой псиной!), невозмутимо распивал чаи из лучшего сервиза с цветочками их сосед. Этого противного доктора Сюэ Мэн знал с самого раннего детства, и ни разу он не утешил плачущего ребёнка у себя на приёме, не улыбнулся, даже не дал потрогать стетоскоп! “Нервный он у вас какой-то…” — эти слова Сюэ Мэн услышал лет в пять. Услышал и запомнил. — Мэнмэн, мальчик мой! — с неподдельным энтузиазмом воскликнул отец, так громко, что несчастный “мальчик” невольно подпрыгнул. “Ну я же говорил — нервный”, - послышалось откуда-то со стороны стола. — А мы тут чай пьём! То, что на столе не было ни чайника, ни других кружек, никого не волновало, а Сюэ Мэн как-то и не заметил… С каких это пор они не выходят его встречать? Знали же, что он приедет, и вообще… наверное, этот доктор без приглашения приперся, вот вежливые родители и не нашли культурного предлога, чтобы его выпереть! Ничего, сейчас Сюэ Мэн примет огонь на себя. Пришло его время спасать семью! — Я по вам так соскучился! — громогласно объявил он, с размаху приземляясь на диван между Цзян Си и мадам Ван. Чашка в руках доктора подпрыгнула над блюдцем в такт Мэнмэну, и он как-то неловко прокашлялся. — Не по всем, конечно… — Цзымин! — Да, мам? — Будь вежлив, сынок. — Ну, как там в школе? — дабы развеять повисшее напряженное молчание, бодро поинтересовался Чжэньюн. — Пап, я уже четвертый курс заканчиваю… Да что с ними сегодня? На мадам Ван платье будто слегка помято, словно бы в спешке одевалась. Отец задает такие вопросы, словно сына пять лет не видел, да и вообще не знал, что он у него есть. Доктор этот еще, что та рыба из Сызрани! Сюэ Мэн никогда такого не чувствовал раньше, а посему не смог осознать сразу — в душу закралось смутное подозрение, что дома… ему не так уж и рады. То есть, конечно, рады, но он немного не вовремя. Мешает пить чай с гостями, погляди ж ты. И с какими гостями, он бы таких гостей и на порог не пустил. Сидит тут, в тапках, в халате его отца… Что, в халате его отца?! — Мэнмэн… — правильно истолковав горящий взгляд юного отрока, дипломатично и издалека начала матушка, — на соседней улице случился страшный потоп! Только чудом твой отец спас нашего уважаемого доктора, иначе бы пострадал весь город. Конечно, мы не могли не предложить ему немного передохнуть, попить чай… — На рыбалку завтра пойдём! — как-то невпопад, но с неподдельным энтузиазмом заявил Сюэ Чжэньюн. — На утреннюю! — Я с вами! — Конечно, дорогая, разве может быть иначе? — усмехнулся в бороду отец. Сюэ Мэн завис. Доктор снова деликатно прокашлялся и выше поднял воротник халата, закрывая синеватый след… все-таки, отец дал ему по шее, когда вытаскивал из воды — мстительно подумал Сюэ Мэн и машинально потянулся к столу за сдобной булочкой, которые мадам Ван всегда сама пекла к завтракам, и… Его рука прошлась по гладкой лакированной поверхности стола, на которой не было ровным счетом ничего. Но они же чай пили? А почему чашка всего одна и нет вообще никаких сладостей и закусок? Вообще, Сюэ Мэн никогда не считал себя не слишком умным, но сейчас у него буквально раскалывалась голова от попыток понять то, что осознать он не мог. — Я пойду, прогуляюсь… — наконец, пробормотал он. — Проверю, не убрали ли последствия потопа с соседней улицы, чтобы наш дорогой сосед, наконец, смог вернуться домой. Вдруг у него там котик один. Судя по выражению лица Цзян Си, дома у него могли быть разве что дрессированные ядовитые змеи, но из всех присутствующих на кухне он был лучше всего воспитан, а потому промолчал. Сюэ Мэн был в растерянности. Родители всегда встречали его овациями и поцелуями, и часами внимательно слушали все его истории и рассказы про достижения. Но не в этот раз… В этот раз им почему-то было интереснее пить с вредным соседом несуществующий чай. Этот сосед явно весь и выпил, зная, что ожидается визит горячо любимого сына, который, в конце концов, тоже захочет чай! Эти смурные мысли вынесли его на одну из главных улиц города, но ни красивый пейзаж, ни лёгкая музыка из кафе, ни прохожие, среди которых, между прочим, могли оказаться приятели Сюэ Мэна, которые тоже не отказались бы послушать про его учёбу, его самого не интересовали. Что-то не складывалось во всём этом, но что — понять не выходило. Одно ясно точно — и завтра родителям будет не до него, ведь они собрались на какую-то дурацкую рыбалку. И опять с соседом! Сюэ Мэн даже подумывал зайти в гости к гнусной псине и спросить у уважаемого учителя — неужели урон докторскому хозяйству в результате наводнения был настолько обширен, что теперь его родители будут вынуждены днями и ночами заглаживать свою вину? Ещё скажите, бурным потоком воды доктору Цзян вынесло ворота! — Цзымин, давно ты вернулся? — мурлыканье над ухом чуть не заставило Сюэ Мэна снова подпрыгнуть вверх. Опять этот… вернее, эти. Братья Мэй всегда вырастали у него за спиной, как грибы после дождя: практически одинаковые и порой ядовитые, что ложные опята. Но сегодня они, кажется, действительно рады были его видеть (в отличие от некоторых там, которые даже жопы свои от дивана не подняли). — Сегодня, — пасмурно отозвался Сюэ Мэн, поглядывая на обоих светловолосых красавцев с подозрением и легкой надеждой на то, что хоть они не прикидываются и прямо сейчас не кинутся распивать свое вино с каким-нибудь заезжим Наньгуном. — Так нам повезло тебя встретить до того, как твои родители забрали бы тебя на все выходные! — младший Мэй буквально лучился счастьем. Старший молча кивнул, но было заметно, что и он с трудом скрывает довольное выражение на лице. — Не забрали бы, — буркнул Сюэ Мэн. — Я только что от них, и мое присутствие едва ли было ими замечено. Вы хоть можете мне объяснить, что тут вообще произошло и какого дьявола соседский доктор ошивается в нашем доме? Братья переглянулись. Старший снова коротко кивнул. — Они общаются, — обтекаемо ответил младший из братьев, но эти простые два слова были произнесены таким тоном, что покраснели листья на всех окружающих деревьях, хоть на улице ещё цвела, мягко говоря, не осень. Не оставалось никаких сомнений ни для кого… кто не был Сюэ Мэном. — Это я заметил! — с раздражением отозвался тот, переводя взгляд с одного на другого. И эти какие-то странные. Город сошёл с ума? Он вернулся в какой-то зомби-апокалипсис? — Человек - существо социальное, — холодно изрёк старший брат, но с таким видом, будто это должно было всё объяснить. — И стремится к компании себе подобных. — Поэтому как прекрасно, что ты наткнулся именно на нашу компанию, — младший ненавязчиво приобнял Сюэ Мэна за плечи, уводя в сторону парка. — В конце концов, нам многое предстоит обсудить… “Нечего нам обсуждать”, — хотел буркнуть Сюэ Мэн, но как-то внезапно для себя… А, чёрт с ними со всеми! В конце концов, эти близнецы Мэй не так уж и плохи, по крайней мере, они и не думали его затыкать, пока он, сыпя подробностями, рассказывал, как блестяще сдал экзамен. Более того! Младший Мэй восхищенно прицокивал языком, задавал правильные (с точки зрения Сюэ Мэна) вопросы о важном (например, о том, во что он был одет, когда выходил получать очередную грамоту), откровенно восторгался и даже, кажется, гордился его успехами больше, чем мадам Ван! Старший Мэй Ханьсюэ, хоть и в принципе был немногословен, но тоже выражал всем собой глубокую заинтересованность в том, как там продвигаются дела у юного Цзымина. — Наверное, у вас в университете уже многие обзавелись личной жизнью? — неожиданно спросил старший так, как отец иногда интересовался, не пора ли прикупить в дом еще одну пару тапочек для какой-нибудь очаровательной красотки, которая приедет вместе с сыном в гости на выходные. — Не знаю, а что? — Сюэ Мэн с трудом вообще отвлекся от рассказа о собственное нереальной крутости. — Ну, раз даже доктор Цзян, наконец, нашел свое счастье, мы подумали, что и ты… — С каких пор счастье доктора Цзян в том, чтобы пить чай у нас на кухне?! — Ну… — Ханьсюэ-младший снова томительно вздохнул, и проходящие мимо девушки немедленно попадали в глубокий обморок. — Давай, Цзымин, сложи два плюс один. — Что это за математика еще такая?! Какой бы ни была эта занимательная математика от младшего Ханьсюэ, она Сюэ Мэну не нравилась. Для начала — неужели он выглядит настолько тупым, что не догадается, что два плюс один — это три? Да он умеет считать до ста с четырёх лет! Как ни неприятно это было признавать, но Цзян Си явно умел тоже. Не говоря уже о его родителях… Ну так и к чему это всё? — Если есть, что сказать, то говори начистоту, — Сюэ Мэн скрестил руки на груди, всем своим видом демонстрируя твёрдость и непримиримость, — а таблицу умножения мне рассказывать не надо. Братья переглянулись. Младший вздохнул (и что-то Сюэ Мэна смутило в этом вздохе): — Да я боюсь, что здесь только показывать… Цзымин, не хочешь зайти на чай?