Шрам

Тихая комната отдыха, с еле уловимой, жужжащей вентиляцией. Тусклый бледный свет, что должен успокаивать и навивать блаженство на посетителей этой комнаты. Единственное, что этот свет навивал, это нервоз. Такой раздражающий и мерзкий, ламты постоянно жужжали, мигая старой проводкой постоянно затухая и вспыхивая вновь. Динамиков тут нет, от чего и музыка не играла. Тут, по теории, должно быть тихо, но вышло как-то не очень. Нет, тут был телик, кто то притащил дешевое радио, но они практически не включались, от чего эта гнетущая тишина просто убивала. В комнате так же стоял кофейный автомат и автомат со снеками, в центре мягкий серый ковер и угловой диван с черным глянцевым столиком в напарниках. За диваном подобие кухни с высокой барной стойкой, аккуратные шкафы с книгами и пуфики рядом. Чистое окно в пол с темными, тяжелыми шторами, что словно водопады струились к полу, собираясь в маленькое озерцо на полу. Неплохо. Мини квартира. Сюда мало кто имел доступ. Нужна специальная карта, да и пользоваться ей нужно в лифте, вот у наемников она была. Да только двоих из наемников поспешно отправили на задание, точнее в патруль, где эти двое должны были торчать до конца смены. Вообще-то, им эти патрули не нужны, они не обязательные и ими как правило занимались другие агенты, а не высокопоставленные наемники, но тут уже личный вопрос. Пиксель и Хайз бы просто мешали, они без вариантов бы сидели тут, смотрели телик и ныли как им скучно. На патруле они заняты делом, не мешаются и главное под присмотром жителей «Сити», ну и непосредственно других агентов. Сейчас как-то вообще не до этих двух оболтусов.

***

Эти прямые волосы, они далеко не прямые. Лучник тратил много времени на марафет. Его раздражали кофейные кудри, он даже не рыжий, а на одуванчик тем более не похож. Он говорил: «Либо я выгляжу как нормальный человек, либо вообще не как». Вот и понимайте что он имел в виду. Волосы, к концу дня, вновь закручивались в легкие кудри, давая объем длинным волосам и в мгновение обретая более короткий вид. Нежные волны, струящиеся по шоколадным плечам, точно сладкие ключи в лесных чащебах. Эти волны, огибающие мягкую шею, Агент видит еле различимые вены, алые нитки скользили по мягкой, как самый дорогой и импортный бархат, коже скрывались в теле. Этот нежный тон кожи, лучник наверное единственный темнокожий агент в корпорации. Но от этого он не менее прекрасен. Этот сладкий тон молочного шоколада, прямиком из детства, когда вы с мамой стоите в только ей известном месте и клянчите у нее денег на стаканчик сладкого напитка, эти темные плечи и более светлые пальцы отдающие в молочный. А это лицо. Его глаза, многие сотрудники называют их янтарными. Ох, нет. Это не янтарь. Смола. Молодая смола, что катилась с грубых, обшарпанных стволов деревьев, сладкая и горячая смола, прародитель янтаря, наполненная жизнью и жаждой её. Это глаза, беспощадно живые, голодные до нельзя. Он гибок как молодой и девственный трасник, но силен как вековые сосны прячущиеся в чащах. Мягкая кожа лучника, усыпая рыжими звездами веснушек, в плечах и нежном лице, осыпая каскадом его переносицу и по детски мягкие зеки. Он всегда ходил словно смущенный, эта аккуратненькая розовая пуговка вместо носа, эти милые уши, что были светлее, нежели основной тон кожи, были так забавно окрашены кончиками в розовый. Серебряные ресницы, цвета благородного опала, напоминали веера, пышные и мягкие веера, что отдавали похотью во взгляде. Пухлые приоткрытые губы, блестящие от бесцветной гигиенической помады, жаждущие почувствовать чужие губы на себе, постоянно скользящий по мягким розовым лентам язык, оставляющий тонкую дорожку слюны. Сводил с ума его образ. Агент чувствую эту страсть и тягу. Его тело, такое гибкое и несомненно одаренное офигурой. Дело даже не в его подтянутости и хорошей физической подготовки. Он был чертовски горячим и до всех этих тренировок и попадания в агентство. Со стройными, нежнейшими бедрами, элегантная тали, статный позвоночник без единого изъяна, высок и элегантен, подтянутые ягодицы, длинные ноги, что всегда только подчеркивали его образы, а эти гибкие руки с длинными пальцами. На него сложно не смотреть, сложно не заглядываться на стройное тело когда он рядом. Он был идеалом, нежным и кротким идеалом. Но недосягаемым. Примал редко общался с кем то помимо знакомых наемников, исключение делалось в крайне навязчивых ситуациях и в сторону Виктима. Безусловно. Но несмотря на неплохое общение с коллегами, даже с ними охотник умудрялся темнить и умалчивать желанные ответы. От чего и общение с ним складывается крайне скверное. Но ни кто не жаловался, не хочет он с людьми общаться, не будем давить так сказать. Агент на фоне лучника казался мазутным пятном с разведённой в нем поцентру пудрой. Его жемчужная кожа, обрамленная чернюще, как глубины черной дыры, окантовкой, припудреная в щеках, еле розовыми ракушками, строгий черный костюм, аккуратно заправленный в пиджак галстук и подчеркивающие образ черные кожаные перчатки. Смолистые волосы всегда аккуратно зализаны и собраны в короткий хвост, не было у него длинных и шикарных волос. В отличии от лучника. Помниться, он пришел как-то без укладки, да еще и растрёпанный. Сказал, что не успел привести себя в порядок, потому что проспал. Типичная ситуация на самом деле, бывает такое, только, обычно люди в таких ситуациях выглядят как оборванцы, в неглаженой одежде и запыхавшемся виде. Охотник тоже был уставшим, от марафона он отходил остаток дня. Но назвать его растрепой нельзя, он выглядил шикарно. Волосы собрались в кучерявые пряди, разбиваясь небрежными волнами к кончикам, все привыкли, что его волосы прямыми прядями струились по плечам, осторожно покоясь на груди, а тут. Волосы собрались на уровне шеи, еле касаясь плечей, он даже хвост не собрал, забыл резинку дома, от чего его небрежный вид с кучерявыми волосами не был омрачен прической. Лучник конечно жаловался, что не любит так ходить, что видетили они в глаза лезут. Но он так мило выглядит с этими кудряшками. В отличии от Агента, Примал ходил в более открытой одежде, ему так удобнее. Но сегодня Виктим всех настойчиво просил одеться более нарядно, там вроде как какую-то вечеринку закатить хотели, повод Агент не помнил, да он ему и не нужен был. Пили в общем-то все, но старались не перебарщивать, потом еще домой всем ползти. Но вот эти двоя явно ночевать будут в этой комнате отдыха а бедные Знак и Пиксель кукуют где то в городе. Оно может и к лучшему, пример подают. Но ныть будут еще долго, что их на пьянку не пустили. Где только лучник брал такие вычурные вещи, сам чтоли шил… На нем была рубашка, в тон молотых кофейных зерен, она была с рюшами и строгим воротом, что буд перетянут по центру черной лентой и создавался эфек накладного чекера. Строгие брюки с аккуратными золотистыми строчками вдоль бедер, плавно перетекали в явно декоративный корсет, расписанный в стиле древних греческих ваз, с изящными и строгими краями, обромляющими нежное тело. Рубашка была легкого фасона, но она странно собиралась в области груди, от чего по незнаю можно было перепутать лучника с очень высокой дамой. Так и хотелось сдавить его грудь в своих руках, почувствовать мягкость кожи под грубыми пальцами, услышать тихий стон удовольствия от столь грубых действий, почувствовать ответную реакцию и увидеть как тело выгибается на встречу чужим подачам. В комнате все еще жужжит вентиляция, мерцает лампа а где то снизу отдаются громкие басы музыки. Комната была вынесена на самый верх, тут может конечно отдыхать и Виктим, но начальник вроде как свалил еще в самом начале пьянки. А два друга были в городе, впрочем и хрен с ними, главное что бы не здесь. Корсет давно валялся на полу, рубашка развязаны, ленточный бант, что досели покоился на шее оказался весьма крепким, им лучнику связали руки над головой. Впрочем, если он захочет, руки можно и развязать, да и он сам это может сделать, но пока что играем как сказали. Стройное тело, подтянутое и, на удивление, с мягким гладким животом, пресса нет, но его очертания пробивались пускай и заметить их крайне сложно, изгиб фигурестого тела спускался под брюки, но состояние лучника выдавало не только сбитое дыхание и мелко дрожащее тело, вот он, минус носить обтягивающие вещи, хотя в его случаи это явное преимущество. Агент сидел верхом, на послушно лежащем лучнике. Они не сильно пьяны, да и пило то вино в основном, крепкий алкоголь под строгим запретом. Лучник опрокинул чуть больше трех бокала, Агент помнил, что выпил два с половиной и то не факт, может больше. Но сейчас это не важно. Серебристые ладони аккуратно стягивают черные перчатки, оголяя собственную кожу, вслушиваясь в тихие постанывания мужчины с низу. Он не делал особых вещей, они за это время только раз поцеловались а остальное время тратили на бесполезные перепалки и попытку раздеть охотника. Замотался он будь здоров. Обычно в открытом ходит, а тут прям удивительно. Снять корсет и разобраться в многослойной рубашке с вычурными узорами и подкладками тот еще квест. Но Агента не омрачил этот момент. Он вспомнил высказывание о старых женских нарядах, дамы ведь раньше, тоже закатывались в многослойные, громосткие платья. Если мужчина действительно жаждет заполучить тело дамы, он будет с удовольствием разворачивать каждый слой ее одежды, с удовольствием смакуя каждый момент, получая в награду сладкую конфету. Звучит кринжово, но факт того, что лучник как прекрасная дама, завернутый в блестящую одежду как фольгированную обёртку, а его тело, действительно было желанной конфетой. Похолодевшие пальцы мужчины сверху уперлись в нежную грудь напротив. Пальцы ласково касались каждого изгиба в его теле, желая захватить каждый дюйм. — Глупо было ссылать их в патруль. Знаешь же их, я готов поклясться, что видел их в низу. — И без того медленный тембор голоса лучника, перехватывали тяжелые вздохи. Каждое слово струилось как сладкое вино, не то которое они пили, дорогое, качественное, слегка разогретое до еле уловимых теплых ноток. Каждое слово было схвачено и на долго отложено в подсознании. Забывать эти строки и образы Агент не намерен. — Плевать, если они и внизу, то пьяны и рот до ушей. Не думаю, что они доползут до лифта, а набрать код активации не смогут точно. Руки скользят по медленно вздымающийся груди, оглаживая пальцами мелкие шрамы, что пересекали изящное тело. Их было не много, он от прикосновений к столь чувствительным точкам выбивали блаженные стоны. Его не сложно заставить млеть от каждого прикосновения, лучник реагирует даже на простое рукопожатие. Выглядит забавно, ситуация страшная. Агент наклоняется к доселе нетронутой шее, чувствуя еле уловимый запах кислого парфюма. Лучник духами не пользуется, что весьма странно. Но запах приятный. Отдает весьма приятным парфюмом с тонкой кислой нотой. Впрочем, от лучника чаще пахло лесом и травой, нежели парфюмом. Ладони скользили подушечками по мягкой коже, чувствуя как тело покрывается толстым слоем мурашек, как напрягаются чужие ноги, обхватывая талию коллеги коленями, тоненькая лента бабочки на запястьях жалобно шуршит, впиваясь в кожу. Пальцы нервно перебирали края ленты, легонько дергая за них, он не выказывал желания развязать себе руки, если захочет, он сделает это сам, ну, или попросит об этом Агента. Серебристые клубы пара заструились из-за по шоколадной коже выбивая тихий вздох со стороны нижнего, Агент приоткрыл тонкие как нити губы, ласково прижимаясь к чужой шее. Язык скользил по коже, чувствуя личный солоноватый привкус от кожи. Губы отлипают от желанной плоти, оставляя поцелуй под скулой, заставляя запрокинуть голову и упереться в подлокотник дивана. Поцелуии плавно перетекали в более навязчивые ласки, окрашивая кожу в темное бардо. Возможно оставлять засосы не самая лучшая идея, жаловаться будет как минимум Примал. Заточенные зубы, ни как дань предкам, нежно потдевают разомленную кожу, весьма грубо кусая охотника. Тело выгнулось, тихое шуршание дивана под телом и вновь сладкий стон. Голый торс прижимается к белоснежной рубашке напротив, руки, что были закинуты за подлокотник, осторожно ложатся на чужую грудь, сдавливая балатающийся галстук, заставляя Агент отдаться этим нехитрым манипуляциям, припадая к сладким губам с привкусом винограда и граната, оставшийся после вина. Пальцы осторожно стягивают чёрные галстук, начиная ковыряться с надоедливо выскальзывающими пуговицами. Рубашка плавно скользит с сильных плеч Агента, падая на пол. Кофейные пальцы ласково оглаживают сильные грудь, без единого изъяна, все идеально, сильная грудь и плечи, нежная каналова кожа без единой царапины. Розоватые губы вновь впиваются в молочные напротив, язык переплетается с чужим, чувствуя сладкий привкус гранатового вина. Серебряные пальцы тянут за черную ленту на руках, развязывая туго стянутые кисти. Почувствовав освобождение, пальцы зарываются в смолистые черные пряди напротив, чувствуя чужое тепло. Тихие вздохи и разбитые причмокивания. Они явно не думали, что будут заниматься чем то таким. Пускай и неохотно, но пришлось разорвать поцелуй, дело даже не в воздухе. Им плевать, они готовы давится нехваткой кислорода, упиваться чужими чувствами и сладким привкусом чужих губ. Но время пьянки внизу не бесконечное, все расползутся и оставаться тут одним не охотно, хотя они не против. Все что угодно, лишь бы рядом друг с другом. Но это пока. Опьяняющее чувство пройдет, оставит за собой лишь ворох вопросов и неловких моментов. Они надеятся забыть эту ночь, но выпили слишком мала, для полностью отбитой памяти, все останется в голове, мутными пятнами и очертаниями, но останется. Останутся чужие стоны и тепло податливого тела. Сложно будет делать вид опсалютно нормальных друзей. Если они вообще смогут разговаривать потом. Ладони плавно двинулись по жемчужной коже, ласково огибая чужую шею, задерживаясь большими пальцами на кадыке, указательными пальцами по ярко выраженным ключицам, спускаясь по груди и впиваясь узловатыми, длинными пальцами в железную пряжку ремня, выдергивая черную кожу из металлического крепления, тихо звякнув пряжкой о молнию брюк. Агент убирает руки друга, прижимая запястья к дивану, вновь припадая к чужим губам. Сложно не заметить как лучник поморщился от чужих действий, ему надоело просто вот атк лежать. Беспорно, ласки были приятны, но полыхающий внутри пожар уже начинал угасать. Это приятно, но Агент слишком тянет, хотя понему не сказать, что он не готов или вроде этого. Когда они вновь отстранились, лучник недумая выпалил. — Ты достал. В чем твоя проблема? Ты можешь быть более активным? Желтые глаза недовольно блестят, впиваясь взглядом в лицо напротив. Агент лишь улыбнулся, проводя костяшками по чужим щекам. — А что? Тебе уже не терпится? Ответом был тихий вздох, лучник откинул голову назад, недовольно закатывая глаза. — Раздражаешь… Эти воклуг да около Агенту нравились больше, нежели сам процесс. Было приятно слышать нетерпеливые стоны и хныканье, получать ласки в ответ, чувствовать накал чужого тела. Процесс доставлял меньше удовольствия, нежели ласки, возможно это только его проблема. Его темные очки, в которых он постоянно ходил лежали на столике, от чего можно было взглянуть в чужие мутновато голубые глаза, молочно-голубые глаза с нескрываемой насмешкой осматривали коллегу под ним. Не поймите не правильно. Лучник был с друзьями мил, временами, он крайне строг и суров, как и наемники. С ним сложно общаться и нормально дружить, по крайней мере не напарываясь на подводные камни в его характере. От чего представлять его в подобном свете было сложно. Красный от смущения и возбуждения, томный взгляд в котором через край плескалось желание, страсть, горячее тело, что млело от каждого прикосновения и ласкового поглаживания. Пальцы скользят по мягкому торсу, ласково задевая каждый шрам на манящем теле, дразняще проходя по металлической пряжке чужих брюк. Играть с ним, одно удовольствие. Тело вновь выгнулось, громкое хныканье и шипящий стон. Он такой желанный. Агент смотрел на это, возвышаясь над лучником, прищурив голубые глаза и жадно улыбаясь. Возможно зайти дальше оральных ласок имеет смысл. Мужчина нагнулся к чужой груди, проходясь языком ровно по центру, слыша протяжный стон охотника. Ладони нижнего обхватили чужую спину, сдавливая плечи актива. Ухмыльнувшись, наемник запал в собственных мыслях. Гулял у него в голове пошлый ветер, но он пообещал такого не делать. Глаза уставились в пол, пока он тяжело грел сильную грудь под ним. Мокрая дорожка оставленная языком разгорячило тело, кожа чувствовала горячие уколы чужого дыхания. Так приятно. Пассив смутился столь долгому бездействию актива. Примал озадаченно осмотрел Агента, застывшего с задумчивым видом. Он видел, как на жимчужно серебряном лице расцветает улыбка. Как глаза отрывают взгляд от пола и из под лобия смотрят на него. Он вновь смотрит на чужую грудь, поддаваясь вперед. Светлые зубы с выпирающими клыками нежно прикусывают бусины сосков, нежно скользя по ним языком. Громкие стон , что скорее напоминали крик и резко изогнувшееся тело, до хруста позвоночника, заставило кровь вскипать. Примал ему этого не простит. Руки расправились с чужим ремнем, легко стягивая штаны. Тихий звон пряжки о заклепки на штанах, тихий стук тяжелого ремня и ткани, о покрытый ковром, пол. Мужчина нехотя отклеился от чужой груди, чувствуя ощитимой толчек в плече и ловя недовольный взгляд. Сурово сведенные брови, поджатые губы и прищереный взор, в контексте ситуации, лучник выглядит мило. Конечно потом он как следует вмажет коллеге за подобные финты, но это будет потом, поэтому насрать. Агент лишь вновь улыбнулся и ласково поцеловав любовника в шею, продолжил раздеваться сам. Пришлось сделать с чужого тела, стягивать брюки и садится обратно. Лучник дернул себе подушку, пока коллега раздевался. Агент молча показал, что лучше было бы лечь на живот, охотник недовольно закатил глаза и явно дал понять, что делать этого не будет. Даже сейчас ругаться буду. Ну не дебилы ли? Агент сел возле коллеги,кладя руки на мягкие бедра, чувствуя как тело вздрогнуло от этого прикосновения. Инстинктивно лучник прижал колени друг к другу, но после рваного вздоха, развел ноги. Кудрявая, растрёпанная голова, что теперь лежала на подушке, отвернулась в сторону весящей на стене плазмы. Охотник нервно сглотнул, чувствуя как похолодевшие пальца, дразняще медленно стягивают с него белье. Чувство, когда чужие долговязые пальцы, дразняще близко к чужой зоне. Он сводит его с ума? Эти игра действительно очень раздражают. Агент молча полез в карманы собственного пиджака. Он с собой крем носит. Руки постоянно сохли, странно, он всегда в перчатках. Возможно поэтому и сохли. Кожа, из которых сделаны перчатки, весьма грубая. Кто знает... Крем, конечно, не лучшая смазка, но он и не насильник, что бы носить ее с собой. Молочные пальцы перехватывают чужие пальцы. - Я не девствник. Не стоит. Ну раз не девствение. Хотя, это все равно будет больно. - Уверен? - Блять. Я бы не говорил, будь это иначе. Охотник ложится обратно, опуская руки, сжимая в пальцах мягкую накидку дивана. Агент молча принял чужие слова. Прижимая чужое тело к себе. Плавно входя в податливо тело снизу. Охотник выгнулся, шипя через зубы, прикусывая губы. У него есть парень, тоже сотрудник это блятского агентства. Антивирус, не удивительно, что он спит с ним. Но, спит он с ним не часто, от того и непривычно. Чувство наполненности в перемешку с новым опытом. Парень у него хрустальный, от чего спать с ним крайне проблематично. Все тело это острые грани, начина от лица, заканчивая гениталиями. Это не больно, он старается быть нежным, но неприятно, он холодный. ~ Ах.. Сука! Агент на минуту замер, чувствуя как тело под ним затряслось. Дыхани участилось, глаза закрылись, ресницы мелко дрожали. Он тихо постанывал, вперемешку с тихим шипением и попытками насладиться. Агент послушно дожидался, когда дадут добро на продолжение. Мягкое и горячее нутро было узковато. Ему казалось он с парнем чаще спит. Хотя, а чего он ожидал? Живое тело спокойно способно заживлять и стягиваться. Да и Примал не похож на того, в кого со витом возможно залетать. Парень сдержанный и упёртый. Да и по его словам, с парнем они видятся крайне редко. Почему это не удивительно? - Прости... Больно? Охотник тяжело дышал, он довольно долго молчал, от чего Агент и перестраховался, решая уточнить состояние партнёра. - Нет. Продолжай. Теплые руки стрелка легли на чужие плечи, чувствуй как коллега входит глубже. Агент спокойно вошел полностью, чувствуя как его плоть обволакивает природная смазка, наклонившись к охотнику, мужчина ласково припал к его губам. Он осторожно отвлекал партнёра, в желании успокоить. Примал вновь обхватывает чужое тело, прижимаясь к чужой груди. Отстранившись, лучник ткнулся в серебряное плечо носом, тихо кивая, давая согласия на дальнейшие действия. Плавные движения заставляли задыхаться в медленном ритме. Тихие, сдержанные стоны в перемешку с тихим хлупаньем заставляли действовать активнее. Плавно ускоряющийся ритм выбивал более громкие стоны. Нежные вздохи в перемешку со сладкими стонами раздавались вблизи уха Агента. Хрипловатый голос, что ломался от каждого толчка и становился более жалобный, нежели есть на самом деле, в таком тоне был лучше любого возбудителя. Вдавливая лучника в мягкую обивку дивана, ласково поглаживая чужие бедра и нежно целуя мягкую шею, Агент выбивал как можно больше стонов. Тихие и громкие, ломающиеся и протяжные. Он намерен надолго запомнить такой вид друга, лучше конечно запомнить эту картину навсегда. Он жадно вслушивался в каждый звук, что издавал охотник. Ритм заметно стал быстрее. Тело выгибалось и хныкало от удовольствия. Рваные вдохи и чувство наполненности чем то теплым, и крупным взмену холодного, остро гранёного, было гораздо лучше. Агент был не самым красивым сотрудником, среднестатистическим мужчиной, выразимся так. Хрусталь, парень лучника, был действительно симпатичнее. Стеклянная кожа и серебристые глаза были намного привлекательнее, нежели серебристая кожа, и мутные голубые озера коллеги. Но Хрмталь с ним встречается исключительно из за секса и личных проблем. Лучник, для него, это бесплатная солянка из психолога, шлюхи и гея, что будет насиловать уже его. О каких чувствах идет речь, в таких от отношениях? Но лучник действительно любил Антивирус. Или убедил себя, что любит его. В любом случаи. Расстаться им явно было суждено, а эта измена станет первым шагом к развилки их судеб. Агент сделай пару весьма грубых и глубоких толчков, с тихим стоном изливаясь в коллегу. Горячее семя заполнило чужое нутро, заставляя выгнуться и громко, протяжно застонать. Он ослаблено упал на диван, да только сам до пика еще не дошел. Агент был недоволен таким положением. Руки осторожно обхватили чужую плоть, замечая как тело резко дёрнулась от этого действия. - Шшшш. Видимо я не такой уж и хороший партнёр. Иронично, но факт. Он не смог довести до оргазма даже друга, хреновый из него любовник в таком случае. - Нет, отметный. Ах! Резкие движения чужой кисти заставили заткнуться и вновь застонать. Перевозбуждение позволило весьма быстро дойти до пика. Тело обмякло и устало осталось лежать на диване. Нужно встать и убраться по хорошему, но в таком случае, после оргазменная нега пройдет намного быстрее, хотелось полежать вот так и растворится в нежном тепле, расслабленности. Хрусталь всегда заставлял его убираться, охотник не против, нет, Примал не подкаблучник (у него парень, какие каблуки?), просто из за особенности анатомии Антивируса, он был вынужден выползать из постели первым. Хрусталь мог легко сломатся,, телу нужно время, что бы восстановиться и обратно окрепнуть. Обычно до пика они доходили одновременно, от того и становилось обидно. Но возражать он не станет, Хрусталь так однажды себе ноги в дребезги разбил, на скорой склеивали. Агент поднялся и направился к кухне, взяв рулон бумажных полотенец, он вернулся к коллеге. Осторожно стерая семя с его тела и дивана. Приводя в порядок устроенный ими разгром. Мужчина осторожно оделся и одел друга. Лежали он в белье, не к чему сейчас одевать верх. Домой в таком состоянии они не пойдут. Да и хотелось. Накивув на себя плед, Агент лег обратно к лучнику, укрывая его таким образом. Вещи были осторожно сложены на другом краю дивана, а два пьяных друга заснули в нежной компании друг другу. Хотя... Какие они после этого друзья?