Хабеас корпус

До дела Анны Бьюкенен Алекс Джеймесон был обычным младшим партнером, первым в очереди на должность старшего партнера, которую недавно занял Харви. Первая неделя работы над делом прошла спокойно, а потом Джеймесон стал все более дерганым и подозрительным, пока однажды на заседании совета директоров не вскочил и не крикнул Джессике, указывая на Анну Бьюкенен: «Ведьма! Она чертова ведьма!», после чего выбежал из здания, и больше его никто не видел. Изящная и хрупкая мисс Бьюкенен выглядела потрясенной до глубины души. Что, как выясняет Харви, не мешает ей действительно оказаться чертовой ведьмой. Когда Бьюкенен в последний момент отказалась подписать документы по сделке, над которой они работали целых три недели, Харви не сдержал колкости о тактическом отступлении и — превратился в котенка. «Что за чертовщина», — думает Харви, глядя на свое отражение на стеклянном фасаде пятизвездочного отеля «Бьюкенен». Чтобы выбраться из номера, пришлось хорошенько постараться — Харви едва ли не в лапшу исполосовал официанта, принесшего шампанское, которое сам же Харви и заказал, когда еще думал, что сделка состоится. «Что ж, по крайней мере, я и сейчас как будто в костюме», — утешает он себя, глядя, как сквозь коричневую шерсть на груди проступает белый треугольный воротничок. Впрочем, в его положении радоваться особо нечему. Он кот и не имеет доступа к самому необходимому (в порядке убывания важности): Донне, телефону, банковскому счету, офису, а также потрясающей внешности, которая позволила обзавестись всем вышеперечисленным. Как ни печально признавать, но ему очень нужна помощь. К сожалению, в «Пирсон-Хардман» работают совсем не те люди, которые по доброте душевной могли бы подобрать уличного котенка. Харви помнит, как Джессика однажды повесила на Луиса благотворительное дело и как тот от него всячески отлынивал, ссылаясь на страх перед собаками — якобы в детстве его укусил ротвейлер. В конце концов ему пришлось уступить — старая психологическая травма померкла перед угрожающим взглядом Джессики здесь и сейчас, но Харви уверен: Луис проиграл то дело специально. Харви вскрикивает, когда что-то прокатывается по хвосту. — Черт! — говорит кто-то, а потом парень на велосипеде останавливается и возвращается к Харви. — Прости, приятель, — говорит он и приседает на корточки, а Харви получает возможность хорошо его разглядеть. Парень вытягивает руку, чтобы погладить Харви по спине, и тот позволяет ему — незнакомец с короткими растрепанными каштановыми волосами и мягкими голубыми глазами выглядит именно так, как мог бы выглядеть человек, готовый по доброте душевной приютить кота. — Я — Майк, — представляется парень, — а ты сидишь посреди Парк-авеню без ошейника, так что либо ты потерялся, либо какой-то мудила тебя здесь бросил. «Или я влиятельный юрист, которого заколдовала недовольная клиентка-ведьма», — продолжает Харви. Не самый очевидный вариант, так что можно не ругать Майка за недогадливость. — В общем, — говорит Майк, — если хочешь, можешь пойти со мной. Вот так Харви оказывается в курьерской сумке и уезжает из гостеприимного Верхнего Ист-Сайда в менее гостеприимный Гарлем. Квартира у Майка крошечная, размером едва ли не с почтовую марку. Оказавшись на кровати, Харви приходит к выводу, что в простыне ниток 30, а не 3000, как в египетском хлопке, к которому он привык. Майк ставит перед ним миску с молоком не первой свежести, и Харви сначала подумывает о том, чтобы задрать нос и гордо отказаться, но потом вспоминает, что в годы учебы в Гарварде питался и хуже. Бездельничал три четверти каждого семестра, а потом лихорадочно готовился к экзаменам, запершись в своей комнате в общаге в компании учебников, которые вообще-то нельзя было уносить из читального зала библиотеки, и пиццы пятидневной давности. Так что он сдается и послушно лакает предложенное молоко. — Мне нужно навестить бабулю, — говорит Майк, забирая пустую миску, и фотографирует Харви на старый телефон. Харви мысленно выписывает Анне Бьюкенен повестку в суд и маркирует сделанное фото как первое доказательство для процесса, на котором он обязательно разберется с чертовой ведьмой, как только колдовство рассеется. Хотя, скорее всего, они заключат досудебное соглашение — никто не захочет выносить такую информацию на всеобщее обозрение. А если все-таки дело дойдет до суда, Харви обязательно привлечет к нему судью Берман, которая немного перебрала на прошлогодней декабрьской вечеринке и призналась в том, что она практикующая викканка и что первый принцип магии, равно как и медицины, — не навреди. Новые адвокаты Бьюкенен, возможно, возразят: Харви не пострадал физически, а всего лишь временно преобразился. Но Харви с легкостью парирует, что испытал огромную психологическую травму от превращения в котенка. К тому же, он скорее всего пропустит черт знает скольких важных дел, которые Джессика может поручить Луису. И так как тот наверняка облажается, то и клиенты тоже пострадают самым что ни на есть прямым образом. Кроме того, Майк выглядит так, будто питается одной лишь лапшой быстрого приготовления, поэтому Харви с большой долей вероятности сбросит пару фунтов, и его идеальные, сшитые на заказ костюмы, больше не будут сидеть на нем как влитые — возможно, именно это факт расстраивает его больше всего. — Покажу бабуле, — объясняет Майк и поворачивает телефон, чтобы Харви увидел размытую фотографию, — она давно говорит, что мне нужно завести новых друзей. «Возможно, она имела в виду не уличного кота, а кого-то другого», — думает Харви и представляет, как бабушка Майка фейспалмит — ну или что там делают пожилые люди, выказывая свое разочарование? — Вернусь через пару часов, — говорит Майк, включает телевизор и переключает на «USA». — Я ворую кабельное у соседей. Наслаждайся. Так как заняться особо нечем, Харви сворачивается клубочком на неудобном диване, который Майк наверняка притащил со свалки, и смотрит серию «Белого воротничка» — а потом еще одну, потому что ему нравятся костюмы Нила, а Питер кажется компетентным агентом, добывающим необходимые доказательства, чтобы в суде прокурору было на что опираться. Харви даже не замечает, как возвращается Майк, — слишком уж увлекается сериалом, даже нервно впивается когтями в диванную подушку, когда самолет Нила взрывается, но потом Майк начинает раздеваться, чем неизбежно привлекает его внимание. Харви пытается заставить себя отвести взгляд, но, как бы ему ни нравилось все контролировать, себя он контролировать не может. Поэтому он решает не отказывать себе в удовольствии и насладиться импровизированным стриптизом. К сожалению, один из многих минусов в квартире Майка — это отсутствие кондиционера. А еще в Нью-Йорке сейчас свирепствует то, что в новостях упорно называют «Тепловым апокалипсисом», поэтому Майк спит голым. А Харви спит на диване. *** Большая часть следующего дня выпадает из памяти Харви — к Майку приходит его лучший друг, придурок Тревор, приносит марихуану, и Харви, нанюхавшись дыма, немного кайфует. У него осталось отрывочное воспоминание о том, как Тревор сказал: «Майк, кажется, твоему коту нужно расслабиться», и выпустил дым ему в морду. На что Майк сказал: «Эй, чувак, не будь козлом», — и усадил Харви на стол у открытого окна. Харви смерил Тревора свирепым взглядом, подумал нечто вроде «Я мог бы засадить тебя за решетку: на три месяца — за незаконное хранение и еще на год — за жестокое обращение с животными», а потом практически потерял сознание. *** Утром Харви просыпается от безжалостного стука в дверь. Майк слезает с кровати, натягивает боксеры и футболку и отпирает четыре замка, которые сейчас стоят между ним и неминуемым убийством всего района. — Чего надо? — сонно спрашивает Майк. — Росс, ты уже на неделю просрочил арендную плату, — раздраженно говорит утренний посетитель. — Ты задерживал оплату и в прошлом месяце. Если я не получу деньги к пятнице, то вышвырну тебя отсюда. — Черт, — ругается Майк, закрывая дверь и протирая заспанные глаза. Он берет потрепанный бумажник и вместо наличных достает из него клочок бумаги. — «Нужен был стартовый капитал. Верну в двойном размере на следующей неделе», — читает Майк.— Блядь, Тревор! — восклицает он и падает на диван, закрывая лицо руками. Через пару минут он встает, достает две миски и высыпает в них остатки хлопьев «Лаки Чармс». Харви набрасывается на свою порцию, будто это манна небесная. После завтрака Майк переводит виноватый взгляд с холодильника на пустой бумажник, а потом на Харви, звонит какому-то Скотту и заводит тревожный разговор о том, как бы быстренько подзаработать. — Не волнуйся, — говорит Майк Харви, натягивая синюю бейсболку и надвигая на переносицу очки в черной оправе. — Пойду кое-что сделаю, и у нас появятся деньги, чтобы заплатить за квартиру и купить немного еды. «Пожалуйста, не продавай почку, чтобы я смог поесть тунца», — безмолвно умоляет Харви, когда Майк выходит за дверь. *** Майк возвращается без кепки и очков, но с пачкой налички, которую тут же бросает на кухонный стол. — Я набрал для этого мудака 158 баллов по LSAT, а он заплатил мне только половину! — сердится Майк. — Теперь будем заключать договоры! Он садится за древний Dell и ждет пять минут, пока тот загрузится; затем создает документ и начинает яростно печатать. — Вот, — наконец говорит Майк, поставив точку. — Что думаешь? — Он поворачивает ноутбук так, чтобы Харви смог прочитать. Харви всматривается в экран, чувствуя растущее недоверие. Договор, напечатанный Майком, можно охарактеризовать двумя словами: «лаконичный» и «идеальный». Он прижимается к экрану и случайно попадает лапой по пробелу. «Так, а это может сработать», — думает Харви и снова тянется к клавиатуре. У него получается «Хорошоооо», потому что он слишком сильно нажал на клавишу «о», но смысл явно понятен. — Эй, ты что, меня похвалил? — спрашивает Майк. Харви удерживает кнопку пробела, а потом снова начинает печатать. «Хапви Спеутор», — вот что у него получается. — Кто такой, — Майк внимательно вглядывается, — Харви Спейтер? «Почти», — довольно думает Харви и начинает мурлыкать, указывая на себя лапой. Он вскрикивает, но уже совсем не довольно, когда Майк резко отодвигается от компьютера — стол содрогается на своих шатких ножках, и Харви кувырком летит на пол. — Срань господня! С наркотой действительно пора завязывать, — говорит Майк, глядя на Харви, а тот свирепо смотрит на него в ответ. — Приятель, прости, что уронил тебя. — Он поднимает Харви и усаживает обратно на стол; трет глаза и хорошенько промаргивается, прежде чем снова посмотреть на экран компьютера. — Там по-прежнему написано «Харви Спейтер», — констатирует Майк, — так что либо мои глюки долговременные, либо происходит нечто еще более странное. Он открывает Google и вводит имя «Харви Спейтер». «Возможно, вы имели в виду Харви Спектер»? — спрашивает автозамена, и Майк кликает «ОК». Всплывают сотни сайтов, и Майк нажимает на первую же ссылку. — Секси, — резюмирует он, когда на сайте «Пирсон-Хардман» загружается профиль Харви вместе с его фотографией. Харви важно распушает хвост. Майк тратит примерно пять секунд на чтение информации в профиле, а потом нажимает «назад» и переходит к недавней статье об исчезновении Харви. Он смотрит на нее около двадцати секунд, а потом повторяет то же самое с пятью следующими страницами, будто не только курит травку, но и сидит на «Риталине». — Так, ладно, подведем итоги, — начинает Майк. — Харви Спектер — старший партнер юридической фирмы «Пирсон-Хардман»; закончил Гарвард в 98-ом, лучший клоузер в городе, исчез по дороге на деловую встречу с Анной Бьюкенен два дня назад. Харви кивает, удивляясь тому, как Майку удалось все это запомнить за такой короткий срок. — Очевидно, он не исчез, а превратился в кота, которого я принес домой, — заканчивает Майк. Харви снова кивает и печатает: «АБ = ведьма». — Ага, ладно, — отвечает Майк. — Не знаю, как к этому отнестись, так что сейчас пойду лягу спать, а если утром окажется, что мне это не приглючилось, то мы с этим разберемся. «Справедливо», — думает Харви. *** Утром ничего не меняется, но, прежде чем им удается выработать хоть какой-то план, Майк отправляется к бабушке и возвращается ужасно расстроенным. Такое впечатление, будто он, как магнит, притягивает проблемы. — Мне срочно нужно 25 косарей, или они отправят бабулю в государственный дом престарелых, — объясняет Майк, влетая в дверь с костюмом через плечо. — Если удастся сбыть наркоту в «Чилтоне», Тревор подкинет мне деньжат. Вероятность умереть, торгуя дурью, выше, чем в камере смертников. В Техасе, — уточняет Майк, раздеваясь до боксеров, и надевает костюм. — Я оставлю своей подруге Дженни записку о тебе на случай, если меня арестуют, застрелят или еще что-нибудь случится. Майк царапает несколько строчек на салфетке, а потом выбегает из квартиры до того, как Харви удается сообщить ему номера своих банковских счетов. Только за прошлую неделю он заработал 25 тысяч долларов, поедая суши в одном из ресторанов Нолиты, пока клиенты грызлись из-за проституток и несправедливости существования презумпции невиновности. Харви запрыгивает на стол и читает записку: «Дженни, на самом деле мой кот — парень по имени Харви Спектер. Пожалуйста, попытайся помочь ему снова стать человеком. Он юрист, а если ты читаешь эту записку, хороший адвокат мне очень пригодится. Майк» «Да уж, с такими доказательствами любой приличный адвокат добился бы признания Майка невменяемым», — думает Харви. Адвокат Майку не понадобился. Он возвращается домой два часа спустя в полнейшем потрясении и говорит: — Кажется, я только что получил работу в твоей фирме. Убегая от копов с портфелем, в котором было марихуаны на 25 штук. — Он запихивает упомянутый портфель в одну из пустых коробок из-под пиццы, которые почему-то хранит в духовке. Возможно, из-за ностальгии. «Какой же ты милый придурок», — с нежностью думает Харви. *** Работа Майка в «Пирсон-Хардман» решает его денежные проблемы и приближает их на шаг к Анне Бьюкенен. После своего первого рабочего дня Майк вваливается домой в половину одиннадцатого вечера с рассказом об ужасах, которых он натерпелся от Луиса Литта, но уже неделю спустя он становится любимым интерном Луиса («Это такая крипота, Харви, — вздрагивая, пеняет ему Майк, — ты будешь мне очень-очень должен»), и у него появляется доступ к финансовым отчетам Анны Бьюкенен. Им нужны серьезные рычаги, чтобы вернуть Харви его первоначальный облик. В понедельник Майк тайком забирает документы домой и проводит несколько драгоценных часов, которые можно было потратить на сон, за должностным преступлением — он раскладывает по полу распечатанные страницы, чтобы Харви мог изучить их. А ранним утром ему снова приходится надевать дешевый костюм и быстро, как Лэнс Армстронг, лететь на своем велосипеде в офис, чтобы не опоздать. «Купи новый костюм, или тебя уволят», — Харви старательно набирает текст в пустом файле, который оставил для него открытым Майк. Майк читает его сообщение уже вечером. — Я же только что купил этот! — протестует он, снимая пиджак и небрежно бросая его на спинку дивана. «На барахолке?» — спрашивает Харви. — В Warehouse, — хмуро отвечает Майк. Харви подмечает неаккуратные швы, ужасный узкий галстук и решает, что нужно отвести Майка к своему портному. Для Харви это характеризует серьезность намерений — встреча с Рене примерно соответствует знакомству с матерью. «Возможно, все дело в стокгольмском синдроме», — размышляет Харви, а потом замечает подозрительную транзакцию в одном из отчетов и думает: — Бинго». *** Майк звонит Анне Бьюкенен и, бессовестно пользуясь своим мальчишеским обаянием, тщательно продуманной ложью уговаривает ее на утреннюю встречу в «Пирсон-Хардман». Будь у Харви руки, а не лапки, он бы зааплодировал. Майк тайком проносит Харви в офис в своей курьерской сумке и, расстегнув молнию, устраивает его на одном из стульев в конференц-зале — достаточно близко, чтобы Харви видел, что происходит. Когда Майк обвиняет Бьюкенен в отмывании денег, та бледнеет и переводит взгляд на Джессику, будто в поисках поддержки. Джессика в свою очередь пристально смотрит на нее в ответ, и Бьюкенен утыкается взглядом в стол. — Мисс Бьюкенен, — говорит Майк, — на самом деле меня не волнуют ваши маленькие финансовые… шалости. Я готов сотрудничать с офисом окружного прокурора ради того, чтобы вам предложили щедрую сделку. — Бьюкенен вздыхает с облегчением. — Однако мне нужно, чтобы вы кое-что сделали. — Все, что угодно, — в отчаянии говорит Бьюкенен. Майк берет сумку, достает из нее Харви и сажает прямо в центр стола. Харви вспоминает, как однажды предложил Джессике ввести обязательное психологическое тестирование при приеме на работу. Это произошло после того, как у третьего сотрудника за год случился нервный срыв, и парень попытался выплеснуть горячий кофе в лицо Луису. Тогда Джессика лишь посмеялась, но сейчас Харви уверен: она близка к тому, чтобы передумать. — Мистер Росс… — начинает Джессика и встает, чтобы вмешаться. Но тут кот превращается обратно в Харви — к счастью, на нем все еще костюм от Тома Форда. Джессика замирает и смотрит на него во все глаза. Харви слезает со стола и отряхивается. — Я жду объяснений, — требует Джессика. *** Следующие два часа Джессика допрашивает Харви, Майка и Анну Бьюкенен, а потом еще полтора — проводит в компании Харви, пеняя ему на неправильные решения, и огромного количества виски. «Только ты мог влезть в подобное дерьмо», — так и читается в ее взгляде. К тому времени, как она пригрозила навесить на него следящий браслет и выставила из своего кабинета, Майк уже уехал обратно в лачугу, которую Харви уже начал считать и своим домом тоже. Несмотря на суровую диету и ужасные условия жизни, Харви был перед Майком в долгу, а ему не нравилось быть кому-то должным. Донна обнаружилась за своим столом. На миг Харви задается вопросом, чем она занималась те две недели, пока его не было, ведь за это время она могла бы захватить небольшую европейскую страну, а потом решает, что ему не хочется об этом знать. Увидев его, Донна бросается к нему, обнимает, бьет по почкам и возвращается к своей пугающе эффективной роли секретарши — за тридцать секунд соединяет его с менеджером банка «Чейз Манхэттен». — Я оплатил уход за твоей бабушкой до 2030 года, — вместо приветствия говорит Харви, когда Майк открывает дверь. Майк моргает. — Не уверен, что она дотянет до ста трех лет, но большое спасибо. — Без проблем, — отвечает Харви. — Помнишь, в Библии Иисуса приглашают на свадебный пир, но у них заканчивается выпивка, и ему приходится превратить воду в вино? Гостеприимство, каким бы оно ни было, должно быть вознаграждено. — Ты отвел себе роль Иисуса в этой метафоре? — интересуется Майк. — Давай сходим поужинать, — предлагает Харви. *** Харви обычно не дает волю эмоциям, ему практически на все и на всех плевать. Однако Майк очаровательно странный, ему до нелепости легко угодить, но Харви он все равно нравится. Что ж, возможно, каким-то чувствам все же удалось застать Харви врасплох. На щеках Майка играет румянец от вина за 2000 долларов за бутылку, глаза блестят. Харви усаживает его в такси, ныряет вслед за ним и называет водителю адрес своего пентхауса. Оказавшись у дома Харви, Майк с нарочитой обидой спрашивает: — Вам не кажется, мистер Спектер, что вы ведете себя несколько самонадеянно? — Он тянет Харви за руку, пока тот не обнимает его за талию. — Ты первый передо мной разделся, — отвечает Харви и притягивает Майка ближе. — Вообще-то люди не скромничают перед своими питомцами, — парирует Майк, — и это было до того, как я узнал, что ты не совсем кот. Но мне жаль, если я задел твои нежные чувства… — Мне очень понравилось то, что я увидел, — говорит Харви и прижимает Майка к двери. Он наклоняется к нему, и их губы оказываются на одном уровне, всего в нескольких сантиметрах друг от друга. — Что ж, отлично, — отзывается Майк, целует Харви, а потом отстраняется и нахально улыбается. — Потому что сейчас я снова собираюсь раздеться… Конец