Когда не знаешь, что дарить, дари символ года, даже если это не символ года

— Почему я в таком месте с тобой? — удрученно пробормотал Хиджиката. — И почему всё так? Да, картина была вполне ясной, и ясность не делала ситуацию лучше, скорее наоборот. В лавке (семьдесят седьмой по счету) не осталось никаких подарков к Новому году. Зато там был Саката Гинтоки собственной персоной, и они добрых полчаса препиралась на тему, что стоит дарить на Новый год, а что нет. Гинтоки настаивал на том, что стоящие подарки делятся на два вида: еда и от трехсот йен, а Хиджиката орал, что триста йен на еду он и так зарабатывает, и тот, кому он собирается делать подарок, — тоже. Так что важен элемент неожиданности, и вообще, тут главное — внимание, важно показать отношение и т.д., и т.п. Гинтоки на это заметил, что вот поэтому-то Хиджиката всё ещё в поиске: не знает, что дарить, вот ничего и не купил. Впрочем, эта беседа на повышенных тонах не имела прикладного значения, поскольку подарки в лавке отсутствовали. Почти. На верхней полке, посреди сияющей пустоты, распростер крылья дракон. Этот высеченный из камня символ года мрачно взирал на двух незадачливых покупателей с ледяных небес. Гинтоки увидел его первым, но не торопился забрать себе. Возможно, никто не читал ему лекцию о том, что если не знаешь, что дарить, то всегда можно подарить символ года. А вот Хиджиката эту лекцию выслушал дважды: от Кондо и Сого. Хиджикате вдруг ужасно захотелось курить, Он и закурил бы, если бы сигареты тоже не закончились. Бессмысленное хождение по магазинам утомило его. Сначала Хиджиката придирчиво выбирал подарок, потом уже был согласен на что-то более-менее подходящее, но к тому времени полки опустели. И теперь единственной подходящей для подарка вещью в этой последней лавке был каменный дракон. — Мне показалось или ты что-то сказал? — вдруг подал голос Гинтоки, доселе сосредоточенно ковырявший в носу. — Ты обращался ко мне или говорил сам с собой? А? А? Нужно было солгать, но Хиджиката сказал правду: — Я обращался к мировому разуму. Вопрошал Небеса, почему я в таком месте повстречал тебя. Ты совершенно сбил меня с толку. — А? Тебя интересует, почему ты здесь не видишь подарков? У меня к тебе тот же вопрос. Ведь я тоже их не вижу. Почему бы тебе не провести расследование и не рассказать Гин-сану, куда подевались подарки? Расследовать тут было нечего. — Думаю, их разобрали, пока я был занят. А я был занят всегда, так что закономерный итог… — Ониши-кун. Уж кому, как не тебе, знать, что за подарками не стоит бегать в дедлайн. Ты мог все сделать вчера или там неделю назад! Гинтоки был совершенно прав уже второй раз за вечер, что сильно выбесило Хиджикату. Но он сдержался. В конце концов, Гинтоки не знает того, что знает Хиджиката. — Вчера у меня было дежурство, позавчера я закончил годовой отчет. А позапозавчера я смотрел дораму, и у меня случился приступ сентиментального негодования из-за отсутствия логики в сюжете. — Ты же поборник дисциплины, Ониши-кун? Отчет нужно было сдать вчера, дораму нужно было записать, чтобы посмотреть в новогоднюю ночь, ну а твои приступы — заурядная отговорка. Все прекрасно знают, что ты сентиментален только в кинозале. То ли дело я. У меня есть причины для подобного опоздания. Позапозапозавчера у меня сильно болела голова с похмелья. Позавчера я весь день лежал на диване и читал «Джамп», а вчера приходил в себя после чтения. Не все истории одинаково полезны для пищеварения, знаешь ли. В общем, у этого придурка были абсолютно такие причины, как и у Хиджикаты. — Ты же понимаешь, что это не оправдание, Широяша-доно? Вместо чтения нужно было бежать по магазинам. Вместо того чтобы приходить в себя, нужно было искать подарок. Научись уже переключаться, а то у тебя твое настроение на первом месте, а должно быть на нулевом. Вдруг к тебе придет важный клиент, а у тебя будет дурное настроение и похмелье? В ответ на эту гневную тираду Гинтоки только возмущенно пропыхтел: — Да какой я тебе Широяша-доно?! Я уже давно не он! — Да такой же, как я тебе Ониши-кун! Ты откуда вообще взял это имя?! — А «Они-фукутайчо» это что, не твое прозвище, придурок?! — Вот так и говори, не перевирай мое прозвище! Пока они переводили дух, Хиджиката заметил, что хозяина лавки нигде не видать. «Возможно, ссора на пустом месте не слишком способствует новогоднему настроению и оживлению пространства», — мрачно подумал Хиджиката. Обиженно молчавший Гинтоки снова заговорил: — Так что же? Пока мы тут обсуждали нашу трудную жизнь, на полках почему-то ничего не появилось. Я вот не знаю, как дарить пустоту. Что делать-то будем, Хиджиката-кун? Прими уже решение. — Я уже давно все решил. Остались символы года, вот и купим символ года. — Один на двоих? Я первый увидел, так что я беру себе дракона, а ты… ну, как-нибудь обойдешься, Хиджиката-кун. Символ года смотрел на них свысока. Хиджикате показалось, что он смеется над их страданиями. Хотя какие еще страдания? Было бы здесь много подарков, они бы замучились выбирать, а так и выбирать-то нечего. Хотя все равно странная какая-то статуэтка. Выглядит очень знакомой. Он так устал, что не мог вспомнить, где видел ее раньше и видел ли. — Ты же сказал, что собирался дарить кому-то еду и триста йен, — сказал Хиджиката, роясь в карманах в поисках кошелька. — На тебе триста йен, а я беру себе дракона. Мне сказали: не знаешь, что дарить, — дари символ года. Вот и подарю, пусть не жалуются. Гинтоки с радостью схватил триста йен и мгновенно забыл о том, что тоже нуждается в подарке. А Хиджиката задумчиво смотрел на дракона и думал, как же расплачиваться за товар, если хозяина нет. Пока он думал, хозяин вернулся. Как оказалось, он на радостях от удачной торговли принял слишком много сакэ и проспал за прилавком весь обмен любезностями между Хиджикатой и Гинтоки. Вот и хорошо. *** — Кстати, почему ты пьешь мое сакэ, Широяша-доно? Пардон, Гинтоки-кун. — Ты же меня угощаешь, Они… пардон, Хиджиката-кун. — А. Я так сказал, что угощаю тебя, или ты так придумал? — Судя по тому, что мы пьем твое коллекционное сакэ, я ничего не придумал. На всякий случай Гинтоки опрокинул сразу три чашки подряд. А то кто знает этого Хиджикату. Чего доброго, передумает угощать, и что тогда? Хиджиката все смотрел и смотрел на каменного дракона. Поставил его на их столик, оторвать от него взгляда не мог. Гинтоки в свою очередь не мог оторвать взгляда от Хиджикаты: выглядел тот весьма и весьма неплохо, когда не орал. — Ладно, я скажу как есть, — тяжело уронил Хиджиката. — На самом деле… Гинтоки ожидал чего-то вроде: я не Хиджиката, а дракон, и это мой аватар. Но нет. Хиджиката был не так прост. — Не было у меня никакого дежурства. И отчет я подготовил загодя. Три последних дня я носился по всему Эдо и закрывал двери. Помнишь, как это показали в одной дораме в ночном эфире? Так вот, никому не говори, но это всё правда. Двери закрывать надо, чтобы были закрыты. А иначе случится землетрясение. Сом, ну ты слышал, я думаю. На Гинтоки его слова не произвели никакого впечатления. Про Сома и землетрясения он знал не понаслышке, как и про закрывающих двери. Но вот зачем Хиджиката, как идиот, бегал и закрывал закрытые двери — это был важный вопрос, и его стоило прояснить. — Двери были закрыты, — уверенно сказал Гинтоки. — Я еще вчера проверял. И только после этого — я подчеркиваю — только после этого я открыл «Джамп». — Не знаю, что и когда ты проверял, но они все были открыты, и я их все закрыл. Дело в том, что каменный страж Эдо куда-то испарился. Так что, сколько не закрывай, все равно двери будут открыты. Чего ты так смотришь? Гинтоки смотрел как обычно, когда его изумляла чья-то бессмысленная работа. — Вообще меня это удивляет. Это же не дело Шинсенгуми — двери закрывать. Обычно вы выносите двери с ноги или базукой, как любит делать Окита-кун. А тут надо же! Демонический замкомандующего носится по Эдо с ключами… — Шинсенгуми делают всё что угодно ради мирной жизни Эдо, — назидательно пояснил Хиджиката. — Когда надо — открывают двери с ноги, а когда надо — закрывают ключами. И кто-то даже порой оказывает им содействие. Твой драгоценный друг, например. Позавчера мне пришлось закрывать двери посредине реки. Так он позволил мне прокатиться на его лодке, а по дороге сыграл мне что-то на тоскливом. У его сямисэна такой унылый звук, как можно такое играть в канун Нового года? Неважно. Я похвалил, посоветовал ему сыграть это на каком-нибудь корпоративе, а он подождал, пока я двери закрою, а потом отвез на берег. И не взял с меня ни йены. — Думаю, ты заплатил прослушиванием его унылой музыки, — предположил Гинтоки. Надо же, а Шинске-кун-то даром времени не теряет. Нашел человека, который может дать невразумительный фидбек, и немедленно этим воспользовался. Хотя, насколько Гинтоки помнил, прежде Шинске-кун в фидбеке не нуждался и посвящал свои песни луне. Странные дела творятся перед Новым годом! — Нет, — покачал головой Хиджиката. — Просто он понимает важность моего дела. А ты нет. — Куда уж мне. Слушай, а тебе не кажется, что эта статуэтка, которую мы с тобой приняли за символ года, а ты купил в подарок, сильно смахивает на этого твоего потерянного каменного стража? Я вот все на него смотрю и, кажется, видел его, когда позапозавчера закрывал дверь холодильника. Он тогда улетел в окно, а я подумал, что мне почудилось с похмелья. Они оба пристально уставились на дракона. Дракон на них не смотрел: он закрыл глаза и как будто бы медитировал. Не успел Хиджиката достать ключ для проверки своих подозрений, как дракон скорбно сложил крылья и стал похож на того, кем и являлся. — Я думал отдохнуть от общества Сома, постоять в каком-нибудь другом месте, — снизошел до пояснений каменный страж Эдо. — Но оказалось, что на полке стоять тоже скучно. Вы угостили меня неплохим сакэ, так что так и быть, можете вернуть меня на место. А можете подарить кому-нибудь как символ года, мне безразлично. Больше он ничего не сказал, предоставив Гинтоки самому разгадывать загадку: каким образом камень незаметно умудрился выпить сакэ? Пока Гинтоки разгадывал эту загадку, Хиджиката принял решение. — Ну, пора бы нам взяться за дело. Раз уж страж нашелся, нужно запечатать врата. Сейчас же. — Если ты закроешь этим драконом врата, то у тебя не будет подарка,— отозвался Гинтоки. — Это ничего. Зато на какое-то время Эдо будет защищен от Сома, — спокойно произнес Хиджиката, поднимаясь. Он был совершенно трезв. Впрочем, и Гинтоки не отставал. Всё коллекционное сакэ выветрилось из его головы, как только он осознал, что ему не придётся бегать по Эдо и закрывать двери. Если ст раж будет на месте, каждый день это делать не придётся. — Но об этом никто не узнает. О том, что ты сделаешь. — Ну и что? Ты со мной идешь? Гинтоки ухмыльнулся. Ну и вопрос. Конечно же, да!