Я в порядке

Я в порядке Скажет он своему лучшему другу, названному брату, на прощание махнув рукой. А теперь давай пока. Тебя там ждут твои новые друзья, с которыми ты теперь так часто проводишь время. А Гарри что? Он не в обиде. Всего лишь улыбнется в след. Ему правда не обидно, уже нет. Лишь устало закроет глаза на несостыковки, опустит остроты на очередное нелепейшее оправдание. Что в этот раз? Да уже не важно. Как говорится, чем бы дитя не тешилось, лишь бы было счастливо. И ради этого Гарри может придержать свое недовольство. Ради облегченной улыбки Питера, что вовсе его не задевает. И избавления остальных признаков его беспокойства и нервоза в попытке выдать что-либо правдоподобное. А грустных глазок смотрящих в след, Озборну не надо. Он знает даже если не все, то достаточно объясняющее многое. Не понимает, но принимает Питера, желающего скрывать это ото всех. Так пусть так и будет. Не важно, что для этих всех существует исключение в виде других друзей Питера. Какая разница, что там вообще думает Гарри? И с кем пережить еще один скучный школьный день парень и так найдет. Ведь мало кто откажется провести время с богатым красивым мальчиком. И нет, Гарри не оглядывается в след, похожего на Паркера, мальчика на очередной вечеринке. Правда, я в порядке… Ответит уже своему отцу. Хотя тот просто требует этого ответа, чем действительно интересуется. Ах да, еще соответствия своим ожиданиям, благодарности и кучи всего. Но его отец не подозревает, что не единственный кто был разочарован оставшейся частью семьи. И Гарри знает насколько он неблагодарный сын, требующий не денег, а отцовской любви. Но это ладно. Его в порядке озвучивается долго. И вновь видит, как взгляд отца прикован к новостям. Ведь там, о боже, Человек-Паук вновь кого-то спасает. Он грустно ухмыльнется, кто мог бы ведь подумать. У его отца айсберг скелетов и Гарри не хотел бы видеть даже верхушку. А ведь раньше сын бы отдал многое, чтобы узнать своего отца поближе. Озборн старший как всегда исчезнет вновь, явившись лишь убедиться, что его единственный наследник дышит, физически функционирует и выглядит как обычно. Раньше они хоть обедали или ужинали вместе. Но теперь Гарри даже рад. Их своеобразные догонялки в отца и сына, слишком эмоционально утомительны. Особенно, когда ему поясняют очередные прописные истины семейства Озборн. Мы… в порядке Гарри криво ухмылялся в зеркало, ему сложно было понять этот хриплый голос и эмоции, на влажном от умывании лице. Это он сам? Или то что внутри вновь пытается взять власть? Веном странная страница его жизни. Гарри порой был идиотом, но он теперь умеет признавать свои ошибки. И не смотря на всю ту мощь, что давал Веном, Гарри ни за что вновь бы не захотел слиться с ним. Он не думал, что его желание получить чуть больше отцовской любви приведет к этому. Да вариантов было много, но не раскрытие таких секретов. Он был готов к еще большему разочарованию своего отца, что его сын настолько идиот. Что не понес опасную и непонятную штуку, оказавшейся черной разумной слизью, взрослым. Что подверг себя опасности. Как и остальных людей. А не к открытию, что его отец, тот еще злодей. Буквально. Имеющего прислужника-ученого в подвале, кучу незаконных экспериментов, что было чуть более ожидаемо, и вишенкой на торте, желающего уничтожить Человека Паука. А с учетом что его лучший друг скрывается под этой маской, а отец хотел Питера чуть ли не усыновить и переписать компанию на него, то это оставляло Гарри в смешанных эмоциях. И это даже слабо сказано. Поначалу все бесило, потом была злоба подогреваемая Веномом. Пусть бы сошлись в счастливую семью и укатили в закат новой идеальной жизни. Лишь бы не трогали. Но они оба проявляли беспокойство, в той или иной степени, когда вспоминали о нем. А Гарри было трудно не вывалить весь тот противоречивый ком, что все еще в нем. Хотя о чем это он? Банально не успевал укладываться в их временные рамки. Что уж там поговорить по душам. Однако он понимал, что от этого будет только еще хуже. Да и торг с самим собой за каждый день терпения, становился вполне привычной штукой. Иногда Гарри действительно не понимал. Может он правда что-то делает не так? Может было слишком эгоистично хотеть, чтобы в нужный для него момент, его друг не бросал каждый раз испаряясь буквально за секунду. Буквально вслед за отцом. Неужели эти двое самых умных людей, так и не поняли, что плохие оценки Гарри — лишь игра для привлечения их внимания, а закрытый на хорошо табель, единственный способ собрать их вместе? Тогда Веном был отдушиной. Они растворялись в толпе в поисках негодяя-неудачника. Заманивали на смазливое личико Гарри, тихо отделывали, чтобы вновь не хотелось людям грабить незнакомых людей. Пока все не вышло из-под контроля. Бывает. Но с него сняли Венома, отставив в одиночестве, переосмыслить все произошедшее. И потом ему будет трудно признать, что он скучал. В момент, когда Веном переходил с Карнажа, захватившего Питера, на него. Тогда он вновь дал отпор отцу так явно. Адреналина и злости было достаточно чтобы смыть всю ту грусть, в которой он прятался до этого. Веном был частью семьи, как странно это не звучало, отчасти нужной частью, которой ему вновь пришлось лишиться. Подумаешь, собственный отец был заинтересован чудовищем, которое захватило тело сына, больше чем самим сыном. Как впринципе и все остальные. Разве богатенький мальчик может представлять какую-либо иную ценность? Нет, правда я в порядке, поверьте мне! Ответит он им двоим. Возможно интонацией слишком грубо. Но Гарри можно понять, их кислых мин все труднее избежать, как и их самих. Его лучший друг теперь рядом, ведь героев стало больше и Человеку Пауку не так часто надо спасать мир. Да и сам его отец, трижды если не больше, монстр наворотивший много дел, теперь любящий отец из прошлого, чье возвращения он так долго ждал. Может тот и правда не злой, не злодей, а жертва обстоятельств и собственного эго? Прошлое есть прошлое. А будущее кажется слишком прекрасным и Гарри Озборну следует радоваться, а не быть разорванным на части. Ведь его сердце определенно не было разбито поведением отца и Питера. Они вместе развлекаются, делают домашку и прочее. Все наладилось. Они семья, которой ему так не хватало. Даже оценки Гарри стали лучше, и он надеется, что не слишком резко. Что его поддельная радость очередной отличной отметки в табеле, не так заметна для них. И Гарри даже рад, что не пошел в театральный клуб, хотя ему тогда действительно хотелось. Но просто зная как отец будет недоволен, не смел смотреть на все эти листовки с набором желающих. Ведь иначе они бы знали насколько Гарри может быть хорош в этом. В улыбке там где надо. И Гарри определенно нет ощущения, что отец не видит его, принимая нынешнюю бледную копию, за идеал сына из его фантазий. Что похвала для него не стрелы с ядом, и он не додумывает самоуничижительный подтекст, который раньше шел следом. В сдерживании рук, что от нервов, готовы теребить все что рядом, даже жутко накрахмаленные рукава рубашки, под вечер вновь ужасно мятых. Что фраза о том, как отец им бы гордиться сказанная Гоблином, перед тем как отпустить тело Гарри в свободный полет, тогда в моменте их сражения, не одна из главных кульминаций всех его нынешних кошмаров. Хотя Гоблина теперь больше нет, а глаза, как и мозг хотят увидеть его раньше, чем это будет поздно. В упрямом взгляде прямо. Что он не задумывается в какую секунду убежит Питер, а тот почему-то не убегает спасать кого-то. Что в речи Питера больше нет ни капли лжи или оправданий. А место, которое он так долго проклинал, теперь его дом. Даже собственные чувства Гарри для них важны и имеют смысл в этой вселенной. А Гарри даже не знает стоит ли говорить, что несколько поздно для этого всего. Я в порядке, ведь я не такой же, как и ты. Он в панике, позволяя идее, что взрослый и тоже может геройствовать на равне, увлечь. Удивительно как отец с Питером позволили этому произойти. Но в этом было что-то. А Гарри надеется, что дело не в той больной для него близости, что теперь мог дать ему Питер. Не в отвратительном чувстве необходимости исправления той вины за действия всей семьи-компании несущей фамилию Озборн. Анти-веном, захвативший разум и тело на первой же миссии, слишком хорошо понял его. Давя на те эмоции, что Гарри хочет испытать. Чувство нужности, то правильное чувство. Когда тебя используют по факту. А не та, слишком наивная лабуда, что теперь пытались дать ему Питер и отец. Что-то связанное с доверием, любовью и прочим. И Гарри вновь растворяется, забывая весь груз эмоций. Пока Питер не смог все же достучаться. Снимая ту чертову маску. Считая, что наконец момент настал. И ведь не должно быть важно на сколько близок был апокалипсис? Проблема проста и очевидна. А у Гарри нет проблем с тем чтобы пожертвовать собой. Так хоть успевает коснуться губами губ Питера, высказывая то, что никогда не произнесет. И он не раздумываемся заходит в сердце мутировавщего симбиота, что скоро взорвется. Ему вроде бы как нечего терять. Я в порядке и это не потому, что тебя люблю. Ведь ему же действительно нечего терять, правда?