Nobody else

Она никогда не бывает такой, как другие. Губы Момо поначалу нежные. Именно такие, как нравится Сане. Сначала медленно, но с каждой секундой становятся все быстрее. У них столько времени, сколько нужно, но Момо так долго хотела прикоснуться к ней, что это совершенно вылетело у нее из головы. Все произошло в спешке. Минуту спустя дверь захлопывается, и Сана с приглушенным ворчанием оказывается прижатой к ней. "Я все еще думаю, что это сон", - бормочет Момо, не оставляя никакого пространства между ними, когда прижимается к ней всем телом. Губы все еще на ее шее, оставляя влажные и горячие поцелуи. Сана тихонько мычит в ответ и закрывает глаза. Позволяя ощущениям отвлечь ее, она наклоняет голову, чтобы дать Момо больше доступа. Давление от легкого трения их штанов заставляет ее здравомыслие висеть на волоске. Руки Момо дергают ее за волосы, а пальцы дразнят пуговицы на штанах. Отчего Сана близка к безумию желания. Когда Момо, наконец, решает, что поцелуев на ее шее и воротнике достаточно, она поднимает Сану, раздвигает ноги и трется там, где ей больше всего нужно. Сана может только кусать губы от давления. "Скажи мне, если захочешь остановиться", - шепчет Момо ей на ухо, голос глубокий, почти рычащий, и Сане никогда так не хотелось целовать эти губы, как сегодня вечером. Это простой вопрос, но то, как она его произнесла, и выражение ее глаз, полностью завороженное, еще больше взволновало ее. Глаза Момо на тон темнее. Это не похоть, вместо этого они наполнены исключительной и абсолютной преданностью. Это определенный взгляд, от которого Сане просто хочется разорвать на ней одежду и заставить ее лизать всю ночь, глядя прямо на нее этими голодными глазами. "Момо, я хочу от тебя большего". Как только она это произносит, то прижимается губами к ее губам. В этот момент все становится лихорадочным. Кажется, что Сана может взорваться, если не увидит больше кожи, полностью убежденная, что каждую секунду чувствовать на себе слой одежды будет пыткой. К счастью, Момо прочитала ее мысли. Их губы не разнимаются даже на долю секунды, но Сана чувствует, как чьи-то руки сжимают ее задницу, пока Момо продолжает нести ее через комнату. Твердые и крепкие. Как будто Момо была слишком напугана, чтобы потерять ее снова. Немного разволновавшись, Сана обхватывает ногами ее талию и слишком сильно кусает губы Момо. От тихого рычания, изданного Момо, у нее по спине побежали мурашки. Еще сильнее облизнув губы, Сана застонала, ей слишком понравился вкус крови. Она ожидала, что Момо затащит ее в постель. Но этого не произошло. Она опускает ее с такой нежностью, медленно снимая блузку Саны. Момо не может не смотреть. Карие глаза становятся темнее, когда она обводит взглядом каждый мускул на идеально подтянутом животе Саны и идеальную грудь, скрытую лифчиком исключительно для того, чтобы помучить ее. Момо стоит целую минуту, уставившись на свою любовь. "Прекрасно" - это единственное, что говорит Момо. Она опускается на колени на простыни и нависает над ней. Целует ее со всем намерением, чтобы у Саны перехватило дыхание, руки ползают по опасному месту между грудями, прежде чем потереться о живот между ног. Моморин знает, что она насквозь мокрая, хотя технически старшая пока только целовала ее. Было мучительно ждать, пока ее рот опустится, но в какой-то момент это произошло. Ее клыки были выпущены, они сосали и оставляли фиолетовые синяки на шее Сана умоляла, сама не зная о чем, но Момо восприняла это, как намек снять одежду. "Красавица", - Момо смотрит на нее с предельной нежностью, прежде чем возобновить пожирание ее губ. Руки Момо блуждают повсюду и нигде одновременно. Разочарование приближает Сану к безумию. Сана не может справиться с таким давлением, настолько большим, что она взяла дело в свои руки. Расстегивает лифчик и медленно швыряет его через всю комнату, как будто разворачивает себя, как подарок. Момо сжимает челюсти, явно возбужденная открывшимся перед ней новым прекрасным зрелищем. "Ты можешь сказать мне остановиться в любой момент", - голос Момо кажется напряженным и низким. Как будто ей потребовался весь ее самоконтроль, чтобы не погрузиться в забвение. "Что мне нужно сделать, чтобы ты трахала меня до рассвета?" Казалось, это пробудило часть Момо от ее затуманенного взгляда и сняло с них каждую деталь одежды. Вампиры могут контролировать, показывать ли им свои клыки, но когда кто-то слишком возбужден, они могут вылезти наружу сами по себе. Итак, когда Момо вернулась в постель без тонкого слоя одежды между ними, она чувствовала свои клыки при каждом легком поцелуе. Она оставила дополнительный слой синяков на ее шее и груди, намеренно не уделяя внимания ее твердым розовым соскам. Сана пытается руками успокоить свои затвердевшие соски, но Момо быстро захватывает ее, прижимая обе ее руки над головой, в результате чего Сана издает хриплый стон. Момо облизывает один из сосков, отчего у Саны перехватывает дыхание. Она сосет и прикасается языком так быстро, как только может, с нужным усилием, заставляя Сану хныкать от ощущений. Когда Момо думает, что Сана больше не будет прикасаться к себе, она отпускает руки. Вскоре Сана запуталась в волосах Момо, притягивая ее как можно ближе к груди. Костяшки пальцев Момо задели другую оставшуюся без присмотра грудь медленными круговыми движениями. У Саны вырвался протяжный стон. Руки кружат, пока она не прикусывает и не скручивает твердый бутон, заставляя ее выгибать спину от удовольствия. Она запрокидывает голову, желая, чтобы эта эйфория не заканчивалась. Сана смотрела на звезды, и ее мокрая вульва умоляла о трении. Она продолжала толкаться, добиваясь любого давления. В данном случае это был твердый живот Момо. Она продолжала растирать свою сердцевину в надежде, что пульсация будет терпимой, и, надеясь, что это даст Момо понять, как сильно ей нужно что-то сделать прямо сейчас. После мучительной сессии сосредоточения внимания только на ее груди Момо, наконец, получила сообщение и медленно опустила голову. Не упуская шанса назвать ее красивой и шептать комплименты с каждым поцелуем. Сана чувствовала себя алтарем, которому поклоняется верующий. С каждым поцелуем горячие губы оставляли на ней греховные отметины. Момо раздвинула ее ноги, добравшись до сердцевины, прекрасно видя, сколько беспорядка она уже натворила у нее между ног. Момо подула на ее сочащийся центр, что только показало, насколько она чувствительна. Она целовала везде, но не там, где это нужно больше всего. Было не на что жаловаться, когда она сосала и покусывала внутреннюю поверхность бедер, но Сана была на грани безумия, если Момо ничего не предпримет с невыносимым жаром у нее между ног. Сана жалобно заскулила, когда Момо сильнее укусила ее за внутреннюю поверхность бедра. "Пожалуйста, просто пожалуйста". Слова не имели смысла. Это все бессмысленно. В бреду и разочаровании Сана растворилась в воздухе, желая ухватиться за что угодно в поисках облегчения, пытаясь сдержать пульсацию. Талантливый язык Момо прочертил длинную линию в центре ее тела, а голова Саны металась по подушкам. Она выкрикивала череду проклятий. Один-единственный лизок так возбудил ее, что Сана уже знает, как близка она к достижению кульминации. Сана крепко держала Момо за волосы. Ей потребовалось столько самообладания, чтобы не умолять, чтобы ей отлизали, чтобы ее погрузили в забвение, и чтобы утонуть в ощущениях. Момо сделала еще одно экспериментальное облизывание, медленнее и, по мнению Саны, намного горячее. Когда Момо не получила никаких жалоб, она обхватила руками обе ноги и нырнула прямо в воду. Глаза Саны полезли на затылок, руки сильнее надавливали на голову Момо, бедра двигались синхронно с языком Момо, изо рта вырывались греховные звуки. Ее спина была почти на пределе от того, что она так сильно выгнулась, когда Момо посасывала ее клитор, очень быстро проводя языком по пучку нервов с нужным усилием. Сана, наконец, решила зажать рот рукой, чтобы не закричать об убийстве. Когда Момо внезапно остановилась, ей показалось, что она попала в ад. "Не надо. Я хочу слышать, как ты стонешь. Я хочу слышать, как ты выкрикиваешь мое имя". Сказала Момо припухшими губами, сексуальным и низким голосом. Сана могла только кивнуть, она согласилась бы на что угодно, лишь бы продолжить на этом этапе. Момо снова нырнула, как ни в чем не бывало. Чередуя сосание и лизание. Когда Момо подключила пальцы, голос Саны стал настойчивым, хриплым и нуждающимся. Звуки, вырывающиеся из ее рта, стали неконтролируемыми. Пальцы Момо дразнят. Мягко и легко скользя по ее складочкам. Сана уже быстро трется о лицо Момо. Сходит с ума, когда ее палец обводит вход в нее, надавливая, но недостаточно, чтобы войти. "Внутрь", - проинструктировала Сана со слезами на глазах, поскольку уровень напряжения в ее животе нарастал, но не настолько, чтобы достичь пика, которого она жаждала. Момо послушно подчинилась, она была такой влажной, что ее пальцы с легкостью проникли внутрь. Она начала двигаться медленно и размеренно. В ритме толчков Саны, но постепенно набирая темп. Сана не заметила, когда Момо добавила еще один палец, растягивающий ее еще больше, постоянно задевая ее сладкое местечко. "О, мой гребаный бог. Момо, я так близко. Пожалуйста, не останавливайся –" Момо прибавила скорости, задев точку g, что заставило ее громче выкрикивать имя старшей. Если бы в пределах слышимости у нее когда-либо были соседи, они бы вызвали полицию из-за шума. Момо умело двигала пальцами, большой палец заменил язык, когда она вернулась к поцелуям в челюсть Саны, заглушая крики греховного удовольствия. Момо бормотала ей на ухо всякие нежности. "Я люблю тебя". Сана кончила. Долго и интенсивно. Момо продолжает приглушать ее стоны и двигать пальцем, направляя ее через блаженство. У Саны перед глазами красные пятна, она изо всех сил пытается отдышаться. "Это было потрясающе", - говорит Сана, придя в себя. Момо улыбнулась, лежа рядом с ней, наблюдая, как любовь всей ее жизни излучает сияние и любовь. "Я никогда не устану заниматься с тобой любовью", - ответила Момо, "Хорошо, потому что я не думаю, что заставлю тебя остановиться в ближайшее время". Момо может только хихикать, абсолютно счастливая. Спешить некуда. У них было все время мира.