На разбитом кафеле

Ты на разбитом кафеле — более печальный, чем вчера — И квадрат комнаты сужается в табачном сером дыму. Мы дышим в отрывках, когда недосказанные слова Воспринимает мозг сквозь нашу неокрепшую тьму. Ты рисовал на стенах — пару мазков детской акварели; Я писал тебе стихи — пару строчек в скомканный листок, А теперь все размазано грязью на мятой постели И твои глаза уже не заметны через сигаретный смог. И наши взгляды не встречаются в пламенном танце; И солнце не приходит по утрам через закрытые шторы. Мы не здесь, не вдвоем, пускай я еще держу твои пальцы. И пытаюсь выдать возвышенно-влюбленные разговоры: О том, что время превратит для нас жизненный такт В несуществующее русло — бесконечную эйфорию На просторах этой земли, а весь галактический мрак Отойдет на задний план, на обыкновенную периферию. Но ты берешь по-новой: зажигалку и крепкую сигарету А твоя бледность сильнее в полосатой лунной тьме. Ты печален на разбитом кафеле и мной уж никак не согрет — Не уверен, что твою холодность можно было согреть. Ты посмотришь в мои глаза со знанием тибетского старца, Первый вдох-выдох, выдавливаешь из себя слова: «Мы здесь лишь потому, что не способны одни остаться И я здесь точно не ради тебя». А я встаю и резко открываю балконную дверь, Впустив зимний продрогший воздух по всей квартире, А я полюбил через тысячи таких же печальных людей, Все еще зная: любовь — убийственна для нашего мира.