Если оставить тупых блондинок в одной комнате

Джон лежит с голым торсом на кровати, прикованный наручниками. Он ждёт Тима, который как раз и приковал его к постели. Скольд сказал, что вернётся через пару минут. «Этот говнюк в своём стиле. Возбуждает, заставляет терпеть желание подолгу. А потом уже неизвестно, что у него в голове будет» — пронеслось в голове Файва. На его бледном лице улыбка — словно он слышит речь невидимого оратора. — Ну где тебя носит? — Не выдерживает Джон и кричит. Вскоре в дверном проёме появляется Тим. Лоури осталось только вожделенно наблюдать, как Тим медленно подходит к кровати. Он не может сломать наручники, но очень этого хочет. Если бы мог, Файв бы уже раскрошил металл. Тим принёс небольшой подарок — красную розу. От стебля цветка он не стал отрывать шипы. Парень садится рядом с Джоном и аккуратно проводит розой по его обнажённому животу. Конечно, пока к коже прикасаются только бархатные лепестки. — К чему такие нежности? — Хихикнул Джон. — Ты же должен был сразу начать меня драть. Я знаю тебя. Поэтому и подготовился. — В каком смысле «подготовился»? — Скольд нахмурился и начал водить цветком уже под другим углом, чтобы шипы тоже поучаствовали в ласках. — Сразу скажу. Я тебе не изменял. — Это радует. — Тим задумчиво обводит розой татуировки Файва. — Ты как с картины сошёл. — Ты проводишь какой-то обряд. Колись, куда тебя затянуло! — Будешь много болтать — я выебу тебя в рот. Ты не умеешь правильно его использовать. — Тим ставит розу в заранее подготовленную вазу, после чего расстёгивает ремень чужих джинс. — Я ведь только за. — Прошептал Джон и хихикнул. Тим вытащил ремень и сложил его пополам. — Подержи. — Скольд засунул ремень в рот Файва. Тот прикусил кожаный аксессуар. — Помолчишь немного. И снова глаза Тима обводят вчерашние засосы и царапины на теле Джона. Красноватые пятна идеально дополняют царапины. Стащив с Файва джинсы, за которыми потянулись трусы, Скольд окончательно и в который раз убедился, что Джон прекрасен даже когда не раздвигает ноги. Сейчас он похож на девственницу, которая безумно стесняется раздвинуть ноги. Скольд взял ремень, дав Джону возможность говорить. — Ты меня выпорешь за то, что увидишь. — Ты набил татуху с моим именем?! — Внутри Тима что-то упало. Но когда он получил отрицательный ответ, это что-то вернулось на своё место. — Что тогда? Файв отводит взгляд и медленно раздвигает ноги. Все опасения Скольда не были оправданы. Он ожидал увидеть что угодно, но точно не анальную пробку. Тим рассмеялся от такого облегчения. — И из-за этого ты меня чуть до инфаркта не довёл. Я выпорю тебя из-за этого, а не из-за такой мелочи! — Тим надавил на пробку, смещая её. — Блять! — Вырвалось у Джона. Он попытался прикоснуться к себе, но наручники всё ещё держат его. — А можно как-то приступить сразу к удовольствию, пропустив наказание? — На такое заявление Файва Тим покачал головой. Прикованный с досадой вздохнул. Но попробовать пропустить этот этап можно было можно было, пусть и не очень успешно. Без разговоров Тим грубо перевернул Джона на бок, чтобы, конечно, приступить к наказанию, которое пропустить нельзя. Скольд сказал только одну вещь, которую Джон терпеть не может — считать удары. Файв часто сбивается со счёта, за что получает сильные пощёчины, которые считать нельзя. Это не игра и не какой-то фетиш Джона. Он сам не понимает, как на это согласился, если ненавидит подобные практики. Но в тот момент его взяло любопытство. Было интересно опробовать на себе. Джону не особо зашло, но Тим остался очень доволен. Файв не хочет портить всю романтику своим «я не люблю такое», поэтому и терпит в очередной раз. А Тим думает, что Джону это всё нравится также, как и ему самому. А ведь Джон не отказался бы от нежного секса, который у него с Тимом был от силы дважды. Вот уже нанесено и посчитано двадцать девять ударов, столько же, сколько лет Джону. Единственное, на что надеется он, так это на то, чтобы Тим не решил прибавить и свой возраст к ударам. Тогда бы Джону пришлось вытерпеть ещё тридцать два удара, а задница ещё с десятого стала ощущаться как что-то инородное, связанное с телом Файва парой нервов. На этом Тим остановился. Ремень полетел со звоном бляхи на пол. Файв выдохнул. Недолго осталось ждать удовольствия. Тим наконец-то разделся. Джон оценивающе обвёл его взглядом. — Нихуёво у тебя стоит. — Файв скромно улыбнулся уголками губ. Тим молча освободил Джона от оков. — Ты выглядел лучше с такими необычными браслетами. В любом случае, ты знаешь, что делать. — Прохрипел Скольд, удобно устраиваясь рядом с любимой «блондинкой». Джон кивнул и сел между ног Тима. Говорить не получится, да и не надо. Сильная рука легла на голову Файва и то безжалостно задавала ритм движений по чувствительной плоти, то нежно убирала пряди непослушных волос с чужого лица. Скольд показывал этим как свою нежную и в некоторой степени милую любовь к Джону, так и огненную страсть, которая охватила обоих. Джон это чувствовал. В его животе проснулись не просто маленькие бабочки, а самые настоящие птицы, готовые разорвать его изнутри. Хорошо, что у Джона не бывает рвотных позывов от тех моментов, когда член в глотке. Но, как и у других людей, у него проступают крохотные слёзы. Смотреть на Джона, когда он использует свой рот по не самому прямому назначению, одно удовольствие. И эстетично, и просто приятно. Но Тиму быстро надоедают эти ощущения и зрелище. Теперь он останавливает любимую «блондинку», поднимает голову Джона за подбородок и гладит большим пальцем нижнюю губу парня. — Ты как? В состоянии продолжать? — Тим никогда не забывает задать этот важный вопрос, хотя и может пренебречь. Но это уже скорее традиция. — Да, конечно. — Файв широко улыбнулся и привстал. Теперь Тим навис над Лоури. Эти двое делают всё наоборот. Нормальные люди сначала целуются, потом занимаются оральным сексом, считая поцелуи после противными. Джон и Тим так не считают и поэтому рот Файва снова имеет Тим, но на этот раз языком. Девиз Скольда — «выебать куда можно чем возможно». В порыве страсти Тим начал говорить те вещи, за которые Джон в любой другой момент снёс бы ему голову в буквальном смысле. — Ты шлюха? — Прошептал Тим, протягивая руку вниз по животу Джона. — Да, да, это так. — Файв старается сделать всё, чтобы Тим не остановился. — Ты просто блондинистая сука, но без пизды. — Скольд коснулся заветной пробки и снова сместил её, «сука» простонал так, будто решил озвучить порнофильм. Джон нащупал на тумбочке смазку и положил поближе. — И стонешь как девчонка с трассы. Признайся, ты же именно этим и занимался в безденежные дни… — Мы бы сейчас не были вместе. — Файв обнял любимого. — В любом случае… — Тим наконец-то вытащил уже надоевшую обоим пробку. Джон ощутил даже какую-то свободу. — Ты хорош в этом деле. — Закончил фразу Скольд. Джон уже протягивал ему тюбик со смазкой. Несколько мгновений, и Тим плавно вошёл. Боль всё равно присутствует, просто не такая сильная. Джон обхватил руками плечи Скольда, ноги он скрестил на чужом поясе. Тим как-то успокаивающе целует лицо Файва, хотя он не переживает. Просто немного напряжён и пытается о чём-то думать. Тим тоже думает, но успешнее Джона. И думает он о том, что человечество ещё не придумало более интимный, чем секс, способ показать любовь. Если придумает, Тим обязательно воспользуется этим способом. — Давай. — Прошептал Джон, привыкнув к боли. Тим, не в своём стиле, начал двигаться плавно, без резких движений и каких-то болевых ощущений. Этого Файв не ожидал. Но он был только рад, что на этот раз Скольд решил делать всё нежно, как когда-то делал Джон с ним. Но Тим не так прост. Он медленно прибавлял темп и настойчивость, без резкости не обошлось. И вот снова Джон не мог сдерживать стон, переходящий в крик. Файв болезненно для Тима царапал ему спину. — Я к…к… — Дрожащим голосом попытался сказать Джон, но излил семя на себя, при этом умудрившись испачкать и Тима. Обессиленный Файв перестал так крепко держаться за любимого. — Я вижу. — Хихикнул Тим и вышел из Джона. Он по-быстрому довёл себя до самого конца старой доброй рукой и лёг рядом с Файвом. Тот погладил Скольда по щеке. — Ты даже не представляешь, как я тебя люблю. — Ты ведь тоже представить не можешь. — Он захватывает губы Джона пламенным поцелуем, язык Тима танцует с его с безрассудной энергией.