Собака в клетке

Бросить вызов Синдел было не так безрассудно с его стороны, как могло показаться. Рейко трезво оценивал разницу в боевом опыте между ним и императрицей. Пусть она давно не ступала на поле боя, а седина обесцветила большую часть ее волос, Синдел ежедневно тренировалась с лучшими мастерами боевых искусств Эдении. Она была гораздо старше, мудрее, опытнее. И у нее были врожденные способности, которых не было у Рейко. Не то чтобы он заранее сдался. В сражении один на один никогда не следует исключать такой фактор, как удача. Секундное промедление, мимолетная потеря концентрации, неровная поверхность, на которой случайно застрянет каблук позолоченного сапога - все это могло сыграть молодому воину на руку. Даровать шанс, для выверенной атаки. Рейко не привык полагаться на удачу. Изредка просил о ней богов, перед особо сложными сражениями, когда на кону была не только его жизнь, но и жизнь его боевых товарищей. Тем более, когда он беспокоился за сохранность генерала Шао. Сейчас был не тот случай. Не было нужды беспокоить богов. План генерала был совершенен. Рейко требовалось лишь выполнять свою роль и, на данный момент, эта роль заключалась в том, чтобы обезвредить как можно больше сторонников императрицы. В суматохе, он столкнулся с ней лоб в лоб. Об отступлении не могло быть и речи, даже если Рейко не был уверен, что выйдет победителем в этой схватке. Сейчас решалась судьба Внешнего Мира. Всё или ничего. Если он погибнет, защищая интересы своего генерала, то его душа будет спокойна, отправляясь на тот свет. Рейко был готов. В лучшем случае, он одолеет императрицу и сражение будет окончено. В худшем, измотает ее перед тем, как до нее доберется генерал. При любом исходе - победа была за ними. Синдел управилась с ним за пару минут. Смогла бы и быстрее, если бы не осторожничала со своей звуковой волной, которой она старалась не задеть союзников. Рейко надеялся, что это сыграет ему на руку. Но вскоре обнаружил себя внутри кокона из ее волос. Парализованным и задыхающимся. Императрица могла покончить с ним, но поступила иначе, раскрутив локоны и швырнув в стену. И без того изможденный сражением и полученными травмами, Рейко ощутил резкую боль, и начал терять сознание. Дуэль была проиграна, это было ожидаемо. Но он еще был жив. Если повезет, то он очнется уже в новой империи. Возле нового, достойнейшего императора - Шао. Реальность превзошла все ожидания. Точнее, вознеслась над ними, низвергла с вершины, разбила оземь, и наступила сверху мыском тяжелого сапога, вдавливая последние толики надежды в грязь. Рейко должен был очнуться в лазарете. Или не проснуться вообще. В пылу многолюдного сражения, кто-то мог бы подло всадить ему нож в шею или наступить, ненароком, на голову. Умереть сейчас казалось лучшим вариантом, нежели та ситуация, в которой он оказался. Голова раскалывалась, спина раздавалась искрящейся агонией при малейшем движении. В глазах пульсировала боль, словно в них вонзили иголки. Но, к сожалению, это не помешало Рейко разглядеть свое окружение. Первое, что он увидел, был грязный, покрытый отвратительно влажной слизью, пол. Поодаль, в черный камень вонзались позеленевшие от плесени прутья тюремной решетки. Оставалось только догадываться, как долго этот мерзкий налет покрывал камеру, чтобы в нем успела зародится жизнь. Приподнявшись, Рейко уловил краем глаза, как свет от висевшей в коридоре люстры бликует на полу, подчеркивая нездоровые оттенки зеленого и бордового. Тонкая пленка, покрывавшая камень, была липкой и дурно пахнущей, быстро прилипала к коже, но довольно густой - стряхнуть ее было не так сложно. Рейко встал на ноги, вытер ладони о брюки, чистыми руками вытер щеку и плечо. Так он узнал, что на нем все еще была его военная форма. Оружие у него забрали, найдя даже спрятанное под наплечником небольшое огниво. Такая "заначка" была стандартной практикой в войсках Внешнего мира. Из этого можно было сделать вывод, что в плен его взяли эденийцы. В других краях эту мелочь бы скорее всего не додумались бы искать. А скорее даже - конфисковали бы доспехи целиком. Для солдата Эдении, военная форма была лишь чуть менее важнее его доблести и дисциплины. Её было необходимо поддерживать в чистоте, беречь и ремонтировать у кузнецов, по необходимости. Первую выдавали бесплатно, при зачислении в армию. Потерял или повредил - придется чинить за собственные деньги. Поэтому пленным солдатам зачастую позволяли оставаться в доспехах, если те не представляли потенциальной помехи для работы тюремщиков. Штаны шились по стандарту, и, хотя стоили сущую мелочь, служили довольно долго. Это не значило, что об них стоило вытирать любую грязь как о старое полотенце. Но, догадываясь, где он оказался, Рейко чувствовал, что никакое полотенце ему не светит. В его камере было сыро, грязно, стоял устойчивый запах плесени. Стены были глухие, коридор перед дверью - темным, освещаемый лишь свечами в люстре, да висящими на стенах факелами. В отведенном ему помещении не было мебели, кроватью служило потрепанное шерстяное покрывало, а отхожее место располагалось напротив, отгороженное тонкой стенкой. "Нововведение," - всплыло в памяти Рейко. Он многое слышал об этом месте. Еще подростком наслушался историй о самой худшей тюрьме на свете, где кормят помоями, от стен исходит невыносимый смрад, а нужду приходится справлять у соседей на виду. Когда Рейко вырос, до него дошли новости, что указом императрицы туалеты в Лей Чин было приказано отгородить кирпичной стенкой. У его товарищей по отряду тогда родилось с десяток шуток по этому поводу. В перерывах между тренировками и маршированием, лучше времяпрепровождения не найти. Шутки выходили одна пошлее другой. Глупые и беззаботные. Солдаты, верно служащие Внешнему Миру, не боятся угодить в подобное место. В такую дыру попадают лишь убийцы, да воры. И предатели. В противоположной камере зашевелился комок тряпок, сваленных на полу, и из него вылез отвратительного вида оборванец. Судя по состоянию кожи и опухшему лицу - любитель злоупотребить веселящими напитками. Заметив нового соседа, он сразу принялся кидаться пустыми угрозами. Рейко даже бровью не повел. Даже в своем нынешнем состоянии, он легко мог сломать этот обтянутый кожей скелет пополам, голыми руками. Пусть даже победа над этим червем не принесла бы большого удовольствия. Но их разделяли две тяжелые запертые двери, коридор и охрана. Да и сосед быстро потерял интерес, заметив безразличие со стороны солдата. Теперь уже сомнений не оставалось. Рейко оказался в подвалах Лей Чин, куда сбрасывают весь сброд, не имеющий надежд на освобождение. Сюда отправляли преступников, что совершили особо опасные злодеяния, тех, кто жил разбоем и не думал исправляться, и в особенности тех, за кого было некому заступится. Безродных, не имеющих богатой семьи за спиной, готовой их выкупить. Было здесь и место для военных преступников. Рейко был сиротой. И раз его заключили под стражу, то значит и всё накопленное им золото тоже было конфисковано. Но не это сейчас беспокоило молодого солдата. Он не должен был оказаться за решеткой. План не мог провалиться. Они всё просчитали. Ошибке не было места. На троне должен был восседать генерал Шао. Из беспокойных раздумий, Рейко выбил звонкий удар железной дубиной об прутья решетки. Гул пронзил его больную голову и заставил поморщиться. - Очнулся, бунтарь? Надо же, прям на рассвете! Сразу видно - лейтенант! - Тюремщик убрал кривую ухмылку с лица, только чтобы саркастично поцокать языком. - Может и на виселицу пойдешь сразу? Покажешь пример остальным солдатикам, так сказать. Что либо отвечать было бессмысленно. Наслышанный о нравах местной стражи, Рейко решил не давать им лишнего повода для издевок. - Ой ну надо же, какие мы гордые! - расхохотался надзиратель. - Хорошо-хорошо, придержи свой язычок за зубами, красавчик. Ответить-то тебе все равно нечего. Убийцу императрицы никакие россказни не спасут. Бывай! Тюремщик ушел, широко и гадко улыбаясь от уха до уха кривоватыми, но удивительно белыми зубами. Судя по комплекции, здоровья ему было не занимать и, несмотря на внешнюю расслабленность, противником он мог оказаться серьезным. Но не это сейчас волновало Рейко, а слова стражника. "Убийца императрицы? - Задумался он, - Значит Синдел мертва и план генерала удался.” Но почему тогда Шао оставил его в темнице Лей Чин? “Покажешь пример” намекало, что в заключении могли быть и другие сослуживцы Рейко. Быть может, генерал их туда и отправил? От этой мысли Рейко стало не по себе. На лбу выступил холодный пот, а головная боль резко усилилась. "Нет, нет, - подумал Рейко, его внутренний голос звучал непривычно тревожно. - Генерал бы никогда так не поступил." Молодой лейтенант был уверен в своем командире. Знал его лучше, чем себя. "Генерал бы так не поступил", стучало в висках. Сознание снова начало путаться. Рейко бы пожертвовал своей жизнью и честью, прикажи ему Шао выступить в роли убийцы императрицы Синдел. Принял бы этот удар на себя, потребуй того обстоятельства. Но они бы обсудили это заранее. Генерал бы не держал его в неведении. "Возможно, он так поступил, чтобы я не смог раскрыть этот замысел под пытками, - возникла догадка в голове Рейко. - Нет, он бы не пошел на такое коварство. Это должно быть замысел колдуна. Шанг Тсунг нашептал императору эту идею и он... он..." Рейко заставил себя успокоится, прогнав прочь ужасающие мысли. Паника была ему не свойственна. Он не боялся ни заключения, ни боли, ни угроз, ни возможных пыток. Но абсолютное бесстрашие - это удел безумцев. Солдат же должен преодолевать свои слабости, тем самым становится сильнее. Сейчас для страха не было причин, убеждал себя Рейко. Неведение не пугало его, скорее раздражало. Но с этим ничего нельзя было поделать, оставалось только ждать шанса узнать последние новости от стражников или заключенных. Окружающая обстановка вызывала отвращение, но не вводила в отчаянье. Рейко на его солдатском веку выпадало ночевать в местах и похуже. Но все же некое необъяснимое беспокойство свербило у него в груди, холодное и верткое, неуловимое, лишенное всякой логики. Словно напуганный зверек, пойманный в ловушку. Долго дожидаться вестей снаружи не пришлось. Через пару дней, у двери камеры возникли четверо вооруженных стражников в крепких доспехах, и приказали Рейко следовать за ними. Пока процессия направлялась в неизвестном направлении, он прикидывал, как лучше избавиться от надзирателей, если появится такая необходимость. Ему даже не надели наручники, что казалось опрометчивым решением, пока он не вышел из небольшого коридора, что вел к его камере. Нижние этажи тюрьмы представляли из себя запутанный лабиринт, а охраны там было с десяток бойцов на каждый угол. Если повезет, Рейко сможет обезоружить одного тюремщика. Будучи вооруженным, одолеть дюжину противников, но на шум наверняка сбежится подмога. При таком раскладе, на долго Рейко не хватит, тешится мечтами о побеге было глупо. Для себя он решил, что выкинет подобный фокус, только чтобы оставить о себе "приятное" впечатление на память своим тюремщикам, и только в случае, если его поведут на смертную казнь. Когда-то Рейко услыхал, что надзирателям в Лей Чин платят завидное жалование. "Вот пусть и докажут, что его достойны," - усмехнулся молодой лейтенант собственным мыслям. Однако, сейчас его вели не на казнь, и даже не в пыточную. И пусть они были по разные стороны баррикад, Рейко бы не стал кривить душой и притворятся, что встреча со старой знакомой была ему противна. Ли Мей встретила его молча, смерив взглядом в котором читалось неприкрытое разочарование и тлеющий гнев. Но должного эффекта он не вызывал. В глазах женщины явно считывалось физическое утомление. Скорее всего, вызванное недосыпом. Первая констебль указала ему на стул и Рейко послушно выполнил команду, оказавшись напротив, отделенный лишь внушительного вида столом. В помещении все так же не было окон, но дышалось здесь гораздо легче, да и комната не была покрыта плесенью. Двое надзирателей встали за спиной Рейко, оставшиеся - у входа. Еще пара воительниц Умгади охраняла безопасность Ли Мей. Он такого количества эденийцев, в помещении стало слегка душновато. Даже в самые беспечные деньки, у Рейко и Ли Мей было не так много тем для общения. Они редко пересекались по работе, а когда им выпадало сотрудничать, оба предпочитали эффективное выполнение задач бесполезной болтовне. Можно было сказать, что во многих вопросах, они понимали друг друга без слов. Два опытных война, верно служащих на благо Эдении. - Ты обвиняешься в предательстве Эдении, - наконец произнесла первая констебль. Даже произнести подобное вслух ей было мерзко. Ее брови сдвинулись на переносице, а губы скривились. Скрестив руки на столе, она выжидающе смотрела в глаза Рейко, ожидая ответа. Тот не заставил себя долго ждать. - Неужели? А позавчера тюремщик заявил, что меня обвиняют в убийстве императрицы. Брови Ли Мей удивленно приподнялись, но всего лишь на мгновение. Она бросила яростный взгляд на присутствующих в комнате мужчин, но, не найдя виновника, вернулась к допрашиваемому. Ей хотелось сказать пару ласковых о местных работниках, их болтливых языках и какие бы дисциплинарные взыскания она бы установила в Лей Чин, будь у нее такие полномочия. Но сдержалась. Все же, ей было необходимо сотрудничать с местными управленцами и исполнителями. Унижать их достоинство при заключенном, нарушало ее профессиональную этику. - Возможно, он был неверно проинформирован. Не стоит верить всему, что ты услышишь в этих стенах, - предупредила она. Рейко фыркнул. Он терпеть не мог когда его учили жизни, особенно очевидным вещам. О том, что тюремщик мог его просто запугивать, он и сам предполагал. - Но в твое обвинение входит предательство правящей императорской семьи, - добавила Ли Мей. Напускная веселость спала с лица молодого лейтенанта. - Правящей? - переспросил он. - Синдел жива? Первая констебль вспыхнула холодной яростью. Она явно не верила удивлению собеседника. - Притворяешься глупцом? Или слишком сильно ударился головой? - выпалила она гневно, - Синдел погибла, защищая Эдению! В результате подлого заговора генерала Шао и этих проклятых колдунов! В голове Рейко от получаемой информации возникало больше вопросов, чем ответов. Раздраженный, он выкрикнул: - Если не генерал, то кто сейчас на престоле?! Один из надзирателей за его спиной сделал полшага вперед, дав понять, что при любом подозрительном поведении пленника, тот может попасть в неприятности. - Тебя должно быть действительно сильно припечатало, - без капли веселья усмехнулась Ли Мей, - ты думаешь я бы сидела здесь, если на троне оказался бы захватчик и предатель? Шао был повержен во время вашего бунта, так же как и ты. Синдел погибла позже.. Защищая дочерей от.. своего двойника из ... другой вселенной. Весь этот концепт существования параллельных миров все ещё казался Ли Мей дурным сном. Но, к сожалению, это была новая реальность, и ничего не оставалось, кроме как принять её. Рейко цыкнул языком. Попытка переворота не удалась. Пусть с этим было тяжело смириться, но колдун предусмотрел и такую возможность. Несколько месяцев назад, Рейко лишь посмеялся над ним, сочтя трусом, заранее готовящемуся к поражению. Но колдун оказался прав. И теперь придется уповать на, не вызывающих большого доверия, ниндзя из Лин Куэй. Но только при одном условии. - Генерал жив? - вопрос сорвался с губ прежде, чем их хозяин успел подумать. Ничто не мешало Ли Мей воспользоваться этой возможностью и поглумиться над взволнованным Рейко. Проучить предателя, конечно, хотелось. Ли Мей давно стала одиночкой. Умгади изгнали ее после смерти Джерода. Синдел из подруги превратилась в мучителя. А молодые принцессы избегали общения со старой наставницей, считая ее предательницей. Если бы у Ли Мей был друг, он бы знал, что откровенное глумление и месть были ниже ее достоинства. Не поступилась она своими принципами и сейчас. Первая констебль кинула беглый взгляд по находящимся в помещении тюремщикам. Стоило ли раскрывать заключенному эту информацию или лучше промолчать? Прояви Ли Мей излишнее снисхождение или взболтни лишнего - ее репутация пострадает. Но никого выше по званию в камере не было. Пришлось полагаться на личный опыт и здравый смысл. Случись что - отвечать придется в полной мере. - Он был побежден императрицей сразу после тебя. Первая констебль приняла решение пролить немного света на те события, которые ее собеседник не застал. Рискованно, но это могло создать между ними зыбкое доверие и вывести пленника на более откровенную беседу. - Он здесь? - вновь не сдержался Рейко. В глубине его глаз заблестели искры. "Будь он собакой, - подумала Ли Мей, - он бы сейчас завилял хвостом". - Нет, персону его статуса запрещено размещать на нижних уровнях темницы, - покачала головой Ли Мей. - Значит он в здании, только на верхних этажах. Молодой лейтенант ухмыльнулся, будто добыл эту информацию хитростью или путем сложнейшей дедукции. Первая констебль даже бровью не повела: - Где ему еще быть, умник? Рейко промолчал. В глубине души он надеялся, что генерал был на свободе. Ли Мей продолжила: - Во всей Эдении нет крепости неприступнее, чем Лей Чин. На твоем месте я бы не радовалась: если ты рассчитывал на побег, то тебе и твоему генералу этого не светит. - Тогда расскажи мне, раз явилась, на что же мы с генералом можем рассчитывать? - съязвил ее собеседник. - "Вместе" вам рассчитывать не на что. Судить вас будут по отдельности, - отрезала первая констебль. А вот это уже было странно. Обычно в Эдении предателей-военачальников (а их за всю историю выпало немало) судили вместе с самыми преданными сторонниками. Казнили тоже в один день: командиров - на плаху, верных последователей - на виселицу. - К чему такое исключение из правил? - Не исключение, а новый закон, принятый императрицей Милиной. Хотя подобного поворота событий следовало ожидать, Рейко пришлось приложить усилие, чтобы не засмеяться. По его мнению, пусть принцесса и была наследницей, худшей кандидатуры на роль правительницы Эдении было на сыскать. Лейтенанта едва не распирало от негодования, от осознания, что трон, который должен был принадлежать генералу Шао, теперь находился в руках неопытной, избалованной девицы, больной таркат. - Всего пару дней на троне, а уже новые законы? - усмехнулся Рейко. - Какая прыть. Ли Мей чуть склонила голову, будто пытаясь понять, что он несет. Но быстро разобралась: - Ты был в лазарете две недели. Твоя жизнь была на волоске. Придворные целители спасли тебя, только на случай, если твои показания пригодятся в суде. И на твоем месте, я бы следила за тем, как ты говоришь о нынешней императрице и ее политике. Язвить было не над чем и он притих. Похоже, последние удары нанесенные Синдел нанесли больше урона, чем ему казалось. Две недели, а для него они пролетели как обычный ночной сон. И то, как его тело ломило до сих пор, даже не смотря на помощь лекарей... Бывшая императрица была действительно страшна в гневе. - Рейн жив? Вопрос напрашивался сам собой. Все же, Рейн так же попал под гнев императрицы, с той лишь разницей, что Синдел тепло относилась к придворному магу. Это могло смягчить ее удары. Но могло и ужесточить их, подпитывая болью от предательства. Ли Мей кивнула. - Должно быть он тоже наверху, - усмехнулся Рейко. Все же маг был благородного рода. - Сейчас тебя это волновать не должно. - Ответила она сухо, но затем добавила. - Рейн искупает вину перед императрицей Милиной. Ты можешь последовать его примеру. На данный момент, твои преступления не так велики, как его. Надежда была зыбкой. Рейко был слишком предан Шао, чтобы так просто сменить стороны. Но все же они с Рейном прошли вместе через множество баталий и были знакомы с юного возраста. Положительный пример мог сыграть свою роль. По крайней мере, это иногда срабатывало с собаками. Рейко не отвечал. Он чуть опустил голову, погрузившись в раздумья. Но эмоции легко считывались с его лица: гнев, отвращение, встревоженность. Неожиданно, грубоватое лицо окаменело. Рейко поднял озлобленные глаза на первую констебль: - К чему этот фарс, Ли Мей? Ты знаешь, что я не буду лизать сапоги недостойной императрице, которая вводит бесполезные нововведения, вместо того, чтобы просто избавиться от своих врагов. Последовать примеру Рейна? Для меня лучше умереть, чем стать предателем. - Ты уже предатель! - Не выдержала Ли Мей. - Предатель всей Эдении! - Я верен своей родине! - рявкнул в ответ Рейко. - Но это не значит, что я буду следовать за правительницей, которая приведет империю к краху! - Ты этого не знаешь! Никто не может знать, к чему приведет правление Милины! - Не выдержав бушующих эмоций, первая Констебль вскочила и нависла над оппонентом. - Вот именно! Она непредсказуема! Так же как и ее болезнь! К удивлению Рейко, Ли Мей не прервала его, не заткнула. Несмотря на присутствие посторонних. - Тогда чем тебе не угодила Императрица Синдел? Ее правление не принесло Эдении ничего кроме стабильности! - В голосе женщины послышалась боль. Она явно переживала утрату. - Есть разница между стабильностью и застоем. Из-за влияния Лю Канга, императрица поддерживала иллюзию мира с соседними королевствами. Прощала им постоянные набеги, вместо того, чтобы сокрушить врагов. Генерал бы исправил ее ошибки. Он не слушал ложь земного бога! Он видел независимый путь для Внешнего мира! Ли Мей открыла было рот, чтобы выкрикнуть очередную реплику, но мотнув головой сдержалась. - Ты слепец, Рейко! Рейн сумел увидеть изъян в планах Шао, а ты ... - Рейн провел все свое детство на шелковых подушках в белоснежных дворцах, - бросил Рейко с отвращением, - он не видел, что творят с пленными на границах! А я был там, Ли Мей. Я видел как убивали мою семью, как издевались над пленными! И когда генерал забрал меня, я видел, как императрица подписывает мирное соглашение с теми, кто вырезал мою деревню! - И ты думаешь генерал Шао положит этому конец?! Очнись! Все, что его интересует - это бесконечные сражения и завоевания. Все ради потехи собственного эго! С таким правителем, Внешний Мир погрязнет в войне! Ты этого хочешь? Рейко промолчал. Он был солдатом до мозга костей. Он жил сражениями. Завоевать Внешний Мир, подчинить воле Шао все остальные расы, затем покорить и другие измерения - в этом были их с генералом планы. Рейко не задумывался даже, был ли конец у этой военной компании. Более того, он не был уверен, что хотел бы дожить до мирных времен. - Уведите его, с меня хватит, - Ли Мей опустилась обратно на свое место. Только сейчас Рейко осознал, что за время их перепалки тюремщики не двинулись с места, хотя до этого одно лишь повышение голоса вызвало у них враждебную реакцию. Либо зрелище выдалось отменное, либо они рассчитывали, что в пылу эмоций он взболтнет лишнего и просто не мешали первой констебль делать свою работу. Так или иначе, сеанс допроса был закончен. Стиснув зубы от злости, Рейко позволил надзирателям вывести его из помещения. По возвращении в камеру, Рейко предстояло многое обдумать. Итак, он не был в роли “козла отпущения” и никто не вменял ему убийство бывшей императрицы. Хорошая новость, если бы не тот факт, что государственный переворот генерала Шао не удался. Рейн предал их, перешел на сторону новой императрицы. Рейко оскалил зубы от отвращения. Когда-то они с ним были соратники. Два молодых воина на службе генерала Шао, лично отобранные им среди тысячи одаренных бойцов. Рейко гордился этой привилегией, Рейн же использовал выпавший ему шанс с умом. Военные заслуги помогли ему войти в милость императрицы, и тем самым укрепить положение своего дворянского рода. Но придворный маг никогда не питал иллюзий на тему своих отношений с Синдел. Она называла его "сыном", но он все равно оставался за пределами правящей семьи, не мог претендовать на трон. И, главное, он не забыл свою родную мать и никогда бы не променял на все блага мира память о ней. Но все же, Рейн не был лишен совести, и Синдел сделала для него немало. Рейко предполагал, что в последний момент тот может передумать. Но этого не произошло, маг смело бросил вызов императрице. Рейко видел это собственными глазами и тогда его переполнила гордость за верного соратника. Но теперь это воспоминание приносило лишь горечь и раздражение. Рейн зашел так далеко, доказал свою преданность идеалам Шао, только чтобы бросить их в трудный момент. Позорно пав на колени. Не перед Синдел, а перед ее старшей дочерью. Это было за пределами понимания Рейко. Ни он, ни Рейн, никогда не видели в вспыльчивой и избалованной девчонке следующего правителя Эдении. Это была одна из причин, по которой переворот был необходим. Стоило секрету Милины стать достоянием общественности, императорский род был бы обречен. Люди бы взбунтовались против правительницы, больной таркат. И все же... Рейко вспомнил, как Ли Мей позволила ему кричать о болезни Милины при посторонних. "Это больше не тайна?" - подумал он, потирая подбородок. До этого дня, тайну наследницы знали лишь приближенные к императорской семье. Осознать, что теперь об этом знает каждый простолюдин на улице, было нелегко. Но, стоило признать, Рейко “верил” во многое: в победу генерала, в верность Рейна, в то, что народ Эдении не примет больную императрицу на троне. И во всем этом он продолжал ошибаться. "Нет, - подумал Рейко. - Я не ошибся в генерале Шао. Это еще не конец". Колдуны предложили воспользоваться услугами Лин Куэй на случай, если их план провалится и они окажутся в Лей Чин. Это Рейко прекрасно помнил. Однако, если верить словам Ли Мей, с момента нападения на Синдел прошло уже несколько недель. Где было обещанное освобождение? "Если ты рассчитывал на побег, то тебе и твоему генералу он не светит." Слова первой констебль всплыли в памяти и обожгли леденящим душу холодом. "Неужели Рейн всё рассказал Милине?" - эта мысль по-настоящему напугала Рейко. Если это было правдой, значит всё кончено. Скорее всего, новая императрица последовала примеру своей матери, заручившись поддержкой земного бога, расправилась с кланом Саб-зиро. И теперь она просто издевалась над пленными врагами, отменив старые традиции, лишив Рейко шанса умереть с честью - подле своего генерала. Она заперла его в клетке, и послала Ли Мей, чтобы внушить ложную надежду. И что могло быть более оскорбительно, чем предложение о свободе в обмен на предательство Шао? Рейко не заметил, что начал ходить из угла в угол, бесшумно, но ускоряясь с каждым шагом. Он заставил себя остановится. Гнев кипел под его кожей, распяляя мышцы. Рейко сделал несколько взмахов в воздухе, будто отрабатывая боевые удары. Напряжение не спало. Тогда он подошел и ударил грязную, черную стену кулаком, заставив капли мерзкой слизи разлететься в стороны. Боль в костяшках слегка отрезвила его. Было рано отчаиваться. Нужно было собрать больше информации. Выжидать. Надеяться. Молодой лейтенант вздохнул, судорожно, от тлеющего внутри гнева. Что-то было не так. Что-то в этих стенах влияло на него, нагнетая беспокойство, лишая контроля над эмоциями. Он не мог понять что, но ответ нашелся сам собой, этой же ночью. "За этими глазами скрывается напуганный мальчишка." Издевка, произнесенная однажды колдуном Шанг Тсунгом промелькнула в памяти, когда сознание Рейко балансировало между сном и явью. Усталость взяла свое, увлекая в темноту. До встречи с Ли Мей он спал без сновидений. В целом, на своем веку, он редко видел сны, лишь кошмары в детстве. И теперь они вернулись с новой силой. Рейко снова видел сырой подвал, освещаемый парой тонких свечей. Видел свою пустую деревянную миску, к краям которой прилипли остатки горькой пустой похлебки. Миска, которая не наполнялась едой уже четыре дня. В нагрянувших кошмарах, он снова был исхудавшим, изголодавшимся и обезвоженным мальчишкой. Сиротой, пленником. Медленно умирающим ребенком, державшимся только на одном - желании вырваться из заточения. Лишь на минуту, чтобы убить своих тюремщиков. Кто-то прошел мимо камеры и мальчишка подскочил, готовый впиться зубами и когтями в убийц своих родителей. Пошатнувшись и вернув себе равновесие, Рейко окончательно проснулся. Он больше не был ребенком, он не был в подвале на границе Кафаллы. Его знобило. Растирая плечи ладонями, молодой лейтенант, некогда гордость армии Эдении, поднялся и начал ходить по территории камеры, пытаясь согреться. "Должно быть я скинул покрывало во сне, хотя от этой дерьмовой тряпки и не стоило ждать тепла." - фыркнул он. Кажется, становилось легче. Всего лишь наваждение, одна беспокойная холодная ночь. Не стоило придавать этому значения. Но это было только начало. Кошмары продолжались. Они терзали его каждую ночь и даже днем, когда Рейко пытался урвать час-другой сна. Он старался отвлечься на тренировки, пытался наводить порядок в камере, тратя положенное ему на день ведро воды на уборку. Но ничего не помогало. Физическая усталость не избавляла от тревожных снов, бередивших старые раны. Он мог бы похвастаться, что за неделю смог почти отмыть пол и стены. Но теперь черные стены будто давили на него, казалось, что они с каждым днем придвигались к нему все ближе. Голова пылала, тело непредсказуемо пробивало ознобом, изнуряя мышцы, ослабляя его. Еда перестала лезть в горло, но не из-за вкуса. В годы военных походов, когда урезали финансирование, приходилось проглатывать и не такое. Рейко просто расхотел есть. Аппетит пропал, зато появилась неутолимая жажда. Вода была отвратительна на вкус, с примесью песка и запахом тины. Почти такая же, как когда он был пленником в своем далеком детстве. Картины прошлого преследовали его не только во снах, теперь он проживал их наяву, подчас не имея не малейшего представления, где находится. Рейко начал пропускать ежедневные тренировки. Та дисциплина, которой он так гордился, которую вырабатывал столетиями - теперь у него не было на нее сил. Изредка кошмары сменялись лицами его солдат, которые беззлобно подтрунивали над расхлябанностью их командира. В такие моменты хотелось вскочить и отправить засранцев на особо выматывающую тренировку, чтобы не забывали, кто тут главный. Но вместо загорелых лиц сослуживцев и яркого голубого неба, очнувшись, Рейко видел лишь черные стены. А заснув обратно - возвращался в кошмары. Тюремщики не обращали на него внимания. Заключенный напротив, кажется, так и умер под своими тряпками. Или, возможно, Рейко просто не заметил, как того перевели в другую камеру. Или отправили на казнь. Черные давящие стены, болезненно желтый свет факелов, редкий стук сапогов надзирателей. Это было всё, чем он мог занять себя бодрствуя, в тщетных попытках отвлечься от бреда и жара. Стараясь не заснуть. Он больше не хотел спать, он не хотел видеть те дни из прошлого. "Не стоило говорить об этом Ли Мей." - думал Рейко. Должно быть, он всполошил свою память, упомянув те дни. Так он объяснял себе происходящее, до последнего отказываясь мириться с тем, что нахождение в темнице вызывало у него неконтролируемую, животную панику. Те далекие дни, проведенные за решеткой, пережитые им лишения и унижения не должны были его тревожить. Это было смешно и постыдно. Тот ужас уже давно закончился. Генерал спас его, даровал ему шанс отомстить, принял в ряды своей армии, дал новый смысл жизни. Рейко должен был быть сильнее. Но не мог. Смерть должна была придти со дня на день. но вместо нее пришла первая констебль. Женщина вошла в камеру, закрыв за собой дверь и приказав надзирателям остаться охранять вход. Должно быть опасалась, что Рейко симулирует свой недуг, готовясь выкинуть какой-то подлый фокус. Ему бы хотелось оправдать ее подозрения. Но ситуация была такова, что он даже не мог подняться с пола. Даже разлепить слипшиеся веки стоило немалых усилий. Он посмотрел на пришедшую и, заметив обеспокоенность на ее лице, усмехнулся. Хотел сказать что-то язвительное, но иссушенное горло поглотило его речь и на выходе получился только шипение, а за ним - кашель. Ли Мей присела возле него на корточки и коснулась лба, проверяя температуру. - Давно он такой? - спросила она у надзирателей, убрав ладонь. Рейко не услышал, что они ответили. Если вообще ответили что либо, а не просто развели руками. За заботу о здоровье заключенных им не доплачивали. По крайней мере, на этом этаже. Внимание первой констебль вернулось к нему. Странно, но он не испытывал сейчас к ней ненависти. Напал бы, если были силы. Только затем, чтобы взять в заложники и попытаться вырваться на свободу. Потом бы отпустил. Но то были мечты из прошлых дней, казавшихся такими далекими, словно прошла уже целая вечность. - Не ожидала, что ты сдуешься так скоро, - произнесла Ли Мей, без тени издевки. Рейко фыркнул и наконец смог выдавить из себя ответ: - Какая... - Он сделал паузу, подивившись, насколько слабым стал его голос. - Какая разница, когда я умру, Ли Мей? Женщина нахмурилась. Такое поведение было не свойственно лейтенанту, которого она знала. - Я не люблю, когда вверенные мне преступники умирают до суда, Рейко. Тем более по невыясненным обстоятельствам. Она задумалась над тем, что могло происходить с этим молодым и крепким парнем. На отравление было не похоже, по крайней мере, ни на один из известных ей ядов. Рейко был не такой крупной фигурой, чтобы кто-то решил его устранить. Да и скрывать ему было нечего - заговор был уже раскрыт. Оставалось лишь поймать оставшихся виновных - Шанг Тсунга и Куан Чи - и тогда дело будет закрыто. Но если не отравление, то что? Вряд ли, испытанное не одним военным походом, тело так ослабло от простуды, вызванной сквозняками. Ли Мей вглядывалась в серые глаза обессиленного пленника, ища в них ответы. Все та же дерзость, но уже угасающая. В памяти женщины всплыли картины из, казалось бы, забытого прошлого. - Знаешь, когда я была ребенком, у нашего богатого соседа была очень злая собака, - начала она, - она бросалась на всех, кто проходил мимо ворот. Однажды, хозяин уехал на охоту и потерялся в лесу. Не прошло и пары дней, как этот зверь забился в конуру и лежал там, отказываясь от воды и еды. - Собаку держали на цепи? - спросил Рейко. - Да, - подивилась его догадливости первая констебль. - Ясное дело. В противном случае, она бы пошла в лес и нашла хозяина сама, - буркнул Рейко. - Думаю, это была бы ужасная идея. В том лесу водилось слишком много диких зверей. Простой собаке они не по зубам. Ли Мей почувствовала, что отклоняется от темы. Но эта история всплыла в ее памяти не просто так. Но ее прервали. - Раз зашла речь о собаках, - начал Рейко, остановившись чтобы откашляться, - мы с тобой, должно быть, одного вида. Только породы разные. Если я собака, которая умрёт без ласки хозяина, то ты та, которую без конца избивают, но она продолжает возвращаться, поджав хвост и прижав уши. В надежде, что хозяин сменит гнев на милость, почешет за ушком, в награду за все ее заслуги... Ты заботилась о принцессах, но после смерти Джерода, они встали на сторону Синдел и не отплатили тебе ничем, кроме презрения и постоянных обвинений. Издевались над тобой при любой возможности. А теперь заставляют тебя выполнять бесполезную работу - возится с преступниками, вместо того, чтобы просто казнить всех. И в глубине души ты знаешь, что милость Милины недолговечна. При первой же ошибке, она избавится от тебя. Первая констебль резко поднялась на ноги, еле сдерживая негодование. "Вот значит как?" - оскорбилась она. При всей своей прямолинейности и кажущейся простоте, иногда Рейко мог ранить словами не хуже, чем копьем. Но не было смысла отрицать, что эти слова так задели ее, потому что в них была доля правды. Она пришла помочь ему, а в благодарность получила лишь оскорбления. - Поднимите его и несите за мной, - приказала она надзирателям, покидая камеру. Рейко почти не чувствовал своего тела, пока его несли по темным коридорам. Будь ему свойственны такие фантазии, он бы сравнил это ощущение с полетом. Разве что от каждого покачивания к горлу подступала рвота. Глаза закрывались, а голова кружилась. Его пронесли по ступенькам, непонятно только, спускаясь ли вниз или поднимаясь наверх. Был ли в Лей Чин уровень ниже? И был ли он еще хуже, чем тот, на котором держали Рейко? Стало холоднее. Голоса заключенных, кричащих ожидаемые для такого злачного места гадости, пропали. Звякнул ключ, почти бесшумно, без скрипа и лязга отодвинулась входная дверь камеры. Куда-то пропал запах нечистот и плесени. Рейко осторожно опустили на гладкий, леденящий кожу, пол. Сильная рука разжала ему рот и влила немного воды. Хорошей, чистой, без песка. Он послушно проглотил чуть теплую жидкость. Нос учуял легкий аромат трав. - Ты больше ничего не помнишь из своего детства? - полюбопытствовал Рейко. - Нет. - Ли Мей помолчала, обтерев лицо пленника платком, смоченной все в той же воде из фляжки. Рейко попытался открыть глаза. Это далось ему чуть легче, чем в прошлый раз. - Разве что, - добавила первый констебль, - что собаке стало гораздо лучше, когда ее хозяин вернулся. - Пытаешься вдохновить меня выдуманной счастливой концовкой? - слабо закатил глаза лейтенант. - Если бы. Деревенские были бы только рады, если б ублюдок сгинул в лесу и перестал нас терроризировать. Но он был живучий. Как и его псина. Ли Мей встала с колен и поставила флягу на небольшой стол. Она принесла ее из лазарета. Простая вода, с небольшой примесью лечебных трав. Пусть остается здесь. Покинув камеру, Ли Мей подождала, пока надзиратели закроют дверь и после этого кинула куда-то в сторону: - Он угасает. Сделай что-нибудь. После этого она и стражники удалились, а из соседней камеры раздался до боли знакомый голос. - Рейко? Молодого лейтенанта будто прошибло током. Он распахнул глаза и наконец смог сфокусироваться на окружении. Он был в другом помещении, темном, но не от недостатка освещения - в камере напротив, в небольшом окошке виднелись звезды. Наверное, такое же окно было и у него за спиной, но шея затекла и не поворачивалась. Плюс ко всему, у Рейко не было больше времени рассматривать убранство, все силы, которые у него остались, он решил бросить на то, чтобы ползти. Ползти к источнику звука, к голосу, который значил для него всё. - Генерал... Хорошо, что их разделяла стена и Шао не видел, в каком жалком состоянии находился его приближенный. Рейко преодолел расстояние за одно мгновение, пробежавшись на полусогнутых ногах, и едва не впечатавшись лицом в разделяющую их перегородку. Прижавшись ухом к стене он замер, но это оказалось излишним - генерала было прекрасно слышно. - Докладывай, что с тобой происходит, - приказал Шао привычно сухо, но в его голосе слышалось недовольство. - Я... ничего, генерал. Просто жар. Простуда. - Хм! Хороша должна быть простуда, если она заставила первую констебль притащить тебя сюда. Шао не поверил Рейко на слово, но и не собирался с ним сюсюкать и трепыхать над ним, как курица-наседка. За все те десятки тысяч лет, что они знали друг-друга, лейтенант, некогда оруженосец, никогда не “расклеивался” от простуды. Всегда перенося ее на ногах, зачастую даже без помощи медицинских трав или лечебной магии. Таким слабым, Шао слышал его голос лишь несколько раз, и то, когда Рейко страдал от отравления вражескими ядами или от большой кровопотери. - Если это простуда, то я даю тебе день-два на поправку. Не больше. - Добавил он. Шао не увидел, как Рейко слабо улыбнулся, но услышал его легкие смешки. - Будет исполнено, сэр. На самом деле, Рейко не знал, может ли обещать исполнение приказа. Откровенно говоря, ему было очень херово, но почему-то он в полной мере осознал это только сейчас. Должно быть, сказалось присутствие генерала рядом. Оно всегда успокаивало, прочищало мысли. Видимо, даже жар, вызванный психическим и физическим истощением, был не чета ауре генерала. Послышался шорох. Кажется, Шао присел рядом, прислонившись к стене, ровно напротив того места, где находился его лейтенант. Рейко показалось, что он чувствовал, как жар генеральского тела быстро прогревает перегородку между ними. Он озвучил свои ощущения. - Это так, - ответил Шао. - В стародавние дни по этим металлическим стенам пускали огонь, чтобы заставить пленника "потанцевать" или зажариться заживо. В зависимости от желания тюремщика. Поэтому тепло они проводят отменно. Во времена правления деда Синдел, эта казнь была отменена, а камеры переделали под места заключения для высокопоставленных персон. Вроде меня. Ну, и по милости Ли Мей, ты тоже можешь теперь наслаждаться всеми этими привилегиями. Этого Рейко не знал, и это было бы весьма познавательно, но думал он сейчас о другом. - Как жаль, что эти стены не передают запах, - сказал Рейко. - Но может это и к лучшему, от меня должно быть ужасно пасёт... Он прикусил губу. Не от стыдливости - в приватные моменты, он мог говорить генералу и не такое. Позволялось. А лишь затем, чтобы не засмеяться от тех глупостей, что сами собой слетели с его языка. Помутненное сознание будто лишилось всех норм приличия, несло что вздумается, когда вздумается. Оставалось полагаться только на благоразумие генерала, что тот осадит разгорячившегося подчиненного, появись на горизонте любопытный стражник. Рейко уже не обращал внимание на то, что его окружало, наслаждаясь теплом и голосом генерала. - Ты знаешь, что меня такое не пугает, - громко фыркнул Шао. - Если так хочется, можешь подползти к решетке, правда сегодня безветренно. Рейко мог учуять запах генерала и на большем расстоянии. Ничего сверхъестественного, но для простого эденийца - навык вполне выдающийся. Многие находили запах расы Шао слишком резким. Он же обожал его. Но сейчас они были слишком далеко. - Простите, генерал, не могу. По правде говоря, если я отлипну от этой стены, боюсь, я упаду, - с сожалением сообщил Рейко главнокомандующему. Тот хохотнул, но в его голосе все же слышалось беспокойство: - Тогда береги силы. После выздоровления, тебе необходимо будет прийти в форму в самые короткие сроки. Намек был понятен. Шао готовился к освобождению. - Ваша семья прислала вам защитников для суда? - уточнил Рейко. - Пфф! Если бы! Они только заплатили золото, обеспечив мне нахождение в этой камере до скончания веков. Официально, они отреклись от всех связей со мной и встали на сторону новой Императрицы. Но они слишком гордые, чтобы позволить кому-то из их рода сидеть в грязных клетках нижних уровней Лей Чин. В остальном - я сам по себе. Защитники, которых они прислали, будут лишь отстаивать тот факт, что мои братья и сестры не имеют никакого отношения к нашему бунту. - Вы знаете о новой императрице? - Конечно! Мне регулярно поступают новости из столицы. Милина поспешила, открыв свою тайну простолюдинам. Да и аристократы теперь ждут не дождутся, когда она оступится и ее можно будет свергнуть. Моя семья, возможно, и выступает сейчас на ее стороне, но это пока не запахнет жареным. Должно быть поэтому она не торопиться с казнями. Хочет создать образ милосердной и мудрой правительницы. - Рейн предал нас, перешел на ее сторону, - вспомнил Рейко. - Просто спасает свою шкуру. Не слышал, что он учинил в Сейдо? Рейко слабо покачал головой, прежде чем вспомнил, что находится за непрозрачной стеной. Но Шао понял его и так: - Расскажу, когда выберемся. Это действительно впечатляет. Не ожидал от него такой ... решительности. - Он рассказал Милине о нашем договоре с Лин Куэй, - вспомнил Рейко свои опасения. - Исключено. Его золото на том же пергаменте, что и наше. Как и его подпись. Случись ему провиниться перед Милиной, он окажется в этих же клетках, и ему также потребуется помощь от Саб-зиро. Рейн слишком умен, чтобы пилить сук, на котором сидит. Молодой лейтенант судорожно вздохнул от удовольствия. Не было ничего лучше, чем находится рядом с генералом. Шао прекрасно разбирался в людях, был всегда прав, никогда не начинал дело без запасного плана. Единственное, что возможно было лучше, чем находится рядом и восхищаться его стратегическим гением, было лицезреть его могучее тело и чувствовать на себе эти сильные руки и ... - Генерал… - произнес Рейко сдавленно. Он провел ладонями по своему пылающему, дрожащему телу, быстро найдя самую горячую плоть. Твердую и пульсирующую. Его как никогда клонило в сон. Реальность снова смешалась с грезами и казалось, что на теплой стене он чувствует вкус солоновато-резкого пота Шао. Он лизнул ее еще пару раз, поддаваясь фантазиям, затем прижался губами, тихо постанывая. - Напомни мне не брать тебя на брифинг в следующий раз, когда у тебя будет температура, - голос Шао раздался чуть выше, чем где Рейко представил себе его рот. - Не хватало еще, чтобы мне пришлось взять дело в свои руки на глазах у офицеров. Рейко оторвал губы от стены и вздрогнул от удовольствия. Какую прекрасно унизительную и грязную сцену подбросили его, и без того взбудораженному, сознанию. Его тело прекрасно помнило твердое дерево стола, на котором командование обычно разворачивало стратегические карты. Они с генералом предавались на нем утехам. Без посторонних глаз, разумеется. У Рейко даже сложилось впечатление, что это нередко приносило удачу в предстоящих баталиях. - Говоришь, что не можешь двигаться, Рейко. Но я слышу с твоей стороны вполне бодрые движения. Голос генерала становился особенно возбуждающим, когда он говорил с лейтенантом так - соблазняюще, игриво, ласково поддразнивая страстного молодого любовника. - Нхг... Если бы я мог... - Не будь между нами стены, я бы принял твое предложение. Но чувствую, что твое тело в его нынешнем состоянии, просто бы не выдержало моего напора. - Какой чудесный способ умереть, - посмеялся Рейко негромко, выхватывая мгновения между участившимся дыханием. - Не худший, - согласился Шао. - Но я запрещаю тебе сегодня умирать. Не после того, как ты раздразнил меня своими сладкими стонами и звуками твоей взмокшей плоти. Сначала ты окрепнешь, затем я наслажусь ей в полной мере. После этого, мы двинемся дальше. Рейко не совсем понял, о чем говорит генерал. Как он мог овладеть им, находясь за решеткой. Не то чтобы его лейтенант стал спорить, что его жизнь и его тело всегда, целиком и полностью, принадлежало Шао. Но речь явно шла не об этом. Но это было не важно. Рейко приближался к оргазму. Нервному и неудержимому. Сил хватило, только чтобы сдержать стоны удовольствия, когда белая жидкость выстрелила и исчезла где-то в темноте. Озноб пропал и по телу расплылась теплая, мягкая усталость. Рейко сполз по стене, свернувшись возле нее клубком и провалился в сон. На этот раз - без кошмаров. Для Рейко не было ничего лучше, чем проснуться с первыми лучами солнца, когда еще неуверенное желто-розовое марево только начинает покрывать горизонт. Разве что, лучше было разве что проснуться до рассвета, чтобы напасть на еще спящего врага. Рассвет он заметил сразу. После недель, проведенных в темном подвале, глаза непривычно защипало. Но быстро прошло - пока он поднимался с пола. Пусть это “быстро” и заняло ощутимо дольше, чем обычно, когда он был полностью здоров. Голова кружилась, тело немного затекло. Но состояние было лучше, чем когда он умирал в предыдущей клетке. Назвать нынешнюю камеру "клеткой" было бы неблагодарно с его стороны. Рейко привык к суровым походным условиям и минимализму солдатской жизни. Но цену хорошим вещам он знал. В помещении было кристально чисто, пол украшала крепкая плитка без узоров, металлические стены были без вмятин, царапин, ржавчины. Помимо окна, в камере была крепкая широкая койка с матрасом, которого явно не касались постельные клопы. Противоположный угол был отведен под уборную, тоже чистую. с целой бочкой воды, вместо привычного ведра. Захотелось воспользоваться роскошью, но едва Рейко подошел к бочке, шатаясь на чуть ватных ногах, его окликнул незнакомый голос: - Вода холодная! Не рискуйте. Вечером отведем вас помыться, - предостерег молодой юноша в легком атласном облачении. Он явно был из слуг, а не из тюремщиков. Нес стопку полотенец, наверху которой лежала еда. Более того, его голову украшали средней длинны рога, а тело было покрыто плотными наростами, похожими на чешую. "Должно быть кто-то из дальней родни генерала," - подумал Рейко. Он всегда старался как можно больше узнать о малочисленной расе из которой произошел Шао, и знал, что дворян невысокого чина часто посылают прислуживать более знатной родне, в надежде на укрепление связей и улучшения положения в обществе. Обычно, Шао от слуг отказывался. Уставал писать фальшивые скорбные письма дальней родне, когда их очередной малахольный отпрыск погибал в бою, высунув голову во время магического обстрела или сорвавшись со скалы во время преодоления опасного перевала. Выносливых и надежных бойцов в семье Шао было гораздо больше, но те никогда бы не стали прислуживать ему, предпочитая иметь собственные армии. "Скоро они признают, что ошибались и были слишком самоуверенны," - подумал Рейко, ухмыляясь. Он не испытывал неприязни к ближайшей родне Шао, несмотря над их горделивость и вечные попытки вывести их обоих из себя на любом семейном празднике. Многих из них задевало, что горячо любимый патриарх семейства - отец Шао - провел в свое время столько времени с немощным и больным сыном, вместо того, чтобы заниматься здоровыми и подающими большие надежды детьми. Тем более, после того, как этот немощный мальчишка не только вырос в могучего война, но и заслужил место генерала Эдении. Рейко же они дразнили просто потому, что Шао никогда не приводил с собой на семейные сборища никого из своих солдат, и "маленький" безродный эдениец был им в новинку и немало этим забавлял. Но это уже другая история. Сейчас же зло выглядящий оскал Рейко, погруженного в мечты о том, как генерал Шао приструнит всех заносчивых братьев и сестер, напугала бедного прислужника и тот споткнулся на ровном месте. Крупная детина создала больше шума, чем смог бы обычный охранник Лей чин в тяжелой броне, раскидав по коридору и тряпки и тарелки. Из-за стены послышалось недовольное ворчание генерала и Рейко поспешил отвернутся, скрывая полуулыбку. Если он выработал привычку вставать с рассветом, то генерала приходилось будить каждое утро. Пусть он и утверждал обратное, настаивая, что никакая помощь ему в этом деле не требуется. Пока было свободное время, Рейко решил воспользоваться висевшим на стене зеркалом и проверить не размазались ли у него по лицу боевая раскраска. Оказалось, ее не было вовсе. Это было весьма досадно. Шао закончил свою тираду по поводу бездарности своего четвероюродного племянника, и тот постыдно сбежал. Рейко пожелал своему командиру доброго утра. Сарказм скрыть не удалось. Тот громко фыркнул: - Побереги силы, потому что я припомню все твои дерзости, когда мы выберемся отсюда. Находясь за стеной, он не мог видеть, как генерал внезапно задумался и потер подбородок. Молчание не успело вызвать у его лейтенанта подозрений, потому что вскоре в их крыло вернулся прислужник. Теперь уже с двумя тарелками еды, для обоих заключенных, и более высокой стопкой каких-то тканых изделий. - В-ваша сменная одежда, - сообщил он Рейко, нервно избегая смотреть ему в глаза. - Чтобы было, во что переодеться вечером, после бани. Он исчез из поля зрения, направившись к соседней камере, задержался там ненадолго и поспешил на выход, все так же избегая зрительного контакта. Кажется, Шао успел ему что-то шепнуть, но Рейко не расслышал. Не то, чтобы он пытался совать нос в дела командира без разрешения. Будет нужно - генерал Шао сам все расскажет. - Что с ним? Боится эденийцев? - подивился Рейко, впервые за долгое время приступая к еде. Шао только загадочно усмехнулся. Утренняя бодрость быстро сошла на нет. Позавтракав и попытавшись сделать несколько привычных утренних упражнений, Рейко почувствовал, что жар вернулся. Не с той же силой, что ранее, но пришлось покориться недомоганию и воздержаться от физических нагрузок. Присев на край кровати, он быстро обнаружил себя в горизонтальном состоянии, а затем и вовсе уснул. Разбудил его низкий и грубоватый женский голос. Спросонья, он подумал даже, что этот голос принадлежал Тане. Догадка оказалась отчасти правильной. Разбудила его не приближенная новой императрицы, а одна из Умгади. Рядом с ней стояла другая служительница ордена, такая же суровая на вид. Когда Рейко поднялся с кровати, на этот раз уже вполне уверено, воительницы приказали ему захватить одежду, покинуть камеру и идти за ними. "Последние дни меня только что и водят по Лей Чин. Хоть бы что интересное показали", - усмехнулся он про себя, но указания выполнил без возражений. Заглянуть в камеру к генералу не удалось. Не хотелось при посторонних проявить лишнего, поэтому Рейко сделал вид, что ему это совершенно не интересно. Но уверенности, что он сюда еще вернется не было, и это вызвало в груди неприятное волнение. Верхний этаж оказался довольно большим и почти пустым. Пленники были хорошо одеты и не выкрикивали оскорблений или угроз. Толком даже не обращали внимание на процессию. Их лишенные интереса и надежды лица напомнили Рейко, что нередко вынесение вердикта в суде Внешнего Мира занимает от десятка до ста лет. Смерть или пропажа ключевых свидетелей могла затянуть процесс и на дольше. Умгади привели Рейко в помещение, которое очевидно представляло из себя некое подобие бани. Пар стоял густой, но недостаточный, чтобы скрыться в нем с глаз Умгади и нанести неожиданный удар. Воительницы приказали Рейко раздеться, возникший из ниоткуда раб забрал грязную одежду и так же незаметно скрылся. Затем, сохраняя все то же ледяное выражение лица, Умгади разрешили пленнику покинуть предбанник и пройти внутрь парилки. Рейко не был большим любителем таких душных и жарких водных процедур, но иногда не было лучше способа соскрести накопившуюся на теле грязь. Внутри оказалось весьма комфортно, да и горячей воде он был рад. Солдат не должен быть неженкой, но и без должной гигиены страдала дисциплина. Этому лейтенант всегда учил своих подчиненных. Еще он учил их никогда не терять бдительность, находясь на вражеской территории. Ему была предоставлена новая, роскошная камера и визит в баню. Но это вполне мог быть обманный жест великодушия, рассчитанный лишь на то, чтобы усыпить его бдительность. Нет ничего проще, чем избавиться от противника, когда он настолько беззащитен. Да и как удобно - вся кровь стечет в водосток, рабам меньше работы с уборкой. За спиной послышались тяжелые шаги. "Кто-то высокий, тяжелый и босой. Скорее всего - шокан", - подумал Рейко, делая вид, что не слышит постороннего. Из оружия он мог только использовать черпак с водой. Жалко, что не додумался зачерпнуть кипятка из бочки возле печи. Но если удастся припечатать соперника головой в горящие угли, возможно он переживет этот бой. Шаги были уже совсем близко. - Твои мышцы заметно ослабли, но даже в таком состоянии я вижу, как они напрягаются перед атакой. Отставить! От неожиданности Рейко выронил черпак и обернулся. - Генерал Шао?! - Ждешь кого-то еще? - поднял бровь Шао. Много слухов ходило о привилегиях, которые имели узники верхнего этажа Лей Чин. Свидания с супругами, прислуга, индивидуальное меню, возможность продолжать вести дела, пока суд не наложить на это запрет. Разве что, потерянное время никто не вернет, сколько золота не сыпь. А судьи в Эдении были одни из самых суровых. Хуже - только в Сейдо, Мире Порядка. "Интересно, чтобы сказал Хавик, узнав о таких привилегиях?" - усмехнулся Рейко украдкой, делая шаг навстречу Шао. - Мое тело действительно одрябло, должно быть оно выглядит крайне непривлекательно, - вернулся он к ранней ремарке генерала, потирая шею. Шао окинул его с головы до ног оценивающим взглядом. - Могло быть и хуже, учитывая, сколько ты провел в лазарете и в том вонючем загоне. Большая, когтистая ладонь легла на талию Рейко, прошлась по влажному прессу, поднялась выше, с наслаждением сжав мягкую плоскую грудь. Второй рукой Шао огладил его бедро и властно впился короткими когтями в крепкую ягодицу. Казалось, мышцы возвращались в тонус от одних лишь этих прикосновений. Рейко подался вперед, обхватывая генерала за талию. Теперь они были близко друг к другу. Впервые за столь долгую разлуку. - Проверите меня на прочность прямо здесь? - спросил Рейко, испытующе заглянув в глаза Шао. Тот задумался, пощупал бедро и предплечье своего лейтенанта, а затем прихватил его за подбородок, повернув лицо из стороны в сторону. Рейко удивленно приподнял бровь, но промолчал, повинуясь проводимой экзаменации. - Хмм... Как бы мне не хотелось овладеть тобою прямо на этом полу, ты еще слишком слаб, - подытожил генерал Шао, все так же пребывая в раздумьях. Он легонько толкнул Рейко к стене. Тот как раз собирался возразить, но одного этого движения хватило, чтобы у него опять ощутимо закружилась голова. Он не качался и не падал, но Шао заметил его слабость и помог удержаться на ногах, прижав к стене своим крепким торсом. Рейко шумно выдохнул, когда их горячие тела соприкоснулись. У генерала температура была всегда выше, чем у эденийцев. Но сейчас Рейко почти не замечал разницы. Проклятый жар. Генерал был прав, сейчас он действительно был слабее, чем хотелось бы. Но искра желания была уже зажжена. Шао заметно возбуждало положение, в котором находился Рейко. Как редко он заставал своего лейтенанта в таком уязвимом состоянии? Шао впился губами в крепкую белую шею, засасывая и кусая ее, наслаждаясь горячей пульсацией. Спустился ниже, стараясь не терять драгоценного времени, но все же задерживаясь на любимых участках. Украшенная множеством старых, затянувшихся шрамов грудь тяжело поднималась. Должно быть, не так легко было дышать в душном помещении, особенно, когда ослабленное тело так остро отвечало на ласки, и с губ лейтенанта уже начинали срываться мягкие, хриплые стоны. Решив не слишком нежничать с любовником, Шао ощутимо прикусил того за сосок. Рейко вскрикнул громче обычного, отдаваясь блаженству. Зная его пристрастие к грубым и подчас болезненным ласкам, Шао не стал сдерживаться и укусил того пониже сосков. Сильно, страстно, пустив немного крови. жадно слизывая её, пока алая жидкость не успела раствориться на мокром теле. - О да... - простонал Рейко, позволяя себе расслабиться и отдаться удовольствию. Шао спустился ниже, встав на колени, прочертив губами линию от живота любовника к его члену. Тот уже был в приподнятом состоянии, хватило лишь пары опытных касаний, чтобы плоть стала будоражаще крепкой. Отодвинув крайнюю плоть, Шао прошелся своим языком по почти обжигающе горячей головке. Рейко тут же сдавленно взвыл от удовольствия, запрокинув голову. Когда этого оказалось недостаточно, он легонько стукнулся затылком о мокрую стену. Ему нравилось выплескивать сильные эмоции через агрессию и незначительное самобичевание. Шао лишь усмехнулся повадкам своего лейтенанта, к которым он привык, но которые всегда находил довольно сексуальными, подходящими под его собственные предпочтения. Оставалось только ждать и предвкушать момент, когда его любовник полностью восстановится. Шао никогда бы не сказал этого вслух, но до него доходила информация, что Рейко был тяжело ранен и скорее всего находился при смерти. Что его перевели в камеру, но тому лишь стало хуже. От мысли, что этого момента между ними могло не случится, что какой-то жалкий недуг мог забрать у Шао его самого верного солдата…При одной только мысли, возмущение захватило грудь Шао и тот подался вперед, жадно обхватывая член любовника ртом. Рейко принадлежал ему. Эта жадная ласка была лишь очередным напоминанием об этом. Не то, чтобы напоминание требовалось. Рейко с энтузиазмом подался вперед, проникая глубже в влажный рот, зная, что генерал легко возьмет всю длину целиком. Тесный жар почти лишил его рассудка. Это было просто восхитительно. Потолок поплыл. Словно пытаясь удержаться на ногах, Рейко ухватил генерала за рога, попутно любуясь их силой и красотой. - Шао.. - позвал он его по имени. Редкий жест, который он позволял себе только в самые интимные моменты. Позвал шепотом, чтобы никто кроме него не услышал. Шао лишь глянул на него исподлобья алыми, почти демоническими в своем похотливом коварстве глазами. За многообещающим взглядом последовали опытные движения языком, тягучее посасывание, ритмичные движения головой. В идеальной, мучительно сладострастной последовательности. Всё как любил Рейко. Хотя, если бы он сейчас мог формулировать мысли, он бы отметил, что мало какому человеку такое бы не понравилось. Все, чем он мог сейчас ответить на это удовольствие, были восхваления. Генерал обожал, когда его заслуги оценивали по достоинству и терпеть не мог безразличия. - Превосходно... - выпалил Рейко. - Я просто... генерал... я... ммххмм... Многого сказать не получилось. Стоны срывались с губ все чаще, похищая учащенное дыхание. Он сжал черные рога, держать за них обеими руками, любя поглаживая их шероховатую поверхность. То, что генерал едва почувствует, но то, что всегда распаляло его огонь. Как по команде, Шао принялся ласкать собственную пульсирующую плоть. Рейко начал двигать бедрами, быстро подхватив ритм Шао, сперва осторожно, затем все более настойчиво, мягко направляя его, придерживая за рога. Умопомрачительно. Но чего-то не хватало. - Генерал, - начал он наиграно почтительным тоном, - я могу... трахать ваш рот весь день, но ... вы знаете, что мне нужны более острые ощущения... ах... чтобы... кончить... Шао многозначительно закатил глаза и едва сдержался, чтобы не оторваться от процесса и высказать лейтенанту свое мнение. Он мог довести его до оргазма без всяких дополнительных "фокусов" и по опыту понимал, что Рейко был уже на грани. Но раз уж Шао взялся наградить своего подчиненного за стойкость и живучесть, можно было и добавить "перчинки" в процесс. Резким взмахом ладони он смахнул руки Рейко со своих рогов, и прижал его за бедра к стене. впившись когтями в мягкую кожу. Тот больше не мог двигаться и руководить процессом, но взамен получил желаемое - вскоре он почувствовал на своем члене острые, слегка неровные зубы генерала. - Ммм... аахх!!.. Рейко попытался двинуться навстречу, но Шао лишь вжал его сильнее в плитку. В пылу страсти тот мог потерять над собой контроль и нанести себе незначительные травмы. Лучше было оставить экстремальные забавы на потом, когда они оба будут на свободе. - Я.. Ох… Генерал… Сэр!... Шао понял, о чем его предупреждают, резко выпустив член изо рта и отстранившись. Болезнь и длительное голодание могли изменить вкус спермы Рейко и Шао не планировал портить себе наслаждение. Но его маневр оказался недостаточно спешным.Белая жидкость, извергнувшаяся из члена эденийца, расплескалась по его лицу. - Прошу прощения, - без толики раскаянья отозвался Рейко, когда смог перевести дыхание. Несмотря на осуждающе сведенные брови, Шао не был так уж недоволен. Большим пальцев руки он стер с переносицы вязковатую сперму и лизнул ее кончиком языка. - Не так уж плохо, - пожал он плечами. Генерал поднялся, неспешно подойдя к ближайшей бочке и ополоснул лицо. Ходить со стояком было неудобно, стоило позаботиться об этом. Вернувшись к Рейко, который не сводил с него глаз, он снова навалился на него всем телом и жадно поцеловал его в губы. Тот просунул бедро между ног генерала, прижав тяжелый шероховатый член сверху ладонью. Влажная кожа была не лучшим источником для фрикции, но Шао был так возбужден, что ему хватило нескольких выверенных движений, чтобы кончить. Оргазм накрыл его и стоны удовольствия не сотрясли эти стены, только потому, что утонули в губах Рейко. Они простояли так еще несколько мгновений. Прижимаясь горячими скользкими телами, постанывая, целуясь так, будто оба пытались сожрать друг-друга, как дикие, голодные тарката. Но время свидания заканчивалось. Шао отпихнул Рейко и тот сумел устоять на ногах, не теряя наглой ухмылки на, теперь уже искусанных, губах. - Отлично, - кивнул генерал. - В камеру чтобы вернулся своим ходом. Не хватало еще, чтобы первая констебль несла твою голую задницу через весь Лей Чин. Рейко сдержал смех: - Будет исполнено. Шао покинул комнату для омовений первым. Рейко выждал пару минут и вышел в предбанник. Одежда, которую ему предоставили, была пошита из простой, но приятной к телу, ткани. Покрой представлял собой что-то безразмерное, но легко регулируемое завязками на груди и бедрах. Рейко предпочел бы вернутся в свою привычную форму. Но если пока выбора не было, он был доволен и тем, что ему предоставили простую одежду, а не какой-нибудь расписной шелковый халат. Он был уверен, что в подобной аристократической одежде смотрелся бы как пестрая птичка из дворцового авиария. Умгади все так же молча дождались, пока он оденется и так же молча отвели его обратно в камеру. Одна из них лишь цокнула языком в начале пути, когда Рейко споткнулся на ровном месте. Но тот быстро вернул себе контроль над ослабевшим телом. В камере он отхлебнул от фляги, оставленной Ли Мей. Сейчас ему пригодится любая помощь в восстановлении сил. Да и травяные отвары он любил. Особенно те, что горчили. На столе рядом обнаружилась черная краска для лица. Тот узор, что наносил на лицо Рейко, был не просто украшением. Это был символ напоминавший ему о родном крае. Он поспешил воспользоваться представленной возможностью и нанес боевую раскраску привычными быстрыми движениями. С груди словно сняли небольшой груз. Пусть на дворе была уже ночь, спал Рейко всё равно на спине, да и краска была высокого качества - как впитается, так просто не сотрешь. Впервые за долгое время, Рейко чувствовал себя спокойно, уверенно. Теперь оставалось только ждать, когда Саб-зиро выполнит свою часть сделки. Все еще было впереди, понимал он, проваливаясь в сон на удобной кровати. Как принято говорить "бой проигран, но не война". И Рейко был как никогда к ней готов.