Эскиз

Прошлой ночью он пронёсся через город, захваченный гигантской мутировавшей покрывающей пиявкой, не получив ни единой царапинки, а теперь решил нарезать горное яблоко – чисто ради разнообразия своими руками – и умудрился порезать себе ладонь. Тут как тут рядом оказался Динралд Эзрест, обаятельный король лести, повелитель выгоды, ходячий синдром спасателя, и увёл Белдарута в выделенную тому в лечебной башне комнату. Зачем Динралду понадобились непременно личные покои мудреца, чтобы всего лишь промыть и обмотать бинтом порез, его высочество не поведали. — Вы весь день на ногах, едва успевали смывать с рук кровь... Ещё не устали от запаха целебных трав? — Что станет с миром, если мы откажемся, превозмогая, помогать друг другу? И всё же Вам самим было бы куда проще, умей Вы элементарно обработать себе раны... — Ответил король, перед этим удовлетворённо оглядев свою работу. Белдарут с усталой раздражённостью закатил глаза: неужели он додумается опять поднять старую тему?... — Мы это уже обсуждали, — отрезал колдун. — Я сделал всё, что было в моих силах, поверьте. — И мы спасли множество жизней благодаря Вам. Поверьте, что мои намерения искренни, в этот раз я не стану ничего просить взамен. — Обсуждали. Грань между превосходством и властью опасно тонка, я не желаю её переступать. — Некоторая власть у Вас и так уже есть... Раздевайтесь. Мудрец уставился на короля, силясь понять, что же у того вообще на уме. — Я осмотрю пролежни, — Эзрест невинно улыбнулся. — Не стоит, всё уже значительно лучше. Благодаря Вам. — Повреждения не тяжёлые, — Динралд ушёл к столику, куда уже успел убрать антисептик и мази, — но требуют перевязки. Сомневаюсь, что в общей суматохе на это вдруг нашлось время, да и здесь раненные при нападении были в приоритете. Белдарут затащил свои ноги на кровать, развернулся спиной к краю и нехотя приспустил платье, оголяя худую спину под слоем прочных бинтов. Динралд с умелой аккуратностью снял старую перевязку, повторно обработал края язв, смазал мазью – холодной, и от мысли об этом колдун инстинктивно слегка вздрогнул. Эзрест на мгновение замер, затем закончил новую перевязку, поднял с пола кувшины и вновь унёс всё на место. Белдарут развернулся обратно, в задумчивой неторопливости застёгивая одеяние. Матрас позади промялся, чужие руки спустили ворот платья, а губы оставили лёгкий поцелуй на позвонке у самой шеи. — Ваша жена практически в соседней комнате. — Мне её позвать? Мудрец обернулся, в его глазах по слогам читалось: "Невыносим". Но затем он побеждённо выдохнул и произнёс: — Нарисуйте мне что-нибудь. Король несколько раз недоумённо моргнул, а Белдарут достал из кармана в рукаве перо с маленьким бутыльком чернил и небольшой блокнот, открыл последний на пустых страницах и, вырвав один лист, спрятал обратно, протягивая остальное Динралду. Тот наблюдал внимательно и явно что-то подметил для себя, но вслух сказал: — Вау, мой первый заказ и сразу такой важный! Боюсь разочаровать. — Для этого сперва очаровать надо, — Белдарут лёг на бок поперёк кровати, расслабленно подперев голову рукой, словно собирается ждать, пока пойдёт плясать его наложница. Динралд ухмыльнулся и начал рисовать, а колдун наблюдал за плавными движениями элегантных рук, представляя, какие бы могли выходить из-под них сигилы. Страшно красиво, хочется и встряхнуть головой, сгоняя наваждение, и протянуть руку, чтобы помочь начертить линии чего-то прекрасного. Динралд скользнул глазами к мужчине рядом и словил на себе пристальный взор горящего чем-то будоражаще неописуемым серебра. — О чём задумалось его мудрейшество? — Лукаво поинтересовался король Эзрест. Белдарут, игнорируя вопрос, приподнялся, чтобы посмотреть на лист с построением и лёгкими очертаниями будущего рисунка. — И тут коты... — Ну, никакой отряд совета колдовской защиты не сработается по таким расплывчатым указаниям, — Динралд подался вперёд, оказавшись в паре сантиметров от лица колдуна, и, играясь с длинными светлыми прядями чужих волос, добавил: — Специально для Вас сделаю его белым и пушистым. Белдарут, не прерывая зрительный контакт, перехватил его руку, а затем нерешительно коснулся пальцами гладкой, молодой кожи его лица, на что король бережно разгладил морщины колдуна и поцеловал перебинтованную ладонь. Это было похоже на какую-то выворачивающую наизнанку дуэль касаний. Сложно сказать, признал ли Эзрест поражение или нанёс решающий удар, когда наконец оборвал её, наклонившись и прильнув к губам Белдарута. Поначалу тот не отвечал, но вскоре сам зарылся пальцами в пышные волосы, не давая отстраниться. Чернильница давно опрокинулась, благо, была предупредительно закрыта, а перо оставило яркие пятна на начатом рисунке. Они опустились на кровать, и тут Белдарут недовольно простонал, приподнимаясь на локтях. — О звёзды, вот я болван! — Воскликнул Эзрест, помогая ему подняться. — Лучше и не скажешь... Динралд, будто в качестве извинений, стал осыпать поцелуями так и не закрытую полностью грудь. Он на ощупь находит под бинтами свои линии построения – выступающие рёбра – и рисует по ним эскиз живого пламени. — Я... сотру Вам память, — проговорил Белдарут на выдохе, легонько царапая ему загривок, и тут же пожелал проглотить язык. Динралд либо слишком занят, либо не подаёт виду, всё подмечая, но в любом случае то, как мудрец раскрывается перед этим человеком – просто немыслимо. А осознание, чему Белдарут проигрывает, делает только хуже. — Тем больше у меня причин постараться, чтобы Вы помнили за нас двоих. Эзрест взялся расстёгивать платье колдуна, опускаясь всё ниже и словно пытаясь проникнуть всё глубже, выжечь каждый поцелуй под кожей. Кажется, если постараться, он сможет переплавить само естество мужчины, присвоить того себе. Когда король отбросил в сторону пояс и начал расправляться со своей одеждой, Белдарут перехватил его руки, останавливая. — Важно всегда осознавать предел своих возможностей. Я устал, у меня... нет на это сил. — Позвольте хотя бы сделать Вам приятно, — попросил Динралд искренне. Высвободив руку, он запустил её в разрез одеяния Белдарута и, нежными поглаживаниями постепенно спустился к паху. Трудно описать, какая смесь превозмогания и желания поддаться отражалась на лице колдуна, каким всё более сладко-тяжёлым становилось дыхание. Король Эзрест не без укора совести признавал, насколько ему это нравится. Белдарут снова схватил его. Пожелай Динралд вырваться, это не составило бы особого труда, – колдун явно был не в состоянии оказать значительное сопротивление – но он понимал важность взаимоуважения и как человек, и как правитель. Белдарут поднёс его руку к губам, оставил несколько неожиданно щемящих поцелуев на костяшках и отрицательно помотал головой – то был окончательный ответ. Динралд сокрушённо вздохнул, отполз в изголовье кровати и, мягко-лукаво ухмыляясь, похлопал по месту рядом с собой. Внезапно, Белдарут ответил на приглашение: придвинулся, с очень серьёзным, изучающим выражением раздвинул ему подогнутые в коленях ноги и просунулся между ними. На лице короля застыла весьма глупая восторженная улыбка, но колдун только прислонился к его груди, устраиваясь поудобнее. Динралд бережно приобнял его, несмотря на то, что худое плечо неприятно врезалось под ключицу, да и в целом комфортной позу назвать было сложно. — Кто-то что-то говорил про "не сближаться сильнее, чем то необходимо"? — Ехидно усмехнулся Эзрест. — Помолчите, ваше величество...