(не)идеальное убийство

привязанность - вот чего так сильно боялся и всеми возможными способами избегал кокичи всю свою осознанную жизнь. а в связи с последними событиями отсутствие привязанности было актуально как никогда. пусть верховный лидер и не показывал свои эмоции и переживания столь открыто, как другие участники убийственной игры, но в глубине души он, как и все, был сильно поражен убийством рантаро и казнью каэде. ома был категорически против смертей, а осознание того, что человек, которого ты совсем недавно видел живым и здоровым, больше не сможет дышать полной грудью, встречать закаты и рассветы, да и в конце концов выбраться из этой злополучной школы, вызывало настоящее отчаяние. отчаяние, что было в тысячу раз больнее пореза от тоненького листочка бумаги, который был особенно болезненным и всегда так долго заживал. можно нанести хоть десять ударов, но так и не убить, а можно нанести один, но настолько до боли точный удар, что окажется последним. ещё одно убийство... да сколько можно? бедный рёма хоши, который в самом начале был готов героически пожертвовать собой, был убит кируми тоджо. и вновь минус два человека. из шестнадцати оставалось двенадцать. ночи становились длиннее и беспокойнее. кажется, у каждого, кто ещё не был убит, стали появляться параноидные мысли. шуичи сайхара, что больше всех имел склонность к тревожности и беспокойству, по нескольку раз за день проверял, не потерял ли он ключик от своей комнаты, а ночью мог раза два-три встать, чтобы убедиться, точно ли он закрыл дверь. однако не один абсолютный детектив страдал от подобных мыслей. каждый, кто ценил свою жизнь, приобрел недоверие или даже легкую паранойю. пожалуй, стоит вернуться к главному. как бы то ни было, жизнь всё-таки продолжалась. она никогда не стояла на одном месте и не будет стоять. жизнь может закончиться, но уж точно не стоять на месте, не сдвигаясь с мертвой точки. неясно: был то просто стресс или так сошлись звёзды, но в один момент абсолютный лжец осознал, что смотрит на сайхару иными глазами. на первый взгляд детектив не казался каким-то особенным, нет, он был настолько непримечательным, что можно было легко не заметить его присутствие, ведь юноша был тихим и робким, часто молчал и выглядел отстранённым. но всё-таки что-то в нем было такое... такое, что сумело зацепить. ома так и не сумел понять, чем же конкретно ему могла понравиться столь невзрачная личность, но чувства говорили сами за себя. при виде шуичи, который выбирал хорониться по углам и вести отстраненный образ жизни, в груди ощущалась приятная тяжесть, а временами ещё и тянуло в низу живота. кокичи сразу хотелось сказать что-то пусть даже глупое и нелепое, но зато обратить на себя драгоценное внимание. появилось желание проводить с объектом обожания больше времени, чаще касаться его и смотреть в глаза. сайхара не мог выносить длительный зрительный контакт и часто отводил взгляд в сторону, сильно смущаясь. верховный лидер легонько толкал того в плечо, пуская в адрес детектива различные шутки, временами даже довольно обидные, но последний никогда не обижался всерьез, что особенно нравилось оме. – я так рад, что нашел человека, который может понять меня целиком и полностью! - говорил абсолютный лжец каждый раз, когда ощущал прилив чувств и страсти, которых с трудом сдерживал. – я тоже очень рад, что могу тебя понять. – отвечал шуичи, радуясь, что больше не одинок. со временем товарищество перерасло в дружбу, а потом и в чувство под названием любовь. казалось бы, чего плохого во взаимных чувствах? было бы хуже, будь чувства не взаимными, но кокичи все равно было страшно. доверие - это отсутствие страха снять «бронежилет» перед человеком, который имеет оружие, способное убить именно тебя. ведь доверяя, мы рассказываем свои тайны, опасения, доверяем свои чувства и страхи другому человеку. хорошо, если этот человек адекватный и понимающий, но что, если нет? понять, правильному ли человеку ты доверился, можно только со временем. ошибка дорого, очень болезненно обойдется, и ома это хорошо осознавал. и то, что влюбленность притупляет сознание, он тоже осознавал. а потому и боялся. боялся предательства. – если из ста человек, которые меня ни разу не разочаровали, сто первый меня предаст - я больше не буду доверять. – в один день заявил сайхаре верховный лидер. – гм... если меня предаст сто первый человек, я очень разочаруюсь, но все равно смогу довериться сто второму. просто буду чуть более осторожнее... – задумавшись, ответил детектив. кто-то нежные чувства воспринимает как подарок судьбы, а кто-то как наказание. для абсолютного лжеца это было ещё бо́льшим наказанием, чем место, куда он попал. – любовь делает меня уязвимым... но я не могу перестать любить! ну почему я не в силах избавиться от этих чувств?! – лёжа ночью на своей кровати, думал с ненавистью кокичи. – я не могу позволить, чтобы сайхара меня убил!... животный страх смерти легко ощутим. неожиданно, как всегда из неоткуда, появился монокума. – убей или будь убитым - вот правила этой школы! боишься, что шуичи тебя убьет? убей его первее и не парься! - говорит медведь, исчезая как можно скорее, чтобы подушка, тут же полетевшая в его сторону, не смогла его задеть. а ведь правда... в чем-то монокума действительно был прав, поэтому в ту ночь ома глубоко задумался. если провернуть идеальное убийство, то можно избавиться не только от чувств, но и обрести реальную свободу. свободу и от чувств, и от кошмарной школы. однако если убийство не окажется идеальным и будет раскрыто, то верховный лидер потеряет и любимого человека, и свою жизнь. что будет реальнее: двойная победа или двойное поражение? из-за того, что камерами воспользоваться невозможно, шансы на идеальное убийство значительно увеличиваются, но куда спрятать тело? в принципе, можно так и оставить его в какой-нибудь комнате, только спрятать под кровать и все. а чтобы никто не сумел войти в комнату, ключ необходимо выкрасть, разломать на несколько частей, а потом закопать или выбросить в разные места, чтобы никто не нашел. что же, это был идеальный план для идеального убийства. оставалось только его осуществить... на часах два тридцать ночи. кокичи испуганно выбегает из кухни, направляясь к спальным комнатам, тяжело дыша и периодически оглядываясь назад. животный страх смерти вновь подступил к горлу, слегка придушивая. тяжело дышать... и вот, уже видна комната шуичи. ома со всех сил стучит в чужую дверь, слёзно умоляя его впустить. в ответ слышится еле слышный сонный голос. – что... кто...? кто это?... – донеслось из закрытой комнаты. – сайхара-чан!! помоги мне!!! срочно открой дверь!!! за мной кто-то бежит и хочет убить меня! – дрожащим от ужаса голосом шепчет верховный лидер, стараясь говорить как можно тише. дверь открывается, и на пороге стоит ещё не до конца проснувшийся сайхара, искренне не понимающий, что происходит. – что случи.. – начинает спрашивать детектив, но его речь прерывает хлопок двери его же комнаты. – сайхара-чан...! как я рад, что ты меня впустил! – абсолютный лжец прижимается всем телом к шуичи, обнимая обеими руками. – ах, если бы не ты, я был бы следующим убитым! – да ладно тебе... ты мог постучать к кому угодно, и любой бы тебе открыл, если б услышал... – одной рукой обнимая парнишу в ответ, а другой рукой протирая глаза от усталости, спокойным голосом отвечает детектив. – хотя тебя сложно не услышать... – нет-нет-нет, никто бы мне не смог помочь, кроме тебя! здесь сплошные эгоисты, никому доверять нельзя! – уверяет кокичи, вытирая слезы рукавами своей слегка мятой белой рубашки. – ох... – многозначительно вздыхает сайхара, не желая спорить и доказывать обратное. – ложись рядом... утром разберемся... хозяин комнаты вновь закрывает дверь на ключ, устало заваливаясь на мягкую кровать. – спасии~ибо тебе, сайхара-чан!!! я всегда знал, что тебе можно довериться! – радостно поблагодарил ома, мирно укладываясь рядом. – вдвоем не так страшно спать... ... через час шуичи проснулся от пристального взгляда и настойчивых прикосновений. открыв глаза, он увидел, что верховный лидер восседает на нем, как на королевском троне, пристально глядя в глаза. не успел детектив спросить, что же такое на этот раз кокичи удумал, как вдруг абсолютный лжец за короткое время достает нож, спрятанный в потайном кармашке брюк, и со всей силы вонзает его прямо в живот детективу. последний издал тихий, сдавленный стон, не понимая, что происходит. – уж прости меня, дорожайший мой сайхара-чан... – прищурив глаза, неожиданно заговорил ома. – мне придется убить тебя. – как ожидаемо... – приложив ладонь к ране, что уже во всю кровоточила и стиснув зубы от боли, с трудом выдавил из себя сайхара. – вот только почему именно я?.. – ну, знаешь, мои чувства к тебе мне совсем не нравятся. с каждым днём меня все сильнее и сильнее тянет к тебе. моя влюбленность и обычное желание быть рядом с тобой перерасло в страсть, а страсть гараздо сильнее и серьезнее. понимаешь? я все больше и больше терял свою свободу и независимость! – я не забирал у тебя никакой свободы... ты общался с кем хотел, делал, что хотел... я и не думал ничего у тебя забирать... – глядя на свою ладонь, что была вся в крови, ужасался шуичи. – я.. я.. даже и не думай оправдываться! ты хотел влюбить меня в себя, а потом втереться ко мне в доверие, чтобы провернуть идеальное убийство, то есть, убить меня! – любовь - это доверие такого уровня, что тебе и не снилось. любовь - это возможность дать человеку полную свободу и наслаждаться тем, что он из тысяч лиц каждый раз выбирает именно тебя. – на глазах блеснули прозрачные слезы. детектив вновь прикладывает ладонь к ране и глядит абсолютному лжецу в глаза, на этот раз не избегая зрительного контакта. – зачем я так влюблялся... так сильно полюбил... ах.. как же больно... кокичи вдруг заметил, что его руки стали трястись. кажется, пришло то самое осознание всего ужаса, что он всего за пару несчастных секунд устроил. – сайхара-чан... я-я... прости меня, пожалуйста!! – зажмурив глаза, успевшие вновь намокнуть, ома прижимается к раненому детективу, чувствуя вину. – до чего же больно... я много раз видел, как в различных фильмах убивали ножом, но я и представить себе не мог, насколько это может быть болезненным... и что теперь делать? позвать на помощь? тогда придется обо всём рассказать, а это сильно скажется на репутации. в дальнейшем на верховного лидера могут сыпаться бесконечные обвинения в том, чего он не делал и нормальной жизни конец. душа болела. руки дрожали. из глаз текли слезы. – сайхара-чан!! убей меня в ответ! – горестно плакал неудавшийся убийца. – я не знаю, что мне делать! если я тебя убью, то, возможно, смогу обрести свободу не только от чувств, но и от этой школы! однако я всю оставшуюся жизнь буду несчастен! а если не убью, то мне здесь жизни не дадут, а высока вероятность, что я именно тут и проведу остаток своей жизни! оооох, что же я наделал! – убей меня. – неожиданно просит шуичи. – я очень хочу, чтобы ты был счастлив... – н-но.. – если хочешь провернуть действительно идеальное убийство, то можешь скинуть мое тело в тот люк, через который мы в первый день пытались сбежать. туда никто не ходит, а соответственно, не додумается искать меня там. как бы мне не было мерзко говорить об этом, но для того, чтобы тело начало гнить, достаточно всего два-три дня. если будешь обманывать всех больше недели, то даже если и обман вскроется, тело будет иметь ужасный вид, а соответственно, будет сложнее определить причину смерти. – голос сайхары почти не дрожал. казалось, будто он говорил не о своем теле после смерти, а о чем-то повседневном и рутинном. – но у меня есть одно условие. ты лично меня до этого люка дотащишь. если ты меня и правда любишь, то не думаю, что для тебя это будет очень сложно. делать было нечего. вновь спрятав нож и с огромным трудом взвалив на себя тело детектива, кокичи, взяв со стола ключ и открыв запертую дверь, медленно побрел в сторону того люка. всю дорогу парниша чувствовал угрызения совести и тяжесть на сердце. слабый голос шуичи и его редкие сдавленные стоны вызывали чувства стыда и жалости. и вот, тот самый люк. благо, крышка была открытой, иначе все бы обломилось. – знаешь... – посмотрев вниз, а потом снова в глаза оме, вполголоса начал сайхара. – я не хочу быть предателем. не хочу предавать каэде и других ребят. однако не хочу предавать и тебя, ведь ты единственный, кого я за всю жизнь полюбил настолько сильно... – хаа? на что это ты намекаешь? – с недоверием спросил абсолютный лжец, ощутив неловкость и напряжение. – от тела ты, конечно, избавишься, а что на счёт улик? и что ты будешь делать с орудием убийства? посмотри на себя - твоя белая рубашка испачкалась, и так просто ты ее не отстираешь. рубашка рубашкой, но что на счёт следа? обернись. – какого следа... – в ужасе обернулся кокичи, заметив, что из глубокой раны детектива все это время вытекала кровь, которая образовала небольшую дорожку, что была способна привести к телу. – ах, черт! – я поступил так, как считаю, должен был поступить. я не дал тебе гарантии на победу, но и не дал гарантии на поражение. успеешь замести следы до утра - считай, победа у тебя в кармане. однако если нет... боюсь, это дело раскроется очень быстро. – слегка усмехнулся сайхара, почувствовав резкую боль в области сердца. – прости меня, каэде... и ты меня тоже прости, кокичи. все, кто были со мной рядом всё это время... простите меня все... пожалуйста... с этими словами детектив закрыл глаза, уже более не открывая их. ома замер. неужели, он действительно убил своего самого близкого человека? руки вновь задрожали. – убийца... убийца... я.. я чертов убийца... – тихо шептал парниша, рассматривая свои ладони, которые были полностью в крови. брюки, рубашка, душа - все было неимоверно грязным. вдруг сзади послышался знакомый, ненавистный голос. – поздравляю тебя, кокичи! – монокума довольно махал тому лапой, кажется, действительно радуясь убийству. – отсутствие детектива - уже половина победы! теперь избавься от тела и улик, и считай, что победа у тебя в кармане! ах, что за глупый детектив? подсказал убийце идеальное убийство самого себя! вот же тупица! – н-не говори о нем так! – с особой ненавистью прошипел ома, заслоняя собой мертвое тело. – ох, вот что за поколение придурков? все самому надо делать, бесконечно объяснять! ты же не хочешь, чтобы твой любимый детективчик умер напрасно, верно? так что сделай абсолютно все, чтобы доказать себе и ему обратное! выживи! сделай все, чтобы выжить! голос монокумы подействовал как разряд тока. верховный лидер осознал, что надо избавиться от улик, но для начала все же от тела. – предоставь это мне. я ведь знаю, что тебе будет очень сложно сделать вот так. – с этими словами медведь сильным пинком сбросил мертвое тело в люк. послышался характерный звук. – рай для ушей! ах, я так боялся, что убийства прекратятся! однако я так рад, что убил тот, от кого я этого совсем не ожидал! что же, вот тебе ведро воды и швабра - наведи-ка здесь хорошую уборку, чтобы никто не догадался искать тело именно тут! я закрою комнату и спрячу ключ, считай это бонусом для того, кто был больше всех против убийства! от одежды и ножа избавишься уже сам. я и так никому таких поблажек не делаю. ух, какой я сегодня добренький! с этими словами монокума исчез, оставляя юношу одного. надо было и правда отмыть кровавый след, но как же сейчас было не до этого... кокичи и сам не помнил, как за остаток ночи постирал вручную одежду, отмыл нож и смыл кровавую дорожку. оставшееся время до десяти утра он не спал. не хотелось. слова шуичи, темные мысли, чувство вины и осознание всего кошмара, что он натворил не давали уснуть. и вот наступило утро. другие участники смертельной игры повыходили из своих комнат. ома умело делал вид, словно ничего и не произошло, именно это спасло ситуацию. как ни странно, за целый день никто так и не обнаружил пропажу товарища. только кайто момота периодически спрашивал, куда же подевался шуичи, но кокичи каждый раз умело переводил тему так, что никто этого не замечал. однако тайное всегда становится явным.