***
Ваймак хмуро оглядывал здание суда. Мрачное, неживое, оно давило, хотелось поскорее закончить с этим кошмаром. Через несколько секунд Эбби вышла из машины, хлопнула дверью. Ваймак оглядел её и заметил в глазах жёсткую решимость. Губы её были поджаты, с лица убрались любые намёки на доброту, глубоко спрятанную внутри. Здесь не место чувствам. Но только она встретилась взглядом с Ваймаком, черты лица потеплели, словно они снова находились дома. Даже если это было совершенно не так, он почувствовал прилив сил, зная, что в этой битве он не один. — Пойдём? — Эбби кивнула и, стуча каблуками, направилась к двери. Вслед за ней слышались тяжёлые шаги Ваймака. Зал для судебного заседания оказался меньше, чем он думал. Деревянная мебель, два ряда стульев, маленькая коробка из прозрачного пластика для подсудимого, стол судьи. Натан уже находился на своём месте. Ваймак подумал, что Нил его точная копия, но это было не совсем так. У Нила в глазах была видна тяга к жизни, у Натана — к смерти. Он осматривал вошедших пустым взглядом, готовым убивать. У мужчины было достаточно крупное телосложение, так что было очевидно, почему Нил никогда не оказывал сопротивления. Также в помещении уже находилась их адвокатша. Приятная женщина со светлыми волосами, но как только начнётся судебное заседание — они не сомневались, — она будет стоять до последнего. На самом деле, выиграть должно было быть несложно: улики есть и они убедительны. Но Нил рассказал им, что семья их не бедствовала. Каков шанс, что Натан мог подкупить суд? Ваймак, конечно, хотел верить в правосудие и систему, но не был таким оптимистом. — Здравствуй, Ванесса, — поздоровалась Эбби. Всё ещё был виден её внутренний стержень, но до начала она могла хотя бы попытаться расслабиться. Ночью они оба плохо спали, волнуясь об исходе судебного заседания. Ванесса встретила их приятной улыбкой, не обращая внимания на обстановку. — Добрый день, Эбби, Дэвид, — она протянула руку и оба её пожали. Ранее они обсудили их стратегию, что они будут делать и говорить в случае подкупа и куча других вещей, казавшиеся маловажными, но которые всё равно нужно было обозначить. Сначала они пытались завести разговор, но ни у Ваймака, ни у Эбби не получалось сосредоточиться на нём. Незаметно они сцепили свои руки, ощущая тепло и поддерживая друг друга. Ванесса ничего про это не сказала. Сегодня закроется дело Натана Веснински, а завтра они начнут оформлять документы для получения опеки над Нилом. Их ждала нелёгкая неделя или даже месяц, но всё будет хорошо. У Ваймака чесались руки, чтобы ещё раз проверить, что Кевин и Нил в безопасности, даже если не было ни единой причины думать об обратном. Подтянулись остальные действующие лица, и суд начался. Тяжело было назвать это именно «суд», скорее кровавая бойня. Адвокат дьявола, не иначе, старался надавить на жалость суда, чтобы Натан не получил пожизненное заключение. Всё-таки ему хватило денег на подкуп — во всяком случае, так думал Ваймак, — но и Ванесса не привыкла сдаваться так легко. — Вы сознаётесь в том, что убили Эмму? — где-то совсем рядом послышались рыдания. Родители этой маленькой девочки тоже были здесь, смотрели на убийцу их дочери, а потом поняли, что не стоило ждать справедливости. — Это произошло случайно. Я просто толкнул её, она ударилась головой об асфальт… Я растерялся… Ваймаку просто захотелось встать и «толкнуть» его. Как только хватало наглости и самолюбия, чтобы говорить такое? Это чушь, в которую не поверит никто, но деньги смазывают колёса мира. — Откуда появились синяки на лице? — Я пытался привести её в сознание, — снова послышался всхлип. Даже говоря это, Натан не выглядел раскаивающимся. Наоборот, словно тот знал исход наперёд. Сторона обвинения же надеялась на обратное. С начала прошло два часа, как объявили перерыв. К этому моменту из ушей Ваймака шёл пар от ярости. Пока всё шло терпимо, но сторона защиты то и дело цеплялась за незначительную вещь, пытаясь выставить её в другом свете. Суд, казалось, принял за правду несколько из них. Эбби держалась, хотя Ваймак, знавший её не один год, видел, как её вера постепенно угасает. Ванесса была спокойна, но напряжена. Они не могли проиграть. Хотя Эбби и Ваймак не завтракали, кусок еды в горло не лез. Время нужно было как-то коротать, желательно не дурными мыслями. Эбби позвонила Кевину и Нилу, удостоверилась, что с ними всё хорошо. Видимо, тоже переживала, несмотря на отсутствие причин. Ваймак взял себе чёрный кофе, Эбби довольствовалась домашним, привезённым с собой горячим шоколадом. Ванесса думала, какие ещё детали они могут использовать в свою пользу. Все снова молчали. Время отдыха подошло к концу. Тогда Ваймак ещё раз взял Эбби за руку, ободрюяще сжал её и прошептал: «Всё будет хорошо, помнишь?» И она помнила. Помнила, как он пообещал это в первый раз, и спустя года ни разу не солгал в этом своём обещании. Она кивнула, возвращая готовность вновь показывать силу духа. Их допрашивали долго и муторно. Они лишь косвенно относились к делу, но почему-то на них обратили особое внимание. Некоторые вопросы были вне такта, на которые отвечать совершенно не хотелось, но их продолжали задавать. Ванесса несколько раз делала замечание стороне защиты за те, которые не относились к делу совершенно. В остальном она была бессильна, да и Ваймак с Эбби её ни в чём не винили. Натан же всё смотрел на них через прозрачную стену с некоторым превосходством и молчал. — Суд удаляется для принятия решения, — Эбби громко выдохнула. Ваймак хмуро наблюдал за остальными людьми в зале. Большинство казалось уставшим, но Натан маниакально улыбался и глядел прямо на Ваймака. От этого взгляда бежали мурашки. Он точно понимал Нила, утверждавшего, что Натан выглядел как убийца. Когда суд вернулся, Ваймак уже не мог слушать. Сколько ужасных вещей за сегодня сказал Натан, как признал свою вину только косвенно, как пытался уверить, что Мэри его спровоцировала. Но мозг зацепился за одну из фраз: — Обвиняемый приговаривается к пожизненному заключению… Взгляд метнулся к Эбби, которая уже поражённо-радостно глядела на него. В середине процесса они потеряли всякую веру, но, видимо, органы власти были не так уж и плохи.***
В этот раз Нил держался молодцом. Потихоньку вливался в разговор, даже если он был о засранце Аароне. Эндрю спокойно ел свой ужин, пропуская девяноста процентов информации. Краем уха он уловил, что Нил и Аарон обсуждают какую-то видеоигру, на которую самому Эндрю было решительно всё равно. Раньше он не мог позволить себе такой роскоши: должен был прислушиваться к малейшим шорохам. Зато теперь в этом не было нужды. Если бы он верил в Бога, то определённо поблагодарил его. Видимо, Аарон даже забыл, что не жаловал Нила. Что ж, всё к лучшему. Они с Би уже разошлись по комнатам. Хотя, возможно, Аарон сейчас плакался ей о том, какая Кейтлин красивая и недоступная. Пока Эндрю выполнял свою работу по дому, — единственное, что он мог вынести, это было мытьё посуды — телефон Нила неожиданно завибрировал. Обменявшись взглядами, он вышел из кухни, скорее всего направляясь в их комнату Эндрю. Это было настолько же интересно, насколько тревожно. Что-то похожее на страх колыхнулось внутри, но они оба всё ещё оставались дома, в безопасности. Эндрю медленно открыл дверь — к слову, на ней висел постер с Годжо, который он еле урвал — в свою комнату. Давние привычки подсказали быстро определить ситуацию по шкале от «спокойно» до «у тебя есть три секунды, чтобы достать оружие». Нил сгорбившись сидел на кровати, рядом ластился Кот, но так и оставался без внимания. Атмосфера больно быстро приближалась к шкале «любое движение опасно». Медленными шагами, Эндрю добрался до Нила. Тот, казалось, не обращал на него ни малейшего внимания и даже не знал о его присутствии. Рука уже потянулась к его плечу, как тот проснулся от своих мыслей: — Можно тебя обнять? — Нил звучал тихо, возможно напугано, а сама его поза выражала отстранённость. Но, пожалуй, Эндрю не был против внезапных обнимашек. Он не хотел больше позволять своему прошлому прямо влиять на настоящее. Вместо ответа бледные руки медленно обвили будто уменьшившееся в размерах тельце. В ответ он тоже почувствовал прикосновения на спине, но это не было настойчиво, чтобы сломать. Эндрю показалось, что руки Нила дрожат. Положение было не совсем удобным, но пускай лучше спина будет болеть, чем он отстранится. На смену интересу пришло желание усмирить внутренних демонов Нила. Эндрю позволил этому изменению случится. — Ваймак звонил. Вчера суд закончился очень поздно. Натан Веснински приговорён к пожизненному заключению… На какой серии мы остановились? — это была более чем понятная точка в из разговоре. Минимум информации, которую он мог донести Эндрю, и которая не вызывала рвотных позывов. Нил двинулся, наконец пощадив спину Эндрю. Хотя, если быть честным, они почти сравнялись из-за карликового роста Миньярда. Снова устроившись под одеялом, они продолжили просмотр. Нил — конечно же с разрешения — положил голову Эндрю на грудь. Не то чтобы он знал как правильно успокаивать людей, но подумал, что это может помочь, и позволил случиться. В любом случае у них ещё целая неотработанная программа и куча взаимодействий. Нил снова заснул первым, так и не сдвинувшись с Эндрю. Он понял это по слишком размеренному дыханию. Не то чтобы аниме с кучей месива было похоже на сказку перед сном, но пускай. Планшет, как и прошлой ночью, отложили в сторону. Эндрю почти засыпает, когда слышит Нила: — Думаешь, нас можно называть друзьями? — голос звучит тихо от нежелания напрягать связки. — Сомнительно. С натяжкой, — либо такой ответ устроил его, либо Нил снова заснул. На самом деле Эндрю по жизни был только со своей семьёй. Друзья не интересовали от слова совсем. Вроде, их обычно заводят для того, чтобы кто-то слушал все эти неинтересные истории из жизни. Эндрю не был разговорчивым, да и не нуждался в этом. Он не считал нужным рассказывать, как Кот сегодня нагадил и обсуждать новую причёску тёти друга по маминой линии. С Нилом было по-другому, и само слово «друг» по отношению к нему вызывало кровь из носа. С этими мыслями Эндрю наконец погрузился в сон. Утром он проснулся первым, но, будучи придавленным, встать не мог. В какой-то момент рыжие волосы, лезшие в лицо, начали раздражать. Последней каплей стал Кот, который начал жалобно мяукать. Нет, он не мог пойти к Би или Аарону, чтобы те его накормили. Да, он мог хоть весь день доставать Эндрю. Видимо, это было его хобби. — Иди и покорми уже это бедное животное, — Нил незаметно проснулся и сел на край кровати, приглашая Кота к себе на колени. Он, видимо, понял намёк и грациозно запрыгнул, через секунду замурчал от прикосновений. — Кто тут такой малышарик? Эндрю же остался валяться. Извините, но его выходной ему дороже. И неожиданно даже для самого себя заснул. Нил, наверное, был жаворонком. Так легко вставать даётся не всем — думал Эндрю. На кухне начали греметь тарелки, но до второго этажа звуки доходили едва-едва. Ему казалось, что он слышал голос Нила сквозь сон. На самом деле Би отнеслась к нему, как к третьему сыну. Это было мило и пугающее одновременно. Аарон просто принял его нахождение у них дома: всё равно большую часть торчал в своей комнате над анатомией. В следующий раз Эндрю проснулся только днём. Солнце уже во всю светило — хотя весной в их регионе это нетипично, — а из гостинной отчётливо играла заставка сериала. Это фишка совместного просмотра была только у Би и Аарона, так как Эндрю предпочитал сон. Каждое воскресенье они собирались на диване в гостиной после завтрака и включали отупляющее телевидение. Сейчас они в сотый раз пересматривали «Друзей». Эндрю захотелось сломать этот долбанный телик: не пересчитать сколько раз он слышал эту заставку. Скоро он пойдёт убивать. Следующим, о чём он подумал, был Нил. С другой стороны, ему не было о чём волноваться. В доме только он и его семья. Даже если для самого Нила это немного неудобно, это были его собственные проблемы. А потом на кухне что-то с громким звоном разбилось. Это заставило Эндрю встрепенуться и направиться быстрым шагом к месту происшествия. И его чутьё не подвело. Он увидел напуганного Нила и осколки стакана на полу. Упс, у кого-то сейчас начнётся очередная паническая атака. Сзади Эндрю стояла чуть обеспокоенная Би и никак не отреагировавший Аарон. — Ой, эм, извините. Я… я… Простите, я случайно, я виноват, я виноват, — Нил не мог подобрать слова. Они просто вылетали из его рта кашей. Он был чертовски напуган. Однажды, будучи ребёнком, он дома разбил стакан. Тогда отец порезал его одним из осколков. Мать просто стояла рядом, как будто соглашаясь, что тот заработал наказание, однако это казалось для неё слишком жестоким. Нил с тех пор был максимально аккуратен с посудой, а ещё некоторое время боялся осколков. — Нил, всё хорошо, тебе не о чем переживать, — Би как всегда начала успокаивать того, кому нужна помощь. Она сдвинулась с места, приближаясь к Нилу медленно и предсказуемо, пока тот смотрел на неё глазами, полными паники. Вторым, кто очнулся, был Кот. Он мяукнул, на всякий случай напоминая о себе, и удалился. Би уже спрашивала разрешения на объятия. Эндрю иногда завидовал сам себе, ведь имел такую чудную маму. — Да, всё хорошо, всё в порядке, — Нил заел, как старая пластинка. Голос звучал нервно и дёргано, но это было и немудрено. Эндрю услышал это ещё раз двадцать, перед тем как тот наконец замолчал. Би аккуратно обнимала парня. Имея такой разнообразный опыт с близнецами, она многому научилась. Эндрю наконец обернулся на брата. Сердце защемило, когда он увидел в глазах Аарона понимание, не сравнимое ни с чем. Это то, что они пережили на собственном опыте. Заметить это было гораздо больнее, чем Эндрю предполагал. С этой спокойной жизнью, он начал отпускать своё прошлое, хотя они с Аароном никогда не смогут действительно его забыть. Признание, то что это всё существовало, и, самое главное, что они это пережили, вызывало неоднозначные чувства. Эндрю всё ещё было сложно их охарактеризовать, но так или иначе на его коже появились мурашки. Би удалось успокоить бешеного кролика. Они с Аароном устроились на диване и продолжили просмотр, в то время как Эндрю завтракал. — У вас есть чай? Судя по тому, что нет даже чайника… — Ты британец что ли? Кто в здравом уме предпочитает чай кофе? — Ты просто не пил хорошего чая, а вот у меня по нему ломка. — Как поживает Королева? — Ты не смешной. В итоге Нил сделал себе кофе, не найдя хоть какого-нибудь чая. Рука сразу знала, где стояла банка с растворимым кофе. Она как будто уже привыкла брать кружки из шкафчика. Когда он вообще успел освоиться? — Знаешь, я ещё не привык к такой спокойной и хорошей жизни… — Нил отхлебнул кофе. Простой чёрный кофе. Эндрю не видел, чтобы тот добавлял туда хоть чуть-чуть сахара. Как он пьёт это извращение? — Ответь мне на вопрос: как могло появиться столько проблем в одном маленьком человеке? — Передай привет моему отцу, — действительно, порой казалось, что его тот просто ебанутый экспериментатор. Эндрю молча обдумывал новую информацию. Незаметно, ему пришла ещё одна мысль: домашнее насилие явно оставляло шрамы. И Нил, который убегал переодеваться в закрытые душевые, отлично дополнял историю. Нил, который всеми силами пытался скрыть напряжение, когда кто-то стоит сзади. Нил, который судорожно осматривал помещение в поисках опасности или запасных выходов. Пока он размышлял над этим, кофе успел закончиться. — У тебя есть шрамы, — не спрашивал, констатировал Эндрю. Нил продолжал лишь глазеть на него. — Покажи, — он продолжил. — Это будет стоить тебе правды, — Эндрю кивнул. За время, проведённое вместе, Эндрю уже не казался Нилу таким опасным. Изначально тот как будто набросился на него, как хищник на добычу, но в итоге оказался маленькой пушистой собачкой. Он всё ещё мог представлять угрозу, если бы захотел, но нет. Однако Нил до сих пор не чувствовал себя достаточно защищённым чтобы показать свои шрамы. Тем не менее согласился на это: рано или поздно Эндрю всё равно увидит их. Быстро оторвать пластырь и жить дальше. Нил неловко встал, теребя низ футболки. Никому больше он не доверял знание о своих шрамах, кроме родителей. Всегда отметины казались ему неприятными, ужасающими. Нил научился хорошо прятать их, потому что стеснялся. Он считал это изъяном, который никто не должен видеть. Видимо, пришло время перерасти стыд за них. Поэтому Нил неуверенно начал снимать одежду, понимая, что некоторые шрамы уже видны. Самым ужасающим, по мнению Нила, был ожог от утюга. Ещё в детстве он разозлил отца, а в ответ в него прилетело то, что находилось под рукой у Натана. Мальчику не повезло: пару минут назад его мама гладила одежду. Ожог ещё долго болел, напоминая о «проступке». Эндрю молча оглядывал его торс, лицо не выражало ничего. Иногда Нила бесило такое безразличие, по которому нельзя было ничего прочитать. Теперь же он был рад отсутствию реакции и готов был благодарить всевышние силы за это. Через некоторое время Эндрю кивнул, и Нил быстро оделся. — Они не отвратительные, — то ли реакци выдала его, то ли Эндрю умел читать мысли. От этой фразы Нил вздрогнул. Сама мысль о шрамах вызывала гнев и панику. Как Эндрю мог говорить о них так спокойно? — Они ужасны, — с комом в горле сказал Нил. — Это твоя история. Это то, какую цену ты заплатил за спокойную жизнь, — на это Нил ничего не ответил, и кухня утонула в тишине.