В объятьях Зверя

Осторожно перебирая лапами, так чтобы под мягкими подушечками не хрустнула ни одна веточка, волк вышел на опушку леса, оглядывая чересчур умным для простого зверя взглядом заросший сорняками луг, да речушку, в которой тины и ряски было больше, чем воды. Судя по магическому фону, когда-то здесь располагалось поместье какого-то небольшого чистокровного рода, но теперь от него остался разве что видневшийся невдалеке кирпичный свинарник с чуть покосившейся черепичной крышей. Поглядев на алевший первыми солнечными лучами восход, волк столь же тихо как подошел, отступил в чащу, где буквально с десяток минут спустя, обернулся высоким широкоплечим поджарым мужчиной лет 30-35, с густой шевелюрой, спутанными прядями ниспадающей на плечи и спускавшейся по спине до самых лопаток. О том, что это тот же самый волк говорил лишь серебристо-серый, словно седой, цвет волос, да по-звериному золотистая радужка глаз. Порывшись под кустом, мужчина, в котором легко было узнать Фенрира Грейбека, снискавшего славу жестокого и безжалостного кровожадного зверя, извлёк скатанную в плотный тюк мантию, развернул её, встряхнул и небрежно набросил на плечи, застёгивая пуговицы, чтобы прикрыть первозданную наготу. Из зачарованного на бездонность кармана, была извлечена волшебная палочка в ножнах, тут же небрежно пристёгнутых на предплечье. Уже на подходе к строению, которое присмотрел для временного укрытия, оборотень с удивлением обнаружил, что оно обитаемо. Да не просто обитаемо. Кто-то не шибко умный приспособил свинарник под жилой дом! Покачав головой на идиотизм некоторых магов, которым голова дана, а разум в неё явно не вложен, волк собирался совсем уж было развернуться и уйти, отправившись на поиски другого убежища, как вдруг двери свинарника распахнулись, и оттуда вышел долговязый, нескладный, отчаянно рыжий парнишка, по виду, едва-едва окончивший Хогвартс. — До вечера, Молли, дорогая! — парнишка махнул рукой, отошел на несколько шагов от двора, и аппарировал, даже не заметив едва успевшего укрыться за чахлой яблонькой Грейбека. Но он Фенрира и не интересовал. А вот девушка, вышедшая его провожать, вмиг заставила кровь оборотня быстрее бежать по венам. Естественный аромат её тела, донесённый свежим утренним ветерком, будоражил дух и разум, заставляя крылья носа хищно трепетать, жадно втягивая воздух снова и снова. Конечно, Грейбек осознавал, что на дворе начало весны, а значит время гона у природных волков в самом разгаре, но впервые почувствовал, как вся его волчья и человеческая суть слились в едином порыве жаждая сделать эту самку своей. Как водится в природе, желания и поступки волков редко расходятся друг с другом, поэтому, азартно ухмыльнувшись, Фенрир, крадущимся шагом приблизился ко входной двери, за которой скрылась огненнокудрая красавица, толкнул незапертую даже банальным Коллопортусом створку, и зловещей тенью воздвигся в дверном проходе. Самка — Молли — при виде него вскрикнув от неожиданности, довольно быстро выхватила волшебную палочку, но Фенрир, разумеется, оказался ловчее, мгновенно оказываясь рядом и вырывая из слабых девичьих рук единственное оружие. — Ах! К-кто вы? Что вам нужно? Убирайтесь! Э-это частная территория! — пытаясь выглядеть грозной, лепетала самка, пятясь назад, петляя между расставленной по дому мебелью. Грейбек с каждой минутой скалился всё радостнее, потому как попытки Молли сбежать всё больше и больше напоминали ему брачные заигрывания волчиц. Те тоже, перед вязкой, соблазняя будущего партнёра, делали вид что убегают, а, иногда, даже кусались, играя в сопротивление. С покорной самкой и спариваться не интересно. Она должна показать самцу, что знает себе цену и от первого попавшегося щенков не понесёт. Только от того, кто одолеет и покорит её. Щенки. Заинтересованно взрыкнув от этой мысли, Фенрир подчинился навеваемым инстинктами правилам игры и кинулся в погоню. Он появился на пороге так внезапно, что Молли даже не успела этого осознать. Вот только что она провожала Артура на работу, немного вымученно улыбаясь от необходимости раннего подъёма и тяжких мыслей о кипе дневных забот по хозяйству, как в следующую минуту незнакомый мужчина, напоминающий как внешностью, так и повадками, дикого зверя, уже выбивает волшебную палочку у неё из рук, глядя так предвкушающе-хищно, что от одного только этого взгляда ноги подкашивались от страха. Кто это? Что ему нужно? Как он смог проникнуть в дом? Хотя, последнее можно и не спрашивать. Когда Молли, вопреки воле родителей, сбежала из дома, порвав с семьёй, чтобы быть с любимым Артуром, она искренне полагала, что с милым рай и в шалаше. Оказалось, что организовывать рай (пусть не в шалаше, но бывший свинарник на родовой мэнор тоже не тянул) она должна была своими силами и, в первую очередь, для Артура, который, всецело довольный супружеской жизнью, летал в облаках на крыльях счастья, даже не планируя спускаться на грешную землю ради какой-то там бытовой рутины. Вот и защитные чары над Норой, о которых она мужу уже плешь на голове проела, до сих пор так и не были установлены, позволяя незнакомцу так просто проникнуть в совершенно незащищённое (право же, магглоотталкивающие чары не в счёт) жилище. Медленно отступая в сторону спальни, в которой можно попытаться забаррикадироваться, а потом сбежать через окно, Молли старалась двигаться так, чтобы между нею и вторженцем всё время располагалась какая-то мебель. Удивляло, что мужчина не попытался остановить и спеленать её магией. Один Петрификус или Инкарцеро и все её попытки сбежать были бы тщетны. Однако незнакомец, которого про себя Молли успела окрестить Зверем, лишь хищно наблюдал за всеми её метаниями, словно большой кот, играющий с мышью, прежде чем её съесть. В какой-то момент, нервы Молли не выдержали и она, вскрикнув, развернулась к незнакомцу спиной и бросилась бежать. Дверь в спальню была уже так близко. Хорошая, крепкая дубовая дверь, которую и Бомбардой не с первого раза снесёшь. Спасение было буквально в двух шагах, рука Молли легла на щеколду, дверь отворилась, оставалось лишь войти и захлопнуть её за собой, как вдруг со спины прижалось твёрдое мускулистое тело, а сильные крепкие руки обхватили её поперёк талии, лишая возможности пошевелиться. — Попа-а-алась! — раздался над ухом басовитый, слегка скрипучий голос, начавший порыкивающе смеяться. — Нет! Пусти! Отпусти меня, негодяй! Чудовище! Монстр! — но Зверь, не обращая ни малейшего внимания на ругань и крики, подхватил извивающуюся и брыкающуюся Молли на руки, неся её к кровати. От прошившего словно молния осознания чего именно желает ворвавшийся в её дом пугающий незнакомец, Молли сначала в ужасе замерла, а потом принялась вырываться с новыми силами, что, похоже, только забавляло мужчину. — Хорошая самка, боевая, — довольно хмыкнул Зверь, бесцеремонно сбрасывая свою ношу на постель и тут же наваливаясь сверху, вжимая своим немаленьким весом в перину. — И щенки будут хорошими. — Ч-что? Ка-какие ещё щенки? — Мои! — по-звериному взрыкнув, категорично отрезал мужчина, утыкаясь носом в шею Молли и принимаясь часто и глубоко дышать, шумно втягивая ноздрями воздух. — Н-нет! Я… у меня муж есть! — Это тот рыжий крысёныш-то? Больно молод и слаб он, чтобы иметь право оставлять потомство. В стае только альфа-самцы владеют самками, так что ты теперь моя. И понесёшь от меня. — Но мы не в стае, животное! И я не самка. Я человек, женщина, ведьма! — Молли ещё сильнее завозилась под мужчиной, не замечая, что своим трепыханием лишь распаляет и без того почти безудержное желание. Зверь в ответ рассмеялся, сверкая нечеловечески-желтыми глазами и, демонстративно отрастив на кончиках пальцев когти, располосовал легкую домашнюю мантию девушки, оставляя её абсолютно обнаженной. — О-оборотень! — пискнула Молли, сжимаясь и в страхе зажмуриваясь, от ужаса даже забывая попытаться прикрыться. — Ещё и умная! — восхищённо отметил Зверь, с удовольствием разглядывая распластавшееся перед ним тело. Высокая налитая грудь, которая даст много молока. Плоский подтянутый животик, который совсем скоро очаровательно округлится. Упругие бёдра достаточно широки, чтобы не было никаких проблем с деторождением. — Идеальна. Когда Фенрир приподнялся, чтобы разоблачиться самому, его самка, видимо пока ещё так и не смирившаяся со своим положением, вновь попыталась сбежать, перевернувшись на живот и намереваясь доползти до противоположного края кровати. Забавная. Разве она не знает, что волки спариваются именно в этой позе? Отбросив мантию, Фенрир ухватил девушку за бёдра, потянув чуть вверх и на себя, вынуждая встать на четвереньки, и вжался каменно-твёрдым от едва сдерживаемого желания членом в ягодицы. — Нет! Пожалуйста! Не надо! Прекрати! Не делай этого, пожалуйста! Прошу, нет! — Молли задёргалась словно сноровистая кобылка, пытаясь извернуться и свести ноги вместе, что, в принципе, мало бы что изменило. — Идеальная, — в очередной раз подтвердил собственный вердикт Фенрир, одним плавным сильным толчком погружаясь в лоно самки по самый узел. Потом, позже, дойдёт время и до него. Она была права, назвав его Зверем. Зверь и есть. Зверь в обличье человека — оборотень. Чудовище, равнодушное к слезам, мольбам и просьбам. Чудовище, желающее, чтобы она произвела на свет его потомство. Сколько бы Молли не сопротивлялась, сколько бы ни пыталась вырваться, всё было тщетно. Зверь поставил её на четвереньки, навалившись и притираясь своим хозяйством, как кобель к дворовой суке. — Пожалуйста! — в последний раз всхлипнула Молли, чувствуя начинающееся вторжение и только полузадушенно вскрикнула, широко распахивая глаза и хватая раскрытым ртом воздух, когда в неё толкнулось что-то большее, чем она привыкла с Артуром. Намного большее! Не дав ей особо привыкнуть к своему размеру, Зверь ритмично задвигался, довольно порыкивая и успевая ещё поглаживать её бёдра и тискать покачивающиеся в такт толчкам груди. Первые толчки в сухое лоно были болезненны, но затем, предэякулят, обильно подтекающий с кончика члена оборотня, смягчил скольжение и Молли с ужасом принялась осознавать, что возбуждается. Это невозможно! Как? Как можно вожделеть, желать продолжения, когда тебя бесцеремонно насилует оборотень — тёмное существо! Но тело постепенно поддавалось привычному взаимодействию, тем более что Молли, даже в такой ситуации не могла не отметить, что Зверь куда опытнее в постельных делах, чем её муж. Постепенно рыдания и всхлипы, стали сменяться старательно подавляемыми Молли стонами, пока в один момент оборотень не толкнулся глубже чем прежде, проталкивая в лоно девушки какое-то уплотнение у основания, повергая в сокрушительный оргазм. В себя Молли пришла пару мгновений спустя. Она лежала на боку, её бёдра всё ещё конвульсивно подрагивали от пережитых ощущений, к спине прижималась мускулистая грудь Зверя, а внутри по-прежнему продолжал находиться его член. — Чш-ш-ш, не дёргайся, — предупредил её попытку отстраниться оборотень, обхватывая тяжелой рукой поперёк груди и крепче прижимая к себе. — Мы в замке и, если ты не хочешь себе ничего порвать, полежи спокойно минут двадцать, пока не расцепимся. Опустошенная как произошедшим насилием, так и испытанным во время него оргазмом, Молли покорно затихла, даже не став интересоваться что именно сейчас происходит. Невероятно, но лежать в объятьях надругавшейся над нею тёмной твари, было удивительно спокойно. Если бы не ситуация, она, возможно, даже сказала бы что чувствовала себя защищённой. Оборотень лениво водил носом у неё по шее, зарываясь порой в волосы на затылке, вероятно чувствуя себя благодушно после полученного удовольствия, и Молли бы солгала, если бы сказала, что такая…звериная ласка не была ей приятна. Девушка даже умудрилась погрузиться в своеобразную полудрёму, потому что, казалось, что она моргнула всего пару раз, а обещанные двадцать минут уже прошли, так как утолщение в основании члена Зверя, не дающее им разъединиться, постепенно начало сдуваться и оборотень с глухим стоном покинул-таки её тело. Свернувшись в клубок, Молли поджала колени к груди, не желая узнавать, что будет дальше. Её убьют? Обратят? Вновь надругаются? Мерлин, пусть он просто уйдёт, получив желаемое. Она ничего никому не скажет, даже в Аврорат не обратится, только пусть Зверь уйдёт. Мужчина за спиной действительно пошевелился. Скрипнули, распрямляясь, пружины, когда он покинул кровать. Зашуршала ткань поднимаемой с пола и встряхиваемой мантии. Хлопнула дверь. Молли лежала, практически не дыша, ещё несколько минут, не решаясь поверить, что Зверь действительно ушел, потом медленно распрямилась, вытягиваясь во весь рост и переворачиваясь на спину. В спальне действительно находилась лишь она одна. Пролежав ещё пару часов в прострации разглядывая балки потолка, Молли поднялась и пошла в ванную, где долго сидела в воде, оттирая с кожи фантомные ощущения чужих прикосновений. Располосованная на ленточки когтями оборотня мантия восстановлению не подлежала, даже если бы Молли удалось отыскать свою волшебную палочку и применить Репаро. Переодевшись в одно из немногих имевшихся у неё платьев и кое-как, без привычного подспорья в виде бытовых чар, приготовив ужин, Молли присела на диван, дожидаясь возвращения Артура с работы и раздумывая что и как ей говорить мужу. Она ещё не знала, что ничего объяснять Артуру ей не придётся. Когда сцепка распалась, Фенрир сыто потянулся, удовлетворённо ощущая как в теле бурлит обновленная энергия, возвращая жизни смысл и пробуждая само желание жить дальше. Он нашёл и повязал самку. На свет в положенные сроки появятся его щенки, потому что ограничиваться одним он категорически не собирался. А значит, у него дел невпроворот. Следует обустроить приличное логово, озаботиться пропитанием, да и с крысюком этим мелким, мужем именующимся, тоже что-то решать надо. С пропитанием оказалось легче всего. В ближайшем леске водились зайцы, да и парочку фазанов, если хорошо поискать, вполне можно было обнаружить. Преображение свинарника в достойное жилище — дело, не выполняющееся с наскока, но тоже вполне разрешимое. Оставался Артур. Устроив засаду у точки аппарации, Фенрир дождался, когда мелкий рыжий крысюк аппарирует и, не мудрствуя лукаво, приложил его в спину Империусом, а сразу следом Конфундусом. Мало кто знал и ещё меньше, кто использовал, но эта связка Империо+Конфундус, позволяла буквально лепить из подвластного сознания что угодно и после снятия Империуса все установки оставались на месте, впаиваясь в саму основу личности. Разумеется, для того чтобы задуманное сработало, необходимо было соблюсти ряд условий. Нужно было по силе воли и ментально быть куда сильнее жертвы, а также чтобы на подчиняемом не было ни защитных амулетов, ни окклюменционных щитов. К счастью, Артур подходил идеально. Он был инфантильным тюфяком без каких-либо намёков на артефакты и, как Фенрир подозревал, даже понятия не имел о таких ветвях магии как Окклюменция и Легиллименция. — Как твоё имя? — Артур Уизли. — Где работаешь? — Министерство Магии, Сектор борьбы с незаконным использованием изобретений маглов. Фенрир презрительно фыркнул, как и на место занятости Артура, так и на то, что Министерство в принципе занимается чем-то подобным. Интересно, Уизли уже конфисковал Хогвартс-экспресс и арестовал владельца Ночного рыцаря? — Ты чистокровный? — Да. — Перечисли членов своей семьи. — Я и моя жена, Молли. — И всё, больше никого? — Никого. Отец, мать и братья давно погибли, с кузеном-сквибом я не общаюсь и членом семьи не считаю. — Какая прелесть. В общем Артур, запоминай. Я — Фенрир Грейбек, твой лучший друг и первейший авторитет во всех вопросах. Моё слово для тебя — истина в последней инстанции. Мои желания — закон. Ты готов для меня на всё и тебе ради меня ничего не жалко. По моему слову ты пойдёшь на любое преступление, убийство и даже умрёшь за меня. Это ясно? — Да, Фенрир. Ты — мой лучший друг, авторитет на который я равняюсь. Всё что ты говоришь правильно, ты не можешь ошибаться. Я тебе всегда помогу и во всём поддержу. Ради тебя я даже убью и готов пожертвовать жизнью, прикрыв собой. Грейбек удовлетворённо кивнул. То, что Артур переформулировал его слова, а не повторил словно болванчик, означало, что он всё сделал правильно и установки легли верно. — Финита Конфундус, Финита Империо. Привет, Артур! Уизли моргнул, фокусируя взгляд, и расплылся в радостной улыбке. — Фенрир! Какими судьбами? Впрочем, что это я? Какая разница, какими, я очень рад тебя видеть! Пойдём, скорее пойдём, я познакомлю тебя с Молли. Она тебе обязательно понравится. — Верю, верю, — хищно сверкнув глазами, усмехнулся Грейбек, похлопав «лучшего друга» по плечу и пропуская его вперёд по тропе. — Слушай, Артур, тут такое дело. Я перекантуюсь у тебя некоторое время, ок? — Конечно, о чём речь! — Артур с энтузиазмом кивнул, а потом вдруг нахмурился и, оглянувшись по сторонам, словно выискивая по кустам подслушивающих магов, заговорщическим шепотом произнес: — Это всё Люпин, да? Я слышал, что он открыл на тебя настоящую охоту. Поморщившись от упоминания неприятно знакомого имени, Фенрир согласно кивнул. С Лайелом Люпином у него действительно были напряженные отношения. «Оборотни — это бездушные, злобные существа, которые не заслуживают ничего, кроме смерти…» Голос мордредова Люпина и спустя годы продолжал звучать в ушах. Чтоб он понимал, светленький чистоплюй. Всё началось около пяти лет назад. Сначала Фенриру не повезло оказаться не в то время не в том месте и его задержал Отдел регулирования магических популяций и контроля над ними с какими-то совершенно идиотскими обвинениями в гибели маггловских детишек. Будто бы Грейбеку было до них какое-то дело. На допросе Фенрир ужом крутился чтобы не раскрыть свою суть аврорам и не попасть в «регистрационные списки». К счастью, это у него получилось даже несмотря на разоблачающее заявление чересчур проницательного Люпина. Но этот оборотнененавистник не сдался и на насмешки коллег затаил обиду, решив во что бы то ни стало доказать свою правоту и вывести Грейбека на чистую воду. Иронично, учитывая, что ещё век назад Люпины были одной из известнейших семей истинных оборотней наравне с Грейбеками. А может в этом-то и дело? В банальной зависти к тому, что Грейбеки своё наследие сохранили, а Люпины утратили? Но с чего бы тогда Лайелу, когда у его сына всё же проснулся спавший четыре поколения семейный дар, яриться ещё сильнее, вплоть до того, что объявить, будто это Фенрир пробрался ночью к нему в дом и укусил ребёнка? Кто их, «светлых» магов, поймёт? Может у него на почве своей принадлежности к Свету крыша поехала. Но то, что с тех пор Люпин как шавку гонял Грейбека по всей Британии объявив личную вендетту и уничтожив всю его стаю, приводило Фенрира в неистовство. Да, оборотни — не совсем люди. Фенрир сказал бы совсем не люди. Да, они опасны как может быть опасен любой дикий зверь. И что с того? Это повод устраивать геноцид, отстреливая разумную магическую расу словно бешеных собак? Гнев, ярость и ненависть ко всем магам зрели в разуме и сердце Грейбека слишком долго и грозились вот-вот прорваться наружу. Он даже начал уже задумываться о том, чтобы пойти под руку самозваного Тёмного Лорда и на деле проявить ту самую кровожадность, в которой его огульно обвиняют вот уже с пол десятилетия. Его волчья суть, требовавшая взять кровь за кровь павших собратьев бесновалась в тисках постепенно сдающей свои позиции воли, призывая рвать на куски любого встреченного «светлого». Ещё немного, и Фенрир сдался бы своим инстинктам и жажде мести, если бы не одна роковая случайность. Он встретил ЕЁ. Сморгнув, вырываясь из своих мыслей, Грейбек прислушался к тому, что лепечет над ухом Артур. — Разумеется ты можешь остаться у нас! И не на пару дней, а на сколько сам захочешь. Хоть насовсем оставайся. Ты же знаешь, мне ради тебя ничего не жалко. Всё моё — твоё. — Спасибо, Артур, — осклабился, довольный своей работой по перекраиванию мозга Уизли, оборотень. Артур от услышанной благодарности засветился, словно его в Министры Магии произвели и затараторил ещё активнее: — Здесь ты будешь в полной безопасности. В Норе тебя никто не станет искать, обещаю. Да и в Министерстве я попробую немного сгладить углы. Люпин слишком маниакален когда дело доходит до оборотней, это многим не нравится и его вполне можно попытаться приструнить. Согласно покивав столь радужным перспективам, Фенрир поднялся вслед за Артуром по ступенькам крыльца и широко улыбнулся вышедшей навстречу мужу Молли, так и замершей испуганной ланью при виде него. — Молли! — расцеловав жену в обе щёки, чем вырвал из груди Грейбека непроизвольное недовольное ворчание, Артур отступил от девушки и повернулся к оборотню. — Знакомься — это мой друг, Фенрир Грейбек. Он будет жить с нами. — Ч-что? — пораженно пролепетала Молли, во все глаза глядя на своего насильника, что нахально ухмылялся, панибратски похлопывая по плечу её мужа. — Как? Это н-не…невозможно… Но Артур ничего не слышал и словно не замечал её бледного лица и растрёпанного вида. — Кстати, Молли, дорогуша, что у нас на ужин? Честно признаться, я голоден как волк! — Артур хохотнул, весело подмигнув Зверю. — Кстати, Фенрир — оборотень, но это ведь не проблема? Обещаю, он нас не съест. А вот я за себя не ручаюсь, ха-ха, слишком уж голоден. Гулко сглотнув, Молли деревянной походкой прошла на кухню, где уже был накрыт стол и механически добавила ещё один прибор. Гостю. Всё это абсолютно не укладывалось в голове. Артур и Зверь дружат? Нет, не может быть. Артур никогда не говорил о нём, а тот…утром…понятия не имел кто Артур такой. Значит, заколдовали? Империус? Зелье подвластия? Что-то похуже? И что теперь делать? Куда бежать? Без палочки она совершенно ни на что не способна, а имеющийся в доме камин всё ещё не был подключен к сети. За ужином Молли едва притронулась к еде, молча наблюдая, как её муж и её насильник с аппетитом поглощают всё ею наготовленное, беззаботно болтая, словно действительно являются закадычными друзьями. После еды, Артур утянул Зверя в гостиную, продолжать общение, и Молли украдкой перевела дух, вновь оказавшись в одиночестве. Гость. А гость ли? Артур ведь сказал не «поживёт некоторое время», а твёрдо и чётко «будет жить с нами». Будет жить. Изо дня в день. Находиться рядом и днём, и ночью. Посуда, которую требовалось помыть преступно быстро закончилась, а значит, закончилась и причина не присоединиться к мужчинам в гостиной. Нервно выкрутив угол передника от чего ткань предупреждающе начала потрескивать, сообщая что вскоре порвётся, Молли сделала глубокий вдох и шагнула в комнату. — Ну, как тебе Молли? Правда же она золото? А как готовит, м-м! — Действительно, — не покривив душой согласился Фенрир и, состроив нерешительно колеблющийся вид, протянул: — слушай, Артур… — Да-да? — Мне твоя жена и вправду понравилась. Очень понравилась, если ты понимаешь о чём я, — Фенрир с намёком пошевелил бровями. — О… — растерянно протянул Артур, явно сообразив о чём говорит оборотень. — Скажи, ты же будешь не против, если я и Молли… если мы…познакомимся поближе? Артур, резко погрустнев, опустил глаза и закусил губу. Фенрир невольно нащупал кончиками пальцев кобуру с палочкой, на случай, если вдруг любовь к Молли перебьёт его установки. Всё же по-настоящему глубокие чувства способны на многое. Говорят, даже сама Магия благоволит им, позволяя искренним порывом души совершать невозможное. — Я…понимаю, — наконец вымолвил Артур и Грейбек, облегчённо выдохнув, расслабился. — Хоть это и тяжело для меня, но ты же знаешь, Фенрир, что я ради тебя готов на всё. Если тебе действительно понравилась Молли, то я не буду стоять между вами двумя. В конце концов я желаю вам обоим только счастья и если вы найдёте его друг в друге, то кто я такой, чтобы мешать? Внутренне усмехаясь, Фенрир принял подобающее случаю выражение лица и, покровительственно положив Артуру ладонь на плечо, торжественно произнёс: — Спасибо. Это было непростое решение, и я горжусь тем, что ты принял его. Ты настоящий друг. Сквозь неподдельную грусть на лице Артура проблеснул лучик радости от похвалы и Уизли весь как-то даже приободрился. Заметив краем глаза что Молли вошла в комнату, Фенрир решил закругляться с задушевными беседами и хлопнул Артура по плечу. — Я тогда займу спальню, да? Ты же не против спать здесь на диване, верно? Артур болванчиком закивал, соглашаясь с тем, что так действительно рациональнее. Ведь ночуя в одной постели Фенриру и Молли будет куда проще сблизиться, нежели если Артур по-прежнему будет ночевать в спальне, а Грейбек на диване. — Ну, и так, чтобы прояснить, на всякий случай. Ты же понимаешь, что оборотни очень ревнивы и тебе лучше больше не касаться Молли без насущной необходимости. Никаких приветственных и прощальных поцелуев, исполнения супружеского долга и всего прочего. Вновь понурившись, Артур тяжко вздохнул, согласным кивком подтверждая, что всё понял, уяснил, осознал и повторений ему не требуется. Усмехнувшись по истине «волшебной» покладистости новоявленного «лучшего друга», Фенрир поднялся с дивана. — Ну, тогда увидимся утром, да? — Спокойной ночи! — кивнул Артур, пожимая оборотню руку и спокойно, лишь с лёгкой ноткой грусти, наблюдая как тот, подойдя к его жене, подхватывает её на руки у уносит в спальню. Знакомиться поближе. Молли взвизгнула, когда Зверь, стремительно приблизившись, взял её на руки и, без каких-либо возражений со стороны Артура, унёс в спальню. — Ну что, сладкая, закрепим результат? Я хочу быть на все сто уверен, что ты от меня понесла. — Ч-что? Нет! Артур, Артур! Спаси меня! Артур! Кто-нибудь! Зверь, словно издеваясь, неторопливо раздевался, насмешливо глядя как девушка безрезультатно колотит в запертую дверь, которую ей без палочки вовек не открыть. Молли вжалась спиной в неподдающуюся дверь, с ужасом в глазах глядя на неспешно приближающегося обнаженного мужчину, чьё невероятных размеров возбуждённое и гордо торчащее вверх достоинство, плавно покачивалось при каждом шаге. — Н-нет, пожалуйста, нет, не надо… — едва шевеля губами прошептала она. — Ну, милая моя, мы ведь это уже проходили. И тебе даже понравилось, — хмыкнул Зверь, как и прежде не обращающий внимания на все её мольбы. Жар стыда при этих словах опалил щёки Молли, она невольно отвела взгляд и пропустила момент, когда Фенрир оказался чересчур близко. Вскинутые чтобы защититься руки, оказались перехвачены, вздёрнуты над головой и прижаты к двери стальными оковами ладони Зверя. Вторая рука мужчины меж тем огладила беззащитно открытое горло, хрупкие ключицы, стиснула, помяв, грудь и ущипнула через ткань сосок. — Ты будешь послушной девочкой, чтобы я мог подарить тебе настоящее наслаждение или продолжишь играть в дикую волчицу, довольствуясь лишь его крохами? В ответ Молли плюнула мужчине в лицо, на что тот только расхохотался, даже не став утираться, и, развернув Молли лицом к двери, принялся задирать подол её платья. Мгновение и крупная головка не менее крупного члена с усилием принялась протискиваться в тело девушки. Толчок, ещё толчок, а следом ещё и ещё. Молли вжимается щекой в светлое дерево, ногти безуспешно скребут по гладкой поверхности, упругие груди словно массируются дверью расплющиваясь при каждом новом толчке. Мужчина за спиной размеренно двигается, чуть порыкивая от удовольствия. Его зубы до мурашек приятно прикусывают кожу на холке, где у Молли, внезапно, обнаружилось чувствительное местечко. Одна сильная рука лежит на бедре, удерживая девушку в удобном для Зверя положении, а вторая, внезапно пробирается к сокровенному треугольнику внизу живота, принимаясь сводить с ума, теребя грубыми мозолистыми пальцами чересчур отзывчивый к ласке бугорок клитора. Молли стыдно до слёз, но она вновь возбуждается, что подтверждается начавшими выделяться соками, облегчающими скольжение члена Зверя внутри неё. Молли прячет лицо в сгибе локтя, прикусывая губу чтобы не стонать в голос и не просить Зверя двигаться «ещё» и «быстрее». Но тот, словно почувствовав это её желание, начинает совершать более размашистые сильные толчки, отчего, кажется, даже подрагивает дубовая дверь. Молли чувствует, как во вход с каждым новым толчком начинает протискиваться то самое увеличивающееся в размере шарообразное утолщение, из-за которого после они не смогут расцепиться в течение получаса, и всё же не сдерживает стона, когда утолщение таки протискивается внутрь, задвигая член настолько глубоко как никогда до этого. Молли думает, что Зверь изливается прямо ей в матку, в которую он долбился всё это время. Молли думает, что после такого не забеременеть невозможно. Молли думает, что всегда хотела детей, а за два года отношений с Артуром и почти год брака, зародить жизнь у них так и не получилось. Молли думает будет ли её малыш оборотнем и сможет ли она в конце концов полюбить его. Молли старательно НЕ думает о волнах сокрушительного удовольствия, накатывающих снова и снова, пока Зверь, развернув её к себе лицом и, подхватив под попу, несёт в постель. Молли страстно желает забыть то, как изгибалась на простынях, скрестив щиколотки на поясе у Зверя и, срывая голос, кричала от накрывшего её с головой оргазма. Этот оборотень действительно чудовищен, насилуя её второй раз за день и второй же раз доводя до самого оглушительного оргазма в её жизни. Молли не знает теряет ли она сознание от избытка противоречивых, но очень ярких эмоций, или просто засыпает измотанная непростым днём, но момент окончания сцепки она уже не застаёт. Она просыпается утром, когда Артур — её муж! — робко стучит в дверь спальни и, извиняясь за беспокойство, просит впустить чтобы взять из гардероба сменную мантию. На улице брезжит рассвет, отлично видный в окно, расположенное прямо напротив её половины кровати. Молли думает, что надо встать и приготовить Артуру завтрак, но подниматься и что-то делать нет никакого желания. За спиной распрямляются пружины кровати. Это Зверь встаёт и, даже не думая прикрыться, отпирает для Артура дверь. Её муж, мужчина которого она любила всем сердцем, ради которого сбежала из дома, променяв богатый мэнор на свинарник в заброшенном поместье вымершего рода. Мужчина, пустивший в дом Зверя и отдавший ему жену словно игрушку, беспрестанно извиняясь, протискивается к шкафу, смущённо, но безо всякого возмущения и злости, косясь на кровать, на которой, вернувшийся в постель Зверь, по-хозяйски оглаживает раскрытой ладонью изгибы спрятанного под тонким покрывалом женского тела. Её тела, тела законной артуровой жены! Одинокая слезинка скатывается из уголка глаза, но Молли раздражённо отирает её краем простыни и, назло Артуру, прижимается к Зверю, разворачиваясь в его объятиях и укладывась головой на широкое плечо. Волки — собственники. Волк никогда не допустит, чтобы его самку покрыл кто-либо другой. С ним она будет защищена так, как никогда не смогла бы с Артуром. В объятьях Зверя безопасно. Он защитит её от всего на свете. Кроме себя.