«В нашей жизни то и дело
Душу побеждает тело,
Рождены мы для любви,
А в ней мы просто короли».
Из мюзикла «Ромео и Джульетта»
ария «Короли Ночной Вероны»
(Les Rois Du Monde)
« - Да где ж тебя носит, чудо ты в перьях?!», - гневно прошипела Карина, буравя взглядом заходящийся в вибротанце телефон. Настойчивая трель гудков не замолкала, сменяясь на ожидаемый хрипловатый тембр брата и сердце девушки тревожно сжималось от беспокойства. Вот спрашивается, где он может быть утром понедельника, так ещё и без телефона? Влад не из тех людей, которые могут заспаться до обеда в будний день, а потом спокойно выскочить за хлебушком без верного сотового друга. Никак не отошёл после очередного похода в увеселительное заведеньице низкого пошиба! «Ну, братец, попадись мне только, мало тебе явно не покажется!», - воинственно сжала кулаки Карина и встала из-за стола. Пора принимать решительные меры к поиску этого разгильдяя. Первым делом девушка решила наведаться к нему домой – мало ли, вдруг это периодически исчезающее создание сейчас, в действительности, обретается там и просто мирно спит? Гипотеза казалась абсурдной, однако, проверить её всё же стоило. Сев на верного «железного коня» и надев яркий шлем с изображением причудливого китайского дракона – подарок брата на минувшее девятнадцатилетие – Карина отправилась бороздить уютные улочки родного города. В воздухе витал сладкий запах цветущих яблонь и в комплекте с цветущими вокруг плодовыми деревьями и пёстрыми придомовыми клумбами он создавал атмосферу праздника. Праздника Жизни. Уличные торговки выставляли в лотках свой нехитрый товарец – соломенные шляпы с яркими разноцветными лентами, цветастые шёлковые платки, бусы из натурального янтаря с навеки застывшими в нём букашками, букеты садовых цветов. Проезжая мимо одной из таких торговок, Карина на мгновение остановилась и бросила пытливый взгляд на лоток с переливающимся на солнце янтарём. Крупные медовые капли каменьев призывно манили к себе, подставляя ладоням прохожих глянцевые бочка, мол, потрогай, ощути на себе всю силу Солнца, коим напитались камни за долгие годы. Перед глазами Карины тут же возник образ Влада в те годы, когда он ещё занимался скейтбордом и его волосы и одежда всегда были залиты горячими солнечными «блинчиками». Подавив желание потратить мятую сотню, непонятно каким образом затерявшуюся в кармане джинсовки, на покупку одного такого изделия, Карина продолжила свой путь в Павловский переулок. Павловский переулок – поистине волшебное место и самое сердце Яснограда. Когда-то давно, примерно в XVI – XVIII веках здесь располагалась Казачья Слобода – небольшой, но богатый хутор, вмещавший в себя пару десятков изб и приусадебных участков, владельцами которых был свободный казачий народ, защищавший государственные границы от набегов кочевых племён. Сейчас же это просто гламурная улочка с сувенирной лавкой, старой библиотекой и памятником Вечных Влюблённых – местной достопримечательностью, которую любят наивные барышни. Существует легенда, что когда-то давно девушка спасла своего возлюбленного от цепких лап тьмы, проведя ритуал истинной любви, - подробностей Карина не знала, так как темой этой не интересовалась, но отчего-то перед памятником остановилась, сняла шлем, постояла пару минут, вглядываясь в каменные лица замершей в вечном танце пары, и продолжила свой путь пешком, благо до дома Влада оставались считанные шаги. Дома парня не оказалось. Квартира встретила Карину лихорадочно разбросанными вещами, мятой постелью и едва уловимым терпким запахом одеколона – призрачным намёком, что брат дома был. Брезгливо тронув пальцем чашку с присохшими ко дну и стенкам остатками кофе – Влад никогда не пил кофе по утрам, - Карина пришла к выводу, что он пришёл домой не один. Тревога вновь тонкими незаметными иголочками кольнула сердце девушки. А если он в беде? Что, если этот таинственный спутник (или спутница) и есть причина пропажи брата? Карина прислонилась спиной к платяному шкафу и прикрыла глаза. Сердце бешено стучало, отдаваясь пульсирующей болью в висках. «Надо что-то делать, надо что-то делать, надо что-то делать…», - громко выстукивало сердце. Карина съехала на пол, обхватив руками колени и зарывшись лицом в грубую ткань джинс. Ситуация казалась безвыходной.***
Спину неприятно жёг горячий песок, сверху палило злое солнце. «Жарко, как в микроволновке», - подумал Влад и открыл глаза. Над головой простиралось бесконечное голубое небо, изредка перемежаемое маленькими вкраплениями белых облачков. Красиво. - Здорово, дядька! Вы енто здеся чаво? – над Владом склонился мальчишка лет 10 от роду. На нём была белая домотканая рубаха и коротенькие штанишки, на белокурой макушке величественно, подобно короне, красовался венок из васильков. Его серебристые, подобно речной глади, глаза смотрели на парня с нескрываемым любопытством. «Слишком большая концентрация голубого в этой картинке», - мелькнуло в голове у Влада, и он с трудом придал телу сидячее положение. - Ты кто такой, малец? И где я вообще? Это что, какой-то пранк? Признавайся, кто тебя подослал?! – потряс за плечи мальчонку Влад. Тот же смотрел на парня с крайним непониманием, явно не понимая и половины произнесённых слов. - Ладно, - отмахнулся Влад, - тебя как зовут? - Ваня, - пробасил мальчишка, теребя в руке соломинку, - вы иноземец? Никак к бабке Федосеи в гости пожаловали? Не желая спорить, Влад кивнул. Он до конца не понимал, что вообще произошло. Помнил только, что пришёл домой поздно, ночью познакомился с какой-то девушкой…Голова от мыслительных усилий разболелась, так что он решил оставить философские размышления на потом, а сейчас вовсю шагал за босоногим мальчишкой. Бабка Федосея жила на другом краю хутора, далеко от въезда в него. Дорога к её дому шла между рядами небольших деревянных изб и мазанок – глиняных изб с каркасом из кирпича или тонкого дерева. Каждый дом был огорожен плетнём из талов – молодых веток местных прибрежных деревьев, растущих у реки. Позади них стройными рядами возвышались подсолнухи. В казачьей деревне было довольно шумно: кудахтали куры, блеяли овцы и козы, мычали коровы, ржали лошади, вдалеке слышалось девичье пение. Солнце, подобное огромному прожектору, заливало могучим светом эту благостную картину. Наконец, они пришли. Изба бабки Федосеи - тёмное бревенчатое строение с покосившейся дверью и высоким порогом вызвала у Влада волну мурашек. От входа сильно пахло какими-то душистыми травами – такие не растут в Яснограде, - и слышался невнятный шёпот. К ногам подошла крупная серая кошка. Она, довольно мурлыча, потёрлась лобастой головой о колено парня и пронзительно глянула жёлтыми, как янтарь, глазами на Влада. «Прямо в душу смотрит», - подумал Влад и шагнул в избу. Изнутри изба казалась совсем небольшой, подобные Влад видел на иллюстрациях старых школьных учебников. Всё её убранство состояло из большой русской печки, на которой располагалась мягкая лежанка, широкой кровати с пирамидой белых подушек, стола с четырьмя нарезными стульями да прялки, за которой и восседала пожилая казачка Федосея Григорьевна. При ближайшем знакомстве Влад узнал, что хозяйке немногим больше шестидесяти лет, сама она не местная, а была сосватана из соседней деревни за овдовевшего кузнеца Еремея, которого и погубила водка, а она, восемнадцатилетняя черноокая красавица, осталась одна с тремя малыми детьми на руках, замуж она так больше и не вышла, детей она давно схоронила, а на память о младшей любимой дочери остался лишь единственный внучок Ванятка, рождённый красавицей Марией от проезжего цыгана. - Гляжу я, Володь, парень ты толковый, - казачка упорно звала парня Владимиром, - работёнку ты себе быстро сыщешь, да глядишь, дивчина какая тебе приглянётся, да только смотри, поосторожнее с Варваркой то будь, дочкой нашего атамана, уж больно взгляд у ней недобрый. Кабы не сгубила тебя, да и не ровня ей ты. Да ты ешь, ешь, уж больно удалися пироги в этот раз, верно говорят: «Гость в дом – Бог в дом». Влад с превеликим удовольствием уплетал кулебяку – таких вкусных пирогов он не ел никогда в жизни. Мягкое пышное тесто скрывало в себе сочную начинку из жирной речной рыбы и солноватой капусты, буквально тающей на языке. Рядом пыхтел самовар, готовясь щедро обрадовать сидящих за столом новой порцией чая. На печи гордо восседала кошка Мурка, и по избе раздавалось её звонкое приветливое мурлыканье. От созерцания этой картинки на глаза Влада навернулись слёзы, уж больно уютно выглядел этот вечер. Спать он улёгся на печи, занимая место малолетнего Ванятки, мнящего себя важным мужчиной, несмотря на свой небольшой возраст. Переодевшись в ночную рубаху и взобравшись на печь, Влад спешно юркнул под лоскутное одеяло и прикрыл глаза. Все домочадцы уже спали богатырским сном и он мог спокойно предаться мыслям о своей незавидной судьбе, глядишь, так и сон сможет на себя накликать. Вся прошлая жизнь сейчас казалась Владу сном. Кем он в ней был? Обычным блогером с небольшой аудиторией и заработком с нечастых рекламных интеграций да родительских отчислений. Днём - съёмки пранков и распаковок, ночью – тусовки в ночных клубах с такими же друзьями-гуляками. Съёмная квартира с вечно текущей сантехникой, ржавый велосипед в соседском гараже (за который приходилось платить не сколько деньгами, сколько продуктами по типу сахара и макарон) и вечное одиночество, на которое он сам себя обрёк подобным образом жизни. Было ли у него образование? Да, когда-то он закончил один из местных техникумов, защитил диплом специалиста по зоотехнике да ни дня по нему не проработал. Родители «пилили» за безделье, Каринка вытаскивала прогуляться по набережной да покормить ненасытных чаек, Лена приносила свежие драники и кисленький клюквенный морс… При мыслях о златовласой соседке с бездонными зелёными глазами сердце сладко заныло. Лена, Леночка, Ленуля, как она там? А Каринка? Небось плачет, переживает, места себе не находит, изводя и себя, и родственников поисками брата. А всё та треклятая ночь после клуба. «Ну, спасибо, Незнакомка!» Сон не шёл. Поворочавшись на пуховой лежанке и отогнав назойливых мух, Влад, наконец , прикрыл воспалённые глаза и постарался хотя бы ненадолго отключиться от реальности. Сознание услужливо поместило парня в тёмную туманную пелену грёз, из которой - то тут, то там возникали жёлтые глаза хищников и слышался жадный до добычи стук зубов. Влад продирался сквозь нависшую дымку, как вдруг перед ним замаячил костлявый женский силуэт с острыми коленями и мокрыми спутанными волосами. Нечто было облачено в красный узорчатый сарафан, белую блузу с пышными рукавами, на шее красовалась нитка рябиновых бус. Существо скрипуче пело заунывную песню и тянуло крючковатые пальцы к лицу парня, желая приблизить его к себе, утянуть в бездну. Влад закричал и проснулся, вторя кукареканью петуха. Наступило утро, и Царство Смерти минуло восвояси. Утро приветствовало Влада далеко не самыми хорошими новостями. В Казачьей Слободе начинались военные сборы и все семьи, имеющие сыновей призывного возраста, собирали новобранцев на учения. По хутору ползли нехорошие слухи о «странном чужеземце», и многие жители деревни стали относиться к юноше крайне настороженно, а одно зажиточное семейство и вовсе решило выдать чужака за своего сына. Прознав об этой затее односельчан, Ванятко спешно вбежал в избу и попросил Влада укрыться в сокровенном месте, пока оживление бы не затихло. Прихватив с собой крынку молока и горбушку свежеиспечённого душистого хлеба, Влад укрылся на сеновале. Прохладное свежескошенное сено приятно покалывает напряжённую спину. Подобрав последние крошки хлеба и отложив опустевшую крынку, Влад задирает голову и смотрит в огромную дыру, проделанную ветром в кровле. На фоне безграничной небесной лазури происходит оживлённый поединок: крупный тёмный ястреб теснит изящного белого голубя, наседает на него, дерёт когтями, толкает за грань. Тонкий стебель ковыля ходит в руке Влада, колыхаясь в такт борьбе птиц, будто дирижёрская палочка, задающая ритм оркестру. Созерцание за битвой нарушила тень, скользнувшая на земляной пол сеновала. Влад обернулся. В дверном проёме стояла статная девичья фигура в ярко-алом сарафане и с длинной тёмной косой, каскадом лежащей на покатом белом плече. Варвара. Паззл сложился. Она прошла внутрь, неся за собой шлейф луговых трав. В лицо пахнуло могильным холодом. Варвара подошла к лежащему Владу и присела на соломенный тюк. - Хороший ты парень, Влад, - говорит она низким голосом, - но выбор делаешь неправильный. Забудь о прошлом, тебе оно ни к чему. Тебе было хорошо со мной? Так сосватайся за меня, я сделаю так, что отец не откажет. С этого же мгновения ты станешь самым счастливым человеком на свете! И исчезла, будто её и не было. Влад потёр глаза. Может, привидилось? Солнце-то, вон как припекает. Ночью Влад проснулся от ощущения, будто кто-то очень пристально на него смотрит. Он открыл глаза и ужаснулся: перед печью стоял скелет, облачённый в пышное свадебное платье его времени. Массивные золотые перстни поблескивали на костлявых пальцах. Нежить приближалась, ступая босыми когтистыми ступнями по деревянному полу. От ужаса Влад не мог пошевелиться, лишь во все глаза смотрел на истинную сущность Варвары. Утром морок спал, оставив в качестве напоминания едва ощутимый запах болотной влаги. Пора с этим что-то делать. Бабушка Федосея пекла ароматные лепёшки, на тонком ухвате опуская их в раскочегаренную кормилицу-печь. К ней с вопросом о произошедшем и обратился Влад. - Так я сразу поняла, что ты не здешний, не нашенский, - доверительно сказала Федосея Григорьевна, опуская новую партию лепёшек в печь, - говоришь иначе, к делам не приспособлен. А Варварка… Признавайся, вёл ли ты разгульный образ жизни? Лодырничал? Прилюбодействовал? Влад признался, что было дело. Разве в современном мире кто-то живёт иначе? Запоздалое раскаяние огромной волной накрыло душу парня, да только что теперь сделаешь… - Варварка-то наша не простая дивчина, я сразу это приметила, - продолжила вещать бабушка Федосея, - таких, как она, Водницами у нас кличут. На каждой из таких дев проклятие лежит великое, да снять его невозможно, кроме как светом души своей направить обратно в преисподнюю, где таковым самое место. Рождаются таковые в полнолуние раз в 13 лет, да с малых лет очень до мужеска внимания охочи. Болото силы им даёт. Как прицепятся к кому, так все силы жизненные высосут, а сам человек в забвенье канет. Да есть один способ, как отвязать её от тебя, а тебе обратно вернуться.***
В дверь постучали. Карина подняла голову и постаралась сфокусировать расплывающийся взгляд. Стрелки часов показывали 16: 15. Стук стал настойчивее. Карина, размяв затекшую спину, пошла открывать входную дверь. И кого там принесло? На пороге стояла Лена. В напряжённой руке девушки был зажат пипидастр – небольшая перьевая метёлка для смахивания пыли. Взгляд Лены выражал непомерную кротость и скромность. - Привет, а Влад дома? - голос девушки подрагивает от волнения, и Карина слегка заметно усмехается. Влюблённая. - Он пропал, я как раз собираюсь пойти поискать его по городу. Хочешь – присоединяйся. Слова Карины действуют на Лену отрезвляюще. Она медленно качнула головой, будто не желая соглашаться с новостью, но послушно проследовала за Кариной на улицу. Улица была залита солнечным светом. Путь девушек лежал через Павловский переулок к проспекту Свободы. Проходя мимо статуи Вечных Влюблённых, Карина внезапно запнулась и упала на землю, больно ударившись коленями о нагретый солнцем асфальт. Взгляд девушки был устремлён точно на библиотеку. «Туда нам надо!», - решила Карина и потянула Лену в сторону хранилища знаний. В библиотеке царил полумрак, было тепло и пахло старыми книгами. Спустя час поисков Карина нашла старый исследовательский дневник, надпись на котором гласила: «Тайна Переводчиц». - Ленка, смотри, - подняла голос Карина, забыв о правиле,- какой-то учёный записал подобные случаи исчезновения мужчин. Во всём виноваты сущности-девушки, которых раньше называли Водницами. А в конце книги есть ритуал возвращения. Давай рискнём, а? Лена сразу же согласилась – перспектива вернуть любимого совсем не казалась туманной. Девушки спустились на подземную парковку и нашли глухую кирпичную стену. Карина выложила из плоских камней полукруг, а Лена, встав в него, нарисовала сердце, приложила к нему ладонь и вообразила образ Влада. Яркая вспышка, щелчок, - и парень оказался позади девушек, сонно потирая глаза. Через год Влад и Лена поженились.