Интервью

— Уважаемые дамы, сегодня нам удалось взять интервью у хранительницы фактов о давних временах, мисс Моники. Прежде всего, мисс, хочу заметить, что прикосновение к древности совершенно не отразилось на Вашем потрясающем внешнем виде. Вы — восхитительны. — Благодарю. — Начнем с главного. Как так получилось, что на планете не осталось мужчин? — Это сложный вопрос и длительный процесс, — задумчиво постучала изящным ноготком по губе мисс Моника. — Примерно триста лет назад ученые одной страны придумали вирус. Планировалось, что он уничтожит врагов, но, как это обычно бывает, все пошло не по плану. Вирус распространился по всей планете и привел к необратимым генетическим изменениям в женских и мужских организмах. Стали рождаться только девочки. Процент рождающихся мальчиков был настолько ничтожен, что его не стоило принимать в расчет. Спохватились лет через пять, когда статистические данные стали угрожающими. Различные конфликты продолжали уносить жизни мужского населения, а пополнения больше не было. Потребовалось еще пять лет, чтобы стало понятно даже мужчинам, насколько тяжелая ситуация. Враждовать прекратили и взялись за науку, но добились только того, что людей стали зачинать в пробирке. Была объявлена: «Мужская волна». Всем женщинам подсаживали только мужские эмбрионы, стараясь восстановить равновесие в популяции. Но вирус, казалось бы, побежденный, продолжал воздействовать на людей. Многие мальчики рождались с уродствами, другие не переживали первый год жизни. Женщины отказывались носить мужские эмбрионы, не желая хоронить своих детей. Появились подпольные диагностические и эко лаборатории, дававшие женщинам то, что они хотели — здоровых и сильных дочерей. Параллельно женщины начали заменять мужчин. Исконно мужские профессии перестали быть таковыми. В первую очередь готовили специалистов в жизненно важных отраслях. Поэтому, когда последние мужчины исчезли естественным образом, мир не рухнул. Женщины пошли по пути оптимизации, активно внедряя новшества, упрощающие и автоматизирующие тяжелую работу. Политическое мироустройство тоже изменилось. Постепенно границы между странами стали условными, хоть и не исчезли окончательно. Если вы читали учебники, то помните о периоде вырванных волос, повальной маскулинизации, эре пластических операций, «боях красоты» и многом другом. Женский мир не был идеальным, как бы об этом ни мечтали. У нас достаточно амбициозных женщин, властных, истеричных, деспотичных, сексуально извращенных и повернутых на домострое. Жить никогда не было легко. Чего давно не было, так это серьезных военных конфликтов. И бактериологическое оружие под строжайшим запретом. Мы не хотим вымереть окончательно. — Скажите пару слов о таком явлении, как «ротация». — Это происходит уже около ста лет. Дети, рожденные в одной стране, в возрасте шестнадцати лет в обязательном порядке переезжают жить и учиться в другую страну на десять лет. Некоторые потом возвращаются обратно, другие так и остаются жить в стране обучения, третьи путешествуют по миру, сообразно выбранной профессии и увлечениям. Так улучшается взаимопонимание в обществе и сглаживается масса разногласий. У этого процесса есть и минус — нивелируется разница культур. Мы стараемся сохранять значимые традиции, но постепенно это становится все формальнее. Предполагаю, что когда-то будет список крупных праздников и традиций, которые будут поддерживать энтузиасты, если государства не сделают это своей приоритетной задачей. — На каком языке говорит Ваша дочь? — На всеобщем лучше, чем на родном, так же, как и большая часть молодежи. Это еще одна боль. Огромное разнообразие языков уходит в небытие. Молодежь стремится понимать друг друга, переходя на всеобщий, едва появляется возможность. — Почему вы не препятствуете этому? — А смысл? Все высшее образование проходит на всеобщем. Это упрощает общение студентов и преподавателей, собравшихся в одних стенах из разных стран. И потом так гораздо легче. В любой стране можно найти вывески на всеобщем, на нем же ведется документация, понятная сразу всем и исключающая разночтения… Лет через пятьдесят останется только один язык, помяните мое слово. — Можно личный вопрос? — Попробуйте, — обворожительно улыбнулась собеседница. — Вы считаете мужчин злом? — Трудно сказать, удалось бы им вновь вписаться в современный мир. Совершенно точно, их власть не будет прежней. Следующий вопрос? — Куда посоветуете пойти вечером, чтобы расслабиться душой и телом? Куда Вы ходите сами? — У меня есть личная массажистка, — громким шепотом сообщила мисс Моника и рассмеялась. — Если говорить серьезно, то в нашем городе много хороших мест, которые можно посетить. Только не ходите в кондитерскую к Петре. У нее потрясающие торты и пирожные, но они так вредны для фигуры, просто ужас! Лучше пойдемте в бани. Комната для удовольствий — это что-то волшебное. Приходите к пяти. Я вас проведу, — игриво улыбнулась женщина. — Камера стоп! Снято! Мисс Моника, прошу меня простить, слишком плотный график, но я не забуду о вашем приглашении. — Хорошо. И смените маникюршу, — приватным шепотом посоветовала мисс Моника, прежде чем распрощаться. Феликс с испугом поглядел на облупившийся ноготь. Никогда еще он не был так близок к провалу.