Позволь удаче любить тебя

— Так, так, так, Юджи, тебе, видимо, не шибко везёт! В голове эхом раздался раскатистый смех, пока он пытался отогнать образы смеющихся над ним одноклассников: над его неуклюжестью, над его плохими оценками, над его ужасной удачей или и вовсе ее отсутствием. Единственным, чем удача его одарила, была его невероятная сила. Даже храмы, в которых он ежегодно молился, никогда не благословляли его ей. Госпожа удача ни разу не улыбалась ему, никакие божества не слышали его молитв. Он был всего на всего обычным невезучим неудачником. Фушигуро и Кугисаки, конечно, так не думали. Они — его лучшие друзья, всегда рядом и никогда не осуждали, за что он благодарен. Но даже несмотря на присутствие таких замечательных друзей, неприятные вещи все ещё происходили с ним. Он постоянно забывал куртку и зонтик, когда шел дождь, а после падал и ронял тетради в самую глубокую и грязную лужу. Он как-то умудрялся запнуться о трещину в асфальте, или о единственную перевёрнутую половицу во всем здании. Даже когда погода была хорошей, когда никаких трещин не было, неудача все равно как-то находила Юджи и игралась с ним, словно с куклой. — Кто знает, Юджи? Может, ты просто проклят! Проклят невезением на всю оставшуюся жизнь! — Отстойно! В следующий раз повезет гораздо больше… Ой, подожди, ты же совсем невезуч, не так ли, Юджи? — Богу Неудачи определенно нравится над тобой глумиться. Что ж, если Бог Неудачи существует, то Юджи собирался найти его и ударить прямо по лицу. Хорошее и громкое «Пошел ты» за все то, что ему пришлось пережить. Юджи хмуро глядел на асфальт. Он брел бесцельно, засунув руки в карманы ярко-красной толстовки и надвинув на персиково-розовые волосы капюшон. Пусть солнце и взошло, было пасмурно, и, учитывая его невезучесть, с тем же успехов может начаться дождь. По крайней мере, вокруг никого не было, что означало, что никто не увидит, если он споткнется или какая-то белка снова решит слететь с дерева прямо на него. Он хмыкнул, с опаской оглядывая мелкие трещины в тротуаре и пробивающиеся через них маленькие сорняки, словно они могли обвить его лодыжки. Краем глаза Юджи заметил блеск, и остановился, повернув к нему голову. В траве лежала блестящая серебряная монета, словно зовя его. Выглядела она странно — без каких-либо надписей, без ничего, кроме гравировки широко раскрытых губ с острыми зубами и длинным языком, и выгнутых в одной из самых язвительных ухмылок, которую он когда-либо видел. Руки из карманов он так и не вынул — он не осмелится прикоснуться к монете, потому что это все равно, что сунуть руку в огонь, да и если судить по странному рисунку, то она скорее всего проклята. И все же ему было любопытно. Подняв медово-карие глаза, чтобы осмотреть густой лес перед, он заметил в нескольких метрах от себя в земле ещё одну монету. Он замешкался, оглядевшись. Никого нет. Если это и был какой-то розыгрыш, то весьма озадачивающий. Осторожно сойдя с тротуара в траву, Юджи направился ко второй серебряной монете. Она больше была похожа не на валюту, а на часть какой-то культовой коллекции. Что несколько нервировало, но Юджи подобных безделушек ещё прежде не видел. Он пошел по оставленному ими следу в глубь леса, размышляя, откуда он взялись, кто их сделал и зачем. Юджи остановился, увидев начало каменной тропы. Цемент, хоть и поросший мхом и сорняками, и заваленный опавшими листьями, все так же крепок и не поддавшийся суровым явлениям природы. На тропе лежала ещё одна серебряная монета, поблескивая в лучах солнца, пробивающихся сквозь густую листву. Он в благоговении приоткрыл губы и поднял карие глаза, уставившись на высокие темно-красные ворота. Тории выглядели старыми, но стояли гордо, а верхушки деревьев, покачиваясь из-за ветра, касались колонн. — Храм, — прошептал он, посмотрев вперёд. Там, вдалеке, среди деревьев, виднелся сам храм. Небольшое строение определенно было старым: выцветшее дерево, покосившаяся крыша, покрывшиеся слоем мха каменные лисы по обе стороны от входы. Храм стоял на платформе из округлых кирпичей, лестница к нему у входа плавно переходила от камня к дереву, а над небольшим ящичком для пожертвований висел колокольчик. Он выглядел полным историй и, по мнению Юджи, довольно красиво. Лучи света, пробивающиеся сквозь листву, отбрасывали величественный отблеск на изогнутую крышу и деревянные столбы, вокруг которых были повязаны старые симэнавы с раскачивающейся на ветру бумагой в форме зигзагов. Он стоял перед ним, словно тайна, предназначенная только для его глаз, прекрасная и манящая, пока ветер шевелил лежащие на тропе листья, а птицы тихо пели среди деревьев. Отбросив все мысли о жутких монетах, Юджи медленно подошел к воротам и снял капюшон. Он вздохнул и закрыл глаза, почтительно кланяясь и чуть успокаиваясь. Выпрямившись, он шагнул вперёд левой ногой, стараясь держаться края тропы, когда переступал порог храма, помня об обычае, что некогда рассказывал ему дед — по середине тропы ходит только Божество. Ветер стал холоднее и резче, обжигая голую шею. Тучи заслонили тепло солнца, отбросив тени на храм и лес. Птицы затихли, и внезапно на смену прекрасному образу пришло нечто почти зловещее. Юджи с трудом сглотнул и глянул на содрогающиеся деревья. Ветер понемногу стихал, однако тучи выглядели плотными, что говорило о приближающемся дожде. Он закусил нижнюю губу, сильнее натягивая на себя толстовку, и продолжил идти к храму. Его шаги казались такими громкими, пусть влажные листья и заглушали их. Он осторожно поднялся по первым ступеням, игнорируя пробежавший по затылку холодок, словно за ним наблюдали. «Не помешает помолиться», — подумал Юджи, остановившись у подножия ступеней в сам храм и посмотрев на искусных комаину, гордо стоящих у входа. Он со слабой улыбкой смахнул с каменной мордочки лисы растительность. — Вот так, маленькая, — шепнул он, и убедившись, что вторая мордочка тоже очищена, засобирался подниматься дальше. Вблизи строение было больше, но не таким большим, как храмы в городе. До сего момента он и не знал, что тут есть святыня. Он окинул взглядом старые деревянные ступени, оценивая их устойчивость. Неуверенно подняв ногу, Юджи осторожно опустил ее на первую ступеньку. Под его весом она не сломалась, поэтому он пошел дальше. Дерево поскрипывало, пока он медленно направлялся к ящичку для пожертвований, и атмосфера вокруг казалась жуткой. Юджи отмахнулся от этого ощущения, стараясь сосредоточить добрые мысли на божестве в надежде улучшить свою удачу. Юджи медленно выдохнул и достал из карманов йены, бросая их в ящичек. Его пальцы потянулись к колокольчику, звоня им. Глубокий и чистый звук разнесся эхом, когда он дважды низко поклонился. Он дважды хлопнул в ладоши и поклонился в третий раз в воцарившейся тишине, закрыв глаза для молитвы. — Как ты необычайно почтителен, пацан, — проурчал бархатистый голос, нарушив безмятежную тишину. Юджи вскрикнул, резко оборачиваясь на звук низкого голоса. Сердце замерло, а страх холодом прошиб позвоночник, когда он столкнулся лицом к лицу с мужчиной. С мужчиной, выглядящим в точь-в-точь как он сам: от нежно-карамельного цвета глаз до персиково-розового оттенка волос, каждой чертой лица, словно он смотрелся в зеркало. Юджи застыл, широко раскрыв глаза от ужаса и замешательства при виде этого… этого человека, который смотрел на него с явным весельем и ухмылкой на губах. Он был одного роста с Юджи, одет в белое кимоно с широким темным воротником и поясом на бедрах. — Кто ты? — едва слышно спросил Юджи, сжимая пальцы в кулаки и напрягая мышцы, готовясь к драке. Мужчина с его лицом невинно склонил голову набок, но взгляд стал острее, когда он оглядел фигуру Юджи. — О? — Он приподнял бровь и ухмыльнулся шире, обнажив опасные клыки: — Ты боишься меня, сопляк? Юджи вслепую выбросил вперед кулак — инстинктивная реакция, вызванная страхом и замешательством в его груди. Он моргнул, и фигура перед ним исчезла. Юджи мог только смотреть на пустое место с бешено колотящимся сердцем. — Уверен, моей истинной формы ты бы испугался ещё больше, коротышка. — Глубокий голос эхом разнёсся вокруг него, и в нем послышался смех, когда Юджи обернулся. Его глаза судорожно искали источник, но определенного места его звучания не было — он был просто везде. — Поэтому я подумал, что будет забавно принять твой образ. — Что ты? — спросил он снова, на этот раз громче, стиснув челюсти. — Я теперь «что», а не «кто»? Что изменилось, сопляк? — заговорил ему прямо в ухо ровный и низкий голос. Юджи отвёл руку назад и развернулся с колотящимся сердцем. Никого. Он вздрогнул. Он уверен, что ощущал горячее дыхание на шее и раковине уха. — А я то думал, что после всего того оказанного почтения ты будешь немного добрее к Богу, — снова раздался голос, и Юджи в очередной раз развернулся. Голова уже кружилась и он тяжело дышал, шокировано смотря на мужчину у подножия лестницы. Дьявольская ухмылка вернулась, делая их лица совсем непохожими. Четыре алых глаза уставились на него. Нижняя пара глаз, расположившаяся на скулах, была обрамлена темными метками, проходящими по щекам и заканчивающимися острыми точками на подбородке. На лбу и переносице также имелись метки, странные и символические. Черты лица стали резче, мужественнее, красивее, и Юджи потерял дар речи. Из волос, все ещё напоминающие его нежно-розовые, торчали два белых лисьих уха с рыжими кончиками, а из-за спины выглядывали девять белоснежных хвостов, покачивающиеся сами по себе, тем самым создавая более крупный и могущественный образ того, кто называл себя Богом. «Кицунэ, — подсказал разум Юджи, и он раскрыл рот, не веря в происходящее. Кицунэ, как он помнил из рассказов деда, — легендарное существо, обладающее паранормальными способностями, например, изменять свою форму, чтобы обманывать людей. — Чем больше у них хвостов, тем они старше и мудрее… — Юджи закусил губу и застыл на месте, глядя на ухмыляющегося духа. — И… из-за их силы и влияния некоторые люди приносят им… жертвы.» — И ты должен обо мне знать, сопляк, — усмехнулся он, подняв руки. Рукава одежд съехали, обнажив темные полосы вокруг запястий. — Никто не посмеет забыть имя Рёмена Сукуны. Сукуна. От этого имени сердце Юджи екнуло. Сукуна, Король Проклятий. Сукуна, существо, созданное из чистого зла. Сукуна, безжалостное божество, которого боялись все. — Вот оно! — Сукуна мрачно и гордо усмехнулся: — Этот взгляд говорит мне обо всем. — Отойди от меня, — рефлекторно прошипел Юджи, и его желудок скрутило в узел. Он никогда не верил во все эти истории и сказки. Они ненастоящие, просто фольклор, передаваемый из поколения в поколение, чтобы держать детей в узде. И все же вот он, стоял у позабытого тысячелетнего храма и смотрел на самого Рёмена Сукуну. — Не смей так разговаривать со мной, сопляк. — Сукуна сузившимся взглядом прожигал его насквозь. — Это ты пришел в мой храм, в мои владения, — прорычал он, и этот рокот отдался в груди Юджи. Хвосты мужчины раздраженно покачивались, а уши поджались, и он злобно продолжил: — Ты молился мне. — Я… я… — Юджи должен бежать, но чувствовал себя загнанным в ловушку. Его ноги будто приросли к полу храма, пока Сукуна мучительно медленным шагом поднимался по лестнице, от чего его беспокойство резко возрастало, а сердце бешено колотилось. Юджи сжал кулаки, стараясь унять дрожь, в горле встал ком, и он уставился на духа-кицунэ своим самым свирепым взглядом. Он шел вперед, как хищник, и под его взглядом Юджи чувствовал себя добычей. Сукуна встал перед ним во весь рост — теперь он был на несколько сантиметров выше, чем раньше. — Знаешь, щенок, я пытался оказать тебе гостеприимство после того, как ты пришел в мой храм и проявил такое почтение ко мне, но ты, видимо, этого не оценил. Юджи зарычал и занёс кулак, готовый нанести самый сильный удар, на который только был способен, целясь Сукуне в щеку. Тот не дрогнул, с лёгкостью ловя руку. Юджи с такой яростью посмотрел на него, но которая быстро сменилась шоком, когда чужие губы растянулись в знакомой ухмылке. Острые клыки, изгиб губ, длинный язык — прямо как на тех монетах, благодаря которым Юджи попал сюда. — Ну, разве ты не забавный? — насмешливо проговорил Сукуны, сжав руку Юджи и впившись темными ногтями в его кожу. — Давненько мне не было так весело. Давай, развлеки меня, сопляк. — Он рассмеялся, и внутри вспыхнуло раздражение. Юджи — не игрушка. Он точно врежет этому тупому кицунэ в лицо, и плевать, что тот — легендарный Король Проклятий. — Заткнись, старик! — крикнул он, выдергивая руку и поднимая ногу для удара. Смех Сукуны зазвенел в ушах, а сам он дико уставился на Юджи. Рука Сукуны обхватила его лодыжку, мгновенно остановив удар. Тогда Юджи поднял руку, но вдруг его дернули за ногу. Окружающий мир закружился, и к горлу подступила тошнота. Он посмотрел вниз на каменную лестницу, над которой Сукуна держал его, покачивая, будто игрушкой, и тот вновь засмеялся своим глубоким баритоном. — А ты довольно смелый, сопляк, — прокомментировал он, и Юджи попытался вывернуться из его хватки. Сукуна слишком крепко держал его. — Мне нравятся вызовы. Хочешь попробовать убежать? Хочешь, чтобы я выследил тебя, как зверя? Хочешь, чтобы за тобой гнались, как за бедным кроликом? Ты никогда не сможешь от меня убежать, Итадори Юджи. Юджи вздрогнул, услышав свое имя в таком тоне, и страх сжал его сердце ледяными тисками. «Откуда он знает мое имя? Что происходит?» — Отпусти меня! — воскликнул он и вытянул шею, бросая мрачный взгляд на Сукуну. — Что ты хочешь от меня?! — Сердце бешено билось, адреналин зашкаливал, страх спиралью закручивался в груди. Он пытался дышать ровно, чувствуя головокружение и дезориентацию, пока Сукуна играл с ним. — О, Юджи, — проурчал он, сверкая алым взглядом и облизывая губы, опасно блеснув клыками. — Я хочу от тебя всего. Его пальцы разжались на лодыжке, и Юджи на мгновение почувствовал невесомость. Воздух покинул его лёгкие, и он крепко зажмурился, приготовившись столкнуться с твердой землёй, когда гравитация потянула его вниз. Однако вместо камня он упал в толстые слой постельного белья. Он подпрыгнул и посмотрел на заалевшее бескрайнее небо. Сукуна стоял над ним, и голод в его глазах заставлял Юджи чувствовать себя незащищенным. Его хвосты нетерпеливо покачивались, а глаза Юджи панически оглядывали пространство. Вокруг не было ничего, кроме глубокого, темного и бесконечного моря, и большого красного храма со злобным оскалом и огромными шипами. Встретившись взглядом с Сукуной, Юджи сжал ткань, почувствовав себя маленьким. — Что? — неловко выдохнул он. — Ты в моих владениях, Юджи, — довольно ответил он, и ухмыльнулся юноше. — Теперь ты мой. Юджи взвизгнул, когда Сукуна за лодыжку подтащил его к краю кровати. Кицунэ навис над ним, полностью закрывая, а хвосты окружили его, отбрасывая тени на его маленькую фигурку. — П-погоди… — начал Юджи, но Сукуна уже оттянул ворот его толстовки и прижался горячим ртом к коже. Он не сдержал сдавленного звука, когда острые зубы коснулись его горла и опасно провели по яремной вене, словно кицунэ игрался с ним. Руки Юджи взметнулись к плечам Сукуны и сжали белую ткань, пытаясь оттолкнуть. Мужчина едва сдвинулся с места, влажным языком проходясь по ключицам, а в горле раздалось низкое рычание, от которого у Юджи затряслась грудь — предупреждение. — Нет! — прошипел он, но голос дрогнул, когда Сукуна больно укусил его за шею, едва не проткнув кожу клыками. — П-прекрати, — запнувшись, пробормотал он, и закусил губу, когда мужчина прижался языком к пульсу на горле Юджи. От столь непривычного ощущения по позвоночнику пробежала дрожь, а его предательский член заинтересованно дернулся в джинсах. «Сделай уже что-нибудь, кретин!» — кричал разум, но опытный рот Сукуны уверенно его заглушал. — Я думал, ты не хочешь этого, — промурлыкал Сукуна, прижимаясь к его шее, и руками скользнув к коленям Юджи. Юноша напрягся, пытаясь свести бедра, но Сукуна оказался сильнее — он раздвинул его ноги и просунул между ними сильное бедро, прижав его к члену. Юджи запрокинул голову, прерывисто вздохнув, и Сукуна довольно хмыкнул. — Н-нет, я… — попытался проговорить он, но язык словно свинцом налился. Губы Сукуны скользили вверх, по его челюсти, покусывая и облизывая, а Юджи с пылающим лицом беспомощно вцепился в белое кимоно. Он встретился с похотливым алым взглядом кицунэ, и тут у него перехватило дыхание от поцелуя. Юджи не сдержал приглушенного всхлипа, подсознательно наклонив голову, когда одна из рук Сукуны крепко обхватила его затылок и прижала ближе. Чужой язык умело раскрыл влажные губы юноши и скользнул внутрь. Юджи тихо застонал, обмякнув в объятиях Сукуны, и его ноги раздвинулись, когда мужчина притерся бедром к его члену через штаны, извлекая из него все больше непроизвольных звуков. Сукуна отстранился с безумной ухмылкой. Нить слюны соединяла их рты, и Юджи тяжело дышал, чувствуя ползущий по шее жар. Он заскулил, когда ногти нежно царапнули кожу головы, слегка оттягивая за персиково-розовые волосы, сильнее обнажив горло. — Какой хороший мальчик, — промурлыкал Сукуна, и снова прижался к его рту. Юджи застонал от похвалы и приоткрыл губы, приветствуя язык мужчины. Он разжал пальцы, скользнул по плечам и обхватил шею Сукуны, прижимая ближе, и издавая тихие звуки, которые кицунэ жадно поглощал, покусывая его губы острыми клыками. Юджи бездумно терся бедрами о чужую ногу, ощущая разливающиеся по телу жар и удовольствие. «Приятно…» — Сукуна, — прохрипел он, чувствуя проникнувшую под толстовку дразнящую ладонь. Он взвизгнул, когда Сукуна сильнее надавил на член, и подавил ещё более громкий стон, зарывшись в его волосы. Он ничего не мог с собой поделать — он желал большего, утопал в жаре, зарождающемся глубоко внутри. Сказать об этому было слишком неловко, поэтому он бросил умоляющий взгляд на кицунэ, наблюдая за игриво извивающимися хвостами. — Ты так восхитителен на вкус, — проговорил Сукуна в его кожу, проводя губами по ключицам и вжимая Юджи в мягкую постель. — Дай мне ещё, Юджи, — шепнул он, и юноша закрыл глаза. — Сукуна, — выдохнул он, вздрагивая под пальцами на своей коже, скользящими ниже, к поясу брюк. Сукуна негромко зарычал, поджав уши, и выпрямился, оглядев одежду Юджи. — Раздражает, — рыкнул он, и с силой рванул с него толстовку и джинсы. Юджи вскрикнул, зардевшись, когда Сукуна обнажил его тело. Ноги сжались на мощном бедре, руки скрестились на груди, инстинктивно пытаясь прикрыться, и юноша нервно взглянул на него. Сукуны хмыкнул, оглаживая подтянутые бедра. — Тебе от меня не спрятаться, сопляк, — ухмыльнулся он, глядя на юношу, и сердце Юджи заколотилось. — Я возьму от тебя все, что захочу. — Он низко и бархатисто засмеялся, сжав его бедра. Юджи вздрогнул, и по его коже растекся румянец, за которым Сукуна удовлетворенно наблюдал. Сукуна навис над ним, выгнув хвосты вперед. Горячий язык коснулся соска, и Юджи вскинулся, не сдержав тихого стона. Он почувствовал на своей коже шелковистый мех, и из-под ресниц посмотрел, как один из девяти хвостов прошёлся вдоль его икры. По коже распространялись противоречивые ощущения: влажное тепло рта Сукуны, искры от его ноги, поглаживающей член, и мягкость хвоста — каждое из них топило разум Юджи в дымке удовольствия. — А-ах! — вскрикнул Юджи, когда зубы Сукуны сомкнулись вокруг соска, и задрожал, сжимая бедра. Пальцы мужчины скользнули по его ребрам, обводя кожу и дразняще опускаясь все ниже и ниже. Юджи жаждал прикосновения к члену, мышцы в предвкушении напряглись, и он затаив дыхание ждал, когда же рука Сукуны наконец коснется его там. Однако он отстранился и посмотрел на блаженное выражение лица Юджи, рассматривая его раскрасневшееся лицо четырьмя глазами, горящими желанием. — Ах, С-Сукуна… — заскулил юноша, закусив губу, и попытался создать создать хоть какое-то трение для своего брошенного члена, все еще скрытого боксерами. Сукуна лишь усмехнулся и обхватил пальцами его талию, останавливая движения, что вызвало еще один умоляющий скулеж. — Чего-то хочешь, Юджи? — невинно поинтересовался Сукуна, и, не отрывая от Юджи глаз, начал покусывать его грудь, оставляя на ней ярко-красные пятна, которые точно станут синяками. — П-пожалуйста! — взвыл Юджи, извиваясь в руках Сукуны. С горящими ушами он закрыл глаза рукой. Он поверить не мог, что умоляет Короля Проклятий. — Пожалуйста что? — протянул мужчина, большими пальцами оглаживая тазовые кости, и чуть сдвинул бедро, поддразнивая. Юноша жалобно заскулил. Они оба понимали, что Сукуна знал, чего он хочет. — Пожалуйста, — шепнул Юджи, отбрасывая гордость. Он выглянул из-под руки и встретился с довольным взглядом Сукуны. — П-прикоснись ко мне? — Голос разума вновь закричал на него, но ему уже было все равно — он слишком увлекся. — Такой милый, — промурлыкал Сукуна, и ухмыльнулся, как кот, объевшийся сметаны. — Я дам тебе все, маленький, — пообещал он, и провел пальцами по животу Юджи, цепляя пояс его трусов. Быстрым движением они были сорваны, и юноша едва успел среагировать, как теплая ладонь Сукуны обхватила его. — Ох! — Юджи выгнулся дугой, и впился пальцами в мускулистые бицепсы кицунэ. Сукуна гладил его медленно, вырывая из его рта вздохи и поскуливание. Он не ускорял движения, сохраняя дразнящий расслабленный темп. Юджи пытался толкаться бедрами, желая большего, нуждаясь в большем. — А-ах, Сукуна, — хныкал он, дёргая за белое кимоно, которое тот все ещё не снял. — Больше? — усмехнулся он, медленно облизывая губы. — О, Юджи, такой жадный. — Сукуна обвел взглядом его тело, и рука, сжимающая его член, соскользнула. Юджи заскулил, на этот раз громче, готовый ударить самодовольного кицунэ по голове. Но тот просто проигнорировал его, развязывая пояс и позволяя кимоно упасть с плеч. Юджи упивался открывшимся видом рельефных мышц и черных меток на груди, от чего его член запульсировал, а тело разгорячилось ещё больше. Он сглотнул густую слюну, наблюдая, как Сукуна отбрасывает в стороны одежду и его хвосты вновь распушаются, и пальцы подрагивали от желания ощутить перекатывающиеся мышцы. Взгляд Юджи упал на его член: толстый, длинный и аппетитный. По позвоночнику пробежала дрожь: «Он не влезет… невозможно, чтобы он…» Он нервно открыл рот, собравшись заговорить, но Сукуна схватил его за бедра, чуть приподняв над кроватью, и развел в стороны, полностью обнажив Юджи. Юноша издал смущённый звук, щеки вспыхнули от столь непристойной позы и жадного взгляда Сукуны. — Я тебя всего сожру, маленький, — прорычал Сукуна, наклоняясь к нему с потемневшим от вожделения взглядом. Юджи вздрогнул, почувствовав горячее дыхание на своей дырке, и его возбуждение стало нарастать. Он пальцами нервно зарылся в волосы мужчины, прерывисто задышав. — Ах, п-подожди, Сукуна, н-не… АХ! — вскрикнул Юджи, когда Сукуна прижался горячим и влажным языком к его отверстию. Обжигающее удовольствие растеклось по венам, мурашки пробежали по спине, и он откинул голову, громко застонав. Удовлетворенное рычание Сукуны отдалось в ушах, когда он широко провел языком по его входу, размазывая слюну. И пока Юджи пытался дрожащими ногами обхватить голову кицунэ, кончик языка протиснулся внутрь, вырвав у него еще один громкий стон. Юджи чувствовал себя так грязно, его трясло, и он пытался сдержать смущающие звуки. Получалось плохо, от ощущение невероятно длинного языка Сукуны внутри он извивался только сильнее. Он лежал в полном беспорядке — раскрасневшийся и развратный, с твердым и сочащимся членом. — С-Сукуна… а-ах! Ах! О, Боже, пожалуйста… — скулил Юджи, двигаясь на языке Сукуны, пока тот трахал его. Мужчина убрал одну руку с его бедра, позволив ему перекинуться через плечо. Он отстранился, растянув красные губ в ухмылке, и заменил язык пальцем, с урчанием вставив его во влажный от слюны вход Юджи. — Какая же ты хорошая маленькая шлюшка, Юджи, — пробормотал Сукуна, касаясь губами его внутренней стороны бедра. Юджи прикусил нижнюю губу, сжавшись, когда кицунэ ввел второй палец, растягивая его, и легкое жжение боли смешалось с жгучим наслаждением. — Такая идеальная шлюха для меня, и только я могу вот так играть с ней, — пророкотал Сукуна, впиваясь острыми клыками в нежную кожу, облизывая и целуя, пока оглаживал внутренние стенки Юджи. Он тихо усмехнулся, услышав судорожные всхлипы и стоны. — Ах… хах! Ммн, Сукуна! — Член юноши запульсировал от похвалы, а сердце заколотилось от смеси сладких и грязных слов. — Не беспокойся, милый мальчик, — проговорил Сукуна, и развел пальцы, растягивая Юджи еще больше. — Я сделаю так, что ты сможешь принять весь мой член. — Он провел обжигающим языком по колену Юджи, а пальцы поползли по икре, приподнимаю ногу. — Я полностью наполню тебя. Тебе это понравится, правда, грязная шлюха? Юноша сжался под давлением третьего пальца, в ладонях скомкав простыни, и застонал. Пальцы Сукуны проникали все глубже, двигались все быстрее, ощупывая чувствительные стенки. Юджи застонал, когда мужчина раздвинул его ноги шире, и глаза заблестели, когда тот с рыком сильнее вставил пальцы и согнул их с опасной ухмылкой. — АХ! Ч-черт! О-о-о… — закричал Юджи, на глазах навернулись слезы от чистого удовольствия, прокатившегося по телу яростной волной. Сукуна атаковал его сладкую точку, срывая стоны и крики с его губ от сводящих с ума ощущений. — Хороший мальчик, — прохрипел Сукуна. — Ты так хорошо примешь мой член, да, Юджи? — Он замедлился, и Юджи заскулил, беспомощный и растаявший под чужими прикосновениями. — Пожалуйста! — взвыл он. Слезящимися и умоляющими глазами он посмотрел на кицунэ между своих ног. — Сукуна, пожалуйста, я… я хочу… — Он запнулся, когда пальцы Сукуны начали ласкать его простату. — Скажи это, Юджи, — потребовал он. Хвосты взмахивали, уши подрагивали, а взгляд впитывал каждый сантиметр исказившегося лица Юджи, пожирал все, что ему предлагали, пока юноша хныкал, сжимаясь вокруг пальцев. — М-мне нужен… — икнул он, и крепко схватился за предплечья Сукуны, хватая ртом воздух. — П-пожалуйста, Сукуна, т-тр… Дай мне свой ч-член! — всхлипнул он. — Умоляй меня, Юджи, — рыкнул Сукуна, вынув пальцы и с тихим стоном обхватив свой член. — Сукуна! — заскулил Юджи, сжимаясь вокруг ничего. — Пожалуйста, прошу, я хочу твой член, он м-мне так сильно нужен, ах, Сукуна, т-трахни меня, возьми меня, да что угодно, пожалуйста, я… — слова оборвались захлебывающимся стоном, когда он почувствовал, как крупная головка прижалась к его заднице, а пальцы Сукуны притянули к мускулистому телу за бедра. Мужчина, нависнув над ним, смотрел и урчал. Длинные хвосты ласкали ноги Юджи, некоторые обвивали его бедра, приятно скользя мягким мехом по разгоряченной коже. Сукуна зашипел, проталкивая свой член через тугое кольцо мышц, и Юджи издал низкий стон, откинув голову назад и тяжело задышав. Кицунэ наслаждался восхитительным жаром вокруг своего члена, довольно порыкивая, и с каждым движением бедер проникал все глубже. — Большой, хах, так… ммм, много… — выдохнул Юджи, подрагивая. Бархатное тепло восхитительно сжималось вокруг члена Сукуны. Мужчина провел языком по губам, с похотливым голодом наблюдая, как рука юноши неосознанно переместилась к животу, надавливая на него, словно он чувствовал член там. Сукуна постарается, чтобы Юджи постоянно чувствовал форму его члена. — Ты такой тугой, Юджи, — пробормотал он, проникая глубже, пока не оказался полностью внутри, нависнув над ним. — Так хорошо принимаешь меня, шлюха. — Юджи задрожал, и Сукуна приник к его шее, практически чувствуя вкус приливающей крови, и обхватил его руками. Он едва успел привыкнуть, как Сукуна укусил его и начал двигаться. Кицунэ тяжело задышал, когда дырка Юджи сжалась, словно не хотела его выпускать. Юноша так отзывчиво реагировал на его движения — скулил под ним, пальцами сжимал руки Сукуны, обнажил линию горла, когда толчки стали резче. Мужчина ухмыльнулся, и из его груди вырвался хриплый стон. Он обхватил Юджи за поясницу, и, изогнув ее, сильнее прижал их бедра друг к другу, тем самым меняя угол проникновения и входя глубже. Юджи прижался к Сукуне крепче, бедрами сжимая подтянутую талию, пока тот трахал его сильно, грязно, влажно и горячо. Он был податлив под ним, все больше утопая в удовольствие, и хватал его за плечи и спину. Кицунэ застонал ему в кожу, а Юджи — скулил ему в ухо. — Сукуна, — почти прорыдал он, расфокусированно глядя сквозь мокрые от слез ресницы, пока Сукуна вдавливал его в матрас, снова и снова наполняя членом. — Черт, Юджи, — прошипел он, и Юджи взвыл, когда Сукуна вонзил острые клыки в мягкую плоть, глотая горячую, пахнущую металлом кровь, отдающая сладостью на языке. Кицунэ глубоко застонал, закатывая глаза, бездумно вгоняя свой член глубже, посасывая и вылизывая кровавый след от укуса. Все тело пронзило интимным чувством эйфории, чувством столь глубоким и сильным, что Юджи не мог дать ему точного названия. Он скулил, пытаясь встретить каждый грубый толчок бедер Сукуны, сжимаясь вокруг его члена. Стонал и уже терял голос от всех криков, наполнявших владения мужчины — настолько он был потрясен и в то же время чувствовал, что не может насытиться. — Т-так хорошо! — Юджи затрясся, когда член Сукуны попал прямо по простате. Он довольно заурчал, когда юноша обхватил ногами его бедра, отчаянно желая, чтобы он сохранил этот угол. — Пожалуйста! Ах… ах! О-о-о, Сукуна, пожалуйста, С-Сукуна! — беспомощно взмолился он, пока Сукуна втрахивал его в постель. — Я дам тебе все, Юджи, — влажно прохрипел кицунэ, проводя языком по потной шее Юджи. — Наполню тебя, набью своими щенками… — Он застонал, когда юноша с пронзительным вскриком сжался вокруг него. Он впился в мягкие губы Юджи, просовывая язык внутрь, проглатывая стоны и всхлипы, и трахая его грубее и жестче. — Д-да! — прохныкал он, испытывая блаженство и эйфорию. — Ах…! Сукуна, хочу тебя… внутри, п-пожалуйста, ах, ах, ах! Наполни меня, ммм… — сбивчивые мольбы Юджи были снова заглушены губами Сукуны, обдав его лицо горячим дыханием, и их языки влажно скользнули друг по другу. — Вот так, Юджи, — низким и глубоким голосом проговорил он, — кончи для меня. Будешь хорошим мальчиком, и я дам тебе все, что захочешь. Кончай от моего члена, шлюха. Юджи кончил на живот с хриплым криком и растекшимся по венам жаром наслаждения. Сукуна томно застонал, чувствуя, как отверстие крепко сжимает его член во время оргазма. — Хороший мальчик, Юджи, такой красивый, идеальный… — прохрипел он. Напрягшись мышцами, он трахал Юджи жестко и быстро, гоняясь за своим удовольствием. — Я оплодотворю тебя, детка, наполню своими щенками, черт, — зарычал он, крепко сжимая бедра юноши. Сукуна глубоко вошёл в него и, чувствуя прокатившуюся по позвоночнику дрожь удовольствия, излился. Юджи издал слабый вздох и упал без сил на кровать, а Сукуна прижался к нему, и пространство наполнилось приятным урчанием. Рана на шее пульсировала, но он почти не замечал этого из-за языка, проходящему по больному месту. Юджи тихонько замычал, обхватив чужие за плечи. Хвост коснулся его руки, и он медленно начал поглаживать мех. Сукуна чуть задвигал им, наслаждаясь вниманием. Он едва мог заставить себя не спать. Тепло, исходящее от их тел, глубокое удовлетворение в костях, а также очаровательное мурлыканье лишь убаюкивали его. — Мой, — шепнул бархатный голос Сукуны ему в ухо, и Юджи, поддавшись изнеможению, смог издать лишь тихий довольный звук.

ᴥᴥᴥ

Когда Юджи проснулся, он лежал на деревянном полу храма. Едва заставив себя приоткрыть затуманенные глаза, он чуть приподнялся. На своем теле он чувствовал плотную ткань и, опустив взгляд, увидел знакомое белое кимоно. Он медленно моргнул и густо покраснел, вспоминая произошедшее. Боль в заднице и на шее были тому подтверждением. Юджи некоторое время просто сидел, закутавшись в одежды Сукуны, и слушал свист ветра в кронах деревьев и тихое пение птиц. Он провел пальцами по нежному месту укуса, прослеживая отпечаток клыков Сукуны. Внизу живота зародился жар, и он не смог удержаться от хихиканья, как школьница. Медленно и неуверенно поднявшись на ноги, Юджи не мог отделаться от мысли, что вот теперь-то ему уж точно повезло. Он поблагодарил всех улыбнувшихся ему божеств за их милостивый дар удачи, и позволил себе незаметную улыбку, почувствовав на себе тяжесть алого взгляда. Плотнее кутаясь в кимоно, он заковылял по тропе, в последний раз поклонившись у ворот с тихим обещанием вернуться.