***
— Я дома, Дже! — Тэён скидывает обувь в коридоре и бежит вприпрыжку в зал. На диване лежит Джехён, что-то листая в телефоне и чпокая жвачкой. На вошедшего парня он улыбается шире и тянет такое родное: — Котёнок! — Я в душ, и буду твоим! — Тэён уже прячется за дверью ванны, прислушиваясь, как Джехён, кряхтя, поднимается с дивана, принимаясь создавать антураж для интима. Если честно, Тэён бы с радостью отсосал своему парню в постели, и может, был бы не против раздвинуть ноги на кухне, но у них как-то сразу так вышло, что анальный секс — это вроде как 'правильный секс', и для него нужно антураж. А остальное — это веселая дрочка с поцелуйчиками. Подготавливая себя, Тэён невольно зажимается, размышляя о том, что ему начинает приедаться такой сценарий. Да, съедобная смазка — это прикольно. Они уже пробовали клубничную: как детская зубная паста, но жить можно. Бывало и хуже. В разы. Да, Тэён знает, о чём говорит. И он голодный. Господи, у него реально пустота в животе, в желудке. Если он понюхает одну только пробку от вина, его унесёт, или вырвет. Только бы не вырвало. До Джехёна он уже попал в такую ситуацию с другим парнем. Всё начиналось абсолютно также. И когда тот уже вколачивался в подвыпившего на пустой желудок Тэёна, Ли просто вырвало. Его укачало. Бывает. С кем блять? С Тэёном. Он расстался с тем парнем? Тот сбежал от него сразу после. Блять, блять, блять! Тэён вынимает из себя пальцы, натягивает новые трусы, футболку своего парня, выходит из ванны и замирает, наблюдая, как Джехён зажигает свечки на столике спичками. Это мило. — Дже, — Тэён обходит диван с другой стороны, осторожно садится на самый край, — Мы можем сегодня просто выпить и… Заказать что-нибудь? — О, что-то не так? — он вскидывает брови, садится рядом, — Тебе нужны какие-нибудь таблетки? Джехён заботится о нём. Не к чему придраться, но Тэён почему-то пытается найти причины. Улыбается: — Я очень голоден и устал. Дже, мы сегодня сможем обниматься. Ты сильно разогнался? — Ещё не начинал, — Чон обнимает его, прижимает к себе. Комфортно. Да, Джехён очень удобный и безопасный, в меру рассудительный. И на следующее утро он всё же добивается от Тэёна секса, вечером собирает вещи и обещает приехать в выходные, когда достаточно погостит у родителей.***
Так что Тэён стоит во вторую смену на кассе с серыми кругами под глазами и желанием влить в себя кофе. И шоколадный батончик было бы неплохо захомячить. В его поле зрения совершенно неожиданно попадает большая серая фигура, движущаяся максимально хаотично по всем осям координат. Она выглядит как пятно, как помеха перед глазами, и Тэён промаргивается, чтобы понять, что перед ним стоит тот самый студент с виски, то есть, тот, который два дня назад купил виски, а теперь выложил на ленту хлеб, сосиски, апельсин и двухлитровую фанту. — Вечер добрый, — этот, как его там, снова прокашливается, а потом говорит, — Я вспомнил, где видел тебя раньше. Ты висишь на доске почёта за 20хх год. — Её ещё не убрали? — ладонь продавца крупно вздрагивает. Если бы его научный руководитель знал, куда скатится подающий надежды мальчик, то верно, убил бы Тэёна, а потом себя — от стыда. Тэёну и самому стыдно, но в мире есть вещи важнее науки, и ему нужны деньги, своё личное пространство, некоторая личная жизнь, без нюансов публичности успешных научных сотрудников. А неуспешные — спиваются, куда деваться. — Убрали в кладовку. Я и убирал. Мы были лицом к лицу целых пятнадцать минут, пока я пер эту сраную доску с пятого этажа первого корпуса в подвал шестого, — для важности и драматизма момента парень обозначает ладонью щепоть, жмурится и дует губы, когда бездумно продолжает, — Наши губы были так близко, но немытое годами пластиковое стекло вряд ли бы оценило вкус моих губ. А вот моя кожа получила бы каких-нибудь приятных серых бактерий. Ну и отстой. Тэён не сразу понимает, что смеётся. Это выходит против воли, но на автомате сдержанно. Пожалуй, его настроение выдают дергающиеся плечи и дрожащие руки, которыми он складывает в пакет продукты. — Ничего смешного, эй, — студент на миг становится серьёзнее, но потом его улыбка странно плывёт по лицу, когда он протягивает нужную сумму наличкой, — Я думал, что ты выше ростом. — И почему же? — Тэён смотрит то на чек, то на этого парня, лыбится не переставая. — Просто думал. Кто запретит мне фантазировать о парне с фото, с которым мы были в таких близких отношениях целых пятнадцать минут?! — он хватает пакет, свободной рукой делает широкий замах, обозначающий возмущение всей вселенной, — Бывай!***
Тэён томится в жарких объятиях ещё спящего Джехёна. Иногда рядом со своим парнем он чувствует себя сладким молочным коктейлем, который по своему желанию можно взбить до пены, подогреть до пузырьков или выпить залпом. Этим утром Тэён жутко блаженный, сонно моргает на выкипающий из турки кофе, целует Джехёна в щёку перед уходом на работу, где первые два часа неспешно обслуживает пенсионерок и пару деток. После 15 начинается аврал. Скоро работая руками, Тэён давит пяткой на педаль, которая двигает продуктовую ленту, надеется отрастить третью руку, чтобы перманентно жать ей на кнопку вызова второго продавца. Но сегодня с ним на смене Минджи, а она — не самая расторопная девчонка, так что Тэён выкручивается сам, как может. И когда он трижды давит пяткой на ленту, озвучивает сумму, спрашивает способ оплаты и не получает ответа — только тогда Ли поднимает голову от монитора и смотрит на покупателя, который, в свою очередь, как и большая часть очереди, смотрит на стоящего где-то в районе шоколадных батончиков… Того самого студента, который нёс университетский стенд с фоткой Тэёна в подвал. Этот увалень просто стоял в очереди и ел из неаккуратно разодранной пачки чипсы, держа на локте корзину с другими продуктами. А потом студент наклонился к полу, с которого поднял вскрытую жестянку пепси, сделал два глотка, вернул жестянку на пол, ближе к кроссовку, и, как ни в чём не бывало, продолжил хрустеть чипсами. — Молодой человек, да что Вы себе позволяете? — не выдержала стоящая сразу после него женщина, — А платить кто будет? — Я и буду, — бубнит в ответ парень. Тэён повторяет сумму, его покупатель наскоро рассчитывается. — Да разве можно …? — повышает голос та же женщина. Ну почему это всегда женшины? Мужчины куда спокойнее. Тэён знает, о чём говорит: он любит мужчин больше женщин. Ладно, он предвзят, и очень сильно. — Штрих-код не повреждён, значит можно, — студент оборачивается к ней, — И, эй, я стою в очереди, и у меня есть деньги. Тетя, отстаньте от меня. — Какая я тебе 'тётя', ты, хамло!!! Тэён судорожно пробивает мелкую бытовую химию для краснеющей девчушки, снова жмёт на кнопку 'подмоги', хватает за край упаковки какие-то конфеты, надеясь успеть рассчитать знакомого до полноценного скандала. — Могу звать Вас 'дядей'! — хрюкает студент, хватает пепси и допивает ту. Женщина кидает тележку на пол и просто идёт на выход. Тэён даже глаза не закатывает. Женщины. Они такие. Особенно — незамужние. И чем старше — тем хуже. — Так, — Ли подпрыгивает на месте, когда понимает, что сейчас будет обслуживать своего нового знакомого. — Послушай… — Тэён, не торопясь, пробивает продукты, надеясь, что парень сам догадается представиться. — Юкхей. — Да, Юкхей. Не мог бы ты перестать есть до начала оплаты? Так как ответа не поступает слишком долго, Тэён ломает брови и поднимает голову на Юкхея. Тот считает наличку с широкой улыбкой на лице, когда между делом бормочет едва различимое: — Законодательством это не возбраняется. Просто не все об этом знают. — Я понимаю, но не стоит… — Тэён сжимает губы в тонкую линию. — Слушай, Тэён-ши, это не моя проблема. И тебе я не доставляю проблем. Это всё — проблема одной конкретной тётушки. Так что давай не будем? Последний вопрос выбивает из-под ног Тэёна почву. Это звучит резко, и слишком лично. Джехён говорит иногда такое, когда они на грани ссоры. Он просит Тэёна успокоиться, не усугублять, оборвать нить разговора. Обычно Чон просто игнорирует проблемы между ними. Тэён думает, что иногда им нужно ругаться. Потому что Джехён создаёт вокруг себя слишком идеальный мир. — Не смей так… — Тэён вовремя прикусывает язык. Вряд ли этот Юкхей серьезен. Он вообще не производит впечатления кого-то серьёзного. Тэёна бесят такие. Всё у них просто и понятно. Вот этот вот типаж, который 'подошел-взял за руку-увёл за собой в закат'. Джехён долго ухаживал за Тэёном. Сначала они оба прощупывали почву, постепенно распускали руки, заговаривали о вещах более важных, чем подработка в химической лаборатории и написание рефератов студентам ИТ-направления, а потом поцеловались. Дома у родителей Чона, разложив его диван. Они о чем-то тихо смеялись, а потом Джехён навалился на Тэёна, приобнял за плечи: — Слушай, котёнок, я всё не могу понять: нравлюсь я тебе или нет? — Нравишься. И Чон склонился к губам Ли. — Тэён-ши, — Тэён подпрыгивает на месте, продолжая перекидывать товары из левой руки в правую: с ленты, мимо аппарата, в пакет, — Тэён-ши не выспался. — Да. С Вас… — Ты же не работал этой ночью. У тебя есть кто-то? — перебивает Юкхей. Тэён даже не договаривает сумму. Потому что этот болван уже протягивает ему наличкой нужную. — Не держите очередь! — гаркает на студента мужчина, выкладывая на ленту свой продуктовый набор. — Бывай! — Юкхей ловко хватает пакет с покупками и уходит. Тэёну нравится работать продавцом по одной странной причине: занятие, не требующая работы мозга. Это что-то вроде разгрузки, его тайм-аута от мира. Продолжая работать в адовом режиме, Тэён анализирует Юкхея, неожиданно открывая в том положительные черты. Платит без сдачи, всегда с наличкой, которой редко бывает больше нужного. Следовательно, Юкхей планирует покупки, снимает деньги и тратит строго определенную сумму. У Юкхея хорошая память на лица. Он всегда улыбается. Он откуда-то знает, когда Тэён работает, а когда — нет. То есть: навёл справки, или сам проследил, или ткнул пальцем в небо. Юкхей удивился, задав вопрос о романтических отношениях Тэёна. Да, это явно звучало так, как будто он… Кого Тэён обманывает: даже его мама и лучший друг не знают об отношениях с Джехёном. Точнее, для них всех, Джехён — его младший с универа. С которым они знатно покувыркались этой ночью. О да, это было замечательно: давно у Тэёна не получалось так расслабиться, стонать и откровенно кричать во всю глотку, когда Джехён просто использовал его тело для своего удовольствия. Есть что-то меняющее сознание в сексе. У Тэёна просто куча проблем с сознанием, если, начав размышлять о Юкхее, он прикатился вот сюда. Кстати, Юкхей выше Джехёна, моложе, его пальцы длиннее… И он — легкомысленный придурок.***
Тэён не особо улавливает, как пролетает пара месяцев, за которые он привыкает к выкрутасам Юкхея. Он даже привыкает к тому, что по средам этот увалень приносит ему кофе с ванильным сиропом, сжирает прямо на кассе шоколадный батончик и протягивает одну только обёртку. Иногда Тэён думает, что Юкхей делает это всё специально, а иногда Ли уверен, что этот студент просто долбоеб. Одно Тэён знает точно: Юкхей изучает его. О, тот, кто испытал хоть раз все муки страсти к тому, кто недостижим, тот видит, как в прозрачную воду глядя, через что проходит человек, влюбляясь аналогично. Когда сам Тэён только влюблялся, ещё первые нежные разы, но уже тогда — в мальчиков — ещё тогда он вёл себя похоже: старался быть крутым и важным, матерился без причин, одевался помоднее, шутил тупорылые шутки, над которыми сам же и смеялся, из-под ресниц наблюдая реакцию и… Неловко, коряво, порой — откровенно пошло, в другие дни — по-женски тонко флиртовал. Тэён не флиртует вот уже года полтора как: с тех пор как отношения с Джехёном стали стабильнее некуда. Иногда они перекидываются чем-то эдаким, чем-то особенным, но они уже знают стиль флирта друг друга, и настолько привыкли, что слова больше не волнуют. А вот Юкхей волнует Тэёна. Ли пытается как-то себя придержать, он понимает, что молодой парень — просто новое лицо, и может, Тэёну нужно разнообразие в сексе. Этим же вечером, водя пальцем по лицу Джехёна, Тэён говорит: — Ты не думал отпустить усы? — Усы? — прыскает Чон, — Что на тебя нашло? Почему именно усы? — Просто, случайная мысль. Джехён раскатисто смеётся, теснее прижимая к себе Тэёна и чмокая в лоб: — Котёнок хочет, чтобы папочка отрастил усы, а? Тебя смущает, что я младше? — его поцелуи спускаются на подбородок и шею Ли, а каждое новое слово — прелюдией к той самой хихи-хаха-дрочке с поцелуйчиками.***
— Тэён! — Юкхей роняет на ленту набор продуктов на неделю, приступая сразу же считать наличку. В этот раз Тэён не находит пустых обёрток: — Ты сытый? — не удерживает своего любопытства. — Я сыт, глядя на то, как ты улыбаешься, — парень продолжает отсчитывать монеты, не глядя на удивлённого кассира. — Юкхей, у меня есть отношения, — шепчет Ли, намекая младшему остановиться уже сейчас. И Тэён поражается отсутствию реакции у Юкхея. Тот ровно протягивает ему нужную сумму, также счастливо улыбается, когда отвечает: — Я просто иногда забочусь о тебе тут. Это даже не измена, Тэён. — Но если ты позовешь меня на свидание, я откажу, — Ли сортирует монеты, когда слышит дерзкий смешок рядом с ухом. А потом понимает, насколько близко над ним нависает Юкхей, шепча: — Я не думал тебя звать ещё пару месяцев. Тэён, это ты думаешь о свидании со мной уже сейчас, — парень хватает пакет и прыгает на месте от энтузиазма, машет рукой, — Бывай! Тэён ещё долго смотрит ему вослед. Он не понимает, что только что произошло, но ему… Приятно. Приятно знать, что Юкхей как-то ухаживает за ним, проявляет все эти странные знаки внимания. Которые набирают обороты с каждой неделей. Потому что Юкхей, будто получил добро на свои ухаживания, флиртует куда откровеннее, намекает на отсутствие партнёра, говорит об этом прямо, а в субботу зовёт Тэёна на свидание. Он буквально зависает перед кассой: — Тэён. — Что-то ещё? — Ли даже не подозревает. — Во сколько ты заканчиваешь работу? — Юкхей ведёт ладонью по своей нижней челюсти, — Я хочу посвиданить тебя. Тэён настолько растерялся, что просто уставился на этого бестолкового увальня. Джехён любит называть свиданиями их походы в кино, или воскресные нетфликс&чилл с обязательным продолжением. В общем-то, Тэён не особо шарит за свидания. Он видит, как парни водят девушек на свидания: за ручку на катки, в уютные кофейни, на знойные пляжи, в один номер, в горы, в пещеры, на море, на воздушный шар — и целуются, целуются, целуются. Но много ли парней-'друзей' могут позволить себе играться кофейной пенкой на каком-нибудь Чеджу, или будут держаться за руки на борту катера, целоваться под зонтом в дождь? Тэён таких не знает, и даже не фантазирует себя и Джехёна в подобных декорациях. Он фантазирует себя и… Силуэт. Неопределенный темный силуэт, имеющий черты Джехёна, его парфюм, манеру прикосновений, тень улыбки. — Так во сколько? — Юкхей смотрит на экран телефона, настраивая будильник. Тэён не знает, чем думает, когда отвечает: — Сегодня в девять. В девять десять я уже ухожу. В 21:10 Тэён сидит на складе, крутя в руках телефон. Он смотрит в бесконечность перед собой, надеясь, что увалень Юкхей забыл о времени его выхода, что пошутил, что… Да всё что угодно подошло бы. В 21:15 Тэён выходит с чёрного входа и едва не ныряет обратно, когда видит прижавшегося спиной к кирпичной стене Юкхея. Студент сразу подрывается со своего места, подходит к Ли с самой широкой улыбкой, сверкая белоснежными зубами: — Привет! Ты даже не… — подносит к глазам пустое запястье, — не сильно опоздал, на красивые пять минут. Так романтично, — парень хмыкает и переводит взгляд на замеревшего на месте Тэёна, — Ты готовился там ко встрече со мной? Волновался, да? От подобной наглости у Тэёна в горле закипает защищающая его агрессия, и парень кривит губы, смыкает уже брови над переносицей, когда Юкхей сбивает весь настрой очередной улыбкой и громким смехом: — Да чего ты, я же шучу! Погнали! — машет рукой и разворачивается на пятках. Вон — самоуверенность наше всё — Юкхей идёт так спокойно, без напряга, не оглядываясь, свято уверенный, что Тэён идёт следом, и даже начинает что-то говорить. Ли без понятия, но он догоняет младшего, подстраивается под широкий шаг чужих длинных ног, случайным образом фантазируя себя между этих самых ног чем-то маленьким и… Эта разница такая сексуальная. У Тэёна и с Джехёном есть эта разница в росте, в весе, в размерах. Джехён мягкий и ласковый, он всегда помнит, насколько Тэён хрупкий и маленький, откровенно пользуется этим и… Постоянно напоминает об этом, настолько постоянно, что почти всегда. Настолько мягко и ласково, что порой Тэён чувствует себя ущербным. В последние несколько месяцев он даже стал критично относиться к себе, случайно развив комплекс, что слишком маленький для парня, что его плечи слишком острые, что его тазовые косточки слишком 'женские', что его щиколотки крошечные и ломкие, что его пальцы изящны и нежны, что его мужское достоинство никакое не достоинство. — Так вот! — Юкхей закидывает руку на плечо Тэёна, — Бильярд, это — игра для настоящих ботанов. Таких как ты и я! — ударяет Тэёна кулаком по груди, замирая перед зданием бильярда, — А после пары рюмок можно… — Я не буду пить с тобой. Тэён обещал Джехёну после пятого свидания пить только дома. Может быть, не с ним, но уж точно не с незнакомой компанией. А Вон мать его Юкхей абсолютно точно НЕ знакомый Тэёна. — Ладно, — студент толкает дверь свой огромной ладонью, оставляя на стекле след. И Тэёна едва только не трясёт от негодования: он знает, как подобные следы влияют на имидж компании, и сколько труда прикладывают тётушки, оттирая чужие отпечатки. По крайней мере, это хотя бы не жирный след. — Йоу, бро! — Юкхей обращается куда-то в пустоту зала, где уже есть несколько человек, активно употребляющих и играющих. — Да, бро?! — отзывается один из парней, по виду — такой же студент. — Где хозяин? Хочу арендовать столик вот с этим парнем, — Вон тыкает себе за спину по-хозяйски. Джехён никогда не позволял себе подобного, это жутко неприятно, но Тэён не успевает закипеть до нужного градуса, как Юкхей получает ответ: — Хозяин курит, но ты можешь поднять полог с любого столика, протереть кии. — Спасибо, бро! — студент уже стряхивает идеально гладкий в своём бархате покров. И пока Юкхей формирует треугольник американского пула, Тэён напряжённо оглядывается, подходит ближе к студенту и пробует наладить диалог: — Кажется, ты часто тут бываешь. — Всего третий раз в жизни, — улыбается Юкхей. — Но ты, вроде как, знаком с этим людьми? — удивляется Тэён. — Мне не обязательно быть с ними знакомым, чтобы здороваться и задавать вопросы, — он простодушно пожимает плечами. Тут же расправляет их, вскидывает подбородок, торжественно протягивает старшему кий и кивает: — Твой удар будет первым. Тэён мажет. Он плохой игрок в бильярд, он вообще не знаком с сутью игры, его ума хватает вспомнить только, как какая-то женщина из фильма складывала пальцы, на которые опускала древко кия, делала поступательные движения вперёд-назад, и ловко стукала по битку, который кружился на месте долго, прежде чем отскочил в сторону и загнал восьмёрку в лунку. И когда ладонь Юкхея опускается на сукно, а меж длинных фаланг ложится налакированный кий, Тэён задерживает дыхание. Проклинает себя фетишистом, сглатывает образовавшуюся за щеками слюну и ломает свои пальцы от нервозности, потому что белый шарик разбивает треугольник, забивая первым сплошной синий, а вся математика расчёта траектории превращается в аналитику прекрасного искусства, воплощённого в человека перед случайно оказавшимся тут Ли. Высокопарно, много, сочно — и Тэёну хочется большего, сам не понимает, не осознаёт: почему. Юкхей же смеётся и кивает ему: — Твоя очередь. Становится неловко сгибаться над низким столом. Тэён в форме, да, но он такой маленький по сравнению с этим студентом, что, верно, тело того идеально накроет Ли собой, спрячет полностью. Тэёна накрывает волнами сексуального желания, и он честно пытается сублимировать это в расчёт, в силу удара, но на практике дело заканчивается очередной неловкой попыткой. И раздумьями о том, когда последний секс с Джехёном волновал его хотя бы в половину также сильно. Свечи, музыка, примочки — это настолько привычно, скучно для Тэёна в отношениях с Джехёном. — Ты совсем плох, — жалостливо тянет Юкхей, — Сказал бы: я бы дал тебе пару уроков. И когда студент намекает на прерывание уже начатой партии, Тэёна осеняет мысль: «Я бы просто отдался тебе на этом самом столе». Под беззаботной улыбкой Юкхея, Ли посещают и другие странные мысли, ладони против воли растирают бедра, а кий катается по штанинам вверх-вниз. — Думаю, я устал, — в конце концов, собрав остатки воли в кулак, оповещает Тэён. Он ставит кий к стене, неловко отсчитывает наличку за время, почти сбегает, но нарочито задерживается в дверях, позволяя догнать себя. Потому что Юкхей догоняет. Как Ли и предполагал, младший уверенно хватает его за запястье, притягивая ближе к себе: — Мы обменяемся номерами?***
В квартире пахнет затхлостью высохших цветов, и Тэён второй день борется с желанием выкинуть их. Прежде он хранил хотя бы по бутону от каждого букета, который получал от своих бойфрендов, а с Джехёном Ли избаловался, любуясь живыми подарками до их уродливо-желтой кончины, до появления тины в вазе и вони в квартире. Как ни странно, но Джехён никогда ещё не заставал процесс выкидывания цветов, он только дарил букеты, и был первые дня два или три, а потом исчезал до следующего букета. Стало случаться так, что Тэён взаимосвязал два события, и поэтому резким движением отправил сухоцвет в мусорку, тайно надеясь, что Джехён если не прибежит к нему сегодня вечером, то к пятнице — точно. И всю ночь Ли проводит в метаниях по постели, размышляя о том, насколько длинны и изящны у Юкхея пальцы, насколько тот весел и беззаботен, безшабашен. Может, Тэёну тоже хочется встречаться с каким-нибудь мальчиком-оторвой, целоваться в автобусах, ужинать в Пусане. Ему хочется не скрываться, хочется быть собой наедине с кем-то, кто яркий, кто не стесняется. Тэён, он, слабый, трусливый, но если Юкхей вполовину такой раскрепощенный, каким кажется, то может, только может, правда, у них что-то выйдет толковое? Не замечая, что делает, о чём думает, Тэён грызет край одеяла, нашёптывая через слёзы: — Пожалуйста, Юкхей, пожалуйста.***
Джехён с Тэёном случается в пятницу. Он приходит к нему на работу, пробивает продукты на двоих, обещает приготовить пад-тай, намекает на долгий вечер и просит резинки. В его одежде, в его улыбке Ли не замечает романтизма, не видит отблеска принадлежности Чона кому-либо. Ему. Пожалуй, впервые Тэён задумывается о том, что они с Джехёном просто друзья с привилегиями. С хорошими, комфортными привилегиями, старые добрые друзья, но… Это не искра любви. И Тэён убеждается в этом вечером, после ужина, после кино и расслабляющего массажа, который Джехён превращает в подготовку старшего, а потом — в мягкий секс. Он качает Ли волнами по кровати, хрипит над головой, удерживая под живот и лаская член мягкими, крупными движениями. И если сознание Тэёна сопротивлялось подобной хитрости, то тело не могло не поддаваться тому, как умело Джехён, не погружаясь на всю длину, мелко и неглубоко толкался в простату. Джехён хорош в гейском сексе, он хороший любовник, друг, он… Он, правда, хороший. И всё это время Джехён был, есть-остается идеальным до скрипа зубов по сахарной крошке. Так что утром Тэён, глядя на новый букет в вазе, плачет, накрыв веки пальцами: он больше не хочет Джехёна. Он не хочет быть с ним, не хочет быть любимым им, он сам не … Тэён не любит Джехёна. И стремительно влюбляется в Юкхея. Яркого, неправильного, разрушающего правила, смело флиртующего.***
Когда Тэён набирает номер дурацкого студента, то трижды повторяет про себя, что будет сожалеть. Что он будет сожалеть о том, что изменяет идеальному, мягкому Джехёну. Что он будет сожалеть о том, что повёлся на чары хохмача-Юкхея, который поматросит — и бросит. Даже не знает, почему настолько уверен, что пожалеет. И этот выбор ломает его на двух Тэёнов, которые вдруг соглашаются, что лучше выбрать разбитое сердце и быть счастливым хоть сколько-то времени вместе с… С Юкхеем. Телефон предательски вибрирует в руках, и палец неловко ведёт по экрану, через пару секунд голос студента заполняет ванную комнату бодрым: — Я видел, как ты меня набирал, и решил, что быстрее будет позвонить. Так что, ты решился на новое рандеву? Или ты сожалеешь? Последний вопрос звучит тише, непростительно глубже. Тэёна немного ведёт от догадливости студента, он готов сдаться и признаться, что да: он уже сожалеет о том, что просто встретил Юкхея в магазине, пожалел о всей своей жизни, что не родился девушкой, что пошёл работать вот именно сюда, что встретился с Джехёном и… Вообще обо всём Тэён жалеет. — Эй, детка, — голос Юкхея звучит бархатисто, и так сексуально в манере успокаивать, что Тэён вмиг сосредотачивается на одном только этом человеке, — Я же не давлю не тебя? — Ты слишком… Слишком мягок, Вон Юкхей, — Ли обхватывает пальцами шею и скулит, — Я бы хотел, чтобы ты надавил на меня. — Это серьёзно должно выглядеть так? — со смехом, который разбавляет серьезность момента. — Именно так. Между ними воцаряется молчание. — Знаешь, я… — затягивает Юкхей, — Ты очень красивый, Тэён, и я бы хотел с тобой общаться, свиданиться, и это… — Трахаться? — подсказывает Тэён со своей озабоченной колокольни неверно. — Нет, но да, да, почему нет? Напряжённые секунды гудят радиоволнами. — Мы можем встретиться и поговорить? — спрашивает Юкхей.***
Тэён ненавидит разговаривать. В плане серьезных разговоров и взрослых тем. Если бы он мог работать кем угодно, не проходя собеседования и не являясь обязанными посещать совещания, то он бы работал себе спокойно не в супермаркете, а где-нибудь в чистоте лабораторий. Но он избегает серьёзности и напрягов всеми силами. Может быть, то, как Джехён балует его, избавляя от кучи ответственности, и подкупает сердце Ли. Но если сейчас Юкхей начнёт требовать к себе покровительства статуса старшего, то Тэён яро откажет, и будет разочарован. Скользит мысль, что он не зря не торопится выкидывать цветы Джехёна, и может, ему ещё есть куда и зачем возвращаться. Неожиданно, но факт: Юкхей не просто приходит. Он приходит стильно одетым в утягивающие джинсы, променяв их на ставший привычным глазу Тэёна клёш, и эта цепочка на упругом бедре соблазняющие цзякает на каждом шагу. В ладонях Вон что-то сжимает, недоверчиво качает головой на взволнованного Ли, когда становится ближе, чуть-чуть раздвигает пальцы и просит: — Загляни туда. Поглядывая на студента, Тэён медленно сгибается к чужому 'домику', но не видит, что именно колышется внутри, резко выпрямляется и недовольно тыкает пальцем: — Что там? — Кто там?! — мягко смеётся Юкхей, тут же раскрывая ладони и выпуская на свет бабочку. Она вяленько качается на ветру, крепко держась всеми лапками за палец дурацкого человека, демонстрируя им обоим ярко-желтый окрас крыльев. — Она должна была стать уникальной, но что-то пошло не так, и мои бабочки не соплодились должным образом! — возмущается студент, снова пряча свой… Эксперимент в ладони, — У меня были большие планы на пыльцу растений, форму крыльев и окрас, но вот она — плод любви одного вида, который претерпел три поколения селекции. И она — обычная. Обычная, Тэён! Я так разочарован! — его плечи никнут, — Я не об этом хотел поговорить, но я просто не знаю, что сказать человеку, который не замечал меня целый год. А теперь, кажется, заинтересован во мне? Что… Что произошло, Тэён? — Что? — искренне недоумевает старший. Он по инерции смотрит на чужие ладони, в которых зажата хрупкая неудачная бабочка. Тэён думает, что он тоже — что-то хрупкое и неудачное в больших ладонях Юкхея. Юкхея, который задаёт ему странные вопросы, который ошарашил его своим признанием. — Подожди, год?! — переспрашивает Тэён. Всё ещё кажется, что ослышался. Целый год — кивает Юкхей — и тут не может быть ошибки. Почему же Ли не замечал этого покупателя целый год? — Допустим, я не всегда ел до оплаты, но обычно — сразу после, — подсказывает студент, — Может, я раньше стеснялся к тебе что-то как-то, не был уверен, что ты можешь заинтересоваться. Но я услышал слушок… Заминка. Слухи — дело неприятное, учитывая, что Тэён ещё относительно варится в прежней студенческой среде. Дурные слухи могут отвадить от него потенциально прибыльных клиентов, а заработок на ленивых студентах — основа его дохода и, своего рода, хобби. — Кто-то из старших сказал, что ты по мальчикам, и что, может быть, у тебя кто-то есть. И как будто по причине кого-то ты не отсвечиваешь, — заканчивает свою мысль-послание Юкхей, тоскливо глядя на старшего, и пока тот залипает, докидывает вдогонку вопрос, — Этот кто-то дорог тебе, да? Я пытаюсь разрушить вас? Если обдумать серьёзнее этот вопрос, то да: Вон Юкхей пытается увести Тэёна из отношений. С другой же стороны, Тэён сам не прочь увестись с таким-то парнем! Можно, конечно, бесконечно сравнивать Джехёна и Юкхея, а можно просто понять, что они — абсолютно разные люди, каждый очарователен по-своему, и Тэён был бы не против замутить с ними двумя разом, но сам же понимает, что не вывезет двух любовников. Ему и одного за глаза и уши, так что трескается от приторности. Приторный Джехён. Может, он слишком избаловал Тэёна? Ах, плохой мальчик Джехён… — Так что ты скажешь, у меня есть шанс, Тэён? — врывается в его мысли Юкхей. — Я хочу стать твоей бабочкой.***
Тэён в ситуации. Внутри неё увяз полностью и не видит берегов. А его берега — это Вон Юкхей и Чон Джехён. А лодочка-тело Ли с мыслями сознания — между ними. И эта лодка стремится ко дну. Потому что Тэён не спешит отказаться от домашнего Джехёна. Он прекрасно понимает, что изменяет Чону, но и так просто отказаться от него не может. Всё-таки, Джехён был гарантом его безопасности два года. Его мягкость, и секс — это преимущества. Да, определённо. А что даёт Тэёну Юкхей? Беззаботность, яркость, смех. Ли клянётся, что за три свидания в парках, на американских горках, в ресторане средней руки и — ещё дважды в бильярде, Ли клянётся, что никогда так часто не смеялся за всё время вместе с Джехёном. Так громко и открыто ещё не касался ни одного парня. Ещё не засыпал прямо на плече младшего. Ооо, у Тэёна парни помладше в большом фаворе, и нет больше смысла скрывать этого. Но Юкхей! Его энергия и смелость не замечать чужих взглядов, его беззаботность по отношению к своему образу со стороны обывателей — это что-то за гранью понимания мнительного Тэёна. Чужая раскрепощенность с каждым днём только крепла, снося слабого Ли с ног приступами удушающего смеха, доводя его хрупкое сердце до тахикардии. И, о — Юкхей не просто безумный балагур, в нём оказались и интересные тайники. Как в старом домике в лесу: с виду простоват, но есть чердачок, подвал, пристройка и — мельница на реке в паре километров отсюда. Пробивая продукты какой-то тётушке, Тэён едва держит улыбку: сравнил Юкхея с неудержимой огромной мельницей — это так смешно и правдиво. А кто тогда в этой истории Тэён? Птичка, что легко перелетает с крыла на крыло — во всех смыслах… Сколько много смыслов Ли открывает рядом с Юкхеем — Вдохновение. Тэён ощущает приливы вдохновения, и его сознанию уже тесно внутри черепной коробочки: и парень не замечает, кому из своих… парней что рассказывает. Он рассказывает Джехёну о бабочках, океанах, путешествиях и безднах внутри. Он рассказывает Юкхею о трудностях поиска себя, работы, о невозможности понять их отношения. Тэён заикается от смеха под взволнованным взглядом Джехёна, когда делится с тем открытием: — Джехён, я хочу попробовать подняться выше. Я думаю, что я смогу: мой возраст, опыт, талант. Я же талантлив — столько писать рефератов. И я не тупой, Джехён! И Тэён поджимает губы, когда впервые гостит у Юкхея: — Я так боюсь попасть с тобой в петлю обыденности, боюсь, что всё это закончится. Не замечает, как сильно растекается меж двух берегов, как он уже не лодка, но — нефтяное пятно, поверхностное, вредоносное, жадное. Осознание собственной жадности делает Тэёну больнее, и тоска по неизбежно грядущему выбору между изжившими себя отношениями с Джехёном и едва начавшимся — с Юкхеем, сдвигают его сознание дальше за рамки разумного. Пока не случается это.***
Тэён строчит ответ одному из студентов на заказ о реферате, лениво давит на педаль ленты, небрежно сидя за кассой, когда дёргается всем собой, выпрямляясь по струнке: — Привет, — на ленту опускается несколько пачек лапши, дешёвый алкоголь, сосиски. На автомате Ли приступает к работе, и его улыбка — тоже на автомате. И даже вопрос: — У кого-то тяжёлый день? — Началась тяжёлая жизнь, — ухмыляется Джехён, но Тэён не поднимает взгляда, — Чувствую, что я что-то упускаю из виду, — голос парня становится серьёзнее, — Или кого-то. Тэён поджимает губы. Конечно, два года отношений с одним парнем: было бы странно, если бы Джехён не заметил изменений, если бы не почувствовал подвоха. — Дже, — начинает старший, неловко хмуря брови. — Молодой человек, что Вы себе позволяете? Это всегда были женщины: всегда им везде надо влезть. И чем старше, тем сварливее, длиннее у них носы и громче голоса. И эта женщина обращает внимание Тэёна на Юкхея. Юкхея, который стоит третьим в очереди, продолжая пить колу из горла двухлитровой бутылки. Однако Тэён не находит это раздражающим, но — смешным. И он по какой-то глупой привычке машет своему второму парню на глазах у первого. А только потом замечает, как осторожно и остро-проницательно Джехён смотрит в ту сторону. Напряжённые секунды обращаются в минуты вечности для Ли, когда он запоминает такой изгиб губ Чона, когда видит ревность, недоверие, ненависть разом на этом прекрасном лице. — Молодой человек! Платите уже! У меня дома муж голодный и двое сыновей! Что за день такой вообще?! — возмущается прежняя женщина, вторая в очереди, и та преграда между двумя парнями Тэёна. Джехён на автомате подносит карту, успевает бросить на Тэёна предупреждающий взгляд: «Дома поговорим». Ли не хочет домой. Но разве может он сбежать? Это же будет грубо, некрасиво, неблагодарно. Но разговаривать с Чоном ему хочется меньше всего. — Так, — Юкхей привычно лезет в задний карман джинс, являя кассиру ополовиненную бутылку колы, но ещё целые шоколадные батончики, — Какой ты сегодняшний? — Ч-что? — теряется от вопроса Тэён. — Вот настал день, то есть утро. И ты проснулся. Каким ты проснулся? Как ты преодолел состояние сна? Или продолжаешь эту вечную борьбу работяг против работы? Какой сегодняшний ты, Тэён? Студент смеётся, играя словами и вводя старшего в подобие транса, когда Ли уже загоняется со своим ответом, размышляя: какой сегодняшний он, с чем он борется, как встаёт по утрам, какой он подвиг совершает сутки через двое? Что вообще Тэён делает со своей жизнью? — Да забей, вижу, что день выдался непростым, — Юкхей ссыпает мелочь в лоток, возводит взгляд к потолку, — Думаю, встретимся в выходные? — Я хочу остаться сегодня с тобой, — отсчитывая по монете затягивает старший, — Я не хочу домой. Его передергивает от воспоминаний о Джехёне, от ожидания взрослого разговора. Почему всё такое серьёзное? Неужели нельзя было просто быть… Обычными, весёлыми. Почему, в конце концов, Джехён не такой, как Вон Юкхей?! Почему?! Возмущение и неожиданная ненависть к Джехёну учащают дыхание Тэёна, и его шея идёт пятнами, когда решительность берёт верх над чувствительностью: — Юкхей, я хочу остаться сегодня с тобой. На долгие секунды Юкхей теряется взглядом в полках за спиной кассира, и Тэёну кажется, что ему откажут, однако младший несколько растерянно тянет: — Пожалуй, да, ты можешь, нет, почему бы и не да? Конечно, — его улыбка какая-то искусственная, переломанная местами. Это настораживает Ли, но он выбирает бегство. Едва переступив порог квартиры веселого студента, Тэён выключает телефон, ни о чём не заботясь, желая только поскорее и подальше скрыться от Джехёна, чтобы ничего не решать, чтобы оно как-то само собой. Юкхей играет. Он неловко играет уверенность и искренность, но каждый его жест сквозит напряжённым ожиданием, так что Тэён опасается, что его трусость будет раскрыта, однако Вон неожиданно выдаёт слишком сложную для десяти вечера конструкцию: — Ты же действительно хотел остаться со мной на ночь в том самом понимании, о котором я задумался на кассе, но решил, что в аптеке надёжнее? Мало того, что Юкхей сделал это всё сложными словами длинным предложением, так ещё и промахнулся, так ещё и дал Тэёну идею, за которую тот радостно ухватился и пару раз дёргано, облегчённо кивнул: — Да, я… Думаю, что можно что-то попробовать. Какой будет секс с Юкхеем? Юкхей большой, спортивный, он смешливый, но заботливый. Он сделает Тэёна маленьким? Он сделает Тэёна старше? Он сделает Тэёна самим собой? В одну из не самых удачных ночей с Джехёном Тэён подумал, что ему нравится жёсткий секс с заботой после. Чтобы его тело отходили ремнём и следующую неделю лечили поцелуями. Едва он заикнулся об этом своему парню, как тот шокировано раскрыл глаза и обнял ладонями бледные щёки Ли: — Котёночек, тебе же будет больно, да как же я буду о тебе заботиться? И Тэён сломался под этими аргументами. А ещё он боялся, что Джехён может переборщить и — в самом-то деле — ненарочно пришибить. Потому что Чон сделал всё, чтобы Ли был маленьким, миленьким, хрупким, слабым. Конечно, Тэён именно такой, но он… Крепче, выносливее, терпеливее? Да, он тот ещё терпила по жизни, Ли отрицать не собирается, иначе бы не сидел он на кухне у студента, пока в его собственной квартире его парень запивает одиночество пивом и… Тэён даже не вспомнит продуктового набора Джехёна — нихрена это неважно! Важно вообще то, что начинается осторожными похлопываниями указательным пальцем Юкхея по запястью Тэёна. Касание становится увереннее, шире: ладонь поверх ладони, предплечья скрещиваются, и… Юкхей резко передёргивает Тэёна на себя, вынуждая старшего лечь грудью на столешницу, взволнованно пересечься взглядами: — Ты опять не думаешь обо мне. — Прости, я ду-... — не договаривает, потому что Вон разворачивает его запястье к своим губам, кратко прижимается. И смотрит глубоко. Он будто видит Тэёна насквозь, и это куда интимнее, чем быть раздетым, куда страшнее, чем обсудить происходящее с Джехёном. Ли дёргает рукой, пытаясь выбраться на свободу, но Юкхей держит крепко: безумно сильный, настойчивый. — Ён-а, — шепчет Вон. От его голоса веет холодом, и мурашки мчатся по коже старшего. — Тэён, пожалуйста, не разбивай мне сердце. И не разбивай ему сердца, — когда Тэён заглядывает в его глаза, то теряется от спокойствия и понимания Юкхея, — Пожалуйста, скажи уже, чего ты хочешь. Кого ты хочешь? У Ли губы не могут ответить опрометчиво звонкое 'Тебя хочу!', дрожат на необходимом 'Хочу Джехёна', и выдают: — Я хочу быть собой, и не хочу делать выбор между вами. Хватка младшего слабеет, и Ли пользуется шансом, соскальзывает со столешницы на стул, обхватывает себя за плечи: — Я не хочу делать выбор, я не хочу искать, не хочу принимать решений. Пусть оно всё само как-то за меня, — робко смотрит на растерявшегося Юкхея, который стремительно меняется в лице. А Тэёна будто прорывает, и он продолжает громче и так искренне, как не получалось ещё ни с кем и никогда: — Я просто хочу любить открыто того парня, которого хочу. Я хочу лёгкую работу, лёгкие деньги. Я не хочу быть привязанным к месту годами рабства и трудового договора. Я просто хочу наслаждаться жизнью так, как будто всё в порядке, будто мне всё позволено, будто я настоящий, будто правильный. И я не хочу становиться серьёзнее, делать выбор и брать ответственность хоть за что-то, за кого-то. И я… Я не хочу выбирать между вами. Я хочу, чтобы это само разрешилось. Юкхей странно медленно моргает, тыкает указательным и средним пальцами в закрытые веки, и этим жестом выдаёт свои слезы. Шмыгнув носом, студент роняет локти на стол: — Проваливай, Тэён. Возвращайся к тому человеку, потому что я не буду решать за тебя. — Н-но? Тэён так искренне надеялся на поддержку, на то, что Юкхей поймет, подскажет, обнимет, приласкает. Он ждал, что они будут вместе, он уже распланировал отказ Джехёну. Всё же было хорошо всего минуту назад! В отчаянии Ли ложится локтями на столешницу, скоро чмокает влажные губы Юкхея и на пробу заглядывает в его глаза, ожидая ответной реакции. Ведь он нравится Вону, не так ли? — Тэён, я.., — Юкхей сглатывает и нервно трёт нижнюю губу указательным пальцем, отводя взгляд, — Я совершил ошибку, когда влюбился в тебя заочно. Я как бы думал, знаешь, что у тебя есть план, что за тобой есть хоть что-то, какая-то живая часть твоей жизни. И я… Так долго наблюдал за тобой, искал тебя, пытался понять, а оказалось, Ён, что ты… Нижняя челюсть Тэёна медленно опускается в дрожании: он знает, что не осмеливается сказать Юкхей, и шепчет: — Пустышка. … Тэён стоит чуть поодаль от людей на остановке, второй раз набирает Джехёна и, когда тот поднимает входящий, сдаётся и скрипит униженно: — Джехён-а, пожалуйста, забери меня. Ему так стыдно за то, что он решил уже сбежать от своего парня, что возненавидел того, что вообще выключил телефон и сразу же не пошёл домой. Ему так горько за то, что он положился на Юкхея, который подставил его, который бросил в самый неподходящий момент, оставив Ли разбираться со своей жизнью в одиночестве. Тэёна трясёт, когда он называет Джехёну адрес. И трясёт всю дорогу. Он не может избавиться от икоты, когда Чон сжимает его ладонь своей, и Ли не сразу замечает слегка хмельное состояние парня. Даже дома, когда они укрываются одним пледом на кровати, предварительно погасив свет, переплетаясь руками и ногами, Тэёна трясёт от осознания собственной глупости и ничтожности, неважности. — Котёнок, — зовёт его Джехён, глядя в потолок мутным взглядом, — Он сделал тебе больно? — Да! — не задумываясь. И Чон моментально поднимается на локте, хмурит брови: — Где? Где, там? Заботливый, милый Джехён. Такой привычный и понятный, который всегда думает о Тэёне, думает за него. — Нет, нет, — Ли тушуется, получает мягкий поцелуй в щёку, — У меня болит сердце. Он назвал меня пустышкой, глупостью. Неуверенно смотрит в опьянённые глаза Джехёна. В ответ младший басит со смехом: — Мой глупый котёнок, я уж переволновался! — усмиряет веселье, с нажатием гладит по плечу, — Хочешь, я залечу твою ранку поцелуем? Залечу все-все болячки поцелуями? В дополнение своих слов, Джехён хихикает, принимаясь, в самом деле, целовать Тэёна. Выходит громко чмокать, смеяться, играться пальцами — и вот они сталкиваются зубами, Ли подминается под крупное тело Чона, вздрагивает краткими импульсами желания, привычно отзываясь на касания. Тэён находит Джехёна на кухне с кружкой чёрного кофе. На губах у младшего натянутая улыбка, в ушах — наушники, которые тут же вынимаются, чтобы услышать ответ на вопрос: — Тэён, ты как? — В порядке, — счастливо улыбается Ли, пытаясь проскочить к графину с водой, надеясь отыграться дурачком. Но оказывается перехвачен на полпути, утянут на колени, сжат и зацелован, а потом — озадачен полным беспокойства вопросом: — Котёнок, ты остаёшься со мной? Скача взглядом по комнате, Тэён ищет ответ, когда Чон, крепче сжимая пояс старшего, трётся носом об острое плечо, и едва слышно просит: — Не оставляй меня. Ты очень важен для меня. Было бы проще, если бы Тэён сломался пополам в сильных руках Джехёна. Было бы проще, если бы он умел выбирать, говорить прямо, не избегал смотреть глаза в глаза, но ему так непросто от самого себя, так жалко самого себя, что в итоге Ли оборачивается в чужих руках, обнимает Чона за шею, целует в висок: — Я никуда от тебя не уйду. Никуда-никуда-никуда. Нежность, благодарность, привязанность, доля честолюбия — всё смешивается в гремучую кислоту внутри души Тэёна, делая его безумно влюбленным в Джехёна, побуждая обнимать крепче и дольше, целовать глубже и напористее, поддаваться на откровенно возбуждающие ласки.***
Тэён подрывается от третьего звонка будильника, вяло выбирается из-под тяжёлой руки Джехёна, всё ещё смеясь с полос его загара, растирает со сна глаза, больно прикладываясь ладонями к сгоревшим щекам: в эти выходные они вместе здорово повеселились на море, урвали пару поцелуев под зонтиками, поиграли в пляжный волейбол, вернулись на автобусе домой и устроили хихи-хаха-дрочку с поцелуйчиками в душе. Чон выдал идею мазаться сметаной и мёдом, чтобы слизывать языком и доставлять удовольствие, но ограниченный выходной Ли вынудил ответить отказом. На самом деле, Тэён просто пользуется работой, как основной отмазкой. Потому что он всё ещё сидит за кассой, строчит ночами студентам рефераты, и ... Вздрагивает всем собой, когда замечает начатую бутылку колы, когда слышит шелест купюр под длинными пальцами. Он так хочет посмотреть, увидеть покупателя, но не может поднять взгляда от монитора, от своих колен, только пробивает газировку тому увальню, берёт деньги, не считая, не отзывается даже обязательным 'хорошего дня' на тяжёлый вздох, не решается смотреть вослед, вынужденный признать, что... Тэён ненавидит этот мир. Не спрашивайте: для этого есть больше миллиона причин. И все они — с приставкой не. Не выбрать, не сделать, не признаться, не решиться, не уйти, не остаться, не-не-не… Прежде Тэён думал, что он не может быть собой тем, который настоящий он, а теперь Ли знает, что не знает, какой настоящий он, кто он. И ещё кое-что: он даже не уверен, что хочет это узнавать. И его устраивает текущее положение дел, когда леность течения чёрной ленты с мерцанием продуктов сменяется голубизной экрана ноутбука, долгими видеороликами и тоннами текстовой информации, а пару раз в неделю — сладострастием и пылкостью молодого и влюбленного в него по уши Джехёна. Серая обыденность текучки. Однако... Ещё четыре важных 'не': Тэён не может забыть Юкхея. Но не может быть с ним. Тэён не любит Джехёна. Но не может уйти.