Изучение и понимание

Когда он был ребёнком, его собственное тело не казалось ему чем-то сложным. Тело, которое зачастую не мог заставить слушаться. Слабость была его вечным спутником на этой тропе, чтобы он с ним ни делал. Что же влияло на него так, что чаще всего он не мог оторвать голову от набитой соломой ткани? Всё. Недостаток воды и пищи всегда был главной проблемой в тех местах, где он жил, но эти проблемы всегда вытекали из других. Холодный влажный климат губил всё вокруг, а не плодородные земли не могли восполнить то, что погибало за годы. Если он не пил воду, то усталость начинала быстро накапливаться даже после хорошего отдыха или сна, сковывая мышцы неснимаемой вялостью, словно прочные оковы, что со временем начали медленно его убивать, вызывая вместе с тем отвратительное чувство голода. Тело, не получающее энергии из продуктов сырого и приготовленного вида, вызывало проблемы с перевариванием пищи и преобразованием её в отходы; слабость здесь всегда являлась вторичным исходом на фоне проблем с костями, что могли стать более подвержены легким и сильным переломам. В конечном итоге, те же сломанные ноги после перелома могли неправильно срастись, оставив человека калекой на всю его жизнь, если не нашёлся человек, что смог повторно сломать их в том же месте, помогая правильно срастить кости назад. Но стоила ли та боль, если вероятность того, что всё пройдёт успешно, столь мала? Данные рассуждения не были в его характере, ведь решение данных вопросов всегда оставалось вне его мыслей. Да и не слишком это было интересно. Так что же было? Различия между видами и особями. Он был буквально очарован тем, насколько разными могли быть люди в зависимости от того, в каком климате они жили. Очаровывала и то, как менялись они со временем. Адаптация тела и разума в различных условиях было одним из главных условий выживания, не зря же тогда появились самые разнообразные существа, населяющие Тедас. Все расы различались внешне, но было ли таким их внутреннее строение? Этот вопрос для Лероя оставался загадкой с тех пор, когда он был ребёнком, но здесь и сейчас он мог ответить лишь частично. Люди и эльфы были подобны двум противоположностям, что вечно конфликтовали между собой, но они были почти что одинаковыми, не считая условностей строения глаз и ушей. Огромные различия были в том, как протекали реакция внутри их тел словно это было не живое существо, а очередное зелье в его руках. От этих самых реакций зависело и то, что эльфы не были способны на адаптацию, всё что они могли это идти в обратном направлении, убивая самих себя, даже не понимая этого в стремлении быть лучше. Он был плодом этого непонимания. Эльф вертел в руке кусок чëрного свинца, пачкая им и без того изукрашенные ладони, сдувая остатки оставшейся грязи. Собственноручно сшитые листы порыжевшего пергамента с дубленой кожей оленя служили ему записной книжкой, где он старательно выводил листы очередного растения из своей коллекции. Чëрный лотос был прекрасен в его исполнении. Вот только красящийся свинец был неправильно заточен для того, чтобы писать, на что Лерой лишь недовольно хмыкнул, оставаясь в лице безучастным. Может быть в следующий раз он наконец-то заполнит эту страницу записями о том, какая часть растения для чего использовалась, но не сегодня. Усталые глаза впились взглядом в собственные, вытягивая из плечевой сумки грязную от свинца ткань, протирая руки прежде, чем надеть перчатки, что скрывали дефекты. "В чем была проблема эльфийского народа?" — задавал он себе вопрос продолжая начатую мысль, — "Нет. В чем была проблема долийцев?" В гордости. Столь очевидный ответ не был чем-то глупым или же наоборот заумный. Он был столь же обычным, как солнце встающее на востоке и заходящее на западе. Но, делало ли оно его простым? Нет. Сколько не прошло бы лет, гордость, присущая всему живому могла вести их разными дорогами к одному исходу. Лерой же желал этой участи избежать. Захлопнув книгу, парень поднял взгляд на окно, где солнце только-только сходило с небосвода, а её место занимала одна из лун. Лерой не любил солнце. Лерой не любил день. И поэтому отвернувшись, он равнодушно хмыкнул, смотря на собственные руки чуть усталым взглядом, мелкая дрожь всë же прошлась по запястьям и раздражение вновь закипало внутри него. Тело было сложным механизмом, а он был механикой, что желал понять как оно устроено. Заболевания поражающие внутренние органы, затрагивающие реакции и процессы, те что были лишь внешними признаками. Каждое из них было присуще любому, передаваясь от родителя к ребёнку или же приобретенным другим путем. Вот только что порождало эти болезни? Он вновь ушёл в себя, постукивая пальцем по столу, зацикливая одно и тоже движение. Что могло такого случится, позволяя своему собственному телу разрушить то, что работало исправно до определённого момента, передавая эту дефектную черту следующему поколению? Одна лишь эта мысль злила его, заставляя ненавидеть случайность, что наделила его тем, что превратило его в жизнь кошмар, забрав с собой всё хорошее. — Достаточно мыслей. Мне не стоит задерживаться здесь надолго. Горящая с позднего вечера свеча была безразлично погашена, погружая комнату в лёгкий полумрак, не позволяя даже заходящему солнцу осветить его комнату, в которую он больше не вернётся, продолжая свой путь на юго-запад от вольной марки через границу с Неваррой. В ночи он ничем не отличался от очередной тени деревьев, что беззвучно копошилась от дуновения ветра, наводя с каждым разом всё большую панику на людей, что продолжали свой путь ночью вместо того, чтобы остановится на привал. Как глупо. Обычно именно такие и погибали без возможности на спасение. Кому, как не Лерою, знать об этом? Будучи долийцем он знал о ведении бандитов и животных намного больше путешественников и торговцев на этих дорога, даже если никогда не покидал свой клан ранее. Пышные губы сомкнулись в тонкую искривленную полоску от воспоминаний о нём. Его силуэт вышел к небольшому ручейку, чтобы умыть своё лицо от усталости, желая взбодриться холодной родниковой водой, в первые за долгое время вглядываясь в собственное отражение. В нём он видел лишь болезненно худого юношу, чья бледно белая кожа и такие же волосы блестели в лунном свете так же, как и горели его эльфийские глаза во тьме. Но его расслабленно полуприкрытые веки не давали разглядеть странные глаза получше, сразу уводя взгляд от воды в сторону дороги. В последнее время он слишком думал о своём клане. "Лавеллан" всегда звучало гордо среди долийцев, но на собрании это было лишь ещё один клан что нëс своё бремя вдали от всех, расхаживая в самых холодных регионах Тедаса, а Лерой – нëс своё, покинув клан. По-крайней мере, он хотел его покинуть. У каждого эльфа был свой долг и обязанности перед другими и кланом, пока каждый делает свою работу этот механизм будет работать исправно. Эта система не терпит лентяев и нахлебников. "Если ты не способен принести обществу пользу, то ты заслуживаешь смерти" — Лерой считал это правильным, считал, что если кто-то не собирался трудится, то и не было смысло оставлять его подле себя. Может поэтому он столь сильно горел, чтобы быть лучше чем кто-либо? Ради этого он пошёл на то, на что не осмелился никто из его клана. Наблюдать. Изучать. Исследовать. Только один он мог помочь народу понять что будет дальше, к чему готовится и ожидать. Когда взорвалась церковь в Киркволле, мир вновь начал разрушаться на части почти так же, как и во время мора что минул уже восемь лет назад. Одно восстание потянуло за собой другие, словно цепная молния. Разве был смысл ему идти туда, где всё началось? Нет. Круг магов был вырезан защитником Киркволла на корню, лишь единицы сдавшихся были помилованы им, несмотря на недовольство Храмовников. Разве мог разрушенный город и уничтоженный круг дать ему хоть какую-то информацию о будущем? Путь его лежал намного дальше портового города. Там вдалеке его ждала чуть ли не столица религиозного мира – Орлей. Всего лишь пара дней пути и он будет около первого портового города, в котором он сможет на некоторое время расположиться, чтобы подзаработать немного денег для дальнейшей дороги. От мысли об этом он слегка поморщился. Деньги… Спустя двадцать лет жизни в обществе, поставленном на бартере и оказании услуг взамен на что-либо, ему было сложно привыкнуть к самой мысли что он был зависим от пары монет в кармане, но вместе с тем сама идея того, что он мог "продать" свои навыки и умения казались ему намного выгоднее. Продажа и собственных изделий тоже казались весь привлекательными. В его глазах проснулся былой запал; алхимия была его страстью, к которой он не хотел приходить, как и к целительскому искусству. Жизнь вынудила его быть кем-то другим взамен тому с чем он не смог справится. Лерой шёл не протоптанной дорогой в обход тропинке, где в поздною ночь его могли повязать разбойники, подкидывая пальцем золотую монету вверх тут же ловя её и повторяя данное действие раз за разом. Обворовывать его всё равно было делом бесполезным, ведь пара колб с лекарственными настойками, что не подходили по дозировке обычным людям, и пучки трав едва ли имели ценность вместе с блокнотами, изрисованные руническими символами. Они могли бы забрать его одежду, но они не продали её никому кроме кого-нибудь ребёнка столь же низкого роста и хрупкого телосложения. Монета была перекинула в левую руку где он поднял её над головой, равняя с одной из двух лун озаряющих небо. В чем была ценность деньгам? Хороший вопрос, да только не совсем правильный. Даже с появлением разменных монет, на подобии медников и серебрянников, где определённое количество меньшего составляет одну по ценности монету более высокого номинала. Но сейчас медники и серебряники после мора начинают медленно пропадать из обихода людей, и связано это со сменной валюты. Вот только какой смысл в этом? Золотые монеты стали тоньше, а из одной старой можно было выплавить ещё десять таких же. Все эти вещи были бы удобны если бы проходили быстрее и более масштабнее. Когда в Орлее уже во всю перешли на единые золотые монеты с меньшим номиналом что раньше, то в Вольной Марке и Ферелдене в ходу были медники и серебряники. — Угх, — заныл он уже вслух, — сколько возни с одними только деньгами. Сама идея денег как облегчения способа обмена между людьми с установкой определенной стоимости товара достаточно интересна, но реализация хромает. Чем дальше тем больше это становилось скучным. И эта скука медленно убивала его. Связаны были Орлей и его задание? Не совсем. В первую очередь он просто хотел сбежать от пожирающей его скуки и однообразия. Жизнь в клане не была интересной или насыщенной. Он ненавидел изо дня в день видеть одних и тех же личностей, слышать одни и те же причины для того чтобы жить. Это… давило. Клан это механизм. Механизм наподобие капкана для него и других. Он выполняет всего лишь одно заложенное в него действия и только ради этого он существует. У каждого клана был свой маршрут по которому они передвигаются не пересекаюсь с другими, но разве может возвращение на то же место через год или два так сильно поразить его? Нет, ведь изменения происходящие в лесу, вдали от общества никак не затрагивало природу. Они покидали земли которые эксплуатировали ради собственного благо позволяя ей восстановится после них. Было ли интересно наблюдать и изучать природу? Смотреть на то как она без вмешательства была способна возродить своё "тело"? Да. Было ли интересно смотреть на одни и те же ледяные горы что не менялись. Деревьев не становилось меньше, лишь изредка больше когда они сажали новые деревья и удобряли землю прахом умерших собратьев. Там, где не было ни на намёка на жизнь из прошлого было нечего делать. Если б только хоть какие-нибудь руины на их пути могли скрасить его жизнь… "Краски жизни зависят не от этого." — то что отозвалось в его голове помогло не углубляться в тему. Никогда не стоит уходить в свои мысли под властью чувств и эмоций. Они лишь отравляют почву. Усмешка на губах, но усталый взгляд. Он на самом деле и правда так сильно устал. Шаг вперёд и осечка, ноги в отличии от разума вновь его подвели заставляя пошатнуться. Даже когда он пил свои лекарства вновь и вновь его тело мешало ему продолжать жить, каждый раз пытаясь его убить или хотя замедлиться. Нельзя останавливаться. Не сейчас. Нога немела заставляя упереться в ближайшее дерево спиной, ощущая, как сильно онемение ползёт выше. На этот раз ты победила, но это ещё не конец, моя дорогая подруга. Всего лишь затишье перед бурей смертей. *** Он мучил себя из-за дня в день, пока в глазах его горел хоть тусклый свет он был готов идти дальше несмотря на боль. Даже если порой это было бесполезно, но какая ему разница? Из любой мелочи из любого поступка он был способен извлечь выгоду. Вал Шивэн как и любой портовый город в конце лета встречал его не смотря на давно ушедшую жару, действительно тёплыми и пригревающими лучами восходящего солнца, а самым главным в этом месте было само море. Хотя вероятно было сказать что всё что находилось вблизь него и в самом море. Порта и корабля приходящие по пути из Вай Руайо в другие города и государства. Запах моря бодрил от чего он мягко разминал себе шею стоя возле железных цепей пирса. Говорят, что запахи, доносящиеся с моря, имеют целебные свойства, но кроме соли, всё, что исходило от него – это странная вонь мёртвых водорослей и морских обитателей. Думалось ему, что воды близ портов должны были чистить от ила и прочей "гадости", но люди, конечно же, этого не делали. Никто просто не хотел этим заниматься, хотя как вероятно это могло помочь с перераспределением труда в городе и хоть немного снизить количество безработных бедняков, даже если работа эта трудна и требует обучения. Правда обучением бедных тоже никто и не хочет заниматься. — Как же трудно, — отозвался он, задумчиво складывая руки на груди. Большую часть времени что он провёл здесь он просто стоял и молчал смотря на ещё один уходящий корабль именно из здешнего порта. Что-то слишком много их для города находившегося на по соседство со столицей. Словно здесь было что-то зачем корабли сюда плыли, хотя ни одной интересной истории он не помнил, но ещё страннее было то что он прибывший сюда около часа назад по новому времяисчислению уже заметил что-то жизни города было что-то не так. Самая первая деталь что бросалась в глаза - малое количество наёмников. Их просто не может быть мало, всегда есть полным полно людей которые хотят зарабатывать деньги путем одного лишь насилия и своего, конечно, стремного лица. Разворот на одной ноге и он двинулся дальше. Он и так уже столько времени потратил простояв здесь и наблюдая за кораблями, в первую очередь нужно было определится с работой. Где есть работа и заработок, там же найдутся припасы вместе с ночлегом. По крайнем мере он так думал. Чем дольше он бродил осматривая красоты и больше натыкался на одних лишь парочек зажимающихся где-то там в закоулках либо бандитов он не был удивлён - Орлей это страна блуда скрытая за фасадом красивых масок и золото. Лерой не имел ничего против, лишь усмехался себе под нос наслаждаясь отличной от той к чему привык культуре. Здесь и правда было красиво. Архитектура всем своим видом указывала на одну простую истину. Империя это центр мира. Не только религиозного. Ведь всё течёт сюда и отсюда. Расслабленный взор ловко цеплялся за подолы сверкающих нарядов, о эти дорогие ткани и пышные юбки. Эта власть что вытекала из чужих пальцев опьяняла одним своим видом и у Лероя перехватывало дух. О чудный Орлей ты покоряешь собой даже тех кто был всегда столь далек от тебя! Твои законы и правила лишь прибавляют красок, лишь одна печаль от этого сияет в этой дыре вместо сердца — что я не могу стать частью твоей игры. Как же сложно быть даже не простолюдином, настоящим "никем" у твоих ворот самых разнообразных дворцов. Даже самый жалкий фермер способен на большее чем мы эльфы и путешественники. По крайней мере на этот момент. На до этого безразличном лице отразилась остервенелая ухмылка. Он будет ждать момента когда он наконец-то сможет повеселиться хоть раз, но пока всё что оставалось это ждать когда какой-нибудь аристократ наймет тебя ради своей собственной "игры". И взгляд тут же метнулся к закоулку где на коленях стояла женщина упираясь одной рукой в стену, а другую засунув ладонь под маску лихорадочно кашляла явно не желая чтобы другие видели как она это делает. Лерой знал почему. От самый незначительный жест о попытке спасти свою жизнь другие расценили бы как вызов и слабость. Именно такая реакция людей всегда интересовала не только его, что может о тебе сказать больше чем те неуловимые мелочи в тебе? Лишь только пышная одежда, но красивые маски как и здания в которых жили люди не всегда соответствовало тому что находилось под ними и тысячи слоёв краски. Юноша не мог оторвать взгляда от того самого места к которому была прикована простолюдинка и конечно же к углам её маски что единственные были видны. Она принадлежала какому-то знатному дома, но какому именно Лерой не мог знать. Просто не хватало информации. Зрачки сузились когда он быстро осматривал территорию обдумывая происходящее. Ей никто не поможет — это он уж знал наверняка, да и та вероятно не сможет принять помощь так как ему нужно. Просто пройти мимо? Невозможно. Это стало именно таковым в тот самый момент как он увидел её. Его долгом было спасать живых и этот случай не исключение. Лёгкие почти не слышимые шаги несли его вперёд наперекор немногочисленной толпы что шла мимо него, даже так намереваясь сбить совсем крошечного эльфа в таком большом городе. Платок в его руке по воле случая сам так и тянулся к тому чтобы подать его женщине что заливалась кровавым кашлем. Благо даже присев на одно колено он видел что крови было совсем немного. Расслабленные почти безразличные глаза скрывали то что творилось в них на самом деле. Всё что он делал это собирал необходимую ему информацию для того чтобы выяснить что именно было не так. Кровавый кашель лишь симптом и последствие — по одному лишь ему судить очень сложно, ведь то что скрывается за ним может оказаться чем угодно. Даже обычно носовое кровотечение может привести к кровохарканию из-за того что кровь попросту попала не туда. И безымянная женщина приняла платок плотно прижимая его у своему рту, всего через пару секунд она отпрянула от него недовольно смотря на эльфа. Маска не скрывала её глаз, но скрывала верхнюю часть рта позволяя без проблем рассмотреть карие глаза. Хм… ни они, ни её тело не выглядели слишком болезненными. Вероятно травмы на данный момент не такие уж сильные, он изучит их чуть попозже. Хотя даже издали он слышал что кашель её был каким-то не таким. — Открой рот. — Э? — Я сказал открой рот и покажи мне свою глотку, — он обхватил её челюсть слегка надавливая на стык чтобы облегчить себе осмотр, пара мгновений сопротивлений и она раскрыла его, — да на свет показывай. Подтянув её на свет так он мог увидеть что-то больше чем просто язык и зубы. Чёрные брови, явно не натурального цвета чуть сдвинулись. Теперь понятно. Но даже то что он увидел могло привести к проблемам, точнее… сама женщина перед ним могла стать для себя большей проблемой. Вырвавшись из его хватки она глубоко вздохнула и перед тем как она вновь зашлась кашлем эльф подставил платок к её рту. Большое количество воздуха спровоцировал очередной приступ, а пока она с силой словно желаемой выкашлять свои лёгкие - быстрыми движениями он перебирал склянки. Не то, не то и снова не то. Пока он не вытащил маленький пузырёк едва различимого зелёного цвета. Настойка из прозрачного эльфийского корня, мог подойти и горький, но он так и не смог пополнить свои запасы им. Зелье в его руках было способно как можно скорее заживить раны от которых и страдала орлесианка перед ним. — Прошу вас, выпейте это. — Ты что в первый раз здесь? — её голос был чуть ниже чем у других женщин в этой местности, совсем не певчий, это могло стать для неё проблемой в будущем при продвижении по статусной лестнице, — и что же ты теперь ждешь от меня? Что я просто выпью что-то из чужих рук и скажу тебе за это спасибо? Сойдемся и станем лучшими друзьями? Вы не местные совсем ничего не понимаете. Ресницы задрожали когда он моргнул, мелкий вдох когда его губы приоткрылись расползаясь в едкой улыбке. Уголки его рта лишь немного приподнялись и юноша приблизился к ней с сощуренными глазками. — О, вам совсем не стоит беспокоится о том что в этом пузырьке точно также как и вы раньше не беспокоились о своём здоровье. Ведь до этого вас вероятно беспокоил только кашель, верно? Но вы взяли и довели его до того что ваша гортань превратилась в кровавое месиво от постоянной стимуляции дыхательной мускулатуры, — взгляд собеседницы тут же сменился с раздраженного и недовольного одним только сосуществованием рядом… с таким эльфом как он, Лерой чуть раскрыл веки когда его зрачки сузились, недостаточно чтобы она могла что-то увидеть что с ними что-то так, — Разве захочет ваш "Дом" думать о том что вы на самом деле не заразны, ведь вас как простолюдинка слугу просто выкинут на улицу, а так мы могли бы найти общий интерес. Я вам небольшую помощь благодаря заживляющему пызарьку, а вы мне небольшую услугу когда-нибудь в будущем. Какая вероятность что мы ещё вдруг встретимся? Эльф ехидно усмехнулся, задорно подмигивая ей лишь ради одной цели – раздраконить, задеть. Он так любил вызывать в существах разные чувства, и не важно во вред себе или во благо. Главное лишь веселье, а уже позже выгода. По-крайней мере, сейчас. Если будет скучно… Я никому не скажу. Не стоит об этом. — Ахах, — она схаркнула кровь ему в ноги, забирая из маленьких ладоней бутылек с лекарством, выливая его себе сразу в горло – лишь бы не коснуться какой-нибудь мерзости языком иначе противные ощущения задержатся надолго, — отведи меня к знахарке, и на этом разойдёмся. — Согласен, но только если вы укажите мне путь, миледи. Большая часть его речи, на самом деле, состояла из странно вежливой манеры. Он относился к людям так, как хотел, чтобы они относились к нему; до поры до времени, когда уголки его губ наконец-то трогались, растапливая ледяную маску на лице, ведь взгляд его всегда выглядел слишком холодным. Безразличным. Людям это не нравилось, но это ведь не их дело, верно? Они не вправе сказать ему поменять что-то в себе. Зато он в праве, ахах! Это был один из самым прекрасных бонусов к его специальности лекаря. Могло ли быть что-то лучше, чем запретить кому-то то что он любит? Конечно же нет! Он ведь ради них старается ограничить от всего, что может причинить вред организмы на разных стадиях болезни и выздоровления. Люди глупы и не понимают того, что есть продукты которые невозможно оставить в рационе и жить счастливо дальше – например, алкоголь.Что вообще могло быть столь хорошего в данном продукте. Чаще всего горькое, мерзкое на вкус, даже хоть какая-то сладость чаще всего перебивается этим отвратительным вкусом брожения. Отвратительно. Одно лишь воспоминание о первом попробованном эле неприятно отозвалось в горле. У него просто не было сил и желания привыкать к данному продукту, да и не стоил тот таких усилий. Непереносимость и отвратительная ответная реакция тела на него быстро даст о себе знать. И именно поэтому он едва заметно сморщил нос отгоняя от себя любую мысль о выпивке устремляя серьёзный взгляд на женщину что шла впереди него. О, этот вальяжный шаг которым она явно привыкла мерить расстояние от себя до своих хозяев чтобы не быть слишком близко, но оставаясь всегда на подхвате. Почему она даже сейчас шла именно так было ясно как день - она не привыкла выходить из дворца не по делам. Вероятно болезнь извела её настолько что она предпочла идти куда угодно лишь бы не лекарям дома которому она служит или… Или лекари просто не желают лечить низкую по рангу прислугу, даже мысль о том что лекари могли быть в отъезде выглядело менее правдоподобно слишком много неточностей в этом уж ключе. Разве может быть в знатном доме отсутствовать лекари? Именно благородные особы болели самым разным набором заразы чем их слуги по этому наличие целителя который явится к ним по первому зову - обязательно. Те у кого денег побольше нанимают из Круга магов духовных целителей на постоянную основу. Тьфу. Это портило ему настроение даже больше чем мысли о выпивке. Проклятые маги заполоняли собой весь мир не хуже чуму не давая приткнуться в дело другим, ведь зачем кому-то обычный народ если есть маг который сможет сделать что-то "важное" всего лишь помахав ручками. Слишком много внимания к магам — негативного или нет не имело большого значения. Наличие у кого-то дара это всего лишь маленькая погрешность о которой стоило забыть, но нет. Никто не забудет. Будет придавать этому слишком большое значение. Казалось что с каждым разом в его груди образовывалась дыра. Как же ему было всё равно. Особенно когда женщина перед ним споткнулась о камень который пнул какой-то мальчишка и оказался у неё под ногами. Особенно когда он не дал ей упасть или потерять вид едва заметно потянув её за правую руку что была ближе к стене. Тихое хмыканье. Ни слова благодарности. Потому что перед ним даже не орлесианка, а всего лишь маркианка попавшая в знатный дом по сущей случайности. Как он это понял стоя перед дверями маленького лазарета созданного явно на чьи-то пожертвования из менее гордых селян? Акцент. Почти не ощущается если не знать несколько тонкостей. Например то что она говорила лишь коротко и по делу, используя только самые простые слова из королевского языка так делают только маркианцы потому что больше некому этим заниматься, а всё для того чтобы подражать открытому орлесианскому акценту которыц чувствовался всегда и везде. У женщины которая мялась у входа сложив руки на груди же акцента орлесианского не было, зато был слегка грубый нажим как у жителей более восточной части Вольной Марки. Возможно она была ребёнка когда жила там, а после перебралась сюда поэтому все эти намёки на её происхождения почти незаметны. Вопрос только зачем Лерой об этом думает? Ответ даже проще чем вопрос. Потому что ему нравится изучать людей. Нравится смотреть на них со стороны подмечая различные детали, анализировать их поведение. Ему нравилось знать о чем они думают. — Если вам стыдно здесь находится то вы могли бы снять маску ещё очень давно чтобы не привлекать внимания людей к себе, но раз вы уже здесь то терять вам уже нечего. Служанка вздрогнула, раздражённо поведя плечами прежде чем гордо войти в каморку привлекая к себе внимания явно бывшего военного врача исходя из её снаряжения что вытирала руки какой-то мокрой тряпкой. Кажется для неё она совсем не казалась больной и не могла понять зачем та вообще пришла, но кивком пригласила её на скамью где сидело несколько детей все покрытые ново полученными синячищами. Явно была драка. Эльфу хотелось улыбнуться уголками губ когда он увидел как один из мальчишек обиженно показал другому язык, а другой поднял кулак грозно пригрозив устроить ему ещё одну взбучку - между ними не было настоящего напряжения по этому он думал что они не дрались с другой другом, а были лишь одними из участников побоища между юношами. Ему хотелось улыбнуться до того момента как женщина обратилась напрямую к нему. — Ты выглядишь весьма болезненно, у тебя нет проблем с желчью? — её взгляд впивался в его лицо тщательно изучая его прежде чем перевести взгляд на его ноги, после ночи когда он снова был прикован к кровати из-за онемения они выглядели как после отечности хоть и не доставляя дискомфорта, после лекарств это исчезнет через часов всё равно ничего кроме уплотнения оно ему не принесло, — хотя нет, с лимфой? Юноше понадобилось около двадцати тиков стучащему по бедру пальца чтобы осознать что именно она хотела сказать ему и как только смысл слов дошёл до него - впервые за долгое время его холодное лицо неподдельно скривилось в отвращении при одном только взгляде на "врача". Это что только что был гуморализм? Одна из бровей выразительно приподнялась словно желая узнать вдруг та кто была перед ним просто шутила, но нет. Она говорила это ему на полном серьёзе всё же безмятежно наблюдая за его реакцией ожидая ответа. Его отвращение к ней и к этому месту заполонило всё пространство. К сожалению ему пришлось плотно сжать губы и расслабить лицевые мышцы чтобы иметь возможность ответить ей по достоинству. — Нет. Это звучало так словно он хотел этим словом дать ей пощёчину, а ещё лучше затрещину. — Не я ваш пациент, миссис, — он видел кольцо на её пальце и поэтому это ему возможность выбрать более подходящее уважительное обращение, — а та женщина что желала обратиться к вам с больным. И вам лучше действительно обратить на неё внимание как можно скорее иначе она скорее откинется из-за своего постоянного кровохоркания которое она создала из обычного простудного кашля. На этой ноте, — он положил руку себе на линию живота обрамленную поясом к которому крепилось несколько карманов делая небольшой поклон в её сторону сразу же вместе с ним шаг назад, — я покину вас. И он гордым шагом с ровной спиной вышел из потертого помещения морща нос на выходе прежде чем его злоба не дала свой выход в его тяжёлом лишь по виду шаге, оставаясь таким же неслышимым для других. Лерой почти что летел по дороге имея возможность выпустить весь гнев в себе никак иначе кроме как дать ему потухнуть в бездонной яме его груди. За одну фразу он был готов возненавидеть эту женщину. Как она могла строить неверные гипотезы по одному лишь его виду. Болезненный вид и желчь никак не связаны, тем более чёрная о которой та и говорила. Даже его ноги которые имели колоннообразную форму после болезни не имели никакого отношения к лимфе и отёкам. Да, Лерой знал что именно его холодное выражение лицо могло сподвигнуть лекаря принять его за флегматика что было не далеко от правды, но все его проблемы в теле были связаны с кровью. И знаете не больно то он был похож сангвиника. Совсем не важно было то что крови у него было в недостатке, а не избытке. Какая вообще разница если всё что сказала эта совершенно ничего не знающая о целительном искусстве женщина не совпадало с реальностью?! Неужели люди все такие идиоты? Прошло не более ста двадцати тиков которые он отбивал указательным пальцем по большому пока шёл назад в место где каждый наëмник мог найти себе работу. Трактир чье название ему не хотелось даже произносить, уж столь оно было идиотским. На его лице была лишь присущая ему безмятежность. "Помогать людям - себе дороже." — подумал Лерой смотря только вперёд провожая взглядом запыхавшегося гнома, — "Да кому угодно на самом деле" Поэтому никогда нельзя помогать безвозмездно, даже если мелочь лучше взять или понять что-то для себя. Теория равноценного обмена тоже была глупа. Порой люди просто не смогут возместить то что ты им даёшь даже если захотят. Остановившись перед женщиной что продавала свежеиспеченный хлеб он был прикован взглядом к другой выпечке по бокам самодельного прилавка. Почти конец лета и поэтому румяное тесто сочились начинкой из сладких ягод. Вот только не он один был нацелен на них. Шаг в сторону и его нога заставила мальчишку споткнуться о него. Тихий всхлип и ойканье старушки которая совсем не ожидала что рядом с ней упадёт какой-то малец. Обиженный почти что злостный взгляд коричневых глаз прожигал его насквозь, а тот не ответил даже мимолетным. Ребёнку не оставалось ничего кроме как уйти. Облава не удалась. Два пальца вверх и парочка монет новой ковки упала в чужую руку. Из собственного платка он сделал кулёк, для выпечки выкидывая его прямо в переулок от чего девочка там чуть взвизгнула испуганно, а мальчишка поднял платок смотря на совершенно неиспачкувшуюся еду. Безразличный взгляд фиолетовых глаз был слишком холоден к детям что стоили там. Хотел он ли что-нибудь с этим сделать? Нет. И поэтому ушёл оставив их там. Равноценного обмена не может существовать хотя бы потому что ценность вещей разная не только по номиналу, но и так же по самой ценности которая она представляет для других. Иногда для кого-то собственная жизнь будет абсолютно ничем по сравнению с чужой. Самому Лерою от одной только мысли об этом было противно. Отдавать всё другому совсем забыв о себе? Кулак сжался сам по себе от чего ему пришлось глубоко вздохнуть чтобы подавить ком внутри, расслабляясь смотря на мир из под полуприкрытых век. Он редко злился, но когда что-то подобное достигло его разума оно тут же было подавлено самим фактом незначительности для него. Конечно кроме некоторых аспектов — тех которые он предпочитал не вспоминать. Да только не мог он их забыть. Образы мелькали в голове каждый раз, но сейчас ему было не до них. Уж слишком много у него было работы, которую конечно для начало стоило найти. Желудок отозвался неприятным жжением, слабость что до этого лишь мелькала где-то на загривке сейчас же растекалась внутри. Бесполезное тело. Оно не было способно продержаться без чужой помощи или подпитки даже совсем немного. Разочарование. Кулаки снова сжимались сами собой. Затем был глубокий вдох. Нужно было всего лишь вернуться в трактир до наступления темноты, привести себя в порядок, а уже потом можно будет и поесть. По-крайней мере именно так должны были пройти следующие пару часов его жизни пока он не решит некоторые дела, стоило забежать в какую-нибудь лавку или найти очередную девчушку травницу которая продаёт благоухающие травы для сожжения которые именно в Орлей имели большой спрос среди более простого слоя населения. Богачи же предпочитала и так дорогие свечи, но ещё и напичканные различными настойками для того чтобы когда их зажгли не только приятный теплый свет наполнял их комнату. Правда Лерой не знал как их делают и как принцип у них работы - поэтому интерес возникший в его голове снова отвлекал наполняя собой. Жить интересами намного проще. Хотя точно так же не было ясно почему именно, ведь многим людям которых встречал он на своём пути однообразность и привычность не казалось скучном и он смотрел на них лишенных интересов, каких либо идей и того что понастоящему приносило им радость помимо работы которую они делали из-за дня в день всё это казалось таким пустым и чуждым ему. Не смотря на то как это состояние он проживал годами. Ему просто не хотелось смотреть на таких людей и каких либо существ подобным им, он не желал общаться с ними. Противно. Возможно просто не самый лучший опыт играет в нём зато именно это выстраивает его жизненный путь. Так странно. Размышляя об этом он всегда думает себя таким свободным. Ложь быстро растворяется на губах как сладкий песок, а правда горечью застилает дальнейший смысл бытия. Смысл жизни был в правде, но вся правда истина потому что добиться порой стоит сотворить самую отвратительную ложь. Нет ничего плохого во лжи пока лгу я, не правда ли? Ужасные поступки, совершенные ради великой цели, стоят того, чтобы быть осуществленными. Конечно если “великая цель” действительно по интересному захватывающая. Ему хотелось засмеяться. Хотя знаете, нет, не хотелось, это не было смешно даже в извращенном разуме многих существ, в особенности людей. Об этом стоило подумать чуть позже. Таверна, а точнее настоящий кабак. Самое любимое место всех моряков и наёмников, самое главное что большая часть людей вокруг даже не услышит о чем вы говорите из-за алкоголя, но здесь были и спальные комнаты которые оплачивались в случае если кто-то перепьет или действительно желал остаться. Лерой же предпочёл купить кровать в другом месте только для того чтобы вернуться сюда вновь. Было здесь что-то…своё. Когда-то собранные в косы волосы струились ртутью по его лицу и спине пряча острые черты лица и усталость оставляя лишь мягкость и юность. Только он знал что ртуть была на самом деле у него в крови. Пальцы отбивали ритм по столу. Шум. Гомон. Крики. Его глаза бегали от посетителя к пьяницами. Порой ему казалось что он сходил с ума от одного только шороха и пока он отбивал ногтем стук он мог сосредоточится хотя бы на этом. Почему люди издают так много шума? Так много звуков в одном месте - удивительно. Конечно это не сравнится со звуками ветра, того как роса падает с листьев на траву, журчания рек и криком птиц и всё же с другой стороны…Шум города был таким отталкивающим, причиняющим дискомфорт и вместе с тем так сильно манил его. Всё чего он хотел это окунуться в эту атмосферу с головой словно прыгал с обрыва в море не заботясь о том что может разбиться о скалы. Зачем думать об этом если здесь и сейчас он желал быть счастливым? Стук. Чужое присутствие рядом ощущалось почти физически, ему даже не стоило поворачиваться голову на мужчину что подсел к нему за небольшой столик пока он смотрел на других мужчин что рассказывали что-то весьма эмоционально. Их мимика такая чужая и столько же интересная. Насытившись взором Лерой обернулся смотря растерянным взглядом на удивление молодого мужчину что успел уже по уютному расположится рядом с ним. Пухлые губы юноши приоткрылись чтобы что-то сказать, но собеседник был быстрее мягко улыбаясь ему, заигрывающее наклоняясь чуть вперёд и взгляд которым он одарил его губы заставило его мысленно усмехнуться. — Я не думал что в этом месте можно встретить кого-то настолько симпатичного, — у человека напротив него была полная нижняя губа которую тот слегка аппетитно прикусил смотря на него, что ж, это уже становилось интересным, — так сколько ты стоишь красавица? Комплименты, как мило. Лерой приподнял удивленно брови отчего его слегка растерянное выражение приобрело соблазнительный подтекст. Безымянный явно подумал что перед ним сидит милая девушка - куртизанка и Лерой не собирался прерывать эту иллюзию пока он мог насытиться чьим-то вниманием. Хотя разве был он похож именно на куртизанку? В этом кабаке он скорее проститутка, пожалуй в этом не было плохого. Приподняв ладонь он подпёр свой острый подбородок стыком кисти возложив его прямо на гороховидную кость через расслабленные веки он внимательно наблюдал за мужчиной щурившись от того единственного источника “света” что был в помещении. Человеческим мужчинам же нравится когда девушки их внимательно слушают? Для того чтобы подражать более мелодичному девичьему голосу ему даже не нужно было поднимать гортань, главное было просто чуть смягчить тон. — А сколько я стою по вашему мнению, мсье? От Орлесианского говора мог начать болеть язык в особенности когда кончик его приходилось прижимать к зубам чтобы получить тот самый звук. Собеседникам всегда нравилось когда к ним вне зависимости от обстановки обращались вежливо, почти с преклонением перед их авторитетом. Это не могло не заводить. И в подтверждение этого мужчина перед ним глубокого вздох через нос низко смеясь, это была не насмешка, а всего лишь одобрениям его слов. Мозолистые пальцы не касались его лица, но они были рядом с ним создавая угол из большого и указательного в котором он словно держал его подбородок показывая этим свою симпатию когда юноша приподнял голову. Ему это нравилось. — Со столь очаровательно пышными губами уже можно дать высокую цену лишь за то чтобы иметь возможность их расцеловать… И не только. —...Голая кожа плечей с первого взгляда притягивает своей нежностью, а белоснежность лишь усиливает это ощущение. Продолжай. Прошу. Продолжай. Уголки губ приподнялись в улыбке когда он наклонил голову на бок игриво качнув ею обнажая шею, ему каждый раз хотелось утонуть в чужой ласке, комплиментах и Лерой прикрыл глаза улыбаясь незнакомцу что был первым за долгое время что когда-либо флиртовал с ним. — Ещё немного, мсье, и я могу достаться вам совершенно бесплатно. Когда же он открыл глаза смотря на него игривым, совсем ласковым, взглядом через расслабленный взгляд - всё изменилось. Мужчина уже не казался заинтересованным в нём, даже наоборот вместо тихого вожделения он смотрел на него с отвращением от чего у того нервно дергался уголок ноздри. Юноше словно сжали горло от чего он не мог дышать от резкой перемены настроения. Убрав ладонь на стол он вскинул голову взволнованно обращаясь к собеседнику когда собственные губы подрагивали: — Мсье? А в ответ одно только презрение, тонкая усмешка и обнажённые зубы отчего мальчишке хотелось сжаться в комочек от одного лишь взгляда того кто до этого льстил ему. — Терпеть не могу крольчатину. Слова резали слух настолько больно что та отзывалась висках, он не мог не коснуться ладонью своей головы прежде чем понять что именно произошло. Острый кончик его ушей торчал из под распущенных волос что до этого прятали, а он сам раскрыл человеку перед кем он был на самом деле. От обиды губы сжимались в тонкую полоску пока сердце громко отбило каждый новый такт ускоряясь с каждым вздохом. Ему было больно смотреть в спину того кто лишь пару мгновений желал его, так больно когда ладонь незаметно тянется вперед чтобы остановить незнакомца. Разум не выдерживает и всё что ему остается схватить со стула накидку и покинуть приглушенное помещение. Свет магических фонарей что каждый вечер зажигали специально обученные маги ослеплял его, резали его не хуже звуков толпы. Гомон, топот, разговор, скрип, храп. Это невыносимо. Он почти что бежал желая покинуть даже не сам кабак и не район, а само состояние что настигло его в этот момент. Плечо ударяется о случайного человека в толпе и от этого только хуже. Каждый новый звук, прикосновение сводит с ума. Кто-то возмущенно окликнул его когда он наступил кому-то на ногу. Не говорите со мной. Не трогайте меня. Только бы спрятаться, только бы убежать куда-нибудь где его никто не достанет. Никто не тронет. Маленькая комнатка где только кровать да тумба. Хлопок дверью заставил содрогнуться от лишнего шума прежде чем осесть на полу сжавшись в комок. — Почему- Хрупкие ладони накрыли рот заглушая каждый звук. Молчи. Молчи если хочешь чтобы это наконец-то закончилось. *** Порой быть собой было утомительно. Поздний вечер сменялся тьмой ночи в которую он мог наконец-то погрузится с головой. В руках у него гребень когда он расчесывал свои волосы дабы заблести их в косу, собирая челку назад обнажая этим высокую линию роста волос, а ало красный валласлин от этого лишь ярче сиял на бледном лице. Поклонение божествам всегда было ему чуждым, даже не смотря на то что именно он и вводил доллийских детей в веру через предания и сказания. Вроде в человеческой культуре таких существ называют “Проповедник” или “Певчий”. Он не знал какое из этих слов ему нравилось больше, когда произносил про себя пробуя новое слово на вкус. Делать это конечно не стоило после того что он пережил всего пару часов назад, но он не был способен преодолеть тягу к чему-то новому даже через боль что приносили ему новшества. Этот страх и восторг были прекрасными спутниками жизни. Точно так же как сама боль. Когда он смотрел на свой глаз покрытый замысловатым узором богини Силейз в его воспоминаниях были только напрасные страдания, риски которые оказались не оправданы. Та кровь что течёт в его жилах - слабая, жидкая, совершенно не способная к тому чтобы помочь телу залечить рану. Каждая царапина означает кровотечение, заражение и смерть. Без магии что могла бы залечить его раны ему не было никакого смысла жить. Вот только магом Лерой не был. Каждый день отравлял его всё больше. И он смотрел в осколок стекла почти хищно следя за движениями собственной головы с интересом изучая свой внешний вид. Он ненавидел в себе это ощущение беспомощности. Гребень был отложен в сторону, а сумка была закреплена на боку. Всё что у него было на сегодня это нужное направление и здание где сегодня он ненадолго станет снова жив - одержимый очередной идеей. Именно поэтому он выскользнул из окна направившись в то самое место и только глаза его блестели в темноте закоулков куда не доходил свет магических фонарей. *** — Так значит Мандрагор это вы? Малейший звук в его сторону вызвал легкое раздражение от чего кончик его уха дернулся навстречу тому кто это произнёс. Странного вида стражник рядом с ним не внушал доверия одним своим видом и всё же Лерой не мог с этим что-то сделать, а значит оставалось просто переждать тревогу. О не стоит волноваться о чем-то таком это его первая работа в этом городе и ему не хотелось её провалить. Ровно выпрямленная спина и руки убраны за неё сплетаясь пальцами для пущей уверенности. Ему было запрещено показывать себя с не таким идеальным каким он был на самом деле. — Верно, месье. Это прозвище мне дали другие заказчики чтобы обмениваться им между собой, — его голос спокойный с нотками ласки только для того чтобы усластить мужчину перед ним, конечно это не поможет ему, но зато заказчик оценит, — но вы можете называть меня как угодно. Хмыканье сбоку и стражник отворил дверь открывая вид на достаточно полного мужчину уходящих средних лет, тот сидел на слишком уж маленьком, но конечно же прекрасно расписанном стуле. Либо мужчина растолстел за короткое время или же кресло было специально сделано именно таким что странно. Лерою казалось, что даже в таких вещах знать должна уходить в роскошь и комфорт, а не только роскошь. Хотя он не мог не отметить вероятности, что кресло такого размера на самом деле могло принадлежать вовсе не ему. Бровь желала вопросительно ползти вниз. Лерой не дал этому случится смотря вперед ровным, совершенно не гордым взглядом, скорее покорным. Таким людям обычно он нравился. У него было ещё время прощупать почву и выбрать более подходящую модель поведения. Глаза медлительно почти лениво обследовали помещение цепляясь взором за большое количество деталей. Юноше казалось, что комната богатого купца разве не должна была бы более…украшенной? Даже самыми простыми и недорогими украшениями, ведь именно это чаще всего приманивало клиентов и тех кто был готов заключить торговые сделки. Что-то было не так, но дело было явно не деньгах. Мужчина на стуле закашлял вытирая небольшим платком нижнюю часть своего лица не спрятанную за маской и наконец заговорил: — Вы уже наверное знаете о моих бедах, — а Лерой лишь мысленно хмыкнул, он только прибыл, откуда ему знать? — группа мошенников распустила обо мне ужасные слухи которые я никак не могу не перекрыть, не отбелить свою честь. Эти люди воруют мой товар, а я всё быстрее теряю свои деньги без покупатель. Я хочу чтобы вы нашли их и расправились с ними, но я предупреждаю вас они действуют где-то в этом порту. Юноша продолжал стоять перед ним сложив руки за руку, он видел как мужчина потел явно от последнего жара этого месяца лета, что решила испепелить все на прощание, но лицо его слишком наигранное. Лерою было плевать на истинные мотивы - его дело работа и оплата. Мораль это не его. Купец достал небольшой мешок денег хотя звон стоящий от него намекал о том сколько золота там лежало. Зрачки сузились и если бы кто-то мог видеть все его зрачки они застыли в ужасе перед ним. О этот звон, он наконец-то сможет немного поесть того, что не убьёт его. Стоило наверное купить немного мяса на эту сумму, но он слишком ушёл в мыслях о еде. Как постыдно. И всё же он так давно не ел, все его мысли наполнились о хорошем ужине спустя столь длительное время. Не всё же время есть хлеб, да лечебные травы? На самом деле у Лероя были деньги, даже достаточно чтобы поесть вот только незадача все его денежные ресурсы он регулировал с помощью мелких групп на которые он выделял часть бюджета. Групп было несколько: на еду, на лекарства, на дорогу и лишь немного денег на мелочевку. Лероя это не спасало. Деньги стремительно кончались, а он не мог позволить себе купить хоть что-то для собственного здоровья. Пирожки он купил на последние деньги из отдела мелочевки. Ему просто не хотелось чтобы дети голодали. В чём же была проблема взять немного денег из другой группы расходов? В том, что Лерой не мог. Когда одна только мысль возникала в его голове - смута наполняла все его существования. Возьмешь деньги выделенные на лекарства чтобы немного поесть - умрешь, если не возьмешь будет всё хорошо. Просто работай больше и тебя будет достаточно денег чтобы иметь возможность есть, но ты же справишься и без этого? Верно? И эльф сглотнул маскируя это под кивок на чужие слова: — Это ваш аванс. Вроде на языке Орлея это что-то вроде денег которые дают перед выполнение работы? Лерой не очень хорошо пока знал этот язык хоть его знаний хватило для поддержания разговоров. Мешочек упал ему в руки и тот оказался слишком увесистым, даже больше чем ему казалось на звук. — Эти бандиты действуют всегда в ночи, они горды, но столь любезны и прекрасны, что способны склонить на свою сторону от знати до проституток поэтому надеюсь на вашу сознательность. Расследование - его любимое дело. Собирать информацию, размышлять и ощущать власть над чужими жизнями в этот момент…Не было ничего лучше чем узнавать о людях то, что можно было после продать или использовать в своих целях. Всё чего хочет Лерой это контроля и это задания поможет ему ощутить вновь утраченный интерес. В один момент ему показалось что от него требовали ответа, но ему нечего было говорить и поэтому всё что он сделал это поднял взгляд с мешка на слишком внимательный взгляд орлесианца. Почему-то ему вдруг показалось что человек перед ним даже не из Орлея, но смута вызванная слишком долгой паузой между всеми существами в комнате вынуждала его издать хоть какой-то звук чтобы снять напряжение. — Пфф. Даже под маской он видел как толстосум поднял удивленно бровь, а затем улыбнулся ему слишком громко усмехнувшись. Кажется ему понравилось. Кивнув эльфу он махнул рукой как и любой слуге, что тот свободен. Это не унизительно просто это суть. Лерой развернулся, перед этим поклонившись мужчине, пряча мешочек в складках своей сумки, но не успел он приоткрыть дверь как к нему вновь обратились. — А ещё - этим заказом занимается ещё несколько наёмников и в ваших интересах поторопиться. Тц. Он вальяжно вышел из помещения и сорвался с места в тот же момент как покинул торговца. Ублюдок. Тот специально сообщил ему это в последний момент чтобы он поторопился и дикая усмешка играла на устах порой слишком безразличного эльфа. Странная радость. Жажда контроля. Всё смешалось воедино и казалось не было эльфа счастливее него в этот момент, ведь кто мог так радоваться дополнительным трудностям как не он? Желание оказаться первым. Лучшим среди всех. Оно вновь наполняло его жизнь страстью, но он не был уверен ни в чем. *** Больше смуты, больше мыслей. Он напрягал себя размышляя слишком о многом. Его разум это разрозненное место которое ему стоит подчинить своему порядку. Его разум это огромная библиотека в которой одна из книг падает со своей полки, вместе с ним когда он спрыгивает с крыши здания на один из портовых закутков. Всё что остаётся это подняться, но как книга может вернуться на своё место если ей никто не поможет? Какая глупость. Ни одно существо не сможет помочь неодушевленной вещи. И от этого ему в какой-то момент стало грустно. Бедная книга, она упала без возможности подняться и никто не захочет ей помогать думая, что ей это нужно. Если валяется, то пусть валяется. А если всё же если ей помогут, но поставят её не на своё место как сильно она будет ранена? Значит ли это что книге не надо помогать? Странные мысли всегда утягивали его слишком надолго в тот момент когда глаза слишком хищно оглядывали здания. Не слишком высокие построенные из белого камня, они были красивы…лишь в первое время своего существования, затем они обратились в пыль своей прежней красоты. Этому подвластно всё живое. Кроме него. Он выше этого. Лерой никогда не угаснет как эти стены и эти люди. *** Иногда ему казалось, что всё бесполезно, но это ведь было не так. Его взгляд холодный и безразличный ко всему что происходило рядом бредя по гавани. Здесь почему-то в этот момент было даже слишком много людей, да и кораблей явно больше чем зашло сегодня в гавань. Куда смотрят власти? Или тут что-то другое? В один момент ему приходилось прятаться где-то среди ящиков хотя казалось, зачем ему это? Лерой прекрасно умел сливаться с окружением. Просто…ему хотелось в один момент ощутить этот страх и желание скрыться, лишь бы враги не нашли его. Правда это получалось не слишком, его стопы касались земли почти беззвучно. Умение которое тренировалось годами заставляло его чувствовать себя лучше чем кто-либо, конечно пока не появлялись другие. Мастера сумрака. Такие же как он. Сама мысль об этом заставляла его брови сдвинуться, а носовой мышце задергаться от раздражение. Он конечно был лучше них, никто не мог сравниться с его умениями. Шаг в сторону и он завернул за очередной склад ящиков которые грузили на борт в этот самый момент натыкаясь на юношу что пытался ржавыми, совсем тонкими, прутьями взломать замок на ящике. Бровь была вопросительно вскинута рассматривая человека перед ним. Словно почувствовал чужое присутствие, которое не было скрыто с самого начала тот неловко дернулся и шпильки в его руках сломались. Это были явно последние судя по кучке сломанных инструментов около него. Что же…это было забавно. Особенно то как испугано на него смотрел юноша, пока его лицо не сменилось гневом. Подорвавшись с места он угрожающе тыкал пальцем ему в грудь и если честно это было очень больно. Возможно останутся синяки. — Это всё твоя вина! Во имя создателя что ты вообще здесь делаешь? Хороший вопрос, жаль что такой глупый. — Приношу свои извинения, но это вовсе не моя вина, а ваша, — обхватив тонкой кистью его руку он увёл подальше от своей груди, что начинала побаливать от того как мужчина несколько раз возмущенно тыкнул в неё своим пальцем, — если бы вы были более внимательным, то давным давно взломали этот легкий замок, но вы не справились даже с этим. Наблюдая за человеческим юношей он ещё с первого взгляда заприметил небольшую горку из железа рядом с ним, а уже затем и сундук первого уровня. Если честно в нём не было ничего сложно. Хватало всего одной шпильки которая проникала внутрь механизма и простукивала его чтобы найти и задеть нужные зубцы подобно ключу. Дальше можно было вытащить шпильку и на примере стука соорудить ключ из куска металла которым являлись тонкие шпильки. Конечно, Лерой понимал, что проблема была в том что человек перед ним просто не понимал этой тонкости либо просто не был способен почувствовать нужный код и последовательность зубцов. Так что здесь точно не было вины Лероя. Слова же ещё сильнее разозлили мужчину перед ним и в этот самый момент эльф понимал, что перед ним стоит даже не мужчина, а всего лишь взрослый мальчишка который решил поиграть в вора и думает что ему всё сойдёт с рук. Гневная тирада была слишком громкая, но люди были слишком далеко чтобы их услышать в этот момент. Хоть в этот момент он был благодарен этому идиоту за возможность выбрать самый отдаленное место для грабежа. — Если бы ты не пришёл всё было бы отлично! Но ты зачем то приперся и всё испортил! Зачем ты вообще сюда пришел, ты хоть знаешь сколько я тут просидел чтобы попытаться утащить отсюда что-то ценное! Бровь была вскинута вверх снова, а тон мужчины начинал его раздражать то скрежета зубов. — Тц. Его маленькая и хрупкая ладонь держащая чужую стала главным оружием в этот момент. Он двигался слишком быстро чтобы кто-то мог ему помешать заламывая мужчине руку и больно ударяя запястьем его в сплетение на груди. У него не было достаточно сил для того чтобы завалить мужчину, но ему хватало скорости завалить того в воду И морская вода всегда в гавани была ужасной. В ней плавали обьетки, мусор что делало её вблизь города порой почти ядовитой, а плавающие корабли могла задавить собой, конечно если тому не повезёт. Лерой с ухмылкой смотрел на него пиная обломки инструментов вслед за ним, отчего мужчине пришлось вместо того чтобы попытаться удержаться на плаву приходилось закрывать лицо от мусора. — Сэр, вы испугались маленького эльфа и позволили ему себя выкинуть в воду. Единственный кто здесь виноват - так это вы. Махнув рукой на прощание он развернулся стремительно уходя, совершенно не замечая того как тонет юноша, явно не имея плавать. Каждый кто смеет причинить ему боль поплатится в стократ. *** У него было несколько идей продолжить расследование в пределах порта. Бордель. Ему хотелось поговорить с милыми женщинами о том, что здесь происходит и через призму знающих понять этот город. Ощутить себя с ним ближе. Поэтому в какой-то момент он неловко жался совсем недалеко от борделя в котором чаще всего ошивались только прибывшие с моря “пирата” и конечно самые простые моряки. Лерой размышлял и просто наблюдал за ситуацией. Ему не хотелось встрять в какую-то перепалку с кем-то из пьяных людей или на подобии, но чем больше он смотрел тем приятнее ему было здесь находится. Здесь…на удивление тихо. Так спокойно и уютно даже если пахнет рыбой, а борделя доносится музыка. В этом же нет ничего плохо, правда? Вошёл он в здание уже без проблем сразу ощущая что место это было выполнено в не совсем стиле Орлея и этим оно было даже приятнее чем казалось до этого. Огромное количество мягких диванчиков, тканей и шторок по всему залу было удивительным. Это место ощущалось как место для сна, а не то что обычно здесь происходит. Тихие шаги мимо всех когда он робко подходил к гордой статной женщине стоявшей возле стойки, одного только взгляда на неё хватало чтобы понять - она здесь была главной. Её холодный взгляд на него от которого ему хотелось на секунду увести смущенный взор, но он выдержал взгляд не боясь её и не смущаясь. Просто…ему нравились такие женщины. Совершенно не в том смысле о котором можно думать стоя посреди борделя. Он тихо просил у неё о двух девушках, совсем молодых и красивых, но только как кампанию и она с улыбкой смотрела на него, хотя наверное она просто смеялась над ним. Ему не было до этого дела хоть и желание оправдаться за своё поведение в этот момент давило на него. Он выдержит это. Лерой сел где-то в углу на мягкую обивку удивляя тому как с его места было прекрасно видно происходящее в центре особенно когда две милые девушки облепили его с двух сторон, а он лишь поднял руку и указал на еду приглашая полакомится фруктами и легкими сладостями вместе с ним, что они принесли. Эльф тихо ел виноград разговаривая их с помощью вежливых слов и еды, просто потому что ему хотелось их угостить. Ему всегда казалось странным, что такие женщины как они начинали считать его милым когда всё что он делал - это был милым. Осуждать их за это он не мог, наоборот чаще всего это было ему на руку…и всё же не всегда от этого можно было уйти без смуты в голове. А они говорили с ним своими звонкими голосами о красотах города, о высоких шпилях и мужчинах которые по их мнению здесь самые красивые, конечно после антиванцких мужчин. Лерою было сложно согласится с ними в последнем, красота слишком субъективна чтобы считать кого-то более красивым по одному только признаку как и тоже самое происхождение. В момент когда ему казалось, что они говорят слишком долго совершенно не о том, до не него наконец дошли громкие выкрики стоявшие в борделе уже очень давно, но будучи полностью ушедшим от реальности он смотрел в сторону источника своего раздражения. Несколько проституток в пышных юбках почти что в обнимку танцевали с высоким загорелым брюнетом - высоко поднимая ноги и демонстрирую своё нижнее белье, конечно кроме самого мужчины хоть он и стоял посреди помещения без рубашки. На самом деле первым, что увидел Лерой была обнаженная сильная, могучая спина мужчины. Он видел как напрягались мышцы когда он нежно, почти мило обнимал девушек за плечи танцуя вместе с ними. Ладонь подпирала его лицо когда он задумавшись смотрел только на него. За такой спиной как у него хочется спрятаться. Правда веселье быстро кончилось как и наслаждение за наблюдением. Было даже немного обидно. Его глаза не отрывались от него, мужчина казался ему с самого первого момент слишком странным. Подозрительным. Было что-то здесь не так. Опять. Загорелый брюнет склонился над ухом одной из дам рядом собой что-то рассказывая или…спрашивая? В ответ та смеялась указывая ему на выход словно говорила ему дорогу. В момент когда мужчина вытаскивал завалившуюся под столом рубаху и топор Лерой всё понял. Вряд ли это была его цель, но он точно мог понять о том что человек перед ним ещё один наёмник. Следить за ним чтобы узнать больше информации было неплохо. Взгляд рассматривающий красивый, витиеватый узор топора вернулся к уже лицу мужчины натыкаясь взором на взгляд чужих золотистых глаз. Большой ожог обрамлял половину его лица придавая некий шарм его цветы глаз и кожи. Не успел Лерой что-то сделать как мужчина улыбнувшись отвернулся - уходя. Зрачки эльфа по хищному сузились заставляя почти подорваться с места оставляя на столе деньги и уходя вслед за ним, совсем тихо на носочках. Усмешка такая тонкая на его губах делала его моложе, возможно даже счастливее чем когда-либо раньше. Именно сейчас ему наконец-то стало весело. Интерес пронизывал его до костей заставляя уголки губ радостно подниматься от того веселья ждёт его. — Надеюсь мне не будет скучно.