Круглое небо

Он был урод. У него было перекошенное лицо пьяницы, хотя он не пил. Во рту у него гнили зубы, в волосах водились комки пота, песка и грязи. Один глаз был заплывший, как у дохлой рыбы, другой противный и ворочающийся, как дождевой червь. Но не стоит думать что тело у него было нервное, нет, он ходил, словно тень, словно призрак, и тихо стонал от гниющей раны на ноге. Глаз его ворочался беспокойно от того, что поминутно из его головы мысли пытались выйти не через рот, а через глаза. Но нельзя, нельзя было выдать себя глазам ни на секунду! Он был лжецом, потому когда из его глаз рвалась любовь, скромность или грусть, он усилием воли пучил зрячий глаз, чтобы тот послушно сел обратно в глазницу и не смел выдавать честного Иуду. Однажды в приступе то ли притворства, то ли реальных чувств Иуда упал на землю и начал колотить себя кулаком в грудь. Мешок, который он почитал за одежду, разметался, поднял пыль, сполз с груди. Грудь была тощая. Плоть, натянутая на неё как на барабан, напоминала рыбью. Он заметался, застонал, валяясь в пыли: "О горе мне, горе!". Замер, глянул на небо и не найдя никого, кто бы смотрел, успокоился, встал и, закрыв глаза, пустил наконец через них мысль. Мысль стекла по лицу и капнула на иссушённую землю. Рядом с ней упало ещё. Иуда снова поднял голову к небу и в его пустых глазах отразились массивные сине-чёрные тучи. Они скручивались, наскакивали в небе одна на другую, в глазах Иуды плескалось огромное море. Всхлипнул гром и закапало небо, заплакало море. 30 ноя 2023