О давних спорах и несдержанных обещаниях

Настоящее время Пасхальные каникулы начались с непривычной для последних чисел апреля жары. Нора плавилась под хлесткими лучами солнца как сливочное мороженое. Синоптики по трескучему магловскому радио с тревогой сообщали, что настолько аномально высокой температуры в середине весны Англия не знала уже лет пятьдесят. От этой информации легче не становилось. Гермионе было необходимо готовиться к ЖАБА, ведь ради этого она вернулась на седьмой курс после окончания войны. Разве нет? Но все, чего ей хотелось — это лежать где-то в тени в обнимку с пакетами со льдом. Или поселиться в холодильнике — для разнообразия. Вот только у нее не было ни единого шанса подготовиться к экзаменам во время этих адских во всех смыслах каникул. Сдавшись под уговорами Джинни погостить в Норе, Гермиона забыла одну важную деталь — в доме Молли Уизли невозможно сидеть без дела (если ты, конечно, не обожаемый сын). Учеба за дело почему-то не считалась. Рон оправдывался тем, что проходит выматывающую стажировку в отдел мракоборцев, и целыми днями пропадал непонятно где на пару с Гарри Поттером. Вместе с ним таинственным образом из сарая пропадала метла. Приходя лишь к ужину, до самого сна он играл в шахматы с отцом или валялся на диване, жалуясь на усталость, пока Гермиона пыталась прочесть хоть какой-то конспект между мытьем посуды и загоном курей в сарай. Миссис Уизли не просто смотрела на поведение Рона сквозь пальцы — она с гордостью рассказывала всем, кто готов слушать, о своем младшеньком — будущем мракоборце, параллельно нагружая девушек бесконечной работой. Убеждения Молли об их образовании сводились к одному: высокие оценки не особо важны при ведении быта или воспитании детей. Достаточно и среднего уровня. Такие речи начали выводить Гермиону из себя уже на второй день. Было бесполезно объяснять миссис Уизли, что она не собирается даже задумываться о замужестве в ближайшее десятилетие. Не то, чтобы рожать детей. Тем более от Рона. Молли каждый вечер рассуждала о том, что Гермиона может поселиться у них после выпускного, и спрашивала младшего сына, что он об этом думает. Иногда Рон пожимал плечами, чаще — соглашался с ней, мыслями находясь где-то в другом месте. Гермиона, без сомнения, любила Рона, но в качестве мужа она скорее предпочла бы Грошика. Или любого другого парня из семьи Уизли. Ладно, конкретного парня Уизли, но это было давно и похоронено под толстыми слоями равнодушия. В те «давно», когда еще не умерли Добби, Римус и Тонкс, и не было бесконечных голодных скитаний по всему острову. Гермиона больше не хотела и думать ни о ком из них. Если дело касалось романтических отношений, тут уж она усвоила одну важную вещь: рыжие парни для нее не самые лучшие кандидаты. Все, что они умели делать на высшем уровне, так это разбивать ей сердце. Поэтому план Гермионы на ближайшие месяцы жизни был прост: сдать экзамены. Она предпочла бы отсиживаться в Хогвартсе, как делала все предыдущие годы, или поехать к родителям, все еще находящимся в Австралии. В этом и заключалась загвоздка — она не имела права самостоятельно восстановить им память без достаточного уровня квалификации по дисциплине «Заклинания». Министерским служащим дела не было до каких-то маглов, потерявшихся пару лет назад на другом континенте. Ее запрос в министерство, подозревала Гермиона, так и лежал нерассмотренным. Даже спустя одиннадцать месяцев практически каждую неделю в Визенгамоте проходили суды над Пожирателями смерти. Пока часть из них гуляла на свободе, министерство бросило все силы на их поимку, задвинув другие дела в долгий ящик. Поэтому-то Гарри Поттеру и его лучшему другу Рону Уизли было позволено все: без сдачи ЖАБА обучаться на мракоборцев, без лицензии колдовать, и даже на права для трансгрессии они не сдавали, а получили разрешения просто так. Они якобы и без того доказали, что являются сильными волшебниками с огромным багажом знаний и умений. Вот только процентов восемьдесят из этих знаний были ее, Гермионы. Но ей, в отличие от друзей, пришлось вернуться в школу. Не то, чтобы она жаловалась, просто... Очередная маленькая несправедливость в магическом мире. Подумаешь. Так или иначе, к середине первой недели каникул они с Джинни попросту взвыли от возложенных на них домашних обязанностей и во время развешивания выстиранного белья стали планировать диверсию. Нужно было придумать вескую причину, чтобы куда-нибудь сбежать, не ранив при этом чувства миссис Уизли. Молли плевать хотела, что ее дочери уже семнадцать; с правами девочек в Норе никто не считался, и всегда храбрая Джинни не могла набраться смелости для прямого противостояния матери. Гермиона держала огромную корзину с мокрым бельем, уперев ее о бедро, пока Джинни по одной доставала простыни и перекидывала их через натянутую через весь двор веревку, и с тоской смотрела вдаль, далеко за горизонт. Она представляла себя сидящей в прохладе сумрачной библиотеки Хогвартса за конспектами по трансфигурации или древним рунам. Скрип пера, строгий голос мадам Пинс, отчитывающий расшумевшихся пятикурсников, шорох деревянных ножек стульев по каменной кладке пола. Здесь, на палящем солнце, эти картины выглядели по-особенному соблазнительно, и только теперь Гермиона по-настоящему поняла, что школа скоро останется позади. А впереди может ожидать ее что угодно. Что угодно — лишь бы это не были бесконечная стирка, готовка и уборка. Путем долгих споров они выделили три варианта для побега: дом Гарри, ранее известный как бывший штаб Ордена Феникса на площади Гриммо; родительский дом Гермионы; квартира Фреда и Джорджа. Первый вариант отмелся сразу. Родители Джинни прекрасно понимали, что их дочь и Гарри Поттера связывают далеко не дружеские отношения. Пусть они любили его как родного сына, они никогда не позволят ей провести у него в доме несколько ночей. Молли Уизли слишком тряслась над (давно почившей в небытие) невинностью Джинни. Отсюда же отваливался второй вариант. В пустеющем доме Гермионы не было «взрослых»: хоть волшебников, хоть даже маглов — способных проследить за добродетелью девушек. При упоминании последнего варианта Гермиона скептически поджала губы. — Ну, а что, — пожала плечами Джинни, расправляя белоснежную простыню на веревке, — Близнецы могут соврать, что, например, в их квартире не хватает женской руки. А мы под предлогом выездных бесплатных домработниц получим целую неделю отдыха. Мама только обрадуется возможности заставить нас вкалывать как проклятых, если вспомнить, какую грязь Фред и Джордж разводили в своей комнате. Развевающаяся на ветру простынь мокро шлепала Гермиону по щеке. Она не уклонялась, пытаясь хотя бы таким образом охладить горящее от жары лицо. — Проблема в том, что близнецам, скорее всего, эта женская рука требуется! — возразила она. — И вместо Норы мы будем драить их квартиру. Отскребать фекалии пикси от стен или яд акромантула, пригоревший к кастрюле, или Мерлин знает что еще. Она поставила на землю опустевшую корзину и устало растерла затекшие руки. Еще одна причуда миссис Уизли — приучение девушек к ручному труду. Нет, она больше никогда не приедет к ним в гости, это последняя капля! — Ты можешь убраться отсюда в любой момент, — с легкой завистью в голосе заметила Джинни. Она подхватила корзину и пошла в сторону дома. Обернувшись, девушка с горечью добавила: — А вот я заперта в Норе до замужества, пусть мне уже и семнадцать. — Без тебя я не уйду, ты же знаешь. — Потому ты моя лучшая подруга. Но на твоем месте я сбежала бы еще вечером первого дня. Заходя вслед за Джинни на кухню, Гермиона кусала губы. Ей просто больше некуда было идти. Школа тщательно охранялась, и во время каникул ее не пропустили бы внутрь без личного разрешения от директора Макгонагалл, а беспокоить Минерву по пустякам она не хотела. У Гарри шла бурная стройка, что тоже не способствовало обучению. А перспектива оказаться в пустующем родительском доме в одиночестве и вовсе пугала. Был соблазн сбежать в гостиницу, но лишние траты доставили бы много хлопот. В общем, куда ни развернись, везде сплошные проблемы! И зачем ее черт дернул послушать подругу и поехать к ней на все две недели каникул? Да, никто не предполагал, что миссис Уизли так круто возьмется за них обеих. И Гермионе не хотелось обижать эту милую в общем-то женщину, так часто дававшую ей кров и еду. Но сколько можно вычищать курятники и драить окна во всем огромном нескладном доме! В конце концов, им нужно закончить учебу! Еще раз прикинув в уме все возможности для побега, она понимала, что вариант с привлечением близнецов выглядел самым выигрышным. Точнее, единственным возможным. Молли души не чает в своих сыновьях, а на девушках готова ездить, пока они не упадут замертво. С таким марш-броском по подготовке будущей невестки у Рональда нет ни единого шанса стать хоть сколько-нибудь самостоятельным в бытовом плане. Гермиона не смогла сомкнуть глаз до глубокой ночи. Да, она навсегда зареклась связываться с рыжими, и уж тем более с Уизли, но…Перспектива жить с близнецами под одной крышей будоражила сознание настолько же сильно, насколько пугала. Они почти не разговаривали с Фредом после ночи в день свадьбы Билла и Флер, когда... Нет, лучше выбросить эти глупости из головы. То, что произошло два года назад, больше не имело значения. 31 июля 1997 года, за день до свадьбы Билла и Флер 16 часов 32 минуты — Как ты думаешь, есть ли у Флер хотя бы одна кузина с кровью вейл? — Надеюсь, что ее замечательная бабка подарила миру множество детей… — А те, в свою очередь, еще больше детей! — …но я бы не ждал, что кто-то из них взглянет на тебя, Фред. — А на кого им смотреть, если я самый красивый из нашего дуэта? — И самый девственный. — Хватания за ширинку молодящейся маглой из супермаркета не считается за сексуальный опыт, если ты об этом… — Не важно — кем, а важно — как! — Что я слышу, — не выдержав, пропела Гермиона за спинами близнецов, — Умники Уизли и ужасы сексуального образования Британии. Две одинаковые головы резко повернулись на ее голос. Гермиона всего лишь проходила мимо комнаты близнецов, забывших запереть дверь (и наложить дюжину заглушающих), прежде чем приступить к обсуждению родового древа почти состоявшейся невестки. Это было довольно рискованно, если вспомнить, что дом буквально кишел членами семьи Делакур. Спасибо Мерлину, что сальные разговорчики близнецов услышали не они или, что хуже, — их собственная мать. Даже зависть брала, как вольготно они себя чувствовали, когда троице приходилось прятаться по углам и по курятникам для составления и реализации плана по поиску крестражей. Гермиона только что стащила из коробки на чердаке стопку старой одежды Рона — на случай, если не получится стянуть что-то из его обычного гардероба. Уже несколько недель она понемногу собирала вещи для предстоящего возможного побега. Миссия Дамблдора — так они называли свою авантюру, но все прекрасно понимали, что придется сматывать удочки, как только над Гарри нависнет опасность. Лишь Молли Уизли ничего не хотела понимать. Она уходила в полнейшее отрицание того факта, что министерство в любой момент могло пасть под натиском Пожирателей, и потому строго следила за каждым захудалым носком Рона. Гермиона шла бы спокойно по своим делам и дальше, не улови она голос Фреда из его бывшей комнаты. Да еще и за такими речами… Удивительно, что кто-то в столь неспокойное во всех смыслах время может трепаться об обыденных для парней вещах — девчонках и сексе. И вот теперь, засунув голову в слегка приоткрытый проем двери, она насмешливо глядела на близнецов, чьи лица предательски покрылись легкими красными пятнами. Даже близко не дотягивающими до чемпионского покраснения Рона Уизли (который умудрялся за секунду становиться похожим на помидор), но уже достижение. Редкий человек мог похвастаться тем, что заставил смутиться самих Фреда и Джорджа Уизли. — Много ты понимаешь, Грейнджер, — фыркнул Фред. Как и всегда, он первым взял себя в руки. Гермиона подозревала, что секунда триумфа над ними аукнется ей троекратно, но оно стоило того. — Может, и понимаю, — спокойно ответила она. Попав в Нору, Гермиона первым делом рассказала Джинни про полный экспериментов июнь и руки бывшего одноклассника из магловской школы, изучающие содержимое ее собственных шорт. Чего только не натворишь от переизбытка подростковых гормонов, приправленных страхом возможной смерти. И уж она-то позаботилась о том, чтобы ни слово из этого рассказа не просочилось дальше ушей подруги. — Кстати, у Флер четыре кузины с кровью вейлы, и две из них совершеннолетние, — добавила Гермиона, — Но у вас ноль шансов. — С чего ты взяла? — Я умею задавать вопросы и выслушивать ответы. Флер сама рассказала. — Я имел в виду про «ноль шансов». Гермиона окинула Фреда оценивающим взглядом и фыркнула. — Они же вейлы. Поманят пальцем, и любой парень поползет за ними, как последний безмозглый идиот. Вспомните Рона на четвертом курсе. По лицу Фреда пробежала эмоция, которая Гермионе была незнакома. Слишком уж инородно она выглядела. Продолжая насмешливо улыбаться, она затолкала глубоко в закоулки сознание колючую мысль — помани ее пальцем Фред Уизли прямо сейчас, она сама поползла бы за ним хоть в руки Волан-де-Морту. Даже вейловых чар не надо. Ему знать такое, конечно же, ни к чему. Гермиона уже собиралась уйти, как Фред колко бросил ей: — Спорим, что я соблазню любую из кузин-вейл, на которую ты укажешь? Она остановилась и растерянно посмотрела на парня. Разговор принял совершенно неправильный оборот. И кого в этом винить? Мисс «я возомнила, что у меня острый язычок», само собой. Она всего лишь хотела урвать пару минут привычных перебранок с близнецами, которые можно было пересчитать по пальцам с тех пор, как они покинули школу, но выслушивать его планы о соблазнении других? Нет, увольте. Лучше бы ей сбежать прямо сейчас. Развернуться и быстрым шагом направиться в комнату Джинни, пока ее не поймала хозяйка дома с ворохом тряпья ее сына. — Связывание и похищение не то же самое, что соблазнение, Фредерик. Шире открыв дверь, она с вызовом посмотрела парню в глаза, ожидая следующего хода. Ну почему любое взаимодействие с ним превращается в словесную перестрелку? — Что, боишься проиграть? — спросил Фред со снисходительной улыбкой. — На твоем месте я бы боялся. Гермиона открыла рот, чтобы парировать, но все слова вылетели из головы. Момент триумфа давно прошел, наступила ожидаемая расплата. Сейчас Фред высмеет ее жалкие попытки в конфронтацию с ним, и она уйдет с чувством поражения. А на свадьбе ей все равно придется наблюдать, как он крутится возле какой-нибудь вейлы. Из чистого принципа. Этажом ниже послышался шум. По мелким, слегка грузным шагам Гермиона узнала миссис Уизли. Она проворно для своих габаритов поднималась вверх по лестнице, отрезая девушке путь к отступлению. К комнате Джинни уже никак нельзя было пробраться незамеченной. Почти с облегчением поняв, что иного выбора нет, Гермиона юркнула в комнату близнецов, плотно прикрыла за собой дверь и для надежности подперла ее спиной. В комнате сразу же заметно потемнело, словно она отсекла светлую часть Норы. Здесь царил непривычный для этого времени суток полумрак, почти незаметный из коридора. Либо ее обычная внимательность куда-то испарилась. Привыкнув к полумраку, она увидела Фреда, приближающегося к ней с легкой, присущей Живоглоту грацией. Коленки затряслись от мелкой дрожи. Ощущение было схоже с катанием на американских горках. Остановившись в шаге от нее, Фред слегка наклонил голову и скользнул взглядом по ее лицу. Затем глаза сместились на шею, где нервно билась маленькая жилка, выдавая ее волнение с головой. Гермиона крепче перехватила стопку старой одежды Рона, жалея, что вообще остановилась возле их комнаты. Она сглотнула ком и ощутила полнейшее поражение. Глаза Фреда продолжали внимательно изучать ее тело. Они опустились ниже, прямо... на ее грудь? Кто-то тихо хмыкнул со стороны кровати, и Гермиона чуть не подпрыгнула на месте. Она бросила испуганный взгляд за спину Фреда и напоролась на еще одну пару насмешливых глаз, идентичную той, что бесстыдно ее рассматривали секунду назад. Черт, как можно было забыть про присутствие Джорджа? — Тебе что-то нужно от идиотов? — поинтересовался он, скрестив руки на груди. Шаги миссис Уизли прошаркали мимо комнаты наверх, что значило — она направилась к Делакурам и в любой момент может пойти назад. Гермионе ничего не оставалось, как продолжать пререкаться с близнецами, пока опасность не минует. Даже если трясущиеся коленки выдадут ее с головой. — Ничего мне не нужно, — с хрипотой в голосе огрызнулась она. — Я пережду, пока ваша мать не уйдет, если вы не против. — Что у тебя в руках? — вдруг спросил Фред. Он все еще пялился на ее грудь, и только теперь до Гермионы дошло, что она прижимала к ней свою маленькую добычу. Вот идиотка! А она-то подумала... — А, это, — она попыталась перекинуть стопку тряпья себе за спину, — просто одежда. Моя. Еще шаг, и Фред встал перед ней так близко, что, наклонись он, и Гермиона оказалась бы плотно прижатой к двери его телом. Ее окутал запах, знакомый еще со времен школы. Бергамот, яблоко… Ветивер? Сложно сказать. Она не могла до конца изучить его неуловимые нотки, даже когда весь урок зельеварения на шестом курсе дышала парами Амортенции. Аккуратно, почти нежно просунув руку ей за спину, Фред вырвал одну из тряпок из ее ослабевших пальцев. Ей оказалась клетчатая рубашка. Отступив от девушки, он забрал с собой запах бергамота и яблока, и черт знает чего еще, и потряс рубашкой в сторону Джорджа, словно о чем-то ему сообщая. — Это старая одежда Рона, — Джордж подскочил на своей кровати. — На кой черт она тебе? Фред ответил за нее: — Думаю — это те самые сборы, о которых причитала матушка. Кем бы ни были близнецы, безмозглыми их точно не назовешь. Гермиона со вздохом вытащила из-за спины остальные вещи и положила их на комод, стоявший возле двери. — Он давно из них вырос, — заключил Фред и бросил рубашку поверх стопки. — Больше ничего стащить не получается! — созналась Гермиона. Пройдя в комнату, она устало опустилась на кровать Фреда, тайно радуясь, что ее выбор не вызовет подозрений, поскольку Джордж все еще полулежал на своей. Младший близнец посмотрел на нее через узкий проход и недовольно фыркнул, словно ему все еще не давали покоя молодящаяся продавщица и изученная ширинка. Украдкой проведя рукой по мягкому пестрому покрывалу, Гермиона подумывала, не рассказать ли бедолаге о собственном похожем опыте. Только не при его брате, разумеется. Хотя, может, ничего его не смутило, а ей просто показалось. Близнецам по девятнадцать лет. Глупые шуточки на сексуально-девственные темы могли оказаться всего лишь глупыми шутками, а вот она рискует выставить себя последней дурой. Мерлин, о чем она думает? Ладно, пусть. Она всего лишь вымоталась от подготовки к свадьбе и изнуряющей жары, а впереди еще праздничный ужин в честь дня рождения Гарри. У кого угодно крыша поедет. — Что происходит? — пронеслись слова Фреда над ее головой. Гермиона оглянулась и увидела, что он стоит возле кровати, опираясь бедром на ее спинку, и смотрит на нее сверху вниз. — Отец и Билл какого-то черта превратили чердачного упыря в более симпатичную версию Ронни, нарядили в его лучшую старую пижаму и не говорят, для чего. Скажи правду, и мы сможем помочь. Под его взглядом Гермиона нервно заерзала. Конечно, помощь кого-то из близнецов пришлась бы кстати; утром Молли Уизли разогнала их, когда Гермиона укладывала книги в расшитую бисером сумку, и так нагрузила всех работой, что они с Джинни рисковали проспать всю свадьбу из-за физического истощения. По крайней мере, Гарри умудрился запихнуть свои вещи в рюкзак (осталось только сунуть его в бисерную сумочку), а вот Рон даже и пальцем не думал пошевелить, чтобы самостоятельно собраться. Гермиона выкручивалась за него, как могла. — Я не могу сказать, — почти с сожалением ответила она. — Прости, Фред, это секрет Гарри. И Дамблдора. С кровати Джорджа донесся ликующий возглас. Глаза Фреда загорелись знакомым, не предвещающим ничего хорошего огнем. — Значит, это правда, — заключил он. — Дамблдор завещал вам дело. Гермиона застонала и, упершись локтями в колени, спрятала лицо в ладонях. Если уж мозгошмыги Полумны действительно существовали в природе, они залезли ей в мозги, не иначе. Пробрались вместе с ароматом бергамота и яблока, и ветивера, и прочей непонятной чертовщины. — Не расстраивайся, Грейнджер, — попытался приободрить ее Джордж. — Нам нет резона трепаться. — Но мы хотим знать, что вы задумали! — добавил Фред. — Расскажи нам, и я украду для тебя пару вещичек Рона. Что ж, желание проводить время, весело обмениваясь колкостями с Фредом, окончательно пропало. Чувствуя себя наивной дурочкой, обведенной вокруг тонкого цепкого пальца, она встала с кровати и стрельнула во Фреда полным решимости взглядом. — Если уж выбирать между предательством доверия Дамблдора и путешествием Рона в одежде на два размера меньше, я выберу второе. Спасибо, что прикрыли. Стараясь не смотреть на близнецов, она схватила вещи с комода, открыла дверь и выглянула наружу. Убедившись, что опасность миновала, выскользнула в коридор и плотно ее прикрыла. Не хватало еще, чтобы Делакуры действительно услышали, как близнецы перемывают их племянницам кости. О чем она только думала? Когда уже в голову придет осознание: стычки с Фредом ничего для него не значат. Не стоит и надеяться, что Фред ведет себя так с ней из личного интереса. Скорее, хочет смутить и вывести из себя серьезную, строгую и всегда собранную главную хогвартскую отличницу. Типичное поведение школьного задиры. Когда она, полная злости и разочарования, спустилась по лестнице к комнате Джинни, за спиной послышались легкие шаги. Гермиона дернулась в сторону двери, но крепкая рука схватила ее чуть выше локтя. — Если не хочешь рассказать о вашей миссии в обмен на помощь, — прошептал Фред, — давай заключим пари. Настоящее время В среду, на пятый день каникул, у Гермионы на ладонях проступили мозоли. После обеда они начищали котлы, толкаясь в тесноте маленькой душной кухни. Под ногами крутился Живоглот, привлекая внимание мяуканьем, и девушки по очереди шикали на него, и без того раздраженные от жары и усталости. Перемазанная мыльной пеной и копотью, Гермиона чувствовала себя как на отработке у Филча — словно ее наказывали за провинность, которую она даже не совершала. Заскочив на кухню, миссис Уизли сообщила: — Близнецы прислали сову — они заглянут завтра на ужин. Джинни многозначительно посмотрела на Гермиону через отражение на боку огромного вычищенного вручную котла. Гермиона стерла стекающий по лбу пот и никак не ответила на ее взгляд. Внутренности вопреки невыносимой духоте кухни сковал холод. — Как считаете, они предпочтут пирог с почками или курицей и ветчиной? — спросила миссис Уизли уже откуда-то из коридора. — С шерстью Живоглота, — пробурчала себе под нос Джинни. — Что, дорогая? — Говорю — с курицей и ветчиной. — Замечательно! Доделывайте здесь все, а я отлучусь в Косой переулок, мне как раз нужно было… Не переставая говорить, миссис Уизли скрылась в гостиной. Окончание предложения утонуло в деревянных стенах. Через пару секунд раздался гул камина, и дом погрузился в тишину. Джинни бросила котел в таз с мыльной водой. Часть воды выплеснулась прямо на снующего возле стола Живоглота. Кот зашипел и выскочил из кухни. — Гермиона, мы… — начала она. — Я не думаю, что просить помощи у близнецов хорошая идея, — категорично заявила Гермиона. — Особенно, если речь идет об учебе. Джинни достала вычищенный котел из таза, натерла его сухим полотенцем и поставила на тумбу к другим таким же котлам. Затем взяла в руки следующий и со вздохом ответила: — Зря ты так. Они повзрослели. Чувствуя на себе ее взгляд, Гермиона отвернулась и ничего не сказала. Конечно, она понимала, что Фред и Джордж не подставили бы их перед своей матерью, но об истинной природе своего отказа она не призналась бы подруге даже рискуя завалить экзамены. Джинни принялась начищать котел, слегка надув губы. Она не разговаривала с Гермионой до самого ужина. К вечеру жара наконец-то начала спадать. В открытые по всему дому окна прорвался легкий, но прохладный ветер. Перемыв всю посуду после ужина, Гермиона и Джинни поднялись в комнату, чтобы, наконец, передохнуть и заняться учебой. Не успели они даже рассесться по своим местам, как в комнату влетела миссис Уизли. — Помогите заштопать парочку носков, — с невинной улыбкой попросила она и следом вывалила перед ними корзину с носками прямо на конспекты, лежащие на столе. — Да тут пара сотен! — воскликнула Джинни, не скрывая свое недовольство. Миссис Уизли поцеловала ее в лоб и, пригладив волосы, возразила: — Не выдумывай, милая. Дел на полчаса. — Миссис Уизли, — вежливо сказала Гермиона, с усталостью смотря на огромную кучу, — нам нужно готовиться к экзаменам. Молли добродушно похлопала ее по плечу. — Вы и так умницы, Гермиона. Я уверена, что отдых от постоянной зубрежки не повредит! Вот увидишь, все только на пользу. Когда за ней захлопнулась дверь, девушки в унисон простонали, даже не беспокоясь, что она их услышит. Миссис Уизли была права в одном — отдых им еще как был нужен, но совсем не от учебы. — А давай свяжем из носков веревку, перекинем ее через окно и сбежим, — предложила Джинни, обреченно упав на свою кровать. — Или поговорим с близнецами, — мрачно ответила Гермиона, перебирая носки в поисках парных. Джинни тут же взбодрилась. От ее усталости не осталось и следа. — Так ты согласна? — Согласна. Я планирую получить не меньше двенадцати «превосходно», чтобы не стать женой-домохозяйкой для какого-нибудь олуха, летающего все выходные на метле, пока я чищу котлы и штопаю носки. Откинув голову назад, Джинни громко расхохоталась. — Значит, заметила? — Что мне навязывают Рона? Сложно не заметить. — Мама считает, что вы с ним созданы друг для друга! — Ой, заткнись! Джинни показала ей язык и, схватив первые попавшиеся в руки носки, принялась за работу. Пару минут они трудились в тишине, думая каждая о своем, пока Гермиона не озвучила вопрос, терзавший ее еще с прошлого разговора: — А где мы будем спать? — Не переживай! У них две комнаты, потеснятся. Ну, хотя бы не раскладушка в гостиной или, чего хуже, одна комната на четверых. Хотя перспектива делить с Фредом и Джорджем жилище уже бросала Гермиону в странную дрожь. 31 июля 1997 года, за день до свадьбы Билла и Флер 16 часов 58 минут — Пусти, — зашипела Гермиона. — Мне нужно спрятать… — Сначала скажи, что ты согласна! — Нет! — Тогда я позову мать… Гермиона открыла дверь и, втащив Фреда вслед за собой в комнату Джинни, она наложила оглушающее заклинание и бросила ворох вещей на кровать. — Ты в своем уме? — закричала она, повернувшись к своему преследователю. — Это тебе не шутки, Фред! Он примирительно поднял руки. — Не кипятись. Я не сдал бы тебя, просто хотел расшевелить. Гермиона зарычала и со злостью рухнула на кровать. Схватив свою сумочку, рванула на себя застежку с такой силой, что несколько бусин опасливо закачались на вшитой в ткань леске. — Зачем тебе знать, что мы планируем? — спросила она, стараясь аккуратно сложить одежду, но руки все еще тряслись от гнева и испуга. Фред прохаживался по комнате своей сестры, как ни в чем не бывало, не обращая внимания на взвинченное настроение Гермионы. И почему в редкие моменты, когда Гермиона не хотела его общества, он, словно назло ей, оказывался рядом? — Вы собираетесь сбежать, — спокойно ответил он, подходя к куче отвергнутых ею книг, валявшихся в углу. Открыв книгу с портретом Локонса, он пролистал пару страниц. — Вы — троица малолетних любителей рисковать своими задницами... — С сегодняшнего дня мы все совершеннолетние! — ...Рон — мой брат, а Гарри мне как брат. Ты… — он слегка запнулся, — подруга моих брата и сестры. И тоже не последний человек в этом доме. Я хочу знать, что вы не подвергнете себя опасности. — Или же ты бесишься, что под твоим носом творится какая-то авантюра, а тебя никто не позвал, — чуть успокоившись, заметила Гермиона, укладывая джинсы Рона на строго отведенное им место в сумочке. — Твоя проницательность поражает! — восхищенно ответил Фред и бросил книгу Локонса в кучу других. Блондин на обложке недовольно поморщился и погрозил ему кулаком. Промолчав, Гермиона продолжила прятать вещи в маленькую сумочку. Фред наблюдал за ней, засунув руки в карманы. — Так ты согласна на пари? — Нет. — Грейнджер, не будь такой серьезной… — Слушай, — она положила сумочку на кровать и вытерла пот со лба, — твоя мать загружает нас работой, лишь бы мы не оставались наедине, чтобы строить планы. Сегодня день рождения Гарри, а завтра свадьба твоего брата, а мне надо собрать вещи, потому что министерство рискует пасть в любое мгновение. Да, я бы хотела найти минутку для веселья, но сейчас не место и не время… Фред ее перебил: — Для веселья всегда найдется место и время, Гермиона. Иначе люди сошли бы с ума. Она пожевала губы, глядя на Фреда. Как ни странно, он сказал это с серьезным выражением лица. Такому оптимизму можно было только позавидовать. — Может, ты и прав. Но сейчас у меня нет сил. Фред подошел и сел на корточки рядом с ее коленями, положив ладони ей на ноги. От такой фривольности девушка слегка дернулась и покосилась на дверь. Если сейчас сюда ворвется кто-то из постояльцев дома, их могут неправильно понять. Зря она не наложила еще и запирающее заклинание. — Давай так, — сказал он вкрадчивым голосом. — Я помогу тебе собраться… Допустим, из доброты душевной. А в ответ от тебя нужно всего лишь маленькое одолжение — заключить со мной пари. Она глубоко вздохнула, не зная, что ему ответить; уповая на свой мозг и сообразительность, пожалуй. Сейчас она состряпает что-то на ходу, и Фред от нее отстанет. Может, даже признает его внешнюю привлекательность и сногсшибательную харизму, способную поразить даже самую настоящую стопроцентную вейлу… — С чего ты взял, что мне интересно смотреть, как ты соблазняешь другу… какую-то девушку? Фред посмотрел на нее одним из тех его фирменных взглядов, по которым нельзя было точно определить, что у парня на уме, кроме одного — ничего хорошего он замышлять не мог. Уголок его губ дернулся вверх. — Чтобы в случае выигрыша получить от меня все, что захочешь. — А если мне ничего не нужно? Вранье. От его близости она превратилась в каменную статую, напрягла каждую мышцу, чтобы тело снова не начало трястись. Она в жизни не признается Фреду, что на самом деле от него хочет. Гермиона молилась Мерлину и всем магловским богам одновременно, чтобы он не почувствовал ее напряжение. — Я устала, Фред, — добавила она бесцветным голосом, надеясь, что эти слова оправдают ее состояние. Фред убрал руки с ее колен, и она слегка расслабилась. Он сел прямо на пол и по-турецки скрестил ноги. Его мотивом было уязвленное самолюбие или привычка превращать любую, даже самую безобидную стычку в клоунаду? — Признайся уже, Грейнджер! Скажи, что я неотразим, а ты испугалась проиграть, и тогда… — Ты слишком самодоволен! — Может, ты просто ревнуешь? Ухмылка расцвела на лице в полную силу, и она поняла, что ее щеки покрывает не просто румянец. Она залилась густой краской до корней волос. Рональд Уизли рисковал потерять свое первенство по покраснению. — Ладно, Уизли! Я бы посмотрела, как ты опозоришься. Он самодовольно подскочил к ней, встав перед девушкой на колени, и протянул руку. Гермиона осталась сидеть неподвижно. — Ты сказал — пари в обмен на помощь! — Без проблем, — ответил он, опустив руку. — Считай, что шмотки малыша Ронни уже собраны. — Тогда обговорим условия. В случае твоего выигрыша мне придется рассказать тебе, что мы замышляем, верно? Вот только я все равно не имею право выдавать все наши планы, потому что... Фреда ее слова ничуть не смутили. — Пусть будет спор на желание. Я исполню твое в случае проигрыша. Если выиграю, ты исполнишь мое. — Идет! Вот только понятие ‭«соблазнение» слишком размытое. Думаю, должны быть четкие критерии выполненного действия. Фред закатил глаза, схватился за сердце и показушно осел на пол, трагически воскликнув: — Гермиона, прошу, не убивай веселье канцеляритом! Гермиона ткнула его в бок носком своего кеда. Парень поймал ее ногу и резко потянул на себя, стаскивая девушку с кровати. Она завизжала и схватилась за покрывало, но этой опоры оказалось недостаточно. Вместе с покрывалом Гермиона соскользнула на пол и ощутимо ударилась копчиком о деревянный пол. Ее нога перекинулась через туловище Фреда. Она не поняла, как это произошло, но в следующую секунду он развернулся, приподнялся на руках, и, оказавшись между ее бедер, подмял девушку под себя. — Так какие критерии выполненного действия ты предлагаешь? Лицо Фреда было настолько близко к ее лицу, что, наклонись он на сантиметр ниже, и их носы столкнутся. Не понимая, что она делает и чего ожидает от этой ситуации, Гермиона закрыла глаза. Горячее дыхание обдало ее приоткрывшиеся губы. За дверью послышались шаги, а затем раздался стук. Гермиона испуганно открыла глаза и повернулась в сторону звука. — Гермиона? — донесся из коридора голос Гарри. — Миссис Уизли нужна твоя помощь. — Уже иду, Гарри, спасибо! Одним рывком Фред поднялся с пола и, подхватив девушку за подмышки, поставил ее на ноги. Они замерли в ожидании, что Гарри откроет дверь в комнату, но в коридоре было тихо. — Э-э-э... Мне нужно идти, — неловко сказала Гермиона, не смотря в сторону парня. Одернув задравшуюся футболку, она направилась к двери. Ее ноги превратились в вату, и дело было совсем не в ушибленном копчике. Что только что произошло? — Так какие критерии, Гермиона? Остановившись, она развернулась и все же посмотрела на Фреда. Он стоял возле окна, засунув руки в карманы. На полу все еще валялся содранное с кровати покрывало, как напоминание того, что Гермионе ничего не показалось: они только что лежали на полу, и Фред, вроде как, собирался ее поцеловать. А теперь он снова заговорил об этом чертовом пари. ‭«Ты, соплохвосты тебя раздери, серьезно?» — хотела спросить она, но вместо этого сказала: — Ты должен поцеловать одну из кузин Флер. Ту, на которую укажу я. — Это все? — Все. — По рукам! Фред приблизился и протянул ей руку. Злясь на саму себя, Гермиона коротко пожала ее и хотела вырвать, но парень сильнее сжал ее ладонь. Он взмахнул волшебной палочкой. Их сцепленные ладони обволокла еле заметная серебряная нить, заставляя ее глаза расшириться в удивлении. — Это волшебное пари, Гермиона, — усмехнувшись, пояснил Фред.